Ю.В. Андропов занимал ответственные посты, когда происходили венгерские события 1956 года, чехословацкие – 1968 года, польские – 1970-1971 годов, а также конфликтные ситуации, в частности массовые беспорядки, имевшие место и в Советском Союзе, и в других социалистических странах.
     Очень важно, чтобы широкая общественность, массовый читатель знали о том, какую воистину спасительную роль сыграл Андропов в 1956 году, воспрепятствовав утверждению Имре Надя во власти в Венгрии с помощью Москвы. Дело в том, что наезжавший в Венгрию в 1956 году Анастас Микоян решил сделать ставку на И. Надя. Микоян считал, что Надь обладает определенным политическим весом и личными качествами для нормализации обстановки в стране и удержания ее в орбите советского влияния. Однако все факты говорили о том, что Имре Надь – совсем не тот человек, на сотрудничество с которым можно было ориентироваться. Хотя он и говорил о своих просоветских, просоциалистических позициях, но вынашивал совсем иные планы. Как после признавал А.И. Микоян, его сбило с толку то, что И. Надь с 20-х годов проживал в Советском Союзе, принимал участие в работе по линии Коминтерна. Вернулся на родину он после освобождения Венгрии в 1945 году, короткое время занимал пост премьер-министра, но был снят за политические ошибки. Противоположные по политическим взглядам фигуры, такие как тогдашний лидер венгерской компартии Матиас Ракоши и Янош Кадар, одинаково с недоверием относились к И. Надю.
     В октябре 1956 года, в разгар венгерских событий, Микояну удалось убедить Н.С. Хрущева поддержать Имре Надя, в то время как Андропов решительно возражал против этого и доказывал, что это роковой шаг, который дорого обойдется как Венгрии, так и Советскому Союзу. Действительно, в конце октября – начале ноября 1956 года Надь открыто сделал ставку на Запад. В частности, он заявил о выходе Венгрии из Варшавского Договора. В этих условиях Москва по предложению Андропова взяла курс на Яноша Кадара — и этот шаг был единственно верным.
     Но чего это стоило Юрию Владимировичу! В течение трех дней он, по сути дела, был отстранен от исполнения обязанностей посла СССР в Венгрии, ему было велено не вмешиваться в дела и ждать указаний. Возникла прямая угроза конца его политической деятельности.
     По иронии судьбы в то время не были известны документальные данные о том, что представляет из себя Имре Надь. В 1989 году в архивах КГБ СССР (точнее, в архивах внешней разведки) совершенно случайно были обнаружены документы о доселе неизвестной «деятельности» Надя в коммунистическом движении в канун и во время Второй мировой войны. Имре Надь тогда сыграл роль провокатора: находясь в эмиграции в Советском Союзе, он, работая осведомителем НКВД под псевдонимом Володя, сделал ряд клеветнических заявлений. На основании этих заявлений были расстреляны по приговорам так называемых внесудебных «троек» несколько десятков венгерских партийных деятелей, проживавших в нашей стране, а более двухсот поплатились своей карьерой. К сожалению, об этом не узнал Янош Кадар, скончавшийся буквально за пару недель до обнаружения документов. Кстати говоря, выяснить, как эти материалы попали из Центрального архива КГБ в архив разведки, причем без оприходования, так и не удалось. Среди бумаг находились даже собственноручные доносы Надя на своих товарищей...

     – Возникла прямая угроза конца его политической деятельности: Андропову было велено не вмешиваться в дела и ждать указаний...

     В 1958 году Имре Надь был по приговору суда подвергнут высшей мере наказания. Янош Кадар переживал по этому поводу до конца своих дней, и только обнаруженные материалы внесли полную ясность. Позиция Андропова по личности Надя получила со стороны высшего руководства КПСС положительную оценку как принципиальная, верная, что неизменно записывалось ему в актив…
     СобытиЯ в Венгрии в октябре – ноябре 1956 года совпали с резким обострением обстановки на Ближнем Востоке. Неприятие западных стран вызвала революция в Египте, произошедшая в 1952 году. Спустя год – 21 июля 1953 года – правительство Египта объявило о национализации компании Суэцкого канала. Это был тяжелый удар по интересам стран Запада, которые активно использовали канал для перевозки грузов с Востока на Запад и с Запада на Восток. Особенно мощным потоком транспортировались нефть и нефтепродукты, тот товар, без которого западные державы, в том числе и США, не могли прожить и дня. Все попытки «образумить» правительство Египта ни к чему не привели. Тогда некоторые западные страны решили пойти на крайние меры. Соединенные Штаты также были заинтересованы в том, чтобы остановить процесс национализации канала египетским правительством. Позиция американцев, в частности, определялась тем, что они контролировали 60 процентов нефти, добываемой в этом регионе. Ежегодные чистые прибыли англо-американских компаний на Ближнем Востоке превышали три миллиарда долларов – тогда это были огромные деньги. США, Запад не могли так просто пойти на то, чтобы потерять такие выгодные экономические позиции, не говоря уже о других, может быть, более важных.
     Они бесспорно учитывали, что политический союзник Египта — СССР — был занят событиями в Венгрии, и решили, не откладывая, провести военную операцию против Египта. В ночь с 29 на 30 октября 1956 года Израиль без объявления войны нанес удар по Египту, а спустя сутки начали военные действия Англия и Франция.
     30 октября сложилась сложная для советской стороны ситуация в Будапеште. Законное правительство не работало, а Надь пошел на сговор с Западом, откровенно встал на антисоветские позиции. В этих условиях пребывание наших воинских частей в венгерской столице стало по сути невозможным. Сторонники Имре Надя и определенные круги на Западе расценили это как начало общего поражения Москвы и усилили активность. Притом западные страны считали, что Советский Союз, занятый венгерскими делами, не в состоянии оказать какую-либо эффективную помощь Египту, а потому начало военной акции против него в общем-то «проглотит». Оснований для подобных размышлений и выводов было немало.
     Но так думали на Западе не все. Президент США
     Д. Д. Эйзенхауэр придерживался иной точки зрения. По-прежнему опасаясь прямого вмешательства Москвы в разразившийся конфликт на Ближнем Востоке и не считая, что Москва потерпела поражение в Венгрии, он потребовал от Израиля, Англии и Франции прекратить военные действия против Египта и пойти путем политического урегулирования обстановки. Кстати, начало военных действий против Египта три упомянутые страны не согласовывали с Вашингтоном, считая, что Америка, поставленная перед свершившимся фактом, смирится с воинственной позицией упомянутых стран и окажет им поддержку.
     Однако тут произошли весьма примечательные события, которые многое расставили по своим местам и показали, что даже в той сложной ситуации, в которой находился СССР из-за событий в Венгрии, с ним нельзя не считаться. Москва выступила с резким протестом против военных действий тройственной коалиции и потребовала немедленного, в течение суток, прекращения военных действий, угрожая в противном случае предпринять другие шаги, в том числе и оказание прямой военной помощи Египту. В этой обстановке Израиль, Англия и Франция, к тому же не получив поддержки со стороны Вашингтона, свернули военные действия, отступили и пошли на переговоры с Каиром.
     Мир тогда понял, что не считаться с Москвой нельзя…

     – Теперь уже следует признать, что демонстративно воинственная позиция Москвы содержала элемент блефования.

     Правда, теперь уже следует признать, что демонстративно воинственная позиция Москвы содержала элемент блефования. На таком удалении от своих границ советская помощь наверняка понесла бы неприемлемые для себя издержки. В последующие годы Н.С. Хрущев не раз прибегал к использованию авантюрных угроз, когда то в одной, то в другой стране, особенно на африканском континенте, возникали острые ситуации. С приходом
     Л.И. Брежнева эта порочная практика была прекращена.
     Надо отдать должное и трезвой позиции Эйзенхауэра. Он заявил, что своими действиями Израиль оказывает большую услугу Советскому Союзу, отвлекая внимание мира от сопротивления, которое оказывает Москве оппозиция в Венгрии и Польше. К тому же опасения более резких шагов со стороны Москвы в период кризиса на Ближнем Востоке Эйзенхауэр считал вполне обоснованными. Это вынудило его оказать нажим на Израиль, Англию и Францию, принудить их сесть за стол переговоров. Западные страны не могли не считаться с мнением Вашингтона.
     Такова была тогда обстановка в мире, таков был вес Советского Союза, его влияние на возникавшие то в одном, то в другом районе мира кризисы. В общем-то это была борьба за наши позиции на дальних подступах к Советскому Союзу. Все говорило о том, что Москва в состоянии справиться с ситуацией даже в тех случаях, когда кризисные явления одновременно возникали не в одном месте.
     Шел 1956 год. Не прошло и 11 лет после окончания Второй мировой войны. К тому времени Советский Союз не только не ослабил свои международные позиции, но, напротив, укрепил их. Его военная мощь и политическое влияние в мире были настолько сильны, что не считаться с ними было невозможно. СССР еще раз показал, что он обладает возможностями не только влиять на положение дел своей военной мощью, но и самим фактом своего существования заставляет считаться со своими интересами и не позволяет совершать агрессии в отношении тех стран, которые находились в дружественных с ним отношениях. Кто тогда мог подумать, что четверть века спустя положение в мире кардинально изменится, что мощь советского фактора уйдет в прошлое и сама наша держава перестанет существовать?
     Да, тогдашние реалии, существование мощного Советского Союза, его огромные экономические и военные возможности, политическое влияние в мире – это совсем другое время и другое качество, совершенно иные измерения ценностей и нашего потенциала. Тогдашняя геополитическая обстановка в мире, конечно, принципиально отличается от той, в которой мы живем в настоящее время. И сегодня она таит в себе для нас куда больше угроз, чем прежде, угроз вполне реальных, серьезных и крайне опасных. Но это тема уже для другого исследования, для других уроков и выводов. И все это жгучие проблемы, которые стоят перед нами, и, сколь тяжелы они ни были бы, от них никуда не денешься.
     
     (Продолжение следует.)