В октябре 1987 года распоряжением Командующего войсками СибВО я, офицер военкомата, был командирован в полк химической защиты СибВО, который в то время передислоцировался на станцию Черемошня в Полесский район Киевской области для ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС.
     30 октября я уже был на месте и приступил к выполнению своих служебных обязанностей, связанных с работой с военнообязанными, призванными из запаса. В частности, мне приходилось посещать объекты Чернобыльской АЭС, на которых они работали по дезактивации, проводить с ними различного рода собрания, вручать им подарки от руководителей предприятий и от командующего войсками СибВО за успешное выполнение ответственного правительственного задания.
     Впечатления от той опасной командировки в Чернобыль у меня остались навсегда. Помню, во время посещения строящегося саркофага прорубался шурф к камере с ядерным топливом. Специалисты следили по монитору, как военнообязанные отбойным молотком в течение 30-45 секунд рубили стену и уходили на пункт санобработки. Вот какая была сильнейшая радиация, сколько опасности она таила для здоровья и самой жизни людей!
     Я сфотографировал действия одной из групп военнообязанных, но пленка засветилась. Удалось лишь сохранить фото у сосны-креста. Это необычный природный памятник, известный в районе Чернобыльской АЭС еще со времен Великой Отечественной войны. Говорят, на ней фашисты устроили виселицу и казнили партизан... Ну а мы в районе ЧАЭС, похоже, приняли свой крест...
     Командировка в Чернобыль у меня закончилась 5 ноября 1987 года, 6 ноября вылетел из Киева и на следующий день вернулся в Новосибирск. Вместе со мной все это время и в Чернобыле, и на обратной дороге в Сибирь были подполковник А.И. Титов и майор В.М. Молдаванов. Где они, что с ними сейчас – я не знаю. Наша связь прервалась, о чем я очень сожалению. Ведь сейчас их свидетельства очень бы мне пригодились, чтобы восстановить справедливость и признать меня участником ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
     Пока же мне в этом отказывают в Новосибирском областном военкомате. На каком основании? Оказывается, в военкомате по информации из различных архивных источников имеются данные о том, что командир нашей части подполковник Лабунец издал приказ о моем прибытии для дальнейшего прохождения воинской службы 31 октября 1987 года, а вот приказа с датой моего убытия нигде нет. Как это могло произойти, Бог весть! Но чья-то служебная нерадивость того времени теперь оборачивается для меня проблемой!
     Между тем с 1993 года мое здоровье резко ухудшилось, стал часто терять сознание. Давление подскакивает до 250 единиц р/с. Во время одного из приступов в 1997 году я упал и разбил голову, попал в госпиталь.
     Я и два моих товарища были в зоне Чернобыльской АЭС в течение недели. К сожалению, командировочные документы не сохранились, справку о полученных дозах радиации я выбросил сразу: считал, что все это чепуха - так говорили тогда многие...
     Сейчас мое состояние здоровья все ухудшается, падает зрение, болят ноги. Кожа на ногах облазит и “горит”, будто их жжет огнем. Первые подобные симптомы проявились тогда, когда мы ходили по территории Чернобыльской АЭС в 1987 году.
     И все же я сохраняю надежду, что родная “Красная звезда” поможет восстановить справедливость и получить удостоверение участника ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС.
     На снимке: подполковник Григорий МОМОТ (второй справа) с сослуживцами у памятного дерева-креста в районе Чернобыльской АЭС (1987 г.)
     От редакции. ситуация, которая сложилась вокруг подтверждения участия офицера в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в 1987 году может решиться только через суд. А еще мы надеемся, что эта публикация поможет откликнуться сослуживцев Григория Момота. Их свидетельства помогут делу.