Две войны Буша-младшего
     При Джордже Буше-младшем Америка открыто заявила о своих притязаниях на мировое господство и стала активно проводить курс на построение однополярного мира во главе с собой. Отправной точкой в этом плане следует считать теракты в США 11 сентября 2001 года.
     «Закручивание гаек» в американском обществе, реформа спецслужб, которые, оказывается, знали о готовящихся терактах, но ничего не предприняли для их предотвращения, значительное увеличение финансирования силовых структур - это и еще многое другое стало следствием терактов внутри самих Соединенных Штатов. Вне их Вашингтон, воспользовавшись осуждением мировым сообществом терактов и его готовностью к борьбе с международным терроризмом, начал выстраивать страны по ранжиру исходя из своих симпатий и интересов и строить с ними отношения преимущественно с позиции силы.
     В начале 2002 года президент Буш выступил с посланием «О положении страны», в котором появился термин «ось зла», под которой в Вашингтоне понимали «самые ужасные и жестокие государства мира». В это «образование» вошли Иран, Ирак и Северная Корея. А примкнули к нему, например, в виде списков «стран, поддерживающих терроризм», еще с десяток государств.
     До этого выступления Америка уже вовсю воевала в Афганистане, громя в горах талибов и ранее широко известную лишь в узких кругах террористическую организацию «Аль-Каида». Первые ракетно-бомбовые удары по Афганистану ВВС и ВМС США и их союзников нанесли 8 октября 2001 года. Сегодня можно констатировать, что заявленные США цели операции выполнены лишь в части смены власти в Кабуле. Большие потери американских жизней и серьезные материальные затраты на другую операцию - в Ираке - заставили Вашингтон переложить с августа 2003 года ответственность за операции в Афганистане на НАТО.
     Однако многие считают, что Вашингтону в некоторой степени даже выгодна та военная напряженность, которая сохраняется в стране и вокруг нее, так как именно она делает обоснованным их присутствие не только в Афганистане, но и в центральноазиатских республиках. И уже, конечно, вряд ли в обозримом будущем США покинут Центральную Азию, в которую до распада СССР попасть они не могли. Более того, их военное присутствие в этом стратегически важном регионе растет - недалеко до нефти и газа Каспия, опять же Китай и нестабильный Пакистан с его ядерным оружием можно контролировать, да и быть рядом с южными границами России лишним для Вашингтона не будет.
     Что же касается войны с Ираком, то она также, безусловно, входит в число важнейших событий президентского правления Джорджа Буша-младшего. Более того, эта кампания во многом становится судьбоносной и для нынешнего президента, и для значительной части его команды, «не доделавшей эту работу» в 1991 и 1993 годах.
     Нынешняя война в Ираке стала успешной военной операцией, несмотря на то что за ней последовало. Между тем весь мир видел, какие доводы использует Вашингтон для оправдания военной акции, получившей название «Шок и трепет». И весь мир слышит, как теперь, накануне президентских выборов, действующая администрация публично признается в «ошибках»: оружие массового поражения так и не найдено, и вряд ли это вообще произойдет, Саддам Хусейн не был связан с боевиками «Аль-Каиды», демократию по-американски Ирак не воспринимает. Но при этом никто, конечно, не говорит о прекращении «демократизации» страны и выводе иностранных войск из нее - столько сил и средств уже вложено, да и нефтяные вышки второго по разведанным запасам нефти государства в мире сулят немалые прибыли.

     Кто не с нами, тот против нас
     События вокруг Ирака и действия США в отношении этой страны по сути раскололи образовавшуюся после терактов в Америке 11 сентября уникальную антитеррористическую коалицию. Москва, объединив усилия с локомотивами европейской интеграции — Германией и Францией, не поддерживала иракскую кампанию Вашингтона. В Америке весьма бурно (вспомним бушевское «кто не с нами, тот против нас») реагировали на это и особенно на то, что не могли найти общий язык со своими союзниками по НАТО. И тем не менее США продолжали следовать своим курсом на создание однополярного мира.
     Очередным свидетельством тому стало провозглашение администрацией Буша доктрины «превентивных ударов». Согласно ей США закрепляли за собой право на нанесение упреждающих ударов против иностранных государств и на «смену режима» там, где, по мнению Америки, это необходимо. Эта доктрина подхлестнула гонку вооружений, в том числе ядерных. Многие страны посчитали, что от возможности испытать на себе «доктрину Буша» их может уберечь, в частности, обладание оружием массового поражения и средствами его доставки. Именно при президентстве Буша-младшего произошел резкий скачок скандалов, связанных с распространением ядерных и ракетных технологий. А Международное агентство по атомной энергии бьет тревогу, открыто говоря о том, что сегодня порядка 40 государств находятся в стадии, «очень близкой» к тому, чтобы в достаточно короткие сроки стать обладателями ядерного оружия.
     Под знаком экспансии видится, причем не только российским, но и иностранным наблюдателям, и официально объявленная при Джордже Буше программа переориентации и реструктуризации военных баз США. Если во время «холодной войны» военные базы служили в первую очередь для обозначения и стабилизации собственной сферы влияния, то сейчас они ориентируются и будут ориентироваться на военное вмешательство в любой момент и практически в любой точке мира.

     Последствия для стратегической стабильности
     При нынешнем американском лидере США вышли из бессрочного советско-американского Договора по противоракетной обороне от 1972 года, который Москва считала «краеугольным камнем стратегической стабильности». и начали развертывание системы ПРО страны, что этот документ и запрещал делать. К концу первого президентского срока Буша-младшего первые ракеты-перехватчики уже стоят на боевом дежурстве на Аляске, а к следующему году появятся и на западном побережье США - в Калифорнии. Будет у Америки способность гарантированного предотвращения ракетно-ядерного удара по своей территории - никто уже не сможет оспорить ее стратегическое доминирование в мире.
     Правда, до сих пор никто, в том числе и сами американцы, не может сказать, насколько эффективной будет строящаяся система ПРО США. В рамках ее проектирования Пентагон провел 8 испытаний, лишь 5 из которых были успешными. При этом не всегда испытания, связанные с ПРО и другими системами вооружения, способными обеспечить стратегическое преимущество Америке, укладываются в действующие международные соглашения. Речь идет о намерениях США, озвученных администрацией Буша-младшего, вывести оружие в космос, создать новый вид ядерного оружия сверхмалой мощности, для чего потребуется проведение полноценных ядерных испытаний.
     «Разоруженческие» процессы, занимавшие у нескольких последних президентов США все же одно из ведущих мест в своей деятельности, Джорджа Буша особо не интересовали. Более того, если бы не настойчивость России, то, скорее всего, не было бы и российско-американского Договора об ограничении стратегических наступательных потенциалов, подписанного в России в мае 2003 года. Этот документ, по мнению многих специалистов, остается «переходным», но с точки зрения национальной безопасности по большому счету пока устраивает и США, и Россию.
     К сфере стратегической стабильности, все же скорее изрядно пошатнувшейся, чем укрепившейся при президенте Буше, можно отнести и такие ошибочные, с точки зрения России, действия, как расширение НАТО на Восток и явная тенденция к выдавливанию России с непосредственного постсоветского пространства - ныне территории СНГ.
     Именно Джордж Буш-младший довел до конца начатое Биллом Клинтоном и провел вторую волну расширения НАТО за счет трех балтийских республик - Латвии, Литвы и Эстонии, а также Болгарии, Румынии и Словакии. Американский лидер утверждал, что это расширение не угрожает России - наоборот, на ее западных границах наступит полная стабильность. Но опасения Москвы, связанные, например, с неприсоединением новых членов Североатлантического альянса к Договору об обычных вооруженных силах в Европе (регулирующего и контролирующего, напомним, качественные и количественные характеристики вооружений и военной техники в регионе), по-прежнему не слышат ни в Вашингтоне, ни в других столицах альянса. Более того, Россия, ратифицировавшая этот документ (США его, как и канувший в Лету Договор по ПРО, относят к реликтам «холодной войны»), получила уведомление, что США и страны - члены НАТО «рассмотрят возможность» ответного шага только после вывода российских войск из Грузии и Приднестровья.
     По сути России откровенно предлагается отдать свое влияние и значимость в СНГ. В этом случае, считают специалисты, она стала бы весьма изолированной и не имеющей значения страной, и перспектива повторить судьбу СССР оказалась бы весьма реальной. Если же Россия сумеет усилить свою роль на постсоветском пространстве, это могло бы стать хорошей отправной точкой для возвращения РФ на центральную арену мировой политики. Однако для этого необходимо, чтобы стратегическая мощь России в какой-то мере была скоординирована со стратегической мощью и стратегией Запада.
     Шанс сделать это появился «на волне 11 сентября» в конце 2001 года, когда британский премьер Тони Блэр озвучил инициативу относительно создания совета «Россия - НАТО» в новом и очень многообещающем формате «двадцатки». Совет был создан. Но до сих пор все его заседания проходят «во второй день» после того, как «в первый день» непосредственно натовцы обсуждают свои вопросы, не допуская к ним Россию. С нашей же страной НАТО обсуждает вопросы сотрудничества в борьбе с совместными вызовами и угрозами. Прекрасно понимая при этом, что, к примеру, состоявшееся расширение НАТО на непосредственное постсоветское пространство в том виде, которое оно имеет на сегодняшний день (с неработающим механизмом контроля качественных и количественных показателей вооруженных сил у российских границ), в России не может восприниматься иначе, чем как один из вызовов и угроз. Но «такие» вызовы НАТО с Россией на заседаниях не обсуждает.

     А Джексон — Вэник мешает до сих пор
     Все вышеперечисленные проблемы так или иначе входят в орбиту интересов России не только в силу ее статуса - официальный член ядерного «клуба», постоянный член Совета Безопасности ООН, ратующий за главенство международного права и ядерное разоружение и выступающий с мирными инициативами, но и потому, что напрямую касаются безопасности нашей страны и ее долгосрочных экономических интересов. Но есть и «просто» двусторонние российско-американские отношения, которые очень объемны и многокомпонентны, поскольку вбирают в себя все проблемы мировой политики.
     Российско-американские отношения с приходом к власти Джорджа Буша-младшего начались с самого масштабного шпионского скандала со времен разгара «холодной войны» - официальный Вашингтон «за деятельность, несовместимую с дипломатической», выслал сразу 50 сотрудников посольства и других представительств России в США. Москва за довольно короткий период ответила адекватно, поэтому стороны сразу обозначили все, что они друг о друге думают. А потом случилось 11 сентября. И Владимир Путин первым из всех мировых лидеров позвонил президенту США и предложил ему помощь и сотрудничество в борьбе с международным терроризмом. С началом афганской кампании сотрудничество по линии специальных служб России и США вышло на новый, как утверждается, не виданный ранее уровень, стали постоянными контакты по линии военных и дипломатических ведомств двух стран, до сих пор регулярно работает созданная тогда совместная «антитеррористическая» рабочая группа на весьма высоком уровне. Хотя Вашингтон до сих пор и не определился толком с тем, кто же все-таки чеченские боевики - террористы или борцы за независимость.
     Хорошие контакты с Россией оцениваются в Америке как одно из достижений президентства Джорджа Буша. Для России же партнерские отношения с США также безусловный плюс. Президент РФ Владимир Путин на днях, встречаясь с исполнительным директором одной из крупнейших американских компаний - «Дженерал Электрик», отметил, что в последние годы он и президент США Джордж Буш «много сделали для укрепления российско-американских отношений». Однако, как заявил российский президент, ему бы «очень хотелось трансформировать уровень политических отношений в экономику».
     В июне 2002 года США признали Россию в качестве страны с рыночной экономикой (хотя и пресловутую поправку Джексона - Вэника, законодательно ограничивающую торговлю с Россией из-за «ситуации с эмиграцией евреев», до сих пор так и не отменили). Наблюдатели заговорили о «мощном импульсе развития двусторонних экономических связей». Прошло два года, и стало очевидно, что прямой связи между доступом на рынки тех же США и изменением рыночного статуса России практически нет.
     Взаимный объем инвестиций растет: российский в экономику США - порядка миллиарда долларов, американский в экономику России - около 6 миллиардов. Однако Россия, как замечали эксперты, не может предоставить американцам в сфере торговли ничего такого, чего они не могли бы купить в какой-нибудь другой стране. Поэтому Вашингтон должен принять стратегическое решение - как это было в свое время с Японией, Китаем и Южной Кореей - и «пожертвовать», то есть выделить, хотя бы небольшую часть своего гигантского и самого богатого в мире рынка для российских товаров.
     Сейчас Россия этого фактически лишена, поэтому нас не связывают с США серьезные материальные отношения: товарооборот всего порядка 11 миллиардов долларов (в 2003 году) для такого плана государств - капля в море. И если бы США пошли в этом вопросе навстречу России, как они это делают в отношении многих других стран, это не создало бы им никакой угрозы. Но материальная основа для улучшения российско-американских отношений была бы создана. И над этой задачей в числе многих других России придется работать в ближайшие четыре года с любым хозяином Белого дома - либо с Джорджем Бушем-младшим, либо с Джоном Керри.