- Борис Афанасьевич, с армией вы связаны неразрывно – выросли в семье военного. А почему и как вы пришли в театр?

     - Действительно, отец мой был гвардии полковник авиации дальнего действия, фронт прошел, войну. Но вот я вспоминаю свое детство, когда вся семья была дома, и отец, придя со службы, собирал всех нас – у нас такой круглый стол был, садился и читал вслух пьесы... Особенно им были любимы «Ревизор» Гоголя, «Горячее сердце» и «Лес» Островского. Мы также очень любили в какие-то домашние праздники делать семейные концерты... Это все очень обустраивалось: натягивалась леска, на нее, как занавес, вешалась простыня... Когда я был маленьким, то читал какие-то стихи, став постарше, играл на фортепьяно. Ну и, конечно, мы постоянно посещали театр.

     - То есть все закладывалось в детстве, в семье...

     - Разумеется! Все мы родом из детства, и, думаю, роль домашнего воспитания переоценить трудно... А в школе, в 7-м классе, я сам, по собственной инициативе, создал школьный театр, сделал первые режиссерские и актерские шаги. После этого был Челябинский политехнический институт. В 1960-е годы был какой-то взрыв художественной самодеятельности! Проходили фестивали – студенческие, городские, и мы тогда организовали театр, который впоследствии возглавил мой брат Анатолий, ныне тоже главный режиссер драматического театра «Колесо» в Тольятти... Наш студенческий театр «Манекен» в свое время был очень известен – мы были лауреатами премии Ленинского комсомола, 1-го Всесоюзного фестиваля студенческих театров... Я увлекался тогда не режиссурой, а актерским мастерством. Посещал еще и литературный театр, которым руководил Арон Михайлович Кербель; судьба мне также подарила тогда встречу с таким удивительным человеком, как кинорежиссер и артист Леонид Леонидович Оболенский... Так что, как шутили, Морозов учился в Политехническом институте в перерывах между репетициями.

     - Но все-таки выучились...

     - Да, и получил специальность инженера-механика по обработке металлов давлением – кузнечно-прессовое производство. Там, кстати, прошел и военную кафедру, получил звание младшего лейтенанта бронетанковых войск, а сейчас я подполковник запаса... Однако, уже будучи инженером – я работал на Челябинском металлургическом комбинате, потом в родном институте на кафедре, – я в 1968 году приехал в Москву, поступил в ГИТИС на режиссерский факультет.

     - Как отнеслись к такому дерзкому решению ваши родные? Ведь из самостоятельного человека – к тому же на металлургическом производстве тогда очень неплохо зарабатывали – вы вновь превращались в студента...

     - Я скажу так: по-доброму. Отец мой умер рано, мне было 12 лет, мы жили очень непросто. Мне можно было бы работать инженером и заниматься студенческим театром... И я очень благодарен маме и брату, которые меня услышали, поняли и благословили. Семья в нашей жизни играет главенствующую роль.

     - Из ГИТИСа дорога ваша пошла в театр Армии?

     - Не совсем точно... Наш курс возглавил Андрей Алексеевич Попов – великий актер, великий художник. По сути дела, тогда и начался мой приход в этот театр, которым он руководил. На третьем курсе я проходил здесь практику во время постановки спектакля «Неизвестный солдат» Анатолия Рыбакова; здесь я поставил свой дипломный спектакль «Когда придет мой час» о Великой Отечественной войне, о событиях в Сванетии, где сваны воевали против немецкой дивизии «Эдельвейс»; отсюда я уехал на первые свои гастроли, еще даже не защитив диплома... Но главное, что, работая над первыми своими спектаклями, я встретился здесь с замечательными артистами – Ниной Афанасьевной Сазоновой, Никифором Григорьевичем Калофидиным, Любовью Ивановной Добржанской, Людмилой Ивановной Касаткиной...

     - Вы заговорили о театре Советской Армии и тут же стали называть пьесы о войне... Почему же военная патриотика исчезла из репертуара Театра Российской армии?

     - Разве исчезла? А «Севастопольский марш»? Может быть, мы долго шли к этому военно-патриотическому названию, но то, как играют актеры, как несут они эту тему, говорит о том, что мы не ошиблись ни в выборе названия, ни в выборе формы театрального изложения... Обратимся к нашим планам – в этом сезоне исполняется 75 лет театру и 60 – Победе. Мы долго думали, как же нам соединить два юбилея? Вспомнилось, что в 1942-м, может быть, в самый тяжелый год войны, Алексей Дмитриевич Попов выпустил «Давным-давно» – яркий героический музыкальный спектакль на тему любви к Отчизне, к слову, к своей истории... Мы делаем новую постановку, но ни в коем случае не занимаемся идеей «вопрекизма» или переосмысливания. Нет, на сцене также будет царствовать артист, будет та же прекрасная музыка Тихона Николаевича Хренникова. Играть будут молодые люди, хотя и старшее поколение в этом спектакле будет занято: на роль Кутузова распределен Владимир Михайлович Зельдин, а Александр Алексеевич Петров – на роль дядюшки Азарова...

     - «Красная звезда» обязательно расскажет своим читателям о работе над этим спектаклем! Будете ли вы поднимать тему Великой Отечественной войны в прямой, так сказать, постановке?

     - Нового спектакля не будет, но у нас есть спектакль-концерт «Ты помнишь...» по письмам, песням, стихам, мы будем играть его в праздничные дни, с его фрагментами будем выезжать и к воинам в гарнизоны...

     - Вы собираетесь ездить по гарнизонам?

     - Ну конечно! Не только собираемся, но и постоянно ездим. Наверное, наш театр на сегодняшний день – единственный, который выполняет эту высокую миссию – нести искусство в войска. Хотя раньше и в других театрах существовали шефские комиссии, были гастроли в военные округа и гарнизоны. «Красная звезда» писала про наши поездки в Северо-Кавказский и Ленинградский военные округа, по трассе БАМа... Впереди у нас – очередная поездка по линии дальней авиации до самого Дальнего Востока... К тому же людей в военной форме часто можно видеть и у нас в театре, а 23 Февраля и 9 Мая традиционно идет шефский спектакль для военнослужащих.

     - Вы рассказали о том, как относился к театру ваш отец, Афанасий Алексеевич... Сохранилось ли сегодня среди людей военных подобное отношение?

     - Конечно! Может быть, это не так распространено, но среди людей армии есть истинные любители и почитатели театра. С ними у нас бывают очень интересные встречи – и здесь, в театре, и когда я выезжаю в составе нашей концертной бригады... Один из примеров – начальник 5-го Центрального клинического госпиталя ВВС полковник медицинской службы Владимир Шичанин. Я просто удивляюсь его истовой любви к театру! Наши артисты часто выступают в госпитале перед больными и ранеными – врачи говорят, что «театральная терапия» очень эффективна.

     - А между тем в обществе ходят упорные слухи о том, что театр как таковой постепенно, но неизбежно умирает...

     - Я так не думаю! Другое дело, что он переживает тяжелый период, очень сложное время. Некоторые чиновники стремятся вписать театры в рыночные отношения исходя из сугубо экономических интересов. Мне кажется, это не делает им чести! Ведь театр – это не экономический вопрос, это духовный вопрос, это, если хотите, вопрос идеологический. Нельзя же все подменять разговором о рублях! Наш долг – сохранить театр человеческий, душевный, а не идущий на обслугу публики, превращающийся в сферу обслуживания. Ведь театр призван определенным образом будить мысль, обращаться к душе человека, помогать ему формулировать для себя вопросы... Это воспитатель личности человека! Поставить театр в условия вынужденных заработков, перейти к простому выколачиванию денег очень просто. Этот вариант мы наблюдаем в действительно коммерческом западном театре: берется «звезда», вокруг нее создается какой-то состав, «гарнир». Но зритель в восторге: ах, мы видим живого имярек! мы же его видели только по телевизору! Но ведь постижение искусства ведется на другой, более высокой природе восприятия, имеет более тонкое воздействие... Сегодня мы можем поставить под удар то завоевание русского психологического театра, к которому тянется весь театральный мир, – это когда играет актерский ансамбль. Государство просто обязано вкладывать деньги в театр, чтобы его сохранить, потому что, утратив культуру, утратив духовность, мы ничего не построим. Ничего не будет!

     - И тут уместен вопрос, который, в общем-то, всегда вызывал немало толков и пересудов. Как складываются у вас отношения с вашим руководством – с Министерством обороны?

     - Дай Бог, чтобы наш театр всегда оставался военным, при Министерстве обороны – это истинное желание всего коллектива! Помню 1970-е годы – тогда определенный нажим, диктат министерства ощущался: надо то, не надо это... И при всем при том у нас выходили такие острые, публицистические, взрывающие театральную общественность спектакли, которые в гражданских театрах никогда не вышли бы, – «Святая святых», очень мощный спектакль, «Смерть Иоанна Грозного»... Сегодня, конечно, никакого репертуарного диктата, абсолютное доверие и желание, чтобы театр существовал интересно и наполненно. У нас сложились самые добрые отношения с Главным управлением воспитательной работы, и его руководитель генерал-полковник Николай Резник – наш частый гость. А на спектакле «Севастопольский марш» было все высшее руководство армии, и потом министр обороны Сергей Иванов встретился с коллективом, сказал очень добрые слова.

     - То есть можно утверждать, что ЦАТРА сегодня живет без проблем?

     - Нет, к сожалению, сегодня остаются проблемы финансирования, необходима помощь театру, но это, думаю, вопрос скорее не наших взаимоотношений с Министерством обороны, а шире... Это все связано с той «реформой театра», о которой сейчас столько говорят. А зарплаты у актеров – мизерные! Вот и задумываюсь: вызывать ли на репетиции второй состав, потому как приезд молодого актера на городском транспорте при нынешних ценах и уровне зарплаты вызывает некие трудности.

     - А ведь у вас сейчас много молодежи…

     - Да, молодежь сюда идет охотно. Каждый год мы просматриваем выпуски московских театральных вузов и стараемся пополнять труппу молодыми талантливыми актерами. Вы же знаете, что в Театре Армии существует своя особая атмосфера... Очень важно, чтобы она сохранялась и далее, чтобы жили наши традиции, не порвалась связь времен. Вот та же любовь к шефским концертам – ее необходимо сохранить! В этом плане показательна одна из последних премьер – «Поздняя любовь», где Николай Александрович Пастухов играет в одном спектакле с молодыми актерами, они вольно или невольно учатся у него. Это очень принципиально: именно так и сохраняется та живая «ниточка», которая должна быть всегда. Ведь главное в театре – актер. И самое интересное, самое глубинное, непредсказуемое – это то, что происходит в душе артиста. Никакие сценические эффекты не сравнятся с тем проникновением, которое вдруг возникает между сценой и зрителем, когда возникает соединение человека сцены и человека зрительного зала. Именно в этот момент происходит таинство! Это и остается в душе человека.

     - Актеры в Театре Армии замечательные…

     - Конечно, всех не перечислишь, и я ограничусь лишь двумя именами. Этот сезон, кроме тех двух замечательных юбилеев, освещен еще и двумя юбилеями в нашем театре. Буквально в декабре должна выйти премьера музыкального спектакля «Человек из Ламанчи» – к 90-летию Владимира Михайловича Зельдина, и он будет играть сразу две роли -Сервантеса и Дон-Кихота. Это же рекорд Гиннесса! Я смотрю репетиции и вижу, что по своей энергетике он мощнее многих молодых актеров, которые находятся рядом с ним на сцене. Это пример творческого подвига. Плюс еще – юбилей нашей замечательной актрисы Людмилы Ивановны Касаткиной, которая всю свою жизнь служит в нашем театре и по-настоящему украшает его.

     - Недаром говорится, что «режиссер должен умереть в актере». Даже свое юбилейное интервью вы свели к юбилеям своих коллег…