В прицеле - Грозный
     К чеченской столице шли Терским хребтом. Седлая господствующие высоты, Юдин старался давить снующих вокруг «душков» артиллерией. Но по мере приближения к Грозному сопротивление боевиков возрастало, и некоторые высоты можно было взять только пешей атакой. Во время захода на одну из них - высоту «Школа» над Армянской балкой — полк едва не остался без командира. Переиграв «духов» пока те спали, в 4 утра высоту тихо заняла разведрота во главе с замкомандира полка подполковником Владимиром Васильевым, Юдин сам поехал туда. Отступая, группа боевиков спряталась за подбитым еще во время первой войны БТРом. И когда он на своей легко узнаваемой по торчащим антеннам командно-штабной машине вырулил на горку, «душки» открыли огонь. Граната из РПГ или подствольника взорвалась в десяти метрах над ними.
     Но самым драматичным был бой за следующую высоту - 378,0. Наступали снова ночью. «Духи» стояли насмерть. Первый штурм провалился - пришлось отступить. Прикрывая отход роты, героически погибли пулеметчики Кононов и Очков. Их тела нашли на следующий день, когда взяли высотку. Один тащил другого и они отстреливались. В пулеметной ленте оставалось два патрона. Последним тот бой стал и для взводного старшего лейтенанта Александра Соломатина и бросившегося вытаскивать потерявшую управление роту замкомандира полка Васильева.
     В конце декабря Грозный был окружен. Полк Юдина вместе с большинством частей Западной группировки передали в Грозненскую - генерал-лейтенанта Владимира Булгакова. Первоначальный план взятия Грозного предполагал, что армейские части лишь блокируют город, а в нем самом «разоружать» боевиков будут Внутренние войска. Первая же атака прошедших через боевые порядки полка вэвэшников захлебнулась. Понеся потери, наши отступили. В таких безуспешных атаках прошло около десяти дней. В одной из них, увлекая бойцов Внутренних войск личным примером, погиб командующий их подгруппировкой генерал Малофеев. Скоро, понимал Юдин, на штурм бросят и его полк.
     Штурм
     На подведении итогов в Ханкале Юдин получает новую - наступательную - задачу. Быстро свернуться и, обойдя Грозный с севера, уже через 12 часов сосредоточить полк между населенными пунктами Примыкание и Ханкала. Его худшие опасения подтвердились - армию опять начали торопить. На подготовку к штурму отводилось меньше суток.
     - Сюда, по гаражам, я ударю «керосинкой», - показал Булгаков на карте сектор наступления штурмового отряда полка, - пройдя через гаражи, надо взять кинотеатр и пятиэтажку.
     «Керосинкой» называли баллистическую ракету с керосиновым двигателем. Большого урона противнику вне прямого попадания она не наносила, но несгоревшее топливо хорошо горело уже на земле.
     Оставив тылы и артиллерию в исходном районе с начштаба полка подполковником Александром Лихачевым, Юдин сосредоточил штурмовой отряд - два батальона примерно человек по 200 и по 25 БМП в каждом — в железнодорожном депо, где организовал и свой КП. Когда опустились сумерки, провели разведку. Вместо обозначенных на карте гаражей оказались лишь ямы под будущие гаражи. Значит, выходя на кинотеатр и пятиэтажку, опереться не на что. Доложив это Булгакову, Юдин попросил еще времени на подготовку, но командующий был непреклонен - вперед.
     Условия для наступления были сложными. Сначала частный сектор, потом на открытом месте двухэтажный торговый центр и кинотеатр и вдоль ведущей к площади Минутка трамвайной линии - несколько высотных домов, в которых наверняка «духи».
     Около 2 ночи Булавинцев с 5-й ротой занял кинотеатр. Заврайский со своей 4-й - пятиэтажку. «Духи» то ли спали, то ли специально подпустили наших поближе. Едва Заврайский вошел в дом, боевики открыли сумасшедший огонь по обеим ротам. Через три часа ситуация стала критической. Булавинцев лежит в кинотеатре - не поднять головы: здание с огромными оконными проемами хорошо простреливается. Заврайского и вовсе крепко прижали. И у того, и у другого уже и раненые, и убитые... Роту надо спасать, понимает Юдин. Выход один - ничего не докладывая командующему, который точно не даст на это «добро», вытащить роту Заврайского из пятиэтажки! 8—10 минут интенсивного артиллерийского огня своего и приданного дивизионов — и пока боевики очухаются, попытаться вывезти раненых и погибших.
     - У меня боеприпасов нет, в полку только НЗ остался, - огорошил командир приданного дивизиона.
     Отправляя Юдина в бой, Булгаков придал ему дивизион другого, не штурмующего, а блокирующего Грозный полка. В разгар городских боев снарядов, которые расписывал лично командующий, всегда не хватало. Вот и теперь приданный Юдину дивизион за полчаса боя расстрелял все снаряды. Определяемый командиром полка неснижаемый запас - на крайний случай — расходовался только его решением. Но командира этого полка - полковника Петрова — он знал еще с комбатов. Друг не откажет!
     - Юра, выручай, - вышел он на Петрова, - рота гибнет...
     - Расстрелять все до последнего снаряда, - приказал Петров своему офицеру, сам со вторым дивизионом оставаясь без боеприпасов.
     Рассчитали. Перекрестились. Ну, с Богом! Два дивизиона ударили внакладку по пятиэтажке и за ней. Три снаряда рвутся прямо на крыше. Здорово! Перекрытия рушатся. «Духи» в замешательстве. БМП из-за кинотеатра рванула к Заврайскому. Булавинцев, к которому к этому времени подошла еще одна — 6-я рота, ведет огонь по боевикам в одиннадцатиэтажке, прикрывая спасательную операцию. Получилось! Удалось вытащить роту, не понеся при этом потерь. Суммарные же ночные потери были ужасными - 19 убитых, 58 раненых. Эта кровь, понимал Юдин, на совести тех, кто подгонял Булгакова, который не дал ему еще хотя бы сутки на подготовку штурма, но легче от этого понимания не становилось. Особенно тяжело было осознавать, что ничего по большому счету не изменилось бы, начни он наступление на следующий день. Тяжкая командирская доля.
     Покидая Минутку, Басаев выл...
     Час от часу не легче. В 6 утра, когда завершили «спасательную» операцию, из группировки приказ - провести замену выслуживших сроки солдат, на войне им день шел за два. На замену обстрелянным срочникам привезли контрактников. В батальоне Булавинцева, например, надо было заменить человек сто. Оставить бы их на ночной штурм, но делать нечего - комбатам задачу: провести за день замену. Булавинцев при этом продолжает находиться в кинотеатре.
     Часа через два Юдин подъезжает на своей машине к депо, а там делегация - человек тридцать грязных, оборванных, только из боя солдат.
     - Зачем же так, командир? - вышел вперед один сержант, - мы с тобой с первого дня воюем.
     У Юдина аж мурашки по коже...
     - Не разоружай нас, командир. Дай отомстить за своих, - понеслось из толпы.
     - Не имею права, - опешил Юдин.
     А солдаты настаивали на своем:
     - Мы возьмем Минутку, командир. Куда этих «контрабасов» посылать - они же пушечное мясо. Дай нам день - мы возьмем Минутку, командир! - обступили его бойцы.
     Ох, и нелегкий выбор! Замени он их - второй штурм грозит обернуться еще большими жертвами, а погибнет кто-то из них, эта кровь будет уже не на чьей-то, на его совести. Не говоря уже о неизбежных последствиях. Взяв грех на душу, Юдин решился рискнуть. Прошедшие бой знают, как азарт войны побеждает однажды все остальные чувства.
     Подготовились. И ночью снова пошли на штурм, удачно применив новую тактику.
     В итоге взяли пятиэтажку чисто - шесть среднеконтуженных от собственных же огнеметов. И больше трех десятков убитых боевиков.
     Не дав «духам» опомниться, Булавинцев идет вперед и берет еще два этажа девятиэтажного дома.
     До Минутки - метров 400 и несколько многоэтажных домов. 245-й на победном кураже идет дальше. Причем сопротивления уже почти нет. Под утро, как станет ясно потом, большая часть бандитов уходит из Грозного. Покидая Минутку, рассказал старик-чеченец, Басаев выл, как волк, плакал и повторял: мы еще вернемся.
     Сопротивление оставшихся в городе «душков» носило очаговый характер. Юдину ставят задачу «зачистить» южные районы города - Алды и Черноречье. Через неделю, не успели толком закончить в Грозном, вечером на связь выходит Шаманов. Сообщает, что полк опять в его группировке, и ставит задачу: к 11.00 следующего дня левый край полка — Танги, правый - Шалажи...
     - Товарищ командующий, - взмолился Юдин, - дайте хоть полк соберу.
     - Ну, ты там, Серега, расслабился! - кричит Шаманов. - У меня тут сил - я с винтовкой и Буданов.
     Словом, на войне как на войне - к 11 утра окапывались между предгорными селами с задачей не допустить выхода бандгрупп с гор.
     Второго Ярыш-Марды не будет
     Шаманов не просто так торопил Юдина. Разгромив вырвавшиеся из Грозного банды, он ждал схода с гор на равнину последних крупных отрядов боевиков. Все так и вышло. Через 3 недели около двух с половиной тысяч объединенных под началом Гелаева бандитов, прорвав оборону соседнего полка, вошли в Комсомольское, где и приняли свой последний бой, ставший и последним масштабным сражением второй чеченской кампании. Руководил «комсомольским» разгромом, кстати, уже не Шаманов: чтобы по политическим соображениям снять фон жестокости, генерала убрали из Чечни, вернув к обязанностям командующего 58-й армией. Тогда же произошла нашумевшая история с Будановым, ставшая большим моральным ударом для всех, кто с ним воевал, в том числе и для Юдина. Война вдруг закончилась, а Буданов этого не заметил...
     Война в классическом понимании этого слова сменилась растянувшейся на годы полицейской операцией. Оставшиеся в Чечне войска блокировали села, чтобы подразделения МВД ловили там недобитых бандитов. Части, не относящиеся к Северо-Кавказскому военному округу, выводились домой. Полк Юдина оставили еще на год.
     За этот год полк участвовал в десятках спецопераций. В апреле ходили под Дарго, в июле вместе с комендантом Урус-Мартана Гаджиевым и ФСБ взяли в плен так называемого бригадного генерала Сайдаева - ближайшего сподвижника Масхадова, а через три месяца уничтожили под Краснопартизанским охранников другого полевого командира - Бараева. Ему самому тогда, правда, удалось скрыться и прожить еще несколько месяцев. Словом, было еще много всего, но самый драматичный момент произошел в мае под Новыми Атагами, где Юдин спас свой полк от засады.
     Возвращаясь из-под Дарго, полковая колонна должна была пройти мимо цементного завода у Новых Атагов, где, по данным ФСБ, их ждала засада. Юдин вспомнил свой первый бой у этого села, примчавшегося тогда с претензиями его главу Ризвана, в доме которого, кстати, проходили потом переговоры Масхадова с Лебедем. Бывший в прошлом директором цемзавода Ризван Лорсаланов по-прежнему был сельским главой.
     Остановив у Новых Атагов полковую колонну, Юдин с первой же попуткой передал Ризвану, что хочет с ними встретиться. Тот приезжает — здравствуй, Сергей, рад тебя видеть!
     - Жив еще? - резко ответил Юдин. - Какой ты живучий. Надо мне через Новые Атаги проехать.
     - Ты же знаешь, у тебя там кровники, - говорит Ризван.
     - Хорошо, я обойду, но тогда придется твоего цемзавода коснуться. Знаю, что там засада.
     - Сергей, дай мне час разобраться.
     - Часа у меня нет, а тридцать минут подожду, - грозно посмотрел Юдин на чеченца, - твой дом, Ризван, я в прошлый раз сохранил. Вот и теперь предупреждаю: начнут по мне стрелять - снесу пол-Новых Атагов. На этот раз, Ризван, вместе с твоим домом...
     Двумя месяцами раньше взяли Буданова. И Юдин понимал, что многое вокруг поменялось. Но второго Ярыш-Марды он не допустил бы, чего бы это ему ни стоило. Зная Юдина, это понимал и Ризван. Словом, полк благополучно прошел цемзавод, хотя разведчики все это время наблюдали мечущиеся там с оружием тени.
     * * *
     Подобно миллионам обывателей, я тоже не раз задавался вопросом: почему армия так долго не победит маленькую Чечню? И не находил ответа. Пока не побывал в Чечне и не увидел их огромные, покрытые лесом горы, их кладбища с лесом зеленых пик. Напоминающий гигантскую пику шест возвышается над могилой каждого погибшего в джихаде боевика, пока не отомстят за шахида. Политологи могут ломать копья в спорах о том, как вернуть Чечню к мирной жизни, но пока стоят пики, тысячи взывающих к войне и мести зеленых пик… И когда активность чеченских боевиков ставят в зависимость от финансовых потоков извне, как не вспомнить о том, что Россия воюет с чеченскими грабителями и бандитами, прикрывающимися националистическими и религиозными ценностями с позапрошлого века. И мы имеем лишь один способ ее закончить - любым способом нейтрализовать готовых жить местью и войной моджахедов. Эту черную работу войны делают такие, как Шаманов, Юдин... Воюя за письменным столом, можно упрекать их в жестокости, но по-другому было, на мой взгляд, нельзя. Потому что самым сложным на этой войне, о чем не принято говорить, было отличить и отделить боевиков от народа, который поначалу помогал и сочувствовал своим моджахедам. Пока они представляли силу. А сломать эту силу можно было только силой. Другого не дано. Как в тот майский день у Юдина не было другого способа избежать повторения Ярыш-Марды под Новыми Атагами четыре года спустя.
     Трижды в течение полутора лет, причем разными командующими - генералами Шамановым, Булгаковым и Барановым, Юдин представлялся к званию Герой России. И все три раза представление было не реализовано. Ну что тут скажешь...
     Иначе оценил заслуги командира родной полк. Эмблема 245-го - голова барса на фоне перевернутой буквы «М». С «М» начинается фамилия первого командира полка - Героя России Станислава Морозова, в 1995-м заводившего 245-й в Чечню. Ну а барс, красующийся теперь на рукаве каждого солдата и на броне боевых машин, - дань заслугам полковника Юдина, прошедшего с полком дорогами двух чеченских кампаний.
     

На снимках: Шали, май 1996-го: С. Юдин, А. Колмаков, В. Шаманов, С. Цыганков, Н. Пересвегин. Февраль 2000-го: Грозный взят.