Готовимся отметить праздник. В народе его называют «23 февраля» - коротко и всякому понятно. День чествования мужчин, каждого из которых, как само собой разумеющееся, полагают защитником Отечества. Я никогда ни от кого не слышал, чтобы где-то кто-то из мужиков отказался принимать поздравления по сему поводу. Принимают как должное, расправляя плечи и непринужденно входя в роль потенциальных ратников, готовых в нужный для страны момент стать в строй.

     Вообще это неплохо. Пусть раз в год в застольной атмосфере чисто символически, не без артистизма, но все же наше мужское братство ощущает себя той единой силой, которая самой природой межчеловеческих и межгосударственных отношений призвана оберегать и защищать свою землю.

     Хотя, с другой стороны, хотелось, чтобы и в другие дни, в иных, не только празднично-застольных, но и реальных обстоятельствах, абсолютно вся мужская половина российского общества вела себя по-мужски, а не по-тараканьи. Увы, приходится использовать вот такое мерзкое словцо, ибо другого эквивалента и не найдешь для адекватной характеристики психологии некоторых здоровых сильных мужчин, считающих, что учиться защищать Родину с оружием в руках – удел кого угодно, только не их.

     Сегодня мы имеем большую нравственную проблему, называемую легкомысленным поветрием. Кое-кому почему-то кажется, что в обозримом будущем России ничто не грозит. А посему можно, расслабив военные мускулы, предаваться земным удовольствиям. Страшно не то, что у нас есть такие ультра-пацифисты. Страшно то, что этот образ мышления навязывается всему обществу. В результате численность людей, охваченных этим дурманом, растет, и если не переломить столь опасную тенденцию, мы рискуем продемонстрировать миру свою импотенцию.

     Сгущаю краски? Ничуть. Все именно так и обстоит. Престиж военной службы в России находится на непростительно низком уровне, что прямо влияет на обороноспособность страны. К сожалению, и государственная политика в этом плане иногда дает сбои. Формировать офицерский корпус по «остаточному принципу» (а именно так происходит на деле) - значит умышленно снижать военную безопасность страны.

     Неужто обязательно надо хлебнуть горя, чтобы потом неимоверными усилиями исправлять исторический просчет? Ведь мы сейчас осуждаем сталинскую чистку командных кадров, называем ее преступлением. Осуждаем, ругаем - и тут же делаем почти аналогичную вещь: экономически выдавливаем из армии лучшие кадры. Потом будем искать виноватых, писать ученые трактаты, перегибать палку, ибо если не перегнешь, то и не выгнешь.

     У нас с чьей-то ловкой подачи установлен привилегированный статус депутата. Поработал (нередко просто отбыл номер) четыре года – получай пожизненные блага. Дескать, государственный служащий. А офицер – не государственный служащий! Четыре года – и тридцать лет. Теплое кресло – и полигонная грязь, холодное железо, случается, и пуля...

     Вот приняли закон под номером 122. Совершенно очевидно, что он до конца не продуман, а главное – не проработан механизм его исполнения. Смертельной беды в этом нет, всякий закон можно подправить. Уже внесенные коррективы показали, что общество, включая военных людей, с пониманием отнеслось к «гибкому реагированию» правительства. Однако надо идти дальше.

     Прежде всего следует переосмыслить совершенно нелепый тезис о том, что льготы есть пережиток социализма. В самой-самой капиталистической стране мира – в США - кто-то из наших специалистов насчитал 140 льгот для военных, не говоря уж о том, что денежное довольствие американского военнослужащего не соизмеримо с тем, что получают российские солдаты и офицеры. И это притом, что мы выполняем одни и те же задачи и «производительность труда» ничуть не ниже.

     Вот почему существующую проблему повышения престижа военной службы следует называть прежде всего нравственной. Ну а говорить об этом в преддверии 23 Февраля – самое время. За застольными тостами дело не станет, тут мы мастера большие...