Прошло шесть десятилетий, но, глядя назад, наряду с гордостью и преклонением перед делами наших предков испытываешь и некоторое чувство горечи – достигнутые в 40-е годы прошлого века союзнические отношения по-прежнему остаются почти недостижимой вершиной не только в советско-американских, но и российско-американских отношениях. Конечно, победа или поражение в борьбе со странами «Оси» для наших стран были, по сути, вопросом жизни и смерти. Такая глобальная угроза сближала, несмотря на поистине «космическую» разницу между сталинским СССР и рузвельтовскими США.
     В последовавший вслед за 1945 годом период «холодной войны», когда мир временами стоял на пороге ядерной катастрофы, а правила игры, действовавшие во взаимоотношениях Москвы и Вашингтона, предусматривали, что любой успех одной стороны автоматически рассматривался как поражение другой, и наоборот, было, разумеется, трудно даже мечтать о том, чтобы отношения между нашими странами когда-либо вновь вернутся к уровню, что был достигнут в борьбе с фашизмом.
     На рубеже 1990-х все разительно переменилось. Рухнула Берлинская стена, распался Варшавский договор, тихо и почти бескровно перестал существовать СССР. После августа 1991-го появилась новая демократическая Россия. Прежний идеологический разлом, поколениями разделявший наши страны, стал достоянием прошлого.
     Казалось бы, открываются небывалые перспективы и для российско-американских отношений. Первое время все так и выглядит. Как бы даже инстинктивно наши страны делают шаги навстречу друг другу. Обе страны, оба общества, очевидно, были готовы заключить друг друга в свои объятия. Достаточно вспомнить ту овацию, с которой в едином порыве конгресс США стоя приветствовал выступление главы российского государства в 1992 году. Но «медовый месяц» продлился недолго. Уже к середине 1990-х он как бы сходит на нет.
     Мало что изменило и новое столетие, даже после сентября 2001 года, когда стало ясно, что у наших стран общий враг – международный терроризм, враг не менее жестокий и коварный, чем фашизм ХХ века. Нет, мы не стали соперниками в понимании «холодной войны», но и близкими друзьями нас назвать трудно. Мы считаем себя партнерами, даже союзниками в общей борьбе с терроризмом, но не друзьями. Почему?
     Прежде всего налицо сохраняющиеся между нашими странами противоречия по различным вопросам.
     Сам по себе этот факт ничего неожиданного или даже негативного в себе не несет. Даже между такими традиционными партнерами, как, например, Великобритания и Франция, были, есть и будут противоречия, что, однако, никак не сказывается на общем характере их отношений.
     Сложнее обстоит дело в случае, если речь идет о странах, которые лишь недавно были соперниками, обладавшими соизмеримым военно-экономическим потенциалом. Но положение изменилось. От прежнего периода еще сохраняется способность к взаимному ракетно-ядерному уничтожению, которую некоторые считают анахронизмом, но экономический потенциал, а также политическое влияние уже несоизмеримы. Все это и создает основу для постоянно возникающих трений и противоречий в российско-американских отношениях.
     Вашингтон хотел бы от Москвы большей сговорчивости, по сути, признания своего лидерства. Но именно такое положение и не устраивает никого в Москве, где ожидают более равных и взвешенных отношений. При этом в понятие равенства входит и взаимное признание и уважение существования у каждой из сторон зон своих особых и жизненно важных интересов. Вполне естественно, что в нашем понимании в российскую зону жизненно важных интересов входит постсоветское пространство, с которым нас связывают уходящие в века бесчисленные экономические, политические, культурные, этнические и другие связи. Такое положение, однако, совершенно не устраивает США, которые по ряду причин, таких как наличие энергоресурсов или же геополитическое положение, относят многие страны СНГ к собственной сфере интересов.
     СНГ - это, пожалуй, наиболее очевидный, но далеко не единственный пример. Так, наши военные, да и не только военные, проявляют очень большую обеспокоенность в связи с перегруппировкой американского военного присутствия за рубежом, а также приближением к нашим границам блока НАТО. Североатлантическая организация, разумеется, меняется, но альянс по-прежнему остается военно-политическим союзом, куда может войти почти любой наш сосед, но не Россия (хотя бы потому, что блок не сможет гарантировать безопасность наших границ). Этот список может быть продолжен.
     Есть немало примеров серьезных трений и в экономической сфере. Так, на переговорах о нашем вступлении в ВТО американская сторона постоянно требует от нас все новых уступок. Понятно, что вступление в эту организацию не может быть бесплатным, но нереально и требовать за вступление в ВТО цену большую, чем оно стоит. И, наконец, одиозно выглядит сохранение в США по отношению к России так называемой поправки Джексона-Вэника. Действительно, странно даже думать о том, чтобы применять к нынешней России эту поправку, введенную почти 30 лет назад в отношении государств с нерыночной экономикой, препятствующих свободной эмиграции своих граждан. Ее сохранение по отношению к современной России выглядит, можно сказать, оскорбительно.
     Но если те или иные трения, разногласия и противоречия между нашими странами существуют часто вне зависимости от наших желаний или нежеланий, то есть и целая группа моментов, препятствующих перерастанию российско-американских связей в истинно дружеские отношения, которые лежат в сфере групповой и индивидуальной психологии.
     Среди них на первое место я бы поставил инерцию времен «холодной войны». В настоящее время практически все политически активное поколение и в России, и в США сформировалось в период жесткого противостояния наших стран. К сожалению, следует признать, что внушенный в юности «образ врага» оказался на редкость живучим (хотя здесь мне могут возразить, указав на то, что пропагандировавшиеся тогда так называемые «коммунистические ценности» отнюдь не оказались такими живучими и к настоящему времени почти исчезли в России). Но в любом случае взаимное недоверие присутствует в наших странах почти повсеместно, в том числе, что особенно важно, и в средствах массовой информации. По собственному опыту могу констатировать, что наши парламенты не имеют иммунитета к подобным настроениям.
     И у нас, и в США восприятие другой стороны как естественного надежного партнера по-прежнему скорее редкость, чем норма. Именно поэтому, как я понимаю, и гасятся, уходят в песок положительные импульсы к развитию российско-американских отношений, которые исходят от наших президентов. В таких условиях построить надежные основы двусторонних отношений весьма и весьма сложно. Сложно, но возможно.
     Надо отдать должное Владимиру Путину и Джорджу Бушу. Они относятся к числу тех, кто понимает: в условиях ХХI века наши страны просто не могут себе позволить роскошь соперничества, они являются естественными союзниками, и их интересы по целому ряду принципиальных направлений взаимно дополняют друг друга, и, следовательно, они должны действовать совместно. Нам, сторонникам углубления партнерства между нашими странами, можно сказать, повезло в связи с тем, что сроки пребывания в Кремле и Белом доме наших нынешних президентов практически совпадают. Они, следовательно, имеют возможность попытаться заложить основы для такого качества российско-американских отношений, которое страховало бы нас от разного рода неожиданностей.
     Задача эта не простая, тем более что приходится действовать в ситуации, когда под российско-американские отношения не подведена «страховочная сетка» взаимных торговых интересов (10-15 млрд. долл. в год для наших стран - это мизер). Хотя и на этом направлении можно говорить о серьезных, но все еще потенциальных возможностях. Так, например, существует серьезная взаимная заинтересованность в расширении энергетического сотрудничества.
     Но главный «фронт работ» все равно остается для тех представителей гражданского общества, кто искренне заинтересован в укреплении российско-американских отношений, для тех, кто не ищет материал, а иногда и просто повод для взаимного отталкивания, а находит любую возможность для взаимного сближения. Для тех, кто хочет не навредить, а помочь.
     Надо совместными усилиями создавать на всех уровнях взаимопроникающие связи между парламентами, представителями бизнес-сообществ, НПО, журналистами, научными и преподавательскими кругами, студенческими и волонтерскими организациями. Только на таком пути мы сможем компенсировать негативные последствия «холодной войны», которые все еще мешают нашим странам создать условия для того, чтобы наши потомки могли использовать все преимущества сотрудничества, основанного на взаимном уважении.