7 мая 2005 года исполняется ровно 50 лет со дня принятия на вооружение зенитной ракетной системы С-25 «Беркут». Событие это по своей значимости, пожалуй, сопоставимо с появлением в СССР атомной бомбы. И не только потому, что С-25 стала первой в мире зенитно-ракетной системой (ЗРС) с непревзойденными характеристиками, созданной по самым новым и передовым в то время технологиям. Сегодня, после рассекречивания американских планов бомбардировок Советского Союза, можно с уверенностью говорить: мощь нашей армии, наличие в ее арсенале столь совершенного оружия берегли страну от налетов американской авиации в начальный период «холодной войны», а Москву - от участи Хиросимы.
     Мало кто знает, что еще задолго до провокационного полета Пауэрса высотные самолеты ВВС США появлялись даже над Москвой. Достать их зенитная артиллерия была не в силах, истребители – тоже. Сталин понимал: этот зондаж нашей ПВО ничем хорошим не закончится. Поэтому поставил задачу в кратчайшие сроки сделать непроницаемой воздушную оборону столицы. Ее основой должен был стать тогда еще не существовавший вид вооружений – зенитное управляемое ракетное оружие.
     Для воплощения в жизнь этого грандиозного замысла требовались особые меры: ни одна из существовавших тогда конструкторских организаций не способна была реализовать его. Поэтому приказом Минвооружения от 12 августа 1950 года (№ 427) было создано особо секретное Конструкторское бюро № 1 (КБ-1). Главными конструкторами тем же приказом утверждены известный с довоенных времен радиоинженер П.Н. Куксенко и С.Л. Берия – сын тогда всемогущего Л.П. Берии.
     Но, может, больше всего КБ-1 повезло с назначением заместителем главного конструктора по системе «Беркут» и начальником радиолокационного отдела КБ-1 Александра Расплетина. Так уж сложилось, что непосредственное руководство разработкой московской системы ПВО в целом, особенно ее радиолокационного обеспечения, тогда сразу легло именно на него. Что, впрочем, было объяснимо: еще задолго до назначения Александр Андреевич успешно занимался радиолокационными системами в ЦНИИ-108. И по прибытии в КБ-1 вскоре предложил оригинальную идею построения радиолокаторов наведения зенитных ракет на цели, определившую потом облик всей системы ПВО Москвы. Фактически он стал лидером разработки, а потом и главным конструктором «Беркута», хотя официально это произошло в 1953 году, после ареста Л. Берии.
     В главном будущий облик системы зависел от того, каким будет радиолокационное наведение зенитных управляемых ракет. При его разработке казалось целесообразным применение для поражения каждой цели двух радиолокаторов с узким лучом: один – для ее сопровождения, второй – для наведения ракеты. Именитые американцы тогда пошли именно по этому пути при создании своей ЗРС
     «Ника-Аякс».
     На первых порах чуть было не склонилось к этому и руководство КБ-1. Были даже сделаны некоторые расчеты и чертежи. Но такой путь оказался бы тупиковым и технически невыполнимым: для двух колец ПВО Москвы потребовалось свыше 1.000 ЗРК с двумя радиолокаторами в каждом.
     Однако прозорливость Александра Андреевича Расплетина как раз и состояла в том, чтобы не поддаться гипнозу легких решений, «найденных» в лабораториях США. Он предложил строить ЗРК на основе специальных широкоугольных секторных радиолокаторов, которые могли бы сканировать воздушное пространство по азимуту и углу места. А главное – наблюдать за всеми находящимися в их секторе целями, непрерывно сопровождать их и наводить до 20 ракет каждой РЛС. Таких ЗРК потребовалось бы не 1.000, а всего 50 – 60.
     В марте 1951 года многотомные технические проекты по «Беркуту» и системе ПВО Москвы в целом были выпущены. В них окончательно определился облик центрального радиолокатора наведения. Он включал азимутальную и угломестную антенны, антенну передачи на ракеты управляющих команд, мощные передатчики. А его приемные устройства были разбиты на четыре группы по пять 20-стрельбовых каналов. Предусматривались рабочие места операторов управления боевой работой и сопровождения целей, командира ЗРК. Рабочее место командира, например, было разработано с таким расчетом, чтобы с него легко осуществлялось управление стартовой позицией ЗУР и ЗРК, отдавались команды на подготовку ракет к пускам, производился контроль функционирования систем... Аппаратурная часть, кроме мощных передающих устройств, изготавливалась опытным производством КБ-1. Антенны – на Подольском механическом заводе, мощные передатчики – в радиотехнической лаборатории Минца.
     Каждое звено в этой цепочке, любая деталь играли важную роль. Перед ЦРН на удалении от 1,2 до 4 км должны были располагаться 60 стартовых столов (для трех ракет на каждый канал обстрела). Ракеты стартовали вертикально, склонялись от радиолокатора в сторону целей, автоматически захватывались им на сопровождение и потом управляющими командами наводились.
     Опытные испытания ЦРН начались уже осенью 1952 года в подмосковном Жуковском. Их техническим руководителем, как и следовало ожидать, стал Александр Андреевич. Отлаживалось функционирование систем, проверялись дальность действий и точность определения координат целей и ракет, для чего на самолетах, например, устанавливались специальные ответчики. В частности, на проходящем тогда испытания новом реактивном бомбардировщике Ту-16, который для обеспечения секретности летал только в темное время суток. Мощная, без искажений пачка отраженных от него сигналов показывала: ошибки наведения ракет на такие цели будут минимальны. Подобная методика определения точности измерения координат путем облета радиолокаторов самолетами с автоответчиками станет в дальнейшем общепринятой.
     Первый реальный пуск с наведением ракеты сначала на неподвижную цель состоялся в ноябре 1952 года. На лицах восторг, радость. Но больше всех казался потрясенным, как вспоминают ветераны, Лавочкин. Влетев в кабину станции, он с восхищением, словно завороженный увиденным, повторял: «Как ее взяло, как вывело на траекторию!..»
     Это был, безусловно, успех. Более того, пожалуй, именно тот вечер в продуваемой леденящим ветром степи определил судьбу и доброе имя известной сегодня на весь мир фирмы под названием НПО «Алмаз» - головного разработчика зенитных ракетных систем, которым нет равных на рынке вооружений.
     Потом начались стрельбы по парашютным мишеням – уголковым отражателям, самолетам-мишеням. Интересно, что тогда самолетов-мишеней с автоматическим взлетом еще не было. И летчики, которые поднимали в небо такой самолет, знали, что он будет сбит. Поэтому после выхода машины на боевой курс должны были по команде в считанные минуты покинуть ее. Всего на комплексных испытаниях с октября 1952 по май 1953 года был выполнен 81 пуск ракет по Ту-4. И еще 33 - по Ил-28.
     1 октября 1954 года начались государственные испытания. И практически все 65 пусков на них оказались успешными.
     7 мая 1955 года на заседании Совета обороны система С-25 была принята на вооружение. Но работы на этом, естественно, не завершились. Расплетин определил два новых направления: разработку для ЦРН аппаратуры подавления пассивных помех и создание мобильной ЗРС. Второе направление в ранге заместителя главного конструктора возглавил Б.В. Бункин, который по поручению Расплетина еще до этого занимался разработкой новой системы ЗУРО (С-75).
     В этом же году в стране появился новый род войск: зенитные ракетные войска.
     Таким образом, от постановки задачи главой государства до ее выполнения прошло всего 4,5 года. Она не была бы выполнена, если бы государство не подчинило ее решению все ресурсы страны, не мобилизовало лучших ученых, конструкторов, организаторов производства, талантливую молодежь. Прослужила С-25 три десятилетия и была не раз модернизирована. На основе РЛС с линейным сканированием пространства созданы ЗРК С-75, С-125, которые экспортировались во многие страны и подтвердили высокие характеристики в реальных боевых действиях.
     Американцы, узнав о создании в СССР столь мощной и необычной по возможностям зенитной ракетной системы, уже не осмеливались залетать в подмосковное небо. Чем завершился полет считавшегося неуязвимым U-2 1 мая 1960 года, всем известно. Как и то, что С-75 одержал верх над американской авиацией во Вьетнаме, отличился вместе с С-125 в военных конфликтах на Ближнем Востоке. Наконец, уже в наши дни ЗРК
     С-125, принятый на вооружение еще в 1961 году, поразил в небе над Югославией самолет F-117А, выполненный по технологии «стелс». Остается непревзойденной ЗРС дальнего действия
     С-200, которая стоит на вооружении многих стран.
     ...Александр Расплетин незадолго до своей скоропостижной кончины в 1967 году вновь обратился к многоканальным ЗРС, заложил основу теперь широко известного во всем мире семейства ЗРС типа
     С-300ПМУ. Задуманное им было развито и осуществлено преемником - Борисом Бункиным. А ныне воплощается в жизнь под руководством генерального конструктора НПО «Алмаз» Александра Леманского и генерального директора НПО «Алмаз» Игоря Ашурбейли. Находящаяся на заключительном этапе испытаний новая разработка НПО «Алмаз» ЗРС «Триумф» является венцом зенитного ракетостроения и не имеет равных по возможностям.