Известно, что «на темы истории» сегодня пишут много и зачастую все кому не лень. Наиболее популярным жанром становится «литературная версия», позволяющая автору, не обремененному серьезными историческими знаниями, а главное – пониманием истории, оттолкнуться от какого-то более-менее реального факта и, как по горке, покатиться вниз на волне собственной фантазии. Что получается в результате, читателям подобных произведений хорошо известно...
     Впрочем, речь идет не об авторах литературных «скороспелок», наводнивших книжные развалы. К тому же без определенного допуска, без писательской фантазии никакая литература, в том числе и историческая, просто невозможна. Иное дело, что и допуск, и фантазия в литературном произведении не могут выходить за определенные, четко очерченные границы...
     И вот – образное подтверждение вышесказанному:
     «Есть русский камергер
     и есть девица
     Испанская...
     Юнона и Авось.
     Все в мифе Вознесенского
     слилось
     В один лубок, в котором,
     суть да дело,
     Резанов и Кончита Аргуэлло
     Приближены к реальности
     чуть-чуть
     (Она – по пояс,
     ну а он – по грудь!).
     В сей сказочке
     (простим ее поэту)
     Одной и самой важной
     правды нету...»
     Ироничные эти строки взяты мною из поэмы того же Александра Кердана «День святого Валентина (Четыре мифа об одной любви)» отнюдь не случайно. Действительный статский советник и камергер Николай Петрович Резанов, равно как и дочь испанского коменданта Сан-Франциско Консепсия де Аргуэлло – герои его романа, поэтому об их биографиях, характерах и судьбах писатель знает гораздо больше, нежели зрители знаменитого мюзикла «Юнона» и «Авось», уже несколько десятилетий не сходящего со сцены популярного московского театра.
     Понятно, что всегда можно возразить про «художественный допуск», но есть тут вот какой нюанс, который следовало бы учитывать литераторам, обращающимся к отечественной истории. К сожалению, в советской школе наша история оказалась гораздо менее привлекательным предметом, чем литература. (Хотя все в мире относительно, а потому, обращаясь к сегодняшнему «школьно-историческому курсу», можно сказать словами известного анекдота, что «мне то д...мо теперь мармеладом кажется!».) По этой причине именно литературные произведения зачастую определяли наши исторические познания. Достаточно сказать, что для очень многих Герой Советского Союза Алексей Петрович Маресьев известен только под фамилией Мересьева из «Повести о настоящем человеке», а вся информация о Петре Первом ограничивается одноименным романом А.Н. Толстого...
     Вот и в данном конкретном случае с известным мюзиклом все знания наших современников про драматическую экспедицию в Японию и Америку, предваренную рескриптом императора: «Избрав вас на подвиг, пользу Отечеству обещающий...», в итоге ограничиваются содержанием музыкальной мелодрамы. Да только, кстати, корабли экспедиции Резанова именовались не «Юнона» и «Авось», а «Надежда» и «Нева», и капитанами на них были приглашены знаменитые мореплаватели Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский…
     Итак, в своем романе Александр Кердан обратился к той теме, которую сегодня у нас фактически позабыли: к «Русской Америке». Ее вспоминает лишь группа «Любэ», списывая утрату «землицы-Алясочки» на Екатерину II и тем самым опять-таки обращая исторические происшествия в фарс... Между тем именно во времена императрицы Екатерины Великой на Аляске появились первые наши поселения, а утраченной «Русская Америка» оказалась только при Александре II – в 1867 году... Вот, оказывается, когда произошла эта печальная для нас история.
     Впрочем, если подумать о том, во что могли превратить ныне цветущие «штатовские» земли наши традиционно бездарные вне зависимости от времени и политического строя правители, то за американцев можно и порадоваться. Впрочем, для нас, тех поколений, которые в детстве с упоением читали Фенимора Купера, Майн Рида, Джека Лондона и других знаменитых авторов XIX столетия, утрата Америки представляется личной утратой. Сколько романтического интереса вызывали в наших сердцах те далекие земли! Александр Кердан принадлежит именно к этим поколениям. Недаром же на первых страницах его книги явственно чувствуется «куперовский» стиль:
     «Черная птица кружит над Ситхой медленно и величаво. Завидя ее, белоголовый орел, ястреб-стервятник, казарка – обитатели этих мест – улетают прочь. Ворон – праотец и покровитель тлинкитов – безраздельно царствует здесь.
     Никто не знает, сколько ему лет. На его клюве, остром, как наконечник копья, зазубрины эпох. В потускневшем блеске иссиня-черного оперения отражается время. Но крепки и упруги крылья, зорок и пытлив глаз...»
     Но вряд ли можно детально рассказать о судьбе «Русской Америки», «оставаясь» лишь на одном американском материке. Вот почему местом действия романа становятся также Санкт-Петербург, Камчатка, палубы и каюты кораблей, бесконечный тракт, связавший Санкт-Петербург с берегами Тихого океана... Временные рамки сюжета также достаточно обширны: от самого начала XIX столетия до трагического января 1837 года – смерти Пушкина...
     Дата эта избрана не случайно, потому как именно на Александра Сергеевича, пламенного патриота земли Русской, во многом оказался завязан сюжет книги. В числе ее героев оказались также многие из тех людей, которые впоследствии стали именоваться «историческими личностями»: декабристы Дмитрий Завалишин и Кондратий Рылеев, адмиралы Михаил Лазарев и Павел Нахимов, названный выше камергер Резанов и правитель Камчатской области генерал Кошелев, участник Отечественной войны, русский царь Николай I и многие, многие иные люди, также тем или иным образом, в большей или меньшей степени связанные с «Русской Америкой».
     Читаешь роман опытным взглядом и понимаешь, сколько литературы – исторической, документальной, мемуарной – пришлось перелопатить Александру Кердану, прежде чем его герои стали объемными литературными образами, ожили, отправились своим путем, предначертанным историей и определенным автором книги... Хотя если быть беспристрастным, как и положено литературному критику, то надо сказать, что иногда Александр несколько «зарывается» и поэтические фантазии несколько его заносят. Поэтому слишком уж лихими выглядят американские приключения лейтенанта Завалишина (впрочем, человека совершенно неоднозначного), равно как вызывает удивление определенный эпизод с адмиралом Лазаревым...
     Все же в большинстве случаев авторский домысел вполне соответствует действительности, а соблюдение пропорций, скажем так, на грани возможного - как, например, в пересказе известной истории дуэли графа Толстого и прапорщика Нарышкина, даже вызывает удивление...
     Впрочем, рассказывать содержание книги или отдельных ее фрагментов – занятие неблагодарное. Зато от чтения книги Александра Кердана «Берег отдаленный...» становятся яснее некоторые малоизвестные страницы истории нашего Отечества – многострадального и героического. Истории сокрытой и оболганной, перевранной и искаженной, но, всему вопреки, истории великой. Той истории, из которой наш русский, российский народ должен получать необходимый опыт, откуда должен черпать те жизненные свои силы, которые еще помогут нам возвратиться на утраченные позиции.
     «В России нет свободы,
     только – воля.
     Она одна дороже всех свобод!
     Поскольку не судьба у нас,
     а доля,
     И мы - не населенье, а народ.
     И всей цивилизации законы
     Для нас мертвы...
     Живем мы наобум!»
     ...Эти стихи также написал Александр Кердан, и строки его стихотворения очень много чего объясняют – как и в его книге, так и во всей нашей с вами жизни...