Апрель 1995-го. После каких-то странных, как и сама война, перемирий вновь развернулись боевые действия. Запиравший дорогу в горы на шатойском направлении огромный цементный завод поочередно безуспешно пытались взять два мотострелковых полка. Оба штурма приносили только потери. В третий раз брать завод поручили десантникам 7-й воздушно-десантной дивизии, которыми командовал полковник Шаманов.
     Получив танковую роту, артиллерийские и саперные подразделения поддержки, Шаманов попросил командующего их направлением генерал-майора Владимира Булгакова лишь об одном - чтобы план операции знали только они двое. Загадочные случаи утечки информации были уже нередки. Провел рекогносцировку. Задача требовала нестандартного решения, иначе не избежать новых потерь. Перед раскинувшимся километра на два по фронту заводом - река и поселок Чири-Юрт, в котором наверняка полно «духов». Не защищенные рекой подходы к заводу хорошо заминированы.
     В течение пяти дней Шаманов шесть раз менял решение, пока наконец не решил. Целую неделю артиллерия долбила завод, изматывая прячущихся в подвалах боевиков ожиданием очередного штурма. Плюс двое суток парашютно-десантная рота и все приданные танки изображали подготовку к наступлению с восточного края завода. Боевики поверили. А Шаманов ударил с другой стороны. В четыре утра операцию начала разведрота. Форсировав реку, разведчики в пешем порядке незаметно для боевиков обошли поселок и сели между ним и заводом. А потом тем же маршрутом, только через мост, на большой скорости вперед пошла бронегруппа. Выскочив между поселком и заводом, четыре десятка боевых машин, не сбавляя скорости и по ходу перестраиваясь в боевой порядок, понеслись на завод. Все было настолько внезапно, что боевики, ожидавшие наступления с другой стороны, перестроиться уже не успели. Спешивающиеся десантники занимали заводские корпуса, почти не встречая сопротивления. В 7.30 утра завод был взят без единой потери. Не было даже раненых.
     А два дня спустя Шаманов, находясь в боевой машине десанта, подорвался на мине. Страшный взрыв разбросал сидящих на броне десантников в стороны. В машине был только он. Семь осколков разорвали Шаманову левый бок. Восьмой, самый крупный, шел точно в сердце. Выжил он чудом. Удар приняла на себя пистолетная рукоятка находившегося в разгрузке «пээма».
     Придя в сознание в полевом госпитале в Ханкале, Шаманов услышал разговор врачей. Находя его состояние крайне тяжелым, они собирались отправить его в окружной госпиталь. Перед глазами все плыло. Шаманову вдруг вспомнилась его предыдущая схватка со смертью девять лет назад.
     Он был тогда комбатом в псковской дивизии. За два месяца до ухода в академию у него не раскрылся парашют. Не увидев над собой купола, он рванул кольцо запасного. Когда же раскрылась «запаска», вышел и основной. Произошло самое страшное – купола сплелись между собой. Шансов развести их, находясь на такой высоте, почти не было. Шаманов изо всех сил боролся за жизнь. Ему удалось развести их перед самой землей.
     Отстегнув парашюты и оглядев свои трясущиеся почерневшие руки, он попытался прикурить. И не смог зажечь спичку. Подъехавший заместитель командира дивизии, прикурив для него сигарету, попытался его успокоить. А он вдруг вспомнил, что до академии прыжков больше не будет. И в академии тоже. Но как три года жить с таким чувством! Бросив парашют обступившим его специалистам, Шаманов рванул тормозить попутку. Он еще успевал прыгнуть! Замкомдива остановил его уже перед самолетом и попытался распустить ему «запаску», лишив возможности прыгнуть. Но он успел перехватить руку полковника.
     - Что происходит? – подъехавший командир дивизии генерал-майор Георгий Шпак увидел едва ли не драку комбата со своим заместителем.
     Выслушав обе стороны, Шпак дал добро на прыжок. Ох и не легко дался ему тот повторный прыжок, но он его сделал. Победив страх, победив себя. И со спокойной душой поехал поступать в академию.
     ...Полковник Шаманов попытался встать. Не получилось. В голове после сильной контузии все плыло. Но он даже думать не хотел, что может не вернуться в строй. Нет, он ни за что на свете не позволит себе бросить батальон и так бесславно уехать с этой войны. Шаманов вспомнил найденное на заводе место пыток и казни русских солдат. Страшное, непостижимо страшное зрелище. Эвакуации не будет! Он встанет на ноги и сам поведет своих десантников в горы давить эту мразь! И как девять лет назад в воздухе, напрягая все силы, Шаманов встал и пошел искать телефон ЗАС. Выйдя на связь со своим комбатом майором Алексеем Романовым, приказал прислать за ним БТР. Обматерил Романова, когда тот попытался возразить, сославшись на запрет генерала Булгакова.
     Когда выехавшая за Шамановым бронегруппа была на месте, его попытался остановить начальник госпиталя:
     - Какая война в вашем состоянии? Завтра будете отправлены самолетом в Ростов.
     Решительно настроенный доктор был не один, поэтому едва стоявший на ногах Шаманов достал пистолет, который у него почему-то не изъяли:
     - Вы не поняли, эвакуации не будет. И спасибо, доктор, за все.
     Доктор быстро все понял... Десантник, да еще и контуженный...
     С какой же неподдельной радостью встретил его батальон! Врезался в память разговор принявших его за спящего солдат: «Шаман с нами, значит, и дальше все будет хорошо».
     Впереди будет полтора года войны, которую генерал-майор Шаманов закончит уже в ранге командующего всеми войсками Минобороны в Чечне, после чего победителем уедет учиться в Академию Генерального штаба. Вошедшие через неделю в Грозный боевики, казалось, только и ждали его отъезда. Потом будет вторая кампания, большинство наших военных успехов во время которой будет также связано с именем генерала Шаманова.