«А мне казалось - ты живой, а я окаменела...»
     - Мне не раз приходилось слышать от разных людей, что Дима станет родоначальником военной династии Мясоедовых, - рассказывает Эльвира Сергеевна. - Смотрела на сына и верила: так оно и будет. Решение поступать в военное училище он принял сам. Думаю, большое влияние на него оказал фильм «Офицеры». Он был влюблен в этот фильм, даже сына своего назвал Ванечкой… Военное училище окончил с красным дипломом. Досталось на его офицерскую долю отдаленных точек: Мары, Иолотань, Кушка… Квартиру получил за год до гибели, в декабре 1994-го.
     О том, что был в Афганистане, я узнала уже после его смерти из личного дела. Скрывал он это от меня - берег материнское сердце. В начале 1990-х Дима одно время серьезно говорил об увольнении из армии - не нравилось ему, что в те годы правительство наше творило с Российской армией. Я его отговаривала тогда, говорила: «Если не ты, то кто же будет Родину защищать». Когда его перевели в Грозный, побывала у него. Разве могла тогда подумать, сколько горя мне и сотням российских матерей принесет этот город!..
     Помню, отмечали Димочкин день рождения. Зашел на кухню какой-то высокий военный чин и говорит мне: «Эльвира Сергеевна, повлияйте на сына, чтобы из армии не уходил, его ждет большое будущее…» Он действительно всей душой болел за свое дело. Солдаты из его батареи никогда не бегали в самоволку, «дедовщины» у них не было. Дима всегда относился к подчиненным с душой…
     Гвардии майор Дмитрий Мясоедов погиб 1 января 1995 года на грозненской площади Минутка. Он пытался спасти командира батареи, майора Титомирова, которому взрывом оторвало ногу. Второй снаряд накрыл обоих. Солдаты из батареи рассказывали Эльвире Сергеевне, что во владикавказском Доме офицеров перед двумя гробами - командира батареи и его заместителя майора Мясоедова - подчиненные - мужчины, не единожды смотревшие смерти в глаза, преклоняли колена и плакали. Один из солдат сказал ей тогда: «Таких командиров надо поискать, нам повезло, что мы служили у Вашего сына».
     Страшная весть пришла в дом Мясоедовых, когда глава семьи лежал в больнице. Все горе и боль потери, хлопоты о похоронах легли на плечи Эльвиры Сергеевны и ее младшего сына. А еще нужно было каждый день навещать тяжелобольного мужа.
     - Я ему очень долго не рассказывала про нашу беду, он как раз пытался выкарабкаться после тяжелейшей операции, - вспоминает тот страшный период своей жизни Эльвира Сергеевна. - Собирала всю свою силу воли, чтобы не разреветься в больничной палате, пыталась улыбаться, шутить. А потом выйду во двор больничный - темно (зимой рано темнеет), вокруг меня собаки соберутся, сядут и воют. И я с ними… Мужу сообщила только перед выпиской, через два месяца. Его долго приводили в чувство. Помню, он потом спросил меня: «Мать, ты живая?» Я тогда честно ответила: «Я – мертвая». Сына я похоронила 11 января 1995 года. Мужа - через год, 10 января. Он просто не захотел, не смог жить без Димы. Как я все это пережила, честно говоря, не знаю. Я все вспоминаю, как пыталась рассмотреть через окошечко цинкового гроба родное лицо сына - он лежал как живой и слезинка застыла на ресницах… От этих воспоминаний можно сойти с ума - многие женщины сходили: бегали по улицам, искали своих погибших мальчиков…
     Эльвира Сергеевна бережно хранит все вещи сына: школьные тетрадки, исписанные угловатым мальчишеским почерком, тома классики из собранной им большой библиотеки - Дмитрий очень любил читать… Особенно ценны для нее карта города Грозного и незаполненный (не успел) боевой листок - эти вещи были с сыном в последние минуты его жизни, они покрыты высохшими бурыми пятнышками - капельками Диминой крови. И еще альбом с фотографиями: маленький мальчик и, по мере возмужания в школьной, военной форме…
     - А это памятник военнослужащим во Владикавказе, - открывает Эльвира Сергеевна следующую страницу фотоальбома. - В Диминой 19-й мотострелковой дивизии 293 человека погибли за два года чеченской кампании. Вот на этих десяти бетонных плитах - фамилии молодых ребят. В нашу Свердловскую область более 400 парней вернули из Чечни в цинковых гробах. Загубленное будущее России… А сколько горя матерям!
     «Родина-мать, забыла их ты...»
     Но пережить гибель сыновей, как оказалось, не последнее уготованное им жестокое испытание. После проведенной наспех монетизации льгот перед обездоленными солдатскими матерями стоит задача выжить.
     - Не ожидали мы, что Родина нанесет нам еще один удар: сначала ребятишек забрала, а потом и льготы, - говорит мать погибшего в Чечне солдата Татьяна Андреевна Бакитаева. - Сын почти каждую ночь снится, бежит ко мне навстречу и… исчезает. Просыпаюсь, кричу, плачу. Такое горе время не лечит. Если бы не госпиталь наш на Широкой речке, наверное, давно бы разум потеряла. Не представляю, как буду доживать остаток своих дней.
     За погибшего сына мне платят пенсию две тысячи двести рублей. Квартплата - полторы тысячи… Пока Женечку в армию не проводила, работала, бывало, и на нескольких работах. С 16 лет ведь я на производстве, 30 лет стажа. Подрубили меня на корню: сыночек в армию ушел здоровый, полный сил и планов на будущее, и - похоронить девятнадцатилетнего!
     Не знаю, как дотяну до пенсии, полтора года мне еще. И здоровья-то уже нет, чтобы достойно зарабатывать. А работать надо - муж после похорон Жени болеет, инвалидность дали, надеяться не на кого. Мне ведь еще второго сына надо на ноги поставить, выучить. Зубы отремонтировать который год не могу - денег нет. Боюсь, еще и проезд на общественном транспорте нам бесплатный отменят, тогда вообще хоть заживо в могилу ложись. Вот и получается, что человеческая жизнь у нас бесценна, то есть ничего не стоит. Наши сыновья до конца исполнили свой долг перед Родиной, однако она не торопится обеспечить достойный уровень жизни родителям погибших защитников Отечества. Но ведь смогли, правда, после бурных дебатов, предоставить Героям России и достойные компенсации, и право выбора между льготами и деньгами.
     А наших мальчиков, отдавших жизнь за страну, наградили государственными наградами посмертно и забыли про их подвиг, кинув матерям подачку: 150-рублевую компенсацию и 450-рублевый соцпакет.
     Сын Татьяны Андреевны Евгений Бакитаев погиб в Грозном 13 января 1995 года. Корпусом своего горящего танка он до последних минут жизни прикрывал отход своих боевых товарищей, спасая их от прицельного огня боевиков. Женя посмертно награжден орденом Мужества.
     Такая же награда у Дмитрия Мясоедова. Тоже - посмертно.
     - В память врезалось обращение Ельцина 11 декабря 1994 года. Он говорил, обращаясь к нашим ребятам: «…выполняя свой долг, защищая целостность страны и спокойствие ее граждан, вы находитесь под защитой Российского государства, его Конституции и законов», - вспоминает слова тогдашнего российского президента Эльвира Сергеевна Мясоедова. - Где же эта обещанная защита? Получается, что положение Конституции, которое запрещает принятие законов, ухудшающих положение граждан, для государственных мужей - пустой звук? Разве чиновники в пылу монетизации помнили о Конституции, вообще думали о живых людях, для которых такая отмена льгот стала сильнейшим ударом в спину? Я «выгоды» монетизации сразу увидела, как только очередной счет за квартиру пришел. Мне, правда, в домоуправлении тут же «выход» подсказали: поменять жилплощадь на меньшую. Когда-то мы в этих трех комнатушках впятером теснились, и никого это не волновало, а теперь предлагают освободить жилплощадь - такие «хоромы» одна занимаю. А ведь здесь прошло детство моих сыновей, здесь вырос Димочка. Тут с каждой вещью, с каждым закутком связаны воспоминания. Впрочем, для чиновников это не аргументы. Они говорят на другом языке, оперируют цифрами, эмоциями их не «пробьешь». Вот мы и пытаемся объяснить тем, от кого это зависит, что солдатские матери не против замены льгот деньгами, но мы за такие выплаты, которые действительно компенсируют потерянные нами льготы, а не за фикцию…
     В какие инстанции мы только ни писали, чаще всего в ответ - тишина. Или вот пришла отписка, - показывает Эльвира Сергеевна листок со штампом Министерства здравоохранения и социального развития. - Смысл текста такой: мол, мы просто не понимаем, что жить нам после монетизации стало лучше. Да не надо нам ничего объяснять. Человеку достаточно получить пенсию за погибшего сына и 150-рублевую (или, если откажется от соцпакета, 600-рублевую) выплату, оплатить счета за коммунальные услуги, телефон, съездить в аптеку - и деньги закончатся! А ведь еще надо на что-то жить! Нас лишили льготной (50 процентов) оплаты за телефон, коммунальные услуги, права на 50-процентную скидку со стоимости проезда один раз в год железнодорожным, водным, воздушным или междугородным автомобильным транспортом, либо можно было по нашему выбору бесплатно проехать один раз в два года указанными видами транспорта, в том числе и по территории государств СНГ… В последнем своем письме депутатам Государственной Думы мы даже таблицу приложили, где подробно расписали все: как было до монетизации, как стало после. Здесь очень четко видно, как обидели нашу категорию этим непродуманным законом.
     - Если бы наши сыновья были живы, разве нужны бы нам были какие-то льготы и выплаты от государства. Нам было бы на кого опереться. Похоронив своих мальчиков, мы потеряли здоровье, надежду на спокойную, обеспеченную старость. Многие из нас, те, у кого в Чечне погиб единственный сын, никогда не дождутся внуков. Но разве это волнует тех, кому не довелось хоронить своих сыновей в цинковых гробах! Не достучаться нам до черствых чиновничьих и депутатских сердец, - уверена Татьяна Андреевна Бакитаева.
     И все же в глубине израненных материнских душ теплится надежда. Они надеются на справедливость. На днях они отправили свое обращение на официальный сайт Президента России. Правда, говорят, их там тысячи - писем, обращенных к главе государства. Но разве можно не заметить, пусть и среди тысяч других, слезы и боль солдатских матерей?
     В поисках справедливости они собираются дойти до Конституционного суда и даже до Страсбурга, если хватит сил и здоровья на борьбу. Если не нанесут им власть предержащие очередной удар в спину.