Глобализация экономической деятельности настоятельно требует ее либерализации, то есть сокращения или устранения ограничений на путях международной торговли, иностранных инвестиций, межгосударственных финансовых операций. Глобализация и либерализация – две стороны одного и того же процесса. От общего уровня открытости мировой экономики, от степени ее либерализации во многом зависит дальнейший прогресс в области глобализации. В стратегическом плане глобализация и либерализация внешнеэкономической деятельности – это императивное требование современной мировой экономики. Они необратимы, поскольку по своему экономическому смыслу направлены на более эффективное использование преимуществ международного разделения труда. Но в то же время и неизбежно противоречивы, так как при этом сталкиваются интересы разных экономических, политических и социальных сил, интересы различных сфер производственной и хозяйственной деятельности.
     Сегодня ни для кого уже не секрет, что глобализационные процессы активизируются в первую очередь интересами транснациональных корпораций (ТНК) и стоящими за ними ведущими государствами мира. Объясняется это тем, что доля внутрифирменной торговли у ТНК очень высока. Например, в США средняя доля внутрифирменной торговли достигает 40 процентов в импорте и 30 процентов в экспорте. Для машиностроения показатели намного выше: в импорте - 74,2 процента, в экспорте - 51,4 процента. Значит, три четверти машиностроения в США сосредоточено в ТНК, пределов которых не покидают межстрановые потоки выпускаемой продукции. Когда имеются межгосударственные торговые барьеры, то издержки при транспортировке изделий и комплектующих из одних подразделений ТНК в другие повышаются, что вызывает падение конкурентоспособности. Отсюда особые интересы транснациональных компаний и нарастающая энергия втягивания в ВТО различных государств, в том числе России.
     Последствия глобализации и либерализации для разных государств, увы, не однозначны. Принципы свободной торговли, как правило, конструктивно работают лишь в тех секторах национального хозяйства, где обеспечено ощутимое конкурентное преимущество. Эта важная сторона внешнеэкономической деятельности, по существу, игнорируется российскими реформаторами, стремящимися ускорить вступление нашей страны в ВТО.
     Богатые страны с мощной экономикой и развитой инфраструктурой промышленности, большим числом контролируемых ими ТНК стремятся использовать возможности ВТО в своих интересах. Для этого либерализация внешнеэкономической деятельности в других странах ими искусственно форсируется. В результате процесс переходит те пределы, которые к настоящему времени можно считать объективно необходимыми, и используется в качестве орудия для установления на планете экономического и политического диктата. Вытесняя с международных рынков своих конкурентов, сильные конкурентоспособные государства (активные сторонники «свободы торговли») сами нередко прибегают к жестким протекционистским мерам, когда возникает угроза их экономическим интересам.
     * * *
     Россия, понятно, не может игнорировать происходящие глобальные процессы. Но, признавая необходимость присоединения к ВТО, к условиям членства в данной организации, следует подходить продуманно, учитывая, что ряд секторов нашей экономики находится в состоянии глубокого кризиса и требуется комплекс мер по их государственной поддержке и защите. Не секрет, что наша внешнеэкономическая политика в последнее десятилетие способствовала односторонней зависимости экономики страны от мировых финансовых рынков и сохранению и даже усилению ее подчиненного статуса в системе международного разделения труда.
     Поэтому процессы глобализации и либерализации до настоящего времени оборачивались для российской промышленности и всего бизнеса прежде всего своими негативными сторонами. В результате чрезмерной либерализации торгово-экономического и финансового режима в России:
     - в значительной мере снизилась степень защиты внутреннего рынка;
     - в ущерб отечественной сфере производства повысилась заинтересованность российского бизнеса в финансово-кредитных и внешнеторговых операциях, способствующая переливу поступающих доходов в торговые и банковские структуры, а от валютных сделок – за рубеж;
     - модель валютно-сырьевого развития государства изьяла огромные материальные и финансовые ресурсы из наиболее важных и приоритетных отраслей национальной экономики, что ведет к деиндустриализации страны, уменьшению ее научно-технического и кадрового потенциала, снижению уровня и качества жизни основной массы населения.
     В нынешней ситуации, даже в случае формально равных условий с западными конкурентами, ускоренное вступление России в ВТО приведет к явному проигрышу отечественной промышленности. Без переходного периода для адаптации к новым условиям присоединение ослабленного кризисом государства к ВТО лишь обострит социально-экономические проблемы. В первую очередь резко усилится конкуренция на внутреннем рынке, к которой российские товаропроизводители пока не готовы.
     Сложившаяся в 90-х годах ХХ столетия модель ресурсно-экспортного варианта развития российской экономики в постиндустриальном обществе неперспективна. Она не позволит добиться радикального увеличения внутреннего валового продукта, чего требует от правительства глава российского государства. Мировой сырьевой рынок уже сегодня уступает по объему, а главное, по темпам роста рынку высоких технологий, и этот разрыв быстро увеличивается. В то же время значение ресурсной компоненты пока исключительно важно для экономики России. Экспорт сырья позволит еще какое-то время поддерживать ее на плаву. Собственно говоря, благодаря хозяйственной деятельности ведущих российских нефтяных компаний и «Газпрома», обеспечивающих приток основных средств в госбюджет, удалось избежать экономического коллапса и внутриполитической дестабилизации, нового 1917 года.
     Но эта благоприятная для нашего государства ситуация на мировых рынках углеводородного сырья не может сохраняться вечно. Не секрет, что в «западном королевстве» далеко не все благополучно. Все очевиднее его замедляющийся экономический рост, низкий прирост населения, усугубляющиеся социальные, экологические и прочие проблемы, чреватые деградацией западной цивилизации. Центральный конфликт, от которого эта цивилизация не может уйти, – между демократией, декларирующей равенство, и рынком – творцом неравенства. Существующий пока неустойчивый баланс между ними будет скоро сведен на нет нарастающим процессом глобализации – со всеми вытекающими отсюда для Запада, его экономики и социальной стабильности негативными последствиями.
     * * *
     Базовой предпосылкой современного развития для любой экономики является возможность выхода на рынки сбыта конечной продукции, изготовленной национальными производителями. Тем более что, по данным Института международных экономических и политических исследований РАН, к 2015 году удельный вес готовых изделий в мировой торговле составит 87 процентов, а доля сырья не превысит 13 процентов. К сожалению, только около шести процентов обрабатывающей промышленности России могут конкурировать на мировых рынках, а доля высокотехнологичной продукции – лишь несколько сотых процента!
     Указывая на то, что основная масса продукции ключевых отраслей российской промышленности неконкурентоспособна на мировом рынке, а продукция, которая экспортируется, конкурентоспособна лишь за счет огромных скрытых субсидий, некоторые экономисты стали даже подвергать сомнению признание пореформенной России индустриальной страной. Возможно, это и чересчур жесткий вывод. Но именно к деиндустриализации страны может привести излишнее форсирование вступления России в ВТО. Последствия данного шага – неадекватное снижение таможенных пошлин и открытие внутреннего рынка, что разрушительно для российской перерабатывающей промышленности. Насыщение рынка высокотехнологичной продукцией будет происходить не столько за счет заполнения свободных ниш, сколько путем вытеснения аналогичных товаров российского производства. Это приведет к подавлению целых отраслей национальной экономики, способствуя тем самым очередному переделу собственности – на этот раз в пользу западных компаний.
     Сторонники ВТО утверждают, что присоединение России к этой организации означает подключение к общемировому экономическому пространству, что позволит резко сократить число антидемпинговых процедур, получить лучшие, не дискриминационные условия доступа для российских товаров и услуг на зарубежные рынки.
     Однако так ли просто будет для нас пробиться на рынки стран – членов ВТО, учитывая уровень требований большинства их граждан к качеству и цене товаров? Россия – это аутсайдер мировой хозяйственной системы, и в настоящий момент на западных рынках, кроме сырья, ей предложить нечего. Нелишне также напомнить, что на Западе существуют технические и другие барьеры, ограничивающие российский промышленный экспорт. Предполагается, например, строгая сертификация техники и систем качества по международным стандартам серии ИСО 9000. Практика свидетельствует, что для российских производителей сертифицировать свою технику по мировым стандартам либо невозможно (низкое качество), либо непосильно (крайне дорого). Да, мы можем продавать за рубеж свой интеллектуальный потенциал, но для этого вступать в ВТО необязательно.
     Присоединение России к ВТО создаст в стране благоприятный инвестиционный климат – другой аргумент нашего «клуба друзей ВТО». Но очевидно, что для зарубежных компаний выгоднее продавать в России готовую продукцию, а не вкладывать инвестиции в развитие потенциального конкурента, и экономического, и геополитического. Бизнес-сообщество на Западе очень прагматично, следовательно, на наш рынок хлынет товарный поток, а не инвестиционный.
     Еще один аргумент приверженцев ускорен
     ного вступления России в ВТО – от открытия внутренних рынков выигрывает отечественный потребитель, поскольку российские предприятия в условиях жесткой внешней конкуренции вынуждены будут снизить издержки производства, повысить качество и надежность производимой продукции и услуг. Наивное заблуждение. Вероятнее всего, будет прав представитель Союза российских товаропроизводителей А. Уваров, определивший, что вступление России в ВТО грозит закрытием не менее 40 тысяч отечественных предприятий, отчего без работы останутся 30 миллионов человек (более чем пятая часть всего населения).
     На предприятиях, участвующих в поставках за рубеж сырья и металлопроката, работают всего лишь 3 процента работоспособного населения. Надеяться на то, что все остальные 97 процентов найдут работу после деиндустриализации страны в постиндустриальных секторах экономики и так называемой коммерции – утопия.
     Неужели нашим либералам непонятно, что, став на защиту российского производителя, государство сохранит и российского потребителя. Мало того, защищая российского производителя, государство тем самым создает российского потребителя. Именно в этом и должна заключаться главная суть государственной промышленной политики, стратегические приоритеты которой – национальные интересы. К сожалению, для либералов, жестко контролирующих в стране экономические процессы, судя по всему, не существует национальных приоритетов. Для них важно в угоду абстрактным догмам добиться исключения или минимизации участия государства в управлении экономикой.
     * * *
     Стремление в самые кратчайшие сроки пробиться в члены Всемирной торговой организации, поступаясь для этого своими национальными интересами, неоправданно. ВТО - не самоцель, а некая составляющая довольно длительного пути, который экономике страны еще предстоит пройти, чтобы достойно инкорпорироваться в мировую торговую среду. В международном бизнесе надо исходить не из абстрактных идей, а из экономических реалий.
     Для России куда важнее восстановление производственно-кооперативных и экономических связей со странами СНГ. Развитие интеграционного процесса на экономическом пространстве СНГ имеет для нас особое значение, в том числе и в геополитическом плане. Формирование на постсоюзном пространстве крупного общего рынка с 300 млн. потребителями стимулировало бы товаропроизводителей, и в первую очередь в обрабатывающих отраслях промышленности. Экономическая теория и практика трактуют подобный союз как высшую форму межгосударственного интеграционного сотрудничества.
     Возможности для возрождения отечественной промышленности в рамках интеграционных процессов на постсоветских территориях по-прежнему огромные. Например, вертикальная реинтеграция отечественного авиапрома в границах бывшего СССР. В советское время отечественная авиационная промышленность контролировала 28 процентов мирового рынка гражданской авиации и 38 процентов рынка военной авиации. Сегодня эта доля сократилась до двух процентов самолетов всех типов.
     СНГ, по сути, единственное экономическое и политическое пространство, на котором Россия пока еще имеет потенциальные возможности по формированию полноценного интеграционного объединения. Но из-за живейшего «интереса» к данному процессу со стороны государств, претендующих на привилегированное положение в мировом хозяйстве, они остаются во многом нереализованными. В связи с прогнозируемым дефицитом основных видов ресурсов (воды, нефти, газа и др.) этот «интерес» будет лишь усиливаться.
     Ведь обладание или контроль над поставками важнейших сырьевых ресурсов превращаются в фактор общемирового значения. Отметим, что оценочная стоимость разведанных полезных ископаемых на территории России составляет 30 трлн. долларов, в то время как в США (во многом законсервированных) – 10, в КНР – 5, в Западной Европе в целом – не более 2,5 трлн., Япония таковыми запасами практически не обладает. Вот почему несколько лет назад американские специалисты в открытую начали говорить о возможности решения энергетических проблем западной цивилизации за счет России и закрепления за ней статуса сырьевого придатка группы высокоразвитых стран. Наиболее вероятный способ достижения этого – вытеснение нашей страны со всех рынков промышленной продукции, в том числе и через ускоренное втягивание в ВТО.
     * * *
     Для России требуется скорейшая выработка долгосрочной государственной промышленной политики. Она осуществляется во всех развитых странах, став одним из наиболее важных элементов сбалансированного управления и обеспечивая стимулирование научно-технического и социального прогресса. Разумеется, нашей политической элите требуется для этого проявить сильную волю, осознав, что приток миллиардов нефтедолларов в федеральный бюджет не бесконечен. Государственная промышленная политика должна быть закреплена в конкретных законодательных и других нормативных правовых актах. Именно федеральная программа промышленной политики должна стать основой для разработки и реализации соответствующих территориальных и отраслевых программ, всемерно способствовать развитию высокотехнологичных предприятий, наращиванию ресурсного потенциала перспективных производств.
     Учитывая груз накопившихся проблем, наверное, уместен будет перевод экономики страны на определенное время в режим относительной самодостаточности. Временно снизив внешнеэкономическую активность, мы перераспределим в пользу решения внутренних проблем необходимую часть материальных, финансовых и интеллектуальных ресурсов. Все это позволит минимизировать тот колоссальный геополитический и экономический ущерб, который понесла Россия от непродуманных действий в 1990-е годы и за который еще никто не понес хотя бы политической ответственности.
     Российское государство, объединив усилия с частным капиталом, способно еще создать конкурентоспособную национальную промышленность, базой для дальнейшего развития которой станет социально ориентированное рыночное хозяйство. Без этого вступление России в ВТО станет разрушительным инструментом проникновения конкурентов на внутренний рынок страны и приблизит общенациональную катастрофу.