– Вот и все, что осталось от папы… - Людмила Сергеевна, окинув взглядом лежащую на столе стопку старых фотографий, бережно положила поверх газетную вырезку. Небольшой некролог, строчек на тридцать: «После тяжелой и продолжительной болезни на восемьдесят пятом году…» И далее, как принято.
     Я невольно посмотрел на стоявшую рядом фотографию в рамке с траурной ленточкой. Открытое лицо, необыкновенно приветливые глаза, тронутые сединой волосы. Герой Советского Союза полковник в отставке Сергей Акимович Черновский.
     Вспомнилось, как в прошлом году готовил о нем очерк. Правда, повод был другой: приближалось
     60-летие Великой Победы. Тогда, помнится, спросил Сергея Акимовича, о самом памятном для него из фронтовой поры. «Начало войны», - ответил он коротко и продолжил:
     - Очень хорошо помню то июльское утро сорок первого. Кажется, была суббота. Уже третью неделю шла война. Но в Плавске, где мы тогда жили и где я работал токарем на заводе, она для нас, пацанов, все еще была какой-то нереальной. Так вот, в то утро, как всегда в семь, вышел из дому. Вдруг слышу, откуда-то издалека доносится странный гул. Будто где-то катят пустые бочки по булыжной мостовой. Взглянул вверх и сразу увидел самолеты. Их было так много, что казалось, они затмили все небо. Я отчетливо разглядел кресты на фюзеляжах. До заводской проходной оставалось каких-нибудь метров четыреста, когда прогремели первые взрывы. И одновременно начали цокать по булыжнику, как подкованные лошади, пули. Впереди меня упала женщина. Подбежал к ней, но она уже не дышала. Огляделся, и увидел других лежащих. В основном это были наши заводчане. Среди них и мой друг, с которым работал в одном цеху. Это уже потом, на фронте, как ни страшно это звучит, стало привычным: сегодня ты с товарищем, балагуришь, делишься сокровенным, а завтра его уже нет…
     Вот и я подумал, глядя на фотографию Сергея Акимовича в траурной рамке: вчера еще, кажется, с ним встречались, пожимали друг другу руки, говорили, и вот его уже нет. Это как у Высоцкого, помните: «Друг, оставь покурить! – А в ответ – тишина…» Так и у меня: никак не могу свыкнуться с мыслью, что нет Сергея Акимовича Черновского, что не стало доброго и прекрасного человека. Отныне он только на фотографиях. И в памяти. В памяти его дочери, моей, и тех, кто знал его, с кем он более полувека служил, работал, с кем воевал на фронтах Великой Отечественной. И как воевал!
     …В ночь на 28 сентября 1943-го взвод гвардии лейтенанта Черновского одним из первых подразделений 12-й гвардейской стрелковой дивизии вышел на левый берег Днепра. Как раз напротив деревни Глушец, что под Гомелем. Еще накануне командование части решило, что для успешного развития наступления и выхода на оперативный простор необходимо форсировать реку с ходу. Именно такую задачу комбат поставил и перед командиром взвода Черновским: переправиться на вражеский берег, захватить небольшой плацдарм и удерживать его до подхода подкреплений. Получив приказ, комвзвода наметил место переправы и тут же приказал бойцам собрать все, что могло стать плавсредствами.
     Гвардейцы отыскали две утлые рыбачьи лодки и с десяток деревянных щитов, из которых сколотили плоты. Уже за полночь с первыми залпами полковой артиллерии «флотилия» Черновского тихо отчалила к противоположному берегу. До него оставалось метров тридцать, когда небо озарилось ракетами, а вода в реке, словно в кипящем котле, забурлила от пулеметных очередей. От прямого попадания мин один плот и лодку разнесло в щепки. Оценив ситуацию, командир взвода прокричал: добираться до берега вплавь. На суше завязалась рукопашная. Через полчаса небольшой клочок земли был уже под контролем взвода. Оценив потери, Черновский понял: удержать плацдарм столь малыми силами будет трудно. Но приказ есть приказ.
     А фриц уже пришел в себя, с особой яростью стал обстреливать горстку смельчаков из минометов. Потом пошли в контратаку, но откатились под плотным огнем оборонявшихся. Были еще и еще попытки сбросить десант в реку.
     Трое суток взвод гвардии лейтенанта Черновского удерживал захваченный плацдарм. За это время он отразил в общей сложности семь контратак противника, пережил несколько артналетов и минометных обстрелов. В один из таких налетов Черновского ранило, а затем и контузило, но комвзвода по-прежнему продолжал руководить обороной, пока не подошла подмога. Из восемнадцати их тогда осталось в живых трое…
     Через три с половиной месяца, будучи в госпитале, командир взвода гвардии лейтенант Черновский узнал, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1944 года ему присвоено звание Героя Советского Союза.
     Тогда, в конце сентября сорок третьего, он выиграл бой у Времени, а в конце сентября только уже две тысячи пятого Время взяло свое. Оно вообще нынче безжалостно к ветеранам, бьет по ним прямой наводкой, забирая ежедневно, ежечасно последних участников и свидетелей той войны. Сколько их осталось – Героев Великой Отечественной? Сто? Двести? Не больше, думаю. И это на всю матушку Россию и так называемое ближнее зарубежье, некогда именуемое Советским Союзом. А было их в строю победного сорок пятого – более одиннадцати тысяч. Можно сказать, целая дивизия. И только одних Героев!
     В тот вечер с Людмилой Сергеевной переговорили о многом. Говорили о былом, о буднях нынешних. Нет, разговор шел не о том, что в наше время, мол, и солнце светило ярче, и снег был чище, а хлеб вкуснее и дешевле. Об этом как раз речь не шла. Вспоминали больше о тех, кто осенью сорок первого насмерть стоял, защищая столицу. Говорили о поколении ребят той поры. О том, какая нелегкая им досталась доля, какой непомерно тяжелый груз лег на их еще некрепкие плечи: сначала защищать Отчизну, потом поднимать ее из руин. И какими они были тогда, те восемнадцатилетние пареньки, можно сказать, мальчишки, в сорок первом, и какими они стали, повзрослевшие на десяток лет, за 1.418 дней войны. И какие они сегодня, коим нынче за восемьдесят и шеренги которых тают как мартовский снег.
     Вспомнила Людмила Сергеевна, как они с Марией Георгиевной, дочерью прославленного полководца Г. К. Жукова, ее подругой, 9 мая навестили Сергея Акимовича в госпитале, как он их встретил и все говорил, говорил, пока они сидели рядом. Нет, не о войне рассказывал, о ней он вообще, оказывается, не любил вспоминать, и телевизор, сказывают, всегда выключал, если неслась с экрана пальба. Он говорил о том, что наступит время, когда весь народ, вся Россия заживут счастливо. Надо только, считал он, быть более требовательным к самим себе, спрашивать себя, все ли ты сделал, чтобы и другим жизнь была в радость. Такой идеал он, оказывается, сформулировал еще в юношеские годы и верен был ему до конца своих дней. И до войны, и во время войны, и после, когда служил в далеком Норильске. И когда, уволившись из армии вчистую, работал на одном из московских предприятий.
     После войны единственной «привилегией» для Черновского было помогать людям. Особенно таким, как он сам, – ветеранам. Одному справедливой пенсии добьется, другому, глядишь, путевку в санаторий «выбьет», третьему поможет с жильем, даже место на кладбище, оказывается, «пробивал». При этом он никогда не делил «своих», как нынче частенько можно услышать, на русских и «нерусских». Для него все были равны: и чуваш, и татарин, и башкир, и грузин, и литовец с латышом, и армянин с украинцем, и белорус с молдаванином. Словом, все, кто делил с ним фронтовые будни в годы Великой Отечественной, кто рядом был в бою. Ибо он, как никто другой, знал, сколько в братских могилах упокоилось Ахметов, Рамзанов, Хаимов, Гиви, Иванов, Михаилов, Сережек и Витек. Бывало, встретит человека на улице, даже и незнакомого, поговорят они о своем житье-бытье, а по утру, глядят домочадцы, куда-то их «папа» засобирался. Куда, спрашивают, а он поправит Золотую Звезду на выходном костюме, погладит орденские колодки, будто обласкает, и скажет: «Человеку помочь надо…» И так всегда. Не за свой интерес, повторюсь, бился, за других воевал, отстаивал права таких же, как он, в прошлом солдат. И прав, наверное, Сергей Акимович, сказав однажды, что для его поколения та война не закончилась с водружением красного стяга над рейхстагом. Лишь о себе забывал. От Людмилы Сергеевны я узнал, что Герой Советского Союза Сергей Акимович Черновский только в 1998 году выехал из коммуналки, хотя для ветеранов «выбил», знаю, не одну благоустроенную квартиру.
     Он, как мне видится, еще и справедливости хотел, чтобы, как говорится, по заслугам людей и честь им была соответствующая. После распада Советского Союза, а в последние десять лет особенно, он остро ощущал, каким отягощающим балластом стали ветераны для властей предержащих, и в первую очередь для низших уровней. Не понимал и не хотел понять, почему вчерашние творцы Великой Победы нежданно-негаданно стали «изгоями» в глазах этой самой власти, вчерашние победители вдруг впали в немилость и опалу. И буквально «заводился», когда какой-нибудь чинуша с пухлыми розовыми щеками да с брюшком не по возрасту начинал разглагольствовать о трудностях жизни, витиевато формулируя свой отказ. Как хотелось Сергею Акимовичу в такие минуты кричать, что не мы, освободившие мир от фашистской чумы и давшие вам, ныне живущим, мирное небо над головой, не мы должны обивать ваши пороги, а вы должны, просто обязаны ходить к каждому из нас. И как хотелось ему в эти моменты со всеми подробностями рассказать, что такое Огненная дуга, когда он с поредевшим взводом шел в атаку на озверевших фашистов в полях под Курском. Или что значит с полутора десятком восемнадцатилетних ребят переплыть Днепр, когда каждый квадратный метр пристрелян, и, выйдя из воды, сразу схлестнуться с врагом в рукопашной…
     Как, какими словами все это объяснить равнодушному чиновнику? Сергей Акимович конечно же прекрасно уже понимал, что сидящих по ту сторону роскошных столов ничем этим не пробьешь, ничего этого им «нюхать» не хочется, а посему на дух они все это не воспринимают. Не то, как говорится, время, не те стимулы, не те герои. Интересы иные. Смысл жизни другой и понятие о ней. В том числе и понятие о чести и долге. И он также прекрасно понимал, что где-то, в чем-то виновато и его поколение. Сергей Акимович как-то сказал дочери: «Мы, кажется, переотдыхали, упустив главное». Он говорил о поколении, которое сегодня выбрало «пепси» и которое его поколение, как он не раз подмечал, проворонило. Хотели, чтоб лучшее – детям и внукам. Сами, дескать, нахлебались горюшка, пусть хоть отроки не знают нужды. А вышло, поди, вон как.
     Вот такой получился рассказ о человеке, которого уже нет. Рассказ, может быть, немного поучительный, в основном нужный нам, сегодня живущим. Да, нынче другое время, другие жизненные ориентиры, другая мотивация, если хотите. Но долг и честь, любовь и преданность своему народу, своей Отчизне – девальвации не подвержены. Какое бы ни было время. Так думал и жил Герой Советского Союза Сергей Акимович Черновский из поколения солдат Великой Отечественной. Так думают и тем живут ныне здравствующие – известные и неизвестные ее герои, коим, дай Господь, здоровья и стойкости, а нам хоть чуточку быть похожими на них.
     Поэтому нужно писать о таких людях, и как можно больше. Сколько их осталось – Героев той войны?! И о скольких из них еще не
     порассказано и не написано?! Константин Симонов однажды сказал: «Эти люди вправе рассказывать о войне от имени всех солдат, своим горбом добывших победу. От имени дошедших и не дошедших до нее. Награжденных и ненагражденных, живых и мертвых…» Они и рассказывали, выполняя свой долг. Наш же долг перед ними: помнить, быть верными идеалам, которыми они дорожили больше жизни.