На Балканах появилась независимая Черногория. На референдуме, состоявшемся в воскресенье, за отделение края от Сербии проголосовало 55,4 процента избирателей, принявших участие в голосовании (при явке свыше 86 процентов). Блок за сохранение государственного сообщества Сербии и Черногории, возглавляемый лидером Социалистической народной партии Предрагом Булатовичем, получил 44,6 процента голосов. Разрыв, таким образом, небольшой.
     Сторонники независимости во главе с премьер-министром Мило Джукановичем празднуют победу. Их аргументы в ходе подготовки референдума в принципе сводились к следующему. Созданное в 2002 году сообщество Сербии и Черногории существует только на бумаге. Черногория по своим размерам несоизмерима с Сербией – в 15 раз меньше ее. При таком соотношении о равноправии, мол, говорить не приходится. За указанный период в крае сложились собственные структуры сил безопасности, полиции, налоговой службы, таможни, существует своя валюта (евро). Решения, принимаемые в Белграде, не всегда нравятся черногорцам. В качестве примера приводится отказ сербских властей выдать Гаагскому трибуналу Ратко Младича. Отвечать же перед Евросоюзом Подгорице пришлось наравне с Белградом.
     Настаивая на независимости, ее сторонники в то же время подчеркивали, что братские отношения с сербским народом в результате отделения Черногории не только не ухудшатся, но и окрепнут. Родным братьям и сестрам, говорили они, лучше жить своими домами, чем в одной коммунальной квартире. К тому же, не раз отмечал Джуканович, в независимой Черногории сербы будут иметь практически равные права с черногорцами, исключая избирательное право. Таким образом, все экономические, культурные, человеческие связи обретут более здоровую основу.
     Ничего плохого не произойдет и в отношениях Подгорицы с Москвой, заверяли и заверяют Джуканович и его единомышленники. При этом они указывают на активное участие российского капитала в черногорской приватизации, на стремительный рост числа туристов из России, которые пользуются безвизовым режимом. Политический диалог тоже на хорошем уровне, о чем, мол, свидетельствуют и успешный визит в Черногорию министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, и теплая встреча в Кремле черногорского премьера.
     В общем, ничего плохого вроде не произошло. Хотя прежде, как помнится, такой вариант у многих, в том числе в Евросоюзе, вызывал опасения, связанные с перспективой самостоятельности Косова. Но теперь проблема Косова решается в сторону определения его независимого статуса, соответственно и против отделения Черногории перестали возражать, определив даже процент голосов, необходимый для положительного решения – 55.
     Сербия теперь тоже независимая. Однако в отличие от Черногории она вряд ли может рассчитывать на быстрое улучшение отношений с ЕС. Этому наверняка будут препятствовать сербские радикалы. Полное примирение с ними потребует времени, в течение которого вполне могут возникнуть новые непредсказуемые трудности. Наивно полагать, что развал Югославии может завершиться совершенно безболезненно.
     Между тем с получением независимости Черногорией не могут не возникать всякого рода аналогии. К примеру, в отношении Абхазии или Южной Осетии. Кто-то считает, что это разные вещи. А кто-то так не считает. Чем, собственно, абхазцы хуже черногорцев?