Размышления на эту исключительно актуальную и важную тему, подкрепленные солидным аналитическим материалом, вошли в новую книгу известного российского ученого, доктора военных наук генерал-майора Сергея Печурова. Называется книга так: «Англо-саксонская модель управления в военной сфере». Труд выполнен в рамках научно-образовательного проекта факультета мировой политики МГУ им. Ломоносова и Института проблем международной безопасности РАН «Стратегическое управление в сфере национальной безопасности». Руководитель проекта – действительный член РАН Андрей Кокошин.
     Итак, почему, собственно, «англо-саксонская» модель? А потому, сразу разъясняет автор, что по этой модели в ХХ веке развивались многие армии мира. Она предполагает гипертрофированную самостоятельность видов вооруженных сил. В отличие от нее «прусская» («восточноевропейская») модель отличается единой и очень жесткой вертикалью управления всеми видами ВС.
     Так вот, в первом случае административная линия руководства осуществляется видовыми министерствами (к примеру, в США – министерством армии). Руководят ими гражданские чиновники, отвечающие за финансирование, снабжение и пр. Координация видов ВС при такой системе ложится на комитет начальников штабов. Но и эта координация практически не затрагивает оперативную сферу. Командная вертикаль выстроена так: верховный главнокомандующий (глава государства) – главнокомандующие оперативными единицами в зонах – командующие соединениями – командиры частей.
     При «прусской» модели объединяющим органом является генеральный штаб, обладающий абсолютными полномочиями во всех областях деятельности видов и родов войск конкретного государства.
     Проблема, таким образом, налицо. Она состоит в том, чтобы выстроить такую систему военного управления, которая отвечала бы требованиям нового века. На Западе, то есть в НАТО, об этом задумались в годы свертывания «холодной войны». Эксперты стран альянса прямо указывали на парадоксальную ситуацию, когда уровень взаимодействия в рамках коалиционных группировок был на порядок выше, чем между видами вооруженных сил отдельных государств. За этими явными перекосами покоились национальные традиции самостоятельности видов ВС и исторически сложившиеся процедуры управления. Взоры западных специалистов часто устремлялись на опыт централизованного военного управления в СССР, который, впрочем, идеальным тоже не был. Стало быть, требовался поиск «золотой середины».
     Соответственно появился термин «объединенность», вошедший впоследствии в широкое употребление. При том что не обошлось без путаницы, иногда возникавшей по причине неадекватного перевода на русский язык ключевых моментов в текстах, раскрывающих суть вопроса. Но это была проблема для российских специалистов.
     В армиях же западных стран были и остаются свои проблемы. Там, в частности, предстояло и предстоит ликвидировать «видовые разногласия в умах», которые являются следствием «независимости мышления» военных кадров разных видов ВС. Со временем эти трудности будут преодолены, считают западные теоретики, поскольку интеграционный процесс необратим.
     Такова, если предельно коротко, тема книги Сергея Печурова. Раскрывает он ее с присущим ему стремлением проникать в глубину, в суть явления, которое наши военные специалисты, конечно же, должны познать. Речь-то о том, чтобы в процессе происходящей модернизации Российской армии использовать не только национальный опыт, но и последнее слово военной науки в ведущих странах Запада, в частности в Соединенных Штатах.
     Американскому опыту автор уделяет особое внимание. Историю вопроса он просматривает, обращаясь к событиям вековой давности, к временам войны между США и Испанией. Уже тогда военно-политическое руководство США решило пойти на такой кардинальный по понятиям того периода шаг, как создание Объединенного совета сухопутных войск и военно-морских сил. Орган этот, кстати, просуществовал до 1947 года, он стал своего рода символом начавшегося процесса создания единого органа военного управления.
     Вторая мировая война указала на недостатки чрезмерной автономности видов ВС, ревностным хранителем которой выступали в первую очередь моряки – из опасения потерять морскую авиацию и морскую пехоту. К осени 1946 года получил четкие очертания блок высокопоставленных военных, выступавших за достижение «реальной объединенности», которая, по их мнению, была просто неизбежной. Неформальным лидером этого блока был Дуайт Эйзенхауэр. Идеи плана одобрил президент Трумэн, и летом 1947 года конгресс принял закон о национальной безопасности, который утверждал комитет начальников штабов в качестве постоянного органа с приданным ему штабом из 100 офицеров. При этом начальники штабов видов ВС наделялись полномочиями советников президента страны и министра обороны по военным вопросам.
     Став в 1953 году президентом, Эйзенхауэр получил дополнительные возможности в борьбе с оппонентами-традиционалистами. Опираясь на созданный им «Комитет Рокфеллера», он добился исключения начальников штабов видов ВС из цепочки непосредственного руководства войсками на ТВД и превращения КНШ в действительно планирующий и советнический орган. Эйзенхауэр полагал, что председатель КНШ должен быть единственным должностным лицом, единолично подбирающим и утверждающим кандидатуры генералов и офицеров для работы в штабе при комитете.
     Разумеется, это было лишь начало внедрения в практику идеи «объединенности». Автор книги достаточно скрупулезно повествует о дальнейших событиях и фактах этого нелегкого, со всеми его каверзами и коллизиями, процесса.
     Отдельная глава посвящена деятельности на этом направлении нынешнего министра обороны США Дональда Рамсфелда. Глава Пентагона все эти последние годы подчеркивал свое стремление «довести явно затянувшийся процесс формирования по-настоящему объединенных вооруженных сил до своего логического завершения». Он не переставал обвинять виды ВС в «инерционности мышления», а то и в преднамеренном саботаже его усилий в обстановке, когда американская общественность, удрученная провалом в Ираке, ждет ощутимой перестройки всей военной машины США.
     В американской военной периодике появилось понятие «спиральной трансформации», призванной дать «хороший урожай» в процессе ускоренных реформ. Речь идет, в частности, о том, чтобы проводить эксперименты в ходе учений, на ходу разбирая ошибочные действия. При этом децентрализация при выполнении решений должна не мешать, а помогать реализации принципа «объединенности».
     Ускоренная эволюция, как планируется, охватит в перспективе (2015—2025 гг.) и тыл вооруженных сил США. Здесь обращается внимание на выявленные в последние годы недостатки с обеспечением войск, переброшенных за пределы страны. Нередко случалось, что информация о направленных грузах не доходила до тех, кому эти грузы предназначались. К примеру, прибывшие морем контейнеры оставались в портах, поскольку никто не знал, что в них находится и куда их дальше направлять. Одно из изданий Пентагона приводило факт, когда ресурсы, предназначенные для оккупационных войск в Ираке, оказывались в различных портах Саудовской Аравии.
     Весьма основательно Сергей Печуров описывает преобразования (в рамках «англо-саксонской» модели) в Великобритании, Канаде, Японии, конспективно касается аналогичных концептуальных трансформаций в Индии, Китае, Новой Зеландии, Швеции, Швейцарии, Финляндии, Чили, ЮАР.
     Он пишет о развитии «прусской» модели в Германии, квинтэссенцией которого стала система сбора и обработки информации с последующей выдачей интеллектуального продукта. Принцип коллективности в подготовке решения, предполагающий интенсивное использование умственных возможностей сотен офицеров, стал краеугольным в немецком опыте. Как отмечал германский военный историк В. Горлиц, «настоящий офицер генерального штаба тот, у кого сердце принадлежит войскам, а голова – науке».
     Ничего не скажешь, прекрасные слова!
     Завершается труд Сергея Печурова изложением трех принципиальных соображений относительно нашей системы военного руководства.
     Первое. Нельзя допускать «слепого» копирования военного строительства в США, равно как и в любом другом государстве. Попытки стран бывшего ОВД (да и некоторых советских республик) автоматически внедрить у себя «англо-саксонскую» модель ничего особо хорошего не дают и не дадут. Ведь и сами носители этой модели от нее не в восторге.
     Второе. Следует скорректировать идущие военные преобразования в плане разграничения административных и оперативных функций. В частности, оперативные функции Министерства обороны необходимо передать оперативно-стратегическим структурам (с одновременным сокращением громоздких штабов видов ВС). При этом нельзя допустить кардинальной ломки испытанных десятилетиями функций Генштаба и его ведущих органов (ГРУ, ГОУ и др.).
     Третье. Так называемые другие войска должны быть «растворены» и подчинены главкомам оперативно-стратегических единиц. Экономия средств в результате будет ощутимой.
     Автор не претендует на то, что его соображения являются некими бесспорными истинами. Они (как и книга в целом) – всего лишь плод аналитической работы ученого, стремящегося внести лепту в дело укрепления безопасности своего Отечества.