- Пан Томашевский, сначала вопросы по специальности. Многое ли изменилось в работе вратарей за 25 лет после вашего ухода из большого спорта?

     - Ветераны любят говорить, как им приходилось трудно во время их спортивной карьеры. Я же сочувствую вратарям нынешним. Все новшества футбольной экипировки направлены на осложнение жизни вратарей. Оно и понятно: зрителю нужны голы. Я сам опробовал в деле мяч новой модификации, которым сейчас играют на полях Германии. После контакта с ногой форварда он не летит, а выстреливает. 25 лет назад гол после удара из-за пределов штрафной площадки для вратаря считался позором. Теперь — норма. А новая конструкция бутс позволяет придавать мячу более замысловатую ротацию. Так что вратари на тренировках вынуждены работать двумя мячами. В игре, отбив пущенный умелой ногой снаряд, голкипер лишь в повторном броске прихватывает его намертво.

     - Кто из вратарей вам больше других понравился сейчас на чемпионате мира?

     - Лучший, несомненно, Дида. Хотя раньше бразильцы в первую очередь были сильны атакой. Великолепен итальянец Буффон. Меня удивил выбор Клинсманна: в матчах за клубы Оливер Кан выглядел предпочтительнее Йенса Леманна. Впрочем, в таких случаях тренеру виднее — он работает с игроками каждый день. Понравился Шовковский. Он еще не вырос в звезду мирового уровня, но при дальнейшем успешном выступлении сборной Украины его рейтинг возрастет. Предпосылки есть: особенно хороши физические данные Александра. В целом он был достаточно надежен. В четырех голах, пропущенных от испанцев, вина целиком лежит на защитниках, позволявших расстреливать ворота. Вот в первом голе от итальянцев его можно обвинить за неправильный выбор позиции. Но таких вратарей, которые безгрешны во всех эпизодах каждого матча, не бывает. Я с самого начала чемпионата болел за украинцев, так же как и за свою сборную. И против итальянцев дружина Блохина выглядела достойно, счет 0:3 не отражает истинного соотношения сил на поле. До 59-й минуты чаша весов колебалась постоянно, украинцам в начале второго тайма просто не повезло, что они не смогли распечатать ворота Буффона. На стороне итальянцев были также опыт выступления на высшем уровне и более ровный состав. Но украинцы имели психологическое преимущество. Они, дойдя до четвертьфинала, уже стали любимцами своих болельщиков, а при попадании в полуфинал стали бы героями. Итальянских же футболистов в случае проигрыша ждала участь «врагов народа». И тем не менее я горячо болел за наших ближайших соседей и персонально за моего друга Олега Блохина. Я очень переживал за град критики, обвалившейся после проигрыша испанцам. А после победы над очень непростой швейцарской командой злорадно отвечал «доброжелателям»: где сейчас сборная Украины, а где — Испании?

     - Еще каким командам симпатизировали?

     - Мне очень понравился весь чемпионат, начиная с первых матчей. Любопытно было заметить: некоторые команды приехали, чтобы сыграть всего три матча, и потому на каждый из них выходят как на «последний решительный бой». Другие явно настроились на семь игр и не пытались раскрыться на старте чемпионата. Так что следить за сборными Ганы, Того, Кот д’Ивуара было не менее интересно, чем за Бразилией, Англией, Аргентиной. Кроме Украины еще болел за Германию, потому что среди немецких футболистов у меня много друзей. В первых матчах чемпионата сборная Аргентины демонстрировала футбол такого уровня, какой превзойти мне казалось невероятным. Но тем и интересны подобные футбольные праздники, что там есть место для чуда. Таких чудес было много.

     - Вам довелось играть против многих нападающих мирового класса. Кого больше всех боялись?

     - Вратарь никого не должен бояться. Мне удавалось успешно противостоять многим — Круифу, Жаирзиньо, Платини, Марадоне. От них пропустить гол не стыдно, хотя я и не пропускал. Но больше всех неприятностей доставил Герд Мюллер, при своем маленьком росте обладавший могучим ударом и непредсказуемостью. В матчах сборных он забил мне три гола – солидный показатель. Кстати, перед началом этого чемпионата мы с ним, как я его в глаза называю — «моим палачом», встретились в Берлине, обнялись и даже прослезились.

     - Отчего после завоевания бронзовых медалей чемпионатов мира 1974 и 1982 годов поляки и близко не подходят к тем успехам? Ваш товарищ по сборной Збигнев Бонека в беседе со мной говорил: «Польская молодежь, как и российская, вообще меньше увлекается футболом».

     -Збышек был великим футболистом, но в его словах мне видится «правда большого чиновника» (Бонек сейчас вице-президент федерации футбола Польши. — Г. Н.). А как же недавний успех российских парней под руководством молодого тренера Колыванова? Искренне хочу поздравить их с большим успехом и желаю не повторить участь наших молодых футболистов. В 2001 году польские юноши стали чемпионами Европы. Испанские, английские, итальянские сверстники, которых наши парни побеждали, теперь звезды в своих национальных сборных. А наши пропали! Ведь далеко не каждый 18-летний хлопец может уехать за рубеж и реализовать там свой талант, а в польском футболе властвует политика абсурда. Недавно я возглавлял комиссию по этике в президиуме федерации, и благодаря моим стараниям прокуратурой заведено три уголовных дела о махинациях на восемь миллионов долларов. Но я слетел со своего поста, комиссия практически упразднена. Зато у главного обвиняемого роль адвоката выполняет… один из самых влиятельных людей в футбольной федерации. Наша сборная — разговор отдельный и трагический. Всякие эквадоры, полупрофессиональные команды — чучела с номерами на спинах — лишь благодаря полякам стали звездами чемпионата. Главный тренер сборной Павел Янас (кстати, мой бывший товарищ по сборной) либо сумасшедший, либо саботажник. Например, взял в штаб команды своего юного сына, тем самым девальвировав профессию тренера. Павел больше работал не с футболистами, а с их агентами, открывая дорогу нужным людям за счет самых достойных претендентов в сборную. Когда он официально объявил состав команды для поездки в Германию, его заместитель тут же признался: по сравнению с тем списком, который они всем штабом утвердили, пан Янас самолично внес шесть неожиданных и неоправданных замен. А куда смотрит федерация?

     - Во времена «пражской весны» чехословацкие футболисты и хоккеисты играли против наших с повышенной мотивацией, зло. Доходило порой до рукопашных. А какие настроения царили в сборной Польши в конце 1970-х, во время подъема «Солидарности»?

     - Для меня соперники после финального свистка становились друзьями. И чем чаще с кем-то я бился на футбольном поле, тем за его пределами крепче потом была наша дружба. А к русским коллегам я всегда относился с повышенным дружелюбием — любой из них подтвердит мои слова. И за украинцев болел из-за того, что они были единственными славянами, продолжавшими борьбу на этом чемпионате мира. По привычке я их называю русскими. А еще в советские времена, помню, по приезде в Волгоград мы без указа начальства ходили смотреть сначала Мамаев курган, потом на знаменитый дом сержанта Павлова. Рассказы экскурсовода о событиях 1943 года произвели на меня самое яркое впечатление в жизни. Позже я с готовностью откликнулся на предложение русских друзей провести в городе Тбилиси благотворительный матч в пользу пострадавших при землятресении в Армении. Я также всегда с радостью приезжал на дни рождения моего друга, ныне покойного Левы Яшина. Сейчас меня удручают антироссийские настроения в Польше не на бытовом уровне, а возведенные в ранг государственной политики. Но всегда, что бы нам ни говорили государственные деятели или руководители спортивной делегации, после матчей мы с русскими закрывались в номере гостиницы, врубали музыку, выставляли на стол бутылки – у кого что было - и сами себе устраивали праздник. Мы не были ни красными, ни белыми, ни правыми-левыми. Нас объединял футбол.

     - Можно узнать, кем вы сейчас работаете и какое у вас хобби?

     - Говорят: тот счастлив, у кого хобби совпадает с профессией. Сейчас работаю журналистом, публицистом и футбольным комментатором. А хобби — пишу доносы на футбольную мафию, говорю правду и наживаю врагов. То есть сферы деятельности близкие. Но я не могу быть счастливым, видя, как польский футбол опускается с высот, достигнутых игроками моего поколения.