Будучи по делам служебным в гарнизонной военной прокуратуре, зашел проведать своего товарища подполковника Виктора Лыжова. Офицер оказался не один. Напротив него, виновато понурив взлохмаченную голову, сидел молодой паренек в камуфлированной форме. На лице его красовались свеженькие ссадины и царапины, а вокруг левого глаза дозревал здоровенный, явно «ручной работы», с желто-сине-фиолетовым переливом синячище.
     Увидев меня, подполковник улыбнулся и обратился к пареньку:
     - Возьми у нашего доктора справку-освобождение дня на три и ступай домой зализывать свои «боевые раны». Будем считать, что ты прошел боевое крещение. Время побеседовать у нас еще будет.
     - Уже воспитанием подростков занимаетесь? - съязвил я. - В военной прокуратуре открылась детская комната?
     - Это наш дознаватель, - усмехнулся Лыжов. - Отслужил срочную, получил прапорщика — и к нам на стажировку. Для таких скороспелых специалистов на самом деле самое подходящее место - детская комната. В голове лишь дискотеки, пиво и девчонки.
     Виктор Владимирович закурил и рассказал историю, происшедшую с молодым сотрудником.
     …В тот день новоиспеченный дознаватель военной прокуратуры должен был забрать с гарнизонной гауптвахты арестованного солдата, подозреваемого в ряде краж в военном городке, и сопровождать его на место преступления для проведения следственного эксперимента. Последний «визит» бойца в чужую квартиру произошел так.
     Солдат ушел из воинской части в очередную самоволку и бродил по территории военного городка, выискивая, чем поживиться. Зашел в подъезд одного из многоэтажных домов. На первом этаже дверь в квартиру была приоткрыта (как потом выяснилось, для проветривания). Дети в школе, муж на службе, а хозяйка занималась стиркой в ванной комнате, повернувшись к двери тылом. Изучив обстановку через приоткрытую дверь, самовольщик-воришка не преминул этим воспользоваться - зашел в квартиру и закрыл в ванной женщину, подперев дверь стулом. Затем начал складывать в огромную сумку, украденную у старшины, все, что попадалось под руку: видеомагнитофон, кассеты, электронные часы-будильник, магнитолу и всяческую мелочевку. Закинув сумку через плечо, воришка поспешил скрыться с места преступления. Это ему почти удалось - вор был уже невдалеке от спасительной лесопосадки, что начиналась практически сразу за жилыми домами. Если бы не одно обстоятельство…
     Гуляющие неподалеку старушки - одна с карликовым пуделем, а другая с мопсом - заподозрили неладное и окликнули солдата с тяжелой ношей на спине. Тот бросился наутек. Собачонки с визгом и лаем кинулись вслед. Солдат продолжал бежать, не обращая внимания на преследующую его «мелочь». Однако к декоративным собачкам с молчаливым достоинством присоединилась парочка ротвейлеров, а это уже серьезно. К своим породистым мощным собакам подоспел и хозяин - офицер-отставник. В результате под надежной охраной нарушителя правопорядка вместе с вещдоками сдали в руки правосудия…
     Теперь оставалась стандартная процедура - доставить подследственного на ту самую квартиру и более детально зафиксировать все происшедшее в день кражи. Эту несложную задачу поставили новому сотруднику прокуратуры - Вовчику-дознавателю.
     А накануне, в выходные дни, Володя выполнял более приятную миссию - в роли «дружка» на свадьбе своего одноклассника. Два дня пролетели как чудное мгновение. Все было в норме: и невеста-красавица, и жених ей под стать, и музыка с танцами, и закуска с водкой и пивом… Ближе к ночи второго дня безжизненное тело Вовчика передали его родителям – из рук в руки.
     Утром Володя очнулся, взглянул на часы и ужаснулся от мысли, что проспал… Приводить себя в порядок не было ни времени, ни сил. Небритый, взлохмаченный, с помятым бледно-зеленоватым лицом, с красными глазами и больной головой дознаватель прибыл на гарнизонную гауптвахту за подследственным.
     Приближение своего коллеги сотрудники комендатуры почуяли издалека - от прапорщика за версту несло сногсшибательной ароматной смесью, состоящей из дезодоранта, без меры взбрызнутого на себя любимого, и стойкого двухдневного перегара. Подписав необходимые в подобных случаях документы, дознаватель пристегнул к себе наручниками подследственного и затем лишь осмотрел его. Солдат оставался в форме, в которой был задержан, только без брючного ремня и шнурков в ботинках-«берцах». Своим внешним видом подследственный демонстрировал, что на гауптвахте за этим следят строго: он был умыт, аккуратно подстрижен, выбрит и освежен каким-то дешевеньким одеколоном.
     Источая ядреный аромат, полученный при смешении паров всех перечисленных выше составляющих, парочка в наручниках в сопровождении военного патруля в буквальном смысле ввалилась в ранее обворованную квартиру.
     - Здравствуйте! А мы к вам в гости, - попытался пошутить дознаватель.
     И здесь случилось непредвиденное. Хозяйка квартиры, словно разъяренная тигрица, накинулась на человека в наручниках и начала колотить и царапать его помятую небритую и источающую мерзкий перегар бандитскую морду, выкрикивая при этом: «Ах ты, ворюга, скотина вонючая! Будешь знать, как детей малых обворовывать!»
     Все произошло настолько быстро, что когда патрульные оттащили обворованную женщину от Володи-дознавателя и объяснили, кто есть кто, то его лицо уже было изрядно «подправлено». В этой ситуации солдат-воришка сплоховал – он засмеялся. Женщина поняла свою ошибку - в ее представлении преступник должен выглядеть именно так, как наш дознаватель после двух суток свадьбы друга, - и извинилась. Затем, успокоившись, она подошла к настоящему преступнику. И отвела душу - врезала ему между глаз сначала левой и тут же вслед, закрепляя результат, правой; кулаки хозяйки своими размерами выдавали ее деревенское происхождение. При этом она приговаривала: «Это тебе, стервец, наука будет: не воруй!»
     Лишь после такого, на всю жизнь запоминающегося знакомства, когда все успокоились, военный дознаватель произвел-таки необходимые следственные действия. И зарекся на все последующие годы службы не обращать внимания на свой внешний вид.