Книга называется «Константин Симонов как военный писатель».* Актуальная тема! О военных, об армейской среде нынче пишут почти все. Много фальши, недостоверности, нелепости, причем нередко это граничит с клеветой. Неточности в отражении гарнизонных, казарменных, полигонных устоев порождают недоверие к сюжетным линиям в целом. Режиссерам и продюсерам, наверное, неохота и невыгодно приглашать на съемки фильмов и телесериалов профессионалов для консультаций. Поэтому на выходе и получается ерунда, раздражающая тех, в ком строевые приемы, команды, особенности лексики в войсках, что называется, по гроб жизни застряли в печенке.
     В этом плане Симонов пронзительно правдив. Его герои не врут ни со страниц романов, ни с экрана. В то же время они приподняты мастером на высоту, на которой и положено быть не просто солдату, не просто генералу, а их литературным образам. Если бы того не требовала настоящая литература, писать книги мог всякий, кому не лень. Да ведь и пишут, полагая, что без их банальных откровений человечество не проживет. Пишут, порой обладая огромным жизненным опытом, но не имея призвания к писательству, таланта.
     У Симонова и того и другого в полном достатке. Как пишет Гареев, он «прожил богатейшую жизнь, насыщенную событиями огромной исторической важности». На вопрос корреспондента «Комсомолки»: «Ставила ли жизнь перед вами вопросы, на которые вы так и не смогли ответить?» - писатель в свойственной ему ироничной манере ответил: «По-моему, она только это и делала».
     В том, что вопросы были не из легких, сомневаться не приходится, они были сложными, часто каверзными. Да и не могли быть иными, поскольку прямо относились к таким темам, как значимость Великой Победы, роль Вооруженных Сил в разгроме фашизма, беспримерный героизм наших воинов. Сейчас мы вновь и вновь встречаемся с фактами, когда именно эти, казалось бы, непреложные истины и подвергаются сомнениям, фальсификациям, извращениям. И как необходимо нам в этом плане авторитетное имя Симонова!
     Показывая его творчество с этой стороны, Гареев с беспокойством пишет об опасности прямо-таки смердяковских суждений о напрасности принесенных советским народом жертв в войне, об устарелости идеи защиты Отечества. Автор книги не приемлет точек зрения, согласно которым современным писателям и деятелям искусства нынче вообще нет особой нужды преследовать воспитательные цели, что для них важно лишь самовыражение. Иные доходят до утверждений, что Симонов и другие писатели, идя вразрез с реальностью, «выдумывали героев» – таких как Серпилин и Синцов. К сожалению, влияние «обновителей» русской словесности таково, что из учебников вместе с Симоновым исчезают Шолохов, Фадеев, Твардовский, другие гиганты, которыми гордится народ.
     Явно лукавят и те, по мнению Гареева,
     кто обвиняет Симонова в «недостаточно смелом» вскрытии пороков сталинизма. К примеру, Игорь Золотусский критикует писателя за то, что он, мол, слишком близок был к тогдашним властям. Автор книги на убедительных фактах показывает несостоятельность подобных наветов. Вместе с этим он указывает, что о фигурах такого масштаба, как Сталин или Жуков, следует судить не по субъективным отзывам, а по итогам их деятельности, решенным ими историческим задачам.
     Удерживая внимание читателя на том, что Симонов есть военный писатель, Гареев отстаивает собственную точку зрения в этом далеко не простом вопросе. Он показывает, что знание существа, знание деталей, нюансов является обязательным для всякого литератора, решившего написать серьезную книгу о войне и о военных людях. Кстати, и сам Симонов, которого кое-кто упрекал в увлечении профессионализмом, ссылался на «Войну и мир» и «Севастопольские рассказы», в которых Лев Толстой демонстрировал завидную компетентность в военных делах.
     Надо отдать должное генералу Гарееву, к написанию своего труда о Симонове он отнесся с высочайшей ответственностью ученого. Факты, факты и факты – во всем их разнообразии, со всеми их противоречиями, со всем их «упрямством» и неоднозначностью. Сотни и сотни фамилий, хорошо известных и мало известных, окруженных славой и ассоциирующихся с какими-то теневыми сторонами национальной истории, глубоко уважаемых и вызывающих неприятие, даже брезгливость. И ко всему этому огромному фактическому материалу, ко всем нюансам и тонкостям, ко всем каверзам у мудрого автора сложилось собственное отношение. Я бы сказал, гареевское, отточенное и личным опытом, и неимоверно обширными познаниями, и свойствами души, и природным умением точно определять степень объективности той или иной информации.
     Мысль о войне как главном испытании для военного профессионала Гареев выводит, цитируя Симонова, жирным шрифтом на первую страницу своего труда. «…Война для кадрового офицера – это экзамен, который неизвестно когда состоится, но к которому надо готовиться всю жизнь».
     Одна из самых удивительных черт повествования Гареева – искренность, честность, бескомпромиссная готовность называть вещи своими именами, отсутствие боязни возбудить негативную реакцию со стороны тех, о ком он отзывается нелестно. Читая его книгу, не можешь отделаться от ощущения того, что ты и сам задумывался над приводимыми примерами, что ты и сам в душе возмущался фальшью, непрофессионализмом, глупостью, нечистоплотностью в отражении реальной действительности, в искажении прошлого, в том числе военного. Когда, к примеру, «рядовые показываются нормальными, положительными персонажами, а их командиры, начальники рисуются только черной краской».
     Но как бы то ни было, «разъедающему перестроечному нигилизму», как считает писатель-фронтовик Юрий Бондарев, украсть у российского читателя героя не удалось. И это хорошо, справедливо, поскольку и сама жизнь показывает, что герои в нашей среде, несмотря ни на что, продолжают жить, поражая современных обывателей своими высочайшими моральными качествами и опровергая когда-то сказанное Юрием Нагибиным, что, мол, несчастна страна, коль она нуждается в героях.
     Кстати, над этими словами, извлеченными из контекста, не мешает призадуматься. В них есть то, чего порой недостает у нас в России, имея в виду отношение власти к судьбам простых людей. Да, героизм человека из народа – бесценное качество. Но компенсация некомпетентности и бездарности самопожертвованием подчиненных – преступление.
     Весьма к месту Махмут Ахметович приводит слова одного из жестких критиков советской системы известного писателя Даниила Гранина: «Кое-что в советской жизни было хорошее. Мы начинаем это различать, и это правильно. Было великое искусство, музыка, кино, театр. Любой режим может существовать, если в нем есть что-то позитивное».
     Есть в книге и этакие изюминки, запрятанные на последние страницы, в приложения. Среди них – замечания, сделанные Сталиным при рассмотрении и подписании им приказа о журналах «Военная мысль» и «Военный вестник». Что более всего поражает? Лаконичность и простота, с какой советский лидер в 1945 году излагал свои взгляды на некоторые вопросы военного строительства. К примеру, о стратегическом выборе между оборонительной и наступательной доктринами. Или о важности изучения опыта войны. «Подхалимов подальше держать от этой работы», - требовал Сталин.
     В завершение приведу слова своего доброго знакомого – маститого военного хирурга, профессора Камиля Багаудинова. Однажды в задушевной беседе он сказал мне, что Гареев – это «феномен медицинский, удивляющий фантастической памятью и работоспособностью». Читая новую книгу Махмута Ахметовича, за которой таится гигантская аналитическая работа, в этом убеждаешься еще раз.

     

---

     * Гареев М.А. Константин Симонов как военный писатель. История Великой Отечественной войны в творчестве Симонова и ее современные толкования. М., «ИНСАН», 2006, 320 стр.