- Каких изменений во внешней политике США следует ожидать, учитывая итоги нынешней выборной кампании?

     - Прежде всего необходимо отметить, что нас ждут похороны республиканской партии США – по крайней мере в том виде, к которому мы привыкли. Она потеряла конгресс и, вероятно, сенат. Демократический кретинизм американской элиты, горизонт стратегического планирования которой сузился до следующих президентских выборов, поражает. Им понадобилось три года отвоевать в Ираке, чтобы осознать очевидное, о чем их предупреждали еще до войны все кому не лень: передача реальной власти в Ираке иракцам будет означать передачу этой власти иракскому большинству – шиитам, то есть по сути дела Ирану. А к тому моменту, когда это до них наконец дошло, как раз подоспел старт президентской кампании, которым по традиции являются промежуточные выборы, и конкуренты-демократы начали требовать ухода из Ирака.
     В результате получается, что республиканская администрация надорвала американскую экономику и пожертвовала жизнями нескольких тысяч американских солдат, только чтобы передать контроль над Ираком злейшему врагу США – Ирану. Это будет страшнейшая внешнеполитическая катастрофа, которая просто похоронит республиканцев перед выборами – уже не 2006, но 2008 года.
     Помимо этого, срок действия взяток, которые американцы раздали афганским племенным вождям в 2001 году, закончился, и в течение ближайшего года основная часть Афганистана вернется под контроль талибов. Это даже без краха Запада в Ираке может привести к падению светского режима Мушаррафа в Пакистане (который уже не просто не контролирует всю свою территорию, но и ничего не может поделать с провозглашенным на ее небольшой части самостоятельным исламским государством) и возникновению объединенного талибского государства, обладающего ядерным оружием.
     Даже если эти перспективы не реализуются, их угроза будет вдавливать администрацию Буша в землю.
     Все изложенное заставит республиканцев в целом и администрацию президента Буша в частности сконцентрироваться на внутренней политике, уделяя время внешней по остаточному принципу. Знаменитая директива Буша, требующая согласовывать с США все космические запуски и предусматривающая возможность уничтожения чужих спутников, - больше предвыборный акт, призванный отвлечь внимание от будущей неутешительной реальности, чем бесстрашный бросок к глобальной гегемонии.
     На ближайшие два года Буш станет не просто «хромой уткой», но движущейся мишенью. Демократы будут методично рвать на куски его и всю его администрацию, и весьма вероятно, что в условиях сложного экономического положения США и безвыходной ситуации в Ираке они выиграют президентские выборы 2008 года.
     Учитывая современное состояние демократической партии, можно предположить, что во внешней политике новая администрация будет слабой, напоминающей администрацию Картера. Таким образом, США на целых 6 лет уйдут из активной глобальной политики.
     Это означает, что США перестанут играть роль активного, определяющего все значимые вопросы фактора глобальной политики. В условиях ничтожества европейского руководства это означает выдвижение на первый мировой план Президента России Владимира Путина, который (с учетом по-прежнему высоких цен на энергетическое сырье) наряду с вызывающими на Западе смертельный страх исламскими радикалами станет ключевым фактором международных отношений.
     Однако это выдвижение при всей своей неуверенности и половинчатости уже встречает жесткое инстинктивное противодействие Запада. Он привык, что у России нет и не может быть никаких самостоятельных интересов, и всякая попытка осознания и отстаивания этих интересов вызывает у него искренний и глубокий шок.
     И этот шок уже поставил нас на грань новой «холодной войны», которую мы перейдем после победы демократов на промежуточных выборах. Конгресс будет действовать по отношению не только к Владимиру Путину, но к России в целом крайне жестко, а госдепартамент, на словах сочувствуя России, – уступать конгрессу за ее счет при всяком удобном случае.
     Если республиканцы - прагматики, с которыми можно сторговаться по конкретным вопросам, то демократы - доктринеры, которые будут давить на Россию изо всех сил. В отличие от республиканцев они будут требовать «соблюдения прав человека» не для получения конкретных коммерческих уступок, а для продвижения к власти своих ставленников, контроль за которыми они делят с российским олигархическим сообществом.
     Однако по сравнению с временами СССР ситуация принципиально изменится. Наша страна уже не является главной проблемой для Запада, втянувшегося в противостояние с радикальным исламом и Китаем, и особенно для США, занятых к тому же еще и внутренней борьбой.
     Поэтому Россия будет для американских политиков (как демократов, так и республиканцев) уже не целью, но, скорее, иллюстрацией неправоты оппонента. А это, хотя и неприятно, позволяет проводить собственную политику и реализовывать собственные интересы.
     - Какую внутреннюю и внешнюю политику должна проводить Россия в изменившихся условиях?

     - Прежде всего нужно продолжать «игру 2001 года», последовательно и систематически ставя Запад перед выбором между Россией, с одной стороны, и исламским радикализмом и добавившимся к нему китайским вызовом, с другой.
     Переоценивать Запад нельзя: в своем нынешнем состоянии он настолько неэффективен в стратегическом плане, что может сделать выбор и против России. Поэтому, балансируя между осуществляющими глобальную экспансию цивилизациями, мы не должны забывать, что нам самим ближе всего именно Запад.
     Необходимо четко выработать цели и приоритеты внешней политики России и последовательно следовать им. Государство должно со всей решительностью отказаться от химеры ответственности перед кем бы то ни было, кроме своих граждан, и, проникнувшись этой ответственностью, подчинить интересам своих граждан все свои действия, в том числе в области внешней политики.
     Необходимо в полной мере использовать современный благоприятный период: с одной стороны, колоссальные запасы свободных денег (сумма золотовалютных резервов и неиспользуемых остатков федерального бюджета к концу 2006 года превысит эквивалент 400 млрд. долл.), с другой - замешательство США, вызванное как внешними, так и внутренними проблемами, бюрократический ступор Евросоюза и обострение цивилизационной конкуренции.
     Внешняя политика должна максимизировать выгоды для всего российского общества в целом. При противоречии между краткосрочными и долгосрочными интересами в современных условиях наличия существенного «запаса прочности» приоритет принадлежит долгосрочным интересам. Следует отказаться от вызванного отсутствием целей «ситуационного реагирования» и подчинения внешней политики страны частным интересам отдельных коммерческо-бюрократических групп, а то и лиц.
     Пока Россия остается относительно слабой, не доминирующей в глобальном масштабе страной, она должна исходить исключительно из своих собственных интересов. Несмотря на безусловное наличие общечеловеческих ценностей, гуманитарных принципов и сочувствия к другим странам и народам, Россия должна исходить из абсолютного примата национальных интересов, сознавая, что в современном мире сочувствия и жалости заслуживает прежде всего ее собственный народ, а российское государство несет ответственность исключительно перед ним, но ни в коем случае не перед другими народами.
     Россия должна осознать свою слабость и отказаться от попыток урегулирования глобальных процессов: у нас нет для этого ресурсов и (по крайней мере, в ближайшие годы не будет) понимания, в результате чего из-за претензии на роль участника решения глобальных проблем мы будем обречены таскать для других каштаны из огня.
     Надо сосредоточиться на решении собственных проблем и рассматривать внешнюю политику преимущественно как инструмент их решения. Ради сбережения ресурсов следует самоустраняться от действий, которые не приносят нам конкретной выгоды и находятся за пределами наших интересов.
     Следует отказаться от выполнения невыгодных обязательств во всех случаях, когда это возможно (например, в силу коррупционного характера заключения соответствующих договоров).
     Должен быть установлен абсолютный приоритет национальных законов перед международными, означающий закрепление естественного доминирования интересов России над интересами ее стратегических конкурентов. Этот принцип, являющийся необходимым условием обеспечения национального суверенитета, де-юре действует в США и де-факто - в ЕС (неявно, так как общеевропейское законодательство формально международное).
     На протяжении последних 18 лет наша страна последовательно отказывалась от своего влияния в мире, подрывая тем самым ресурсную базу своего развития. Любое стремление к модернизации объективно требует расширения сферы российского влияния.
     Во внутренней же политике надо просто быть разумными и последовательно укреплять собственную страну. Сегодня это означает проведение комплексной модернизации, охватывающей не только производство и технологии, но и социальную сферу, и в первую очередь систему управления страной.
     Чтобы обеспечить конкурентоспособность, неотъемлемым элементом которой является и обороноспособность, мы должны восстановить на качественно новой, современной основе как производственный, так и технологический капитал нашей страны.

     - Как должна позиционировать себя Россия с учетом возможного изменения роли США на глобальной политической арене?

     - Пока Россия слаба, она должна, сдерживая США в реализации их конкретных корыстных интересов (в частности, нельзя допустить вывода их вооружений на качественно новый уровень, позволяющий вести разрушительную для врага войну без риска потерь), всеми силами удерживать США в их нынешней роли. Необходимо, чтобы они из последних сил, до последней возможности продолжали реализовывать свою глобальную миссию - поддерживать общемировой порядок, пусть даже и несправедливый. Ведь при крахе такого порядка больше всего пострадают слабые, то есть и мы сами.
     В частности, уход американцев из Ирака резко активизирует экспансию радикального ислама, в том числе (если вообще не в первую очередь) против России. Не стоит забывать о том, что успехи в борьбе против «международного терроризма» на Северном Кавказе во многом вызваны именно тем, что собственно международные террористы переориентировались на войну в Афганистане, а затем в Ираке.
     Когда же Россия окрепнет, ее задача изменится на противоположную - скорейший слом отжившего миропорядка и его переделка в соответствии с собственными нуждами. В этот момент отношение к США должно также измениться на противоположное, ибо они служат ключевым элементом этого подлежащего слому порядка. Все их слабые элементы, в том числе внутренние (в первую очередь растущая этноконфессиональная дифференциация общества и износ общественной инфраструктуры), должны быть беспощадно атакованы, желательно чужими руками, никак не связанными с Россией.
     При этом недопустимо возникновение угрозы глобальной катастрофы (в первую очередь ядерной). Строго говоря, мы должны поступить с США ровно так же, как они поступили с нами в конце 80-х - начале 90-х годов ХХ века, и, не допустив их сентиментальных ошибок, гарантировать себя от их возрождения.

     Однако это дело отдаленного будущего. Данная задача не актуальна не только для нынешнего, но и для следующего президента России, поэтому ее надо просто иметь в виду.
     - Как нам реагировать на попытки США вывести свои вооружения на совершенно новый, качественно новый уровень, на размещение объектов ПРО непосредственно вблизи наших границ, на выход гонки вооружений в космос?

     - Наша реакция должна быть стандартной, как у всякого слабого участника противостояния: асимметричный неадекватный ответ, устраняющий либо нейтрализующий угрозу.
     Есть военная компонента - разработка новых систем вооружений и доработка старых. У нас здесь очень много очень неприятных вопросов: деньги в бюджете есть, а реальных достижений мало.
     Вторая компонента гонки вооружений - технологии. Здесь все понятно: продолжая последовательно истреблять науку и высшее образование в процессе реформ, которыми, как во времена Гайдара, продолжают заправлять либеральные фундаменталисты, надеяться на что-либо не приходится.
     Отдельные прорывы «в порядке чуда», конечно, возможны, но обороноспособность создается государственной политикой, а не коллективными молебнами и надеждой на авось.
     Наконец, исключительно важная компонента «гонки вооружений» и обороноспособности в целом - влияние на общественное мнение противников и потенциальных союзников. А где сейчас наше влияние на чужое общественное мнение?
     Телеканал Russia Today не в счет: он воспринимается в основном как агитпроп. О создании пророссийских лобби либо нет и речи, либо, как на постсоветском пространстве, эта тема отдается «в бесконтрольное пользование» неуравновешенным политикам или корыстным политтехнологам. А они, как показывают примеры Латвии и Украины, преследуя свои частные цели, наносят России такой вред, который нельзя было бы нанести и специально.
     Мы должны вернуться к общемировой практике активного воздействия на сознание важных для нас обществ. Это непростое и недешевое дело, однако вложенные в него средства при условии разумного и честного управления окупаются лучше, чем инвестиции в нефть или московскую недвижимость.

     - Как вы оцениваете взаимоотношения России и НАТО и что нам сулит дальнейшее расширение альянса?

     - После распада Советского Союза роль НАТО изменилась: альянс оказался ключевым инструментом привязывания к Западу европейских постсоциалистических стран, хозяйство и право которых еще не дозрели до требований Евросоюза.
     Членство в НАТО в период бурного расширения ЕС стало своего рода обязательным «предварительным этапом» вступления в него. Кризис ЕС делает участие в Североатлантическом альянсе единственно доступной формой интеграции с Западом. Причем такая интеграция касается не столько обществ и граждан, жизнь которых в условиях отсутствия реальных военных угроз мало зависит от военного сотрудничества, сколько элит, доказывающих таким образом свою верность Западу, и в первую очередь США.
     Очередной саммит НАТО 28-29 ноября в Риге пройдет в закрытом режиме, без традиционного приглашения России в качестве наблюдателя. Это дурной знак, еще один признак возвращающейся «холодной войны». Можно объяснить его временным фиаско планов по форсированному присоединению к НАТО Украины (хотя Грузию пока предполагают приглашать, хотя и заочно) и необходимостью решения внутренних проблем, накопившихся за годы его головокружительного расширения - от перестройки военной инфраструктуры Восточной Европы, ориентированной на советские стандарты, до болезненных финансовых вопросов. Так, США все более раздражены ситуацией, при которой они практически содержат НАТО за свой счет, но вынуждены считаться с гонором и предрассудками европейцев, искренне возмущающихся американским невниманием к их правам и интересам.
     Однако саммит в Риге может быть закрыт для России и еще по одной стратегической причине. Именно на нем может начаться качественно новый этап развития НАТО - превращение этой региональной организации в глобальную, считающую своей «зоной ответственности» (а точнее, зоной произвольного применения силы) уже не отдельные регионы, а весь мир. Вехой на этом пути может стать включение в НАТО Японии, разумеется, после расширения ее сил самообороны до полноценной армии, обладающей наступательными видами вооружений.
     России не стоит забывать, что НАТО является не благотворительным фондом по организации детских утренников или «партнерством ради развития», а военно-политической организацией.
     Пока Россия не получит исчерпывающие разъяснения о целях развертывания на новых восточных границах НАТО наступательных вооружений, она обязана рассматривать его расширение как враждебные действия против себя. Однако ответные меры России - и из чудовищной антигрузинской кампании должны быть извлечены необходимые уроки - должны укреплять, а не разрушать отношения между народами и тем более не разжигать межнациональную рознь в самой России; они должны быть адресованы именно элитам, запихивающим свою страну в НАТО вопреки ее воле.
     Вместе с тем этими мерами можно лишь выиграть время, не остановив, но задержав расширение НАТО.
     Ведь современная конкуренция - это конкуренция не танков и денег, а привлекательных образов, моделей и символов развития. Постсоциалистические страны Европы, да и постсоветского пространства не самостоятельны. Выбор НАТО - единственно доступный для них выбор Запада как стратегической модели развития, попросту неизбежный в условиях, когда единственная альтернатива - Россия - являет собой абсолютно непривлекательный и неприемлемый для заимствования образец.
     Чтобы вернуть себе своих бывших союзников, наша страна должна перестать быть синонимом авторитарной дикости и тупого насилия, государство не на словах, а на деле должно служить своему народу.
     Только тогда образ и пример нашей страны будет столь же привлекателен для мира, как и 40 лет назад. Только тогда мы сможем выиграть у Запада конкуренцию за сердца и души, одним из инструментов которой является НАТО.
     Когда мы решим эти проблемы, когда именно наша страна станет символом, образцом и общедоступным примером современного глобального развития, вопрос о расширении НАТО станет для нас не более актуальным и тревожным, чем вопрос о расширении Золотой Орды.