У нее удивительное отношение к профессии – как к миссии. Ее волнение перед премьерой неописуемо. Это не боязнь неуспеха, как у большинства актеров, а волнение перед тем, как примут твое детище. Она абсолютно честна перед зрителем. Никогда не играет вполсилы. Выдающаяся российская актриса Марина Неелова – одна из немногих, кто подлинно служит Искусству. В ней никогда не было сытости, благополучия, «упакованности».
     Талант Нееловой признали, и очень рано. Что особенно важно, признали «старики». Как будто знали и чувствовали, что традицию служения, а не службы в театре, миссии, а не игры подхватит именно эта актриса. Через газету ее благословила знаменитая актриса ЦАТСА Любовь Добржанская. После одного из первых фильмов ее партнер Михаил Глузский много лет называл Неелову внучкой и рассказывал о молодой актрисе чудеса. Марину обожала и сказала немало лестных слов в ее адрес отнюдь не льстивая Фаина Раневская. Драматург Михаил Рощин словно в некотором недоумении и даже с испугом воскликнул: «Когда я вижу Неелову на сцене, мне кажется, что она играет всегда как будто в последний раз».
     В кино душа Марины Нееловой металась от одного режиссера к другому. Но режиссеры, сценаристы, партнеры и даже композиторы сплошь попадались ей только хорошие или очень хорошие. Она снималась у Ильи Авербаха и Семена Арановича, Эльдара Рязанова и Михаила Козакова, Вадима Абдрашитова и Маргариты Микаэлян, Родиона Нахапетова и Ивана Киасашвили, Никиты Михалкова и Романа Балаяна… Она произносила в кадре тексты Александра Николаевича Островского и Евгения Шварца, Дунского и Валерия Фрида, Евгения Габриловича и Александра Володина, Александра Миндадзе и Александра Бородянского… Напевала мелодии Виктора Дашкевича и Олега Каравайчука, Андрея Петрова и Альфреда Шнитке, и даже Сергея Курехина… Любила до самозабвения, до обморока героев Андрея Миронова и Олега Даля, Сергея Юрского и Станислава Любшина, Константина Райкина и Олега Табакова, Олега Басилашвили и Михаила Ульянова, Юозаса Будрайтиса и Леонида Куравлева, Александра Збруева и Александра Абдулова.
     После окончания института у Нееловой были все шансы попасть в труппу какого-нибудь прославленного театра. Сама актриса буквально грезила БДТ и легендарным его режиссером Георгием Товстоноговым. Но… даже показываться в БДТ Марина не стала. Боялась не понравиться, не поступить – и не справиться со страшной травмой в самом начале пути. Поступив в штат «Ленфильма», она баюкала себя совершенно детской мечтой: вот снимется в каком-нибудь удачном фильме, и сам Товстоногов ее заметит и пригласит в свой театр. И ведь заметил. После «Старой, старой сказки». Но пока Товстоногов собирался с ней встретиться, актриса с киностудии уволилась и уехала в неизвестность – в Москву. «И очень напрасно, – прокомментировал тогда этот поступок Георгий Александрович. – Она потеряет все». Однако Товстоногов ошибся.
     В Москве на актрису обратил внимание молодой талантливый режиссер «Современника» Валерий Фокин. Вместе с Константином Райкиным в 1974 году они пригласили ее войти в их спектакль «Валентин и Валентина». До Нееловой на эту роль звали Ирину Муравьеву, но она уйти в «Современник» из Детского театра отказалась. А для Марины пьеса Михаила Рощина стала не просто удачным дебютом на сцене, но всеми замеченным началом большой и счастливой театральной биографии. С тех самых пор Марина Неелова служит в «Современнике».
     «Ее женщины наивны, как дети» — когда-то Валентин Гафт, человек с острым взглядом, тонким вкусом и литературно емким слогом, именно так определил в нееловских героинях их главное качество. Ее принцессы, очаровательно-капризные, нелогичные создания, эти сорвиголовы, вели себя и поступали вопреки всем сказочным канонам, больше всего напоминая современных девчонок из современных дворов. А современные девчонки, уйму которых она переиграла, всегда чуть-чуть, как ни странно, выглядели недотрогами и напоминали принцесс: Валентина и Вероника из «Вечно живых», Саня из рощинского «Эшелона» и Ника из симоновских «Записок Лопатина», Оля из спектакля «Спешите делать добро» и Люба из «Фантазий Фарятьева»… Даже ее шекспировская Виола из «Двенадцатой ночи», даже Аня из «Вишневого сада», даже деревенская Степанида из фильма «С тобой и без тебя» почему-то казались принцессами. Не по праву рождения, естественно, но по праву характера они были «из ряда вон» — достойны и поклонения, и обожествления, и лучшей участи. Место рождения и время рождения ее героинь тут значения не имели.
     Понятие «любовь» для актрисы всеобъемлюще и многолико. Оно искрится оттенками, оно главное в жизни, но включает в себя миллион иных ощущений и чувств и дает представление об абсолютной женственности, образ которой на театральном полотне всю жизнь и создает Неелова. Ее героини, кем бы они ни были, нелюбимыми женами или любовницами, красавицами или «серыми мышками», преступницами или святошами, принцессами или королевами, похожи в одном — в них нет притворства.
     Двойной стандарт им чужд, они живут порывами, страстями. Одних это возвышает, других лишает разума, кидает в бездну. Но все они все равно победительницы — оттого что цельны.
     Поначалу, когда толпа сыгранных Мариной своенравных девчонок становилась все больше, критики волновались, что актриса повторяется, она и сама панически боялась повторений. Но страхи были напрасны. То, что казалось ее слабостью, со временем стало ее силой, ее стилем. Ее героини естественным образом росли и взрослели вместе с актрисой. Вместе с нею набирались мудрости, но не теряли ощущения детскости.
     В Раневской из «Вишневого сада» Галины Волчек, одной из последних работ Нееловой в «Современнике», поражает несовпадение физики и пластики с возрастом, это напоминание о счастливой детскости, которую так остро подчеркнули во взрослой несчастливой чеховской героине и режиссер, и актриса. Когда-то Фаина Раневская, объясняя этимологию этой фамилии, ставшей ее псевдонимом, назвала чеховскую героиню и ей подобных людей преждевременными. Галина Волчек переворачивает ситуацию и ставит спектакль о людях послевременных, о жизни прошлой и невыразимо прекрасной, которая иссякает на наших глазах… В финале, видя Раневскую – Марину Неелову и Гаева – Игоря Квашу, сиротливо прижавшихся друг к другу, вдруг замечаешь, как за три часа на сцене они непоправимо постарели. Это могло бы только ужаснуть, если бы на миг не проглянуло в этой старости воспоминание о двух счастливых детях, которыми были эти герои когда-то. Такой контраст — детства, утопавшего в любви, нежности и достатке, и жизни, в которой потеряно все, вплоть до воспоминаний, — сделал безмолвный финал этого «Вишневого сада» самой сильной сценой спектакля.
     Классических ролей в жизни актрисы было до обидного мало. Она уже, например, не сыграет Марию Стюарт. Хотя Мария Стюарт, страстная шотландская королева, идущая на плаху за любовь, казалось бы, абсолютно нееловская роль. Но литовский режиссер Римас Туминас, шесть лет назад выпустивший в «Современнике» спектакль «Играем… Шиллера!», отдал эту роль Елене Яковлевой. И может быть, поступил как раз мудро и даже хитро, потому что Неелова, сыграв противницу Марии, королеву Елизавету, в этой «не своей» роли, похоже, наконец удивилась себе сама и серьезно удивила своих поклонников. Старый сюжет классицизма о борьбе чувства и долга Марина Неелова представляет на сцене трагически, но не романтически. В безумном грохочущем мире, где живут не мужчины, а трусы, предатели, подлецы, шуты и юродивые, она играет женщину в отсутствие любви. То есть ту, которую никогда не играла прежде. Неелова играет королеву, которая должна похоронить в себе женщину. В роскошном королевском платье и рыжем парике Елизавета, какой ее знают по старинным портретам, здесь предстает уже не женщиной и даже не королевой, а куклой и безумной марионеткой…
     Но в один момент театр перестал быть центром жизни актрисы. Познакомившись на отдыхе с дипломатом Кириллом Геворкяном, Марина Неелова наконец-то обрела свое личное счастье после краха в отношениях с сильнейшим шахматистом Гарри Каспаровым. Любовь с Киррилом была стремительной, брак стал счастливым. Выйдя замуж, Неелова вскоре ошеломила своего зрителя. Она, безумно дорожащая своим главным сокровищем – театром, пожертвовала им ради семьи. Пять лет она прожила с мужем и дочерью Никой в Париже, куда был направлен Геворкян – советник российского посольства. Но вскоре стало понятно, что без сцены актриса жить не сможет. Несколько лет она ухитрялась жить «на две страны». В эти годы репертуар «Современника» подверстывался под Неелову, проживающую за тысячи километров от Чистых прудов. Отыграв, она отправлялась в аэропорт. Потом дипломатическая миссия Геворкяна во Франции закончилась, семья вернулась в Москву. И снова центром для Нееловой стал театр…
     Марина Неелова — одна из последних актрис, воплотивших на сцене и на экране тип абсолютной женственности. Она стала лицом поколения и, как никто другой, выразила в своих современных ролях его любовь. Пожалуй, такая она – единственная и неповторимая.