В 1943 году из главного управления имперской безопасности я получил два сообщения, одно из которых поступило из Испании, а другое – из Швеции.
В этих сообщениях указывалось, что офицеры германской армии подготавливают убийство Гитлера, но конкретных фамилий этих военных заговорщиков не упоминалось.
Оба эти сообщения я доложил генералу Шмидт (правописание подлинника. – А.Б.) и рейхслейтеру Борман, которые имели по этому поводу беседу с Гитлером.
Как мне сообщил Шмидт, Гитлер считал эти сообщения выдумкой, не имеющей под собой никакого основания.
Поэтому Гитлер мне так и не разрешил обыскивать офицеров ставки.
После этого я неоднократно обращал внимание генерала Шмидт на серьезную угрозу покушения, так как была полная возможность пронести в ставку взрывчатое вещество, но он тоже оставлял эти мои заявления без реагирования.
В июле 1944 года, в момент покушения на Гитлера, я находился в лазарете.
Когда профессор Хассельбах сообщил мне о случившемся, то я сразу же заподозрил, что кто-либо принес взрывчатку на заседание военного совета. Так оно и получилось в действительности.
Я узнал, что покушение на Гитлера произошло при следующих обстоятельствах:
В четверг, 20 июля 1944 года, на 1 час дня было назначено заседание военного совета, где между прочим должен был обсуждаться вопрос о вооружении дивизий «народных гренадеров» (ополченцев).
В связи с этим Гитлер пригласил принять участие в заседании непосредственно занимавшегося формированием упомянутых дивизий полковника графа фон Штауффенберга.
Геринг и Гиммлер должны были также присутствовать на совещании.
ВЕРСИЯ:
«После мая 1945 года Адольф Гитлер и Ева Браун долгие годы скрывались в Аргентине», - утверждает в своей новой книге аргентинский публицист Абель Басти, прославившийся сенсационными исследованиями по истории нацизма.
Как сообщает корреспондент РИА «Новости» из Мехико, в книге «Гитлер в Аргентине» Басти приводит свидетельства очевидцев, якобы встречавшихся с фюрером в различных точках страны, и цитирует секретный документ ФБР, подтверждающий эту версию.
По данным автора, Гитлер и сопровождающие его лица - всего не более 7 человек - в июле-августе 1945 года высадились с немецкой подводной лодки, которую эскортировали еще две субмарины, в маленькой бухте Калета-де-лос-Лорос, в южной провинции Рио-Негро. Затем все подлодки были затоплены.
«При помощи приборов мы зафиксировали, что в этом районе на глубине 30 метров, занесенные слоем песка, покоятся три германские подводные лодки, о потоплении которых не упоминается ни в одном из архивов штаба ВМС и министерства обороны», - пишет Басти.
По мнению исследователя, Гитлер предпринял путешествие по маршруту, ранее проложенному по провинциям Кордоба, Буэнос-Айрес, Мендоса и Ла Риоха главарями нацистов Мартином Борманом, Йозефом Менгеле и Адольфом Эйхманом. В частности, они надолго задержались в поместье Ла Ангостура, принадлежавшем предпринимателю Хорхе Антонио, одному из доверенных лиц аргентинского диктатора Хуана Перрона. На страницах книги Абель Басти приводит многочисленные свидетельства этому:
«В селении Ла Фальда с давних времен проживали Вальтер и Ида Эйкхорн, известные как главные финансовые агенты фашистской Германии в Южной Америке. В их доме долгие годы работала служанкой Каталина Гамеро, которая жива до сих пор и пребывает в здравом уме и твердой памяти. Она рассказала мне, как в 1949 году прислуживала Гитлеру в маленькой гостиничке, принадлежавшей Эйкхорнам. Они называли фюрера Кузеном. Гитлер прожил в гостинице несколько дней, а затем перебрался в новый дом, построенный супругами... Сохранилась переписка между супругами Эйкхорн и Кузеном и их совместные фотографии», - пишет Басти.
В книге приводится донесение садовника Эйкхорнов - агента ФБР о том, что после мая 1945 года супруги начали интенсивную подготовку к приему Гитлера.
По версии Басти, в середине 1960-х годов Гитлер перебрался в соседний Парагвай под крыло диктатора Альфредо Стресснера, известного своим преклонением перед главой третьего рейха и нацистским «новым порядком».
Штауффенберг вместе с оберлейтенантом Хефтер и начальником связи германской армии – генералом Фельгибель вылетели из Берлина в ставку и доложили о своем прибытии фельдмаршалу Кейтель.
По неизвестной мне причине в последний момент начало совещания было перенесено на 13 часов 30 минут, т.е. на полчаса раньше. Так что об этом изменении не успели даже оповестить Геринга и Гиммлера.
Незадолго до того как Кейтель со Штауффенбергом пришли на совещание, последний незаметно посредством плоскогубцев вытащил предохранитель из адской машины, действие которой было рассчитано максимально на 30 минут, а затем заказал телефонный разговор с верховным командованием сухопутных сил.
Кейтель и Штауффенберг пошли на совещание, а Фельгибель и Хефтер остались у помещения офицера Зандер, руководившего узлом связи в ставке. Здесь же остановилась также автомашина, на которой Штауффенберг и Фельгибель приехали с аэродрома.
По пути к бараку, где проводилось совещание, адъютант Кейтеля майор Ион хотел было помочь Штауффенбергу нести портфель (так как у Штауффенберга были раньше тяжело ранены обе руки), но Штауффенберг это резко отклонил.
Они вошли в барак, где уже были офицеры и куда вскоре вошел сам Гитлер.
На столе разложены карты: слева – Восточного фронта, справа - карта Южного фронта, а на середине стола – карты Центрального и Северного фронтов.
Штауффенберг после приветствия Гитлера поставил портфель на пол, прислонив его к правой ножке стола, немного поговорил с генералом Буле (начальником управления оснащения сухопутных сил) и вышел из помещения к узлу связи под предлогом необходимости разговора по телефону, где его ожидали Фельгибель и Хефтер.
За это время обсуждение вопроса о положении на Южном фронте закончилось, и Гитлер подошел к середине стола, где находилась карта Центрального фронта. В это же время генерал Буле вызвал Штауффенберга, так как хотел ему передать какие-то распоряжения. Когда Гитлер наклонился над столом, а Буле также подошел к этому столу, последовал взрыв.
Правая ножка стола была совершенно уничтожена. Находившаяся над ней часть стола с картой Южного фронта была выбита, а висевшая над столом люстра упала на голову генерал-полковнику Иодль.
СС-штурмбанфюрер Гюнше и майор Ион, стоявшие у окон, были выброшены силой взрыва наружу вместе с оконными рамами. Стенографу Бергеру оторвало обе ноги. Тяжелые ожоги и ранения получили генералы Шмундт и Кортен, а также полковник Брандт, капитан Ассман, подполковник Боркман и генерал Боденшац.
Бергер, Шмундт, Кортен, Брандт впоследствии умерли от полученных ран. Лишь один фельдмаршал Кейтель случайно остался невредимым.
Гитлер получил незначительные повреждения правой руки и стал плохо слышать на одно ухо. Взрывной волной брюки Гитлера были разодраны в клочья. Получив нервный шок, он не мог сам идти, и два охранника с трудом помогли ему в таком виде добраться до своего бункера. Немедленно после взрыва Штауффенберг, Фельгибель и Хефтер выехали на автомашине на аэродром, не узнав подробности о результатах произведенного покушения.
Начальник 1-го отдела охраны СС-штурмб
анфюрер Хегель был на пути к бараку, когда раздался взрыв. Он увидел столб дыма и пыли и немедленно приказал закрыть входы и выходы из ставки.
Штауффенберг, Фельгибель и Хефтер доехали до караульного поста, где были задержаны, но после телефонного разговора с адъютантом коменданта ставки были пропущены. Так они добрались до аэродрома и немедленно вылетели в Берлин.
Хегель направился в помещение, где было совершено покушение и после осмотра установил, что взрыв последовал не из-под половиц, а что взорвался предмет, стоявший на полу.
Хегель спросил вахмистра Адам, кто выходил из помещения во время заседания. Адам ответил, что выходил Штауффенберг и что он его ищет, так как им заказан телефонный разговор с Берлином.
Свои подозрения в отношении Штауффенберга Хегель доложил Кейтелю и приехавшему в это время Гиммлеру.
Тотчас же было установлено, что Штауффенберг, Хефтер и Фельгибель с подозрительной поспешностью вылетели в Берлин.
С санкции Гиммлера Хегель позвонил в Берлин начальнику IV управления СД Мюллеру и сообщил ему о происшедшем и подозрениях на Штауффенберга для принятия соответствующих мер.
Мюллер немедленно учредил наружное наблюдение за Штауффенбергом, Фельгибель и Хефтер сразу же после их прибытия на аэродром для установления круга заговорщиков.
Наружное наблюдение сопровождало их до квартир отдельных участников заговора (кого именно, не знаю), а затем в штаб генерал-полковника Фромм.
Когда Штауффенберг и Хефтер (Фельгибель поехал в другое место) доложили Фромм об «удавшемся покушении», последний их застрелил. Вероятно, Фромм уже знал, что покушение не удалось.
По приказу Гиммлера в ставку была направлена «особая комиссия гестапо» для проведения тщательного расследования на месте.
Из членов комиссии припоминаю специалиста по взрывчатым веществам СС-штурмбанфюрера Видемана.
Часть членов комиссии направилась на место покушения, а остальные - в мой рабочий кабинет для проверки проведенных мною мероприятий по охране Гитлера. При этом были изъяты все разработанные мною инструкции по охране. Следует заметить, что какой-либо халатности или небрежности в исполнении моего служебного долга комиссия не установила.
В самом бараке, где произошел взрыв, комиссия обнаружила остатки портфеля, плоскогубцев, капсюля, и к концу дня вся картина покушения была уже ясна.
Шофер, отвозивший трех офицеров на аэродром, показал на допросе, что во время поездки почувствовал толчок, как будто кто-то из пассажиров выбросил что-то из машины. При осмотре местности была найдена вторая адская машина, выброшенная из автомобиля.
Анализ взрывчатки, как мне говорил Видеман, показал, что взрывчатое вещество было английского происхождения, однако оно могло быть воспроизведено и в химической лаборатории имперского управления криминальной полиции.
В последующие дни были арестованы фельдмаршал фон Вицлебен, генералы Хейфнер и Штиф, СА-обергруппенфюрер граф Гельдорф, а ряд офицеров, в том числе генерал Вагнер и полковник Фрейтаг фон Лорингофен, покончили жизнь самоубийством.
В соучастии покушения на Гитлера подозревался также начальник имперской криминальной полиции СС-группенфюрер Небе, которому удалось бежать и некоторое время скрываться, пока он не был арестован в окрестностях Берлина.
Дальнейший ход следствия известен мне уже по газетам.
Следует отметить, что покушение на Гитлера планировалось вначале в Берхтесгадене, однако не было осуществлено, так как заговорщики в силу особо тщательной охраны этого района не смогли бы оттуда выбраться (показания генерала Штиф).
Затем было намечено осуществить покушение в начале июля 1944 года около замка Клесхейм, где Гитлер должен был осматривать новые типы танков и военного обмундирования. Заговорщики хотели положить в ранцы трех солдат, демонстрировавших обмундирование, мины, которые должны были взорваться при малейшем натягивании одного из ремней на ранце.
В этих целях взрывчатка была принесена в ставку командования сухопутными силами (лес Мауэрвальд), где ее хотели было зарыть, однако этому помешали сотрудники тайной полевой полиции, обнаружившие эту взрывчатку.
По приказу заговорщика генерал-квартирмейстера Вагнер расследование по этому делу было прекращено.
Далее было установлено, что Штауффенберг приезжал с адской машиной также и в ставку Гиммлера, но имел ли он намерение совершать там покушение на Гиммлера, осталось невыясненным.
До осени 1944 года точное происхождение взрывчатого вещества, посредством которого заговорщики осуществили покушение на Гитлера, не было установлено. Возможно, что по этому поводу дал показания Небе, однако мне это неизвестно.
Следствие по делу заговорщиков показало, что покушение на Гитлера планировалось начиная с 1939 года (показания генерала Штиф). Этот факт нашел свое подтверждение в записях дневника, принадлежащего начальнику абвера адмиралу Канарису, которые были обнаружены в апреле 1945 года в сейфе в помещении разведоргана «Цеппелин» после ареста Канариса и доставлены мне.
Не читая, я их передал СС группенфюреру Мюллер, ибо я тогда был занят переводом ставки в Берхтесгаден.
В дополнение ко всему изложенному хочу отметить, что в 1943 году в американском журнале «Лайф» была помещена статья под названием «Три наиболее хорошо охраняемых человека на земле». Речь шла о маршале Сталине, президенте Рузвельте и премьер-министре Черчилле. Эта статья вызвала большую панику в окружении Гитлера, так как создалось впечатление, что охрана Гитлера поставлена слабо. Особенное беспокойство по этому поводу проявляли начальник партийной канцелярии Борман и адъютант Гитлера генерал Шмундт. Мне, однако, удалось убедить их в том, что не следует полагаться на болтовню американских корреспондентов, ибо мною проведены все необходимые мероприятия по обеспечению личной безопасности Гитлера.
Мною также изучалась статья одного английского журналиста под названием «Четыре варианта убийства Гитлера». Следует сказать, что эта статья была фантастической и рассчитана на сенсацию писателя, поэтому для меня она не представляла практического интереса.
Я считал, что охрана Гитлера нами была поставлена на должную высоту.
Вот все, что я могу рассказать об охране Гитлера.
О личной жизни Гитлера, его окружении и смерти я дам показания дополнительно.
Советский солдат, стоящий на Красной площади, держит в руках личный штандарт Гитлера. Через несколько минут этот штандарт вместе с десятками знамен вдребезги разбитых немецких частей и соединений будет брошен на брусчатку, к Мавзолею – и это будет последний аккорд Великой Отечественной войны…
Через год международный трибунал в Нюрнберге вынесет суровый приговор главным военным преступникам. Но не всех руководителей рейха постигла заслуженная кара – Гитлер и ряд его ближайших приспешников успели покончить с собой. По официальной версии, это так. Однако нет-нет, да и возникают слухи о том, что фюреру удалось скрыться от возмездия… Впрочем, есть и совершенно противоположные предположения – в частности, о том, что 20 июля 1944 года Гитлер был убит и заменен двойником.
Может быть, впоследствии эти версии получат подтверждение или будут полностью разоблачены, но пока… На фотографии советский солдат-победитель готовится швырнуть гитлеровский штандарт на граненые камни Красной площади – и он абсолютно прав в своей решимости. Враг был разбит, Победа – за нами!
