Первое председательство России в Комитете министров Совета Европы, которого так многие из наших европейских партнеров опасались, завершилось в целом успешно. Даже более успешно, чем можно было ожидать, особенно с учетом непрекращающейся на Западе кампании по поводу, мол, сворачивания в России демократии и наступления эпохи авторитаризма. Можно сказать, что «слон» в посудной европейской лавке не только ничего не разбил, но и подправил ее многопрофильную основу, избавив от ряда перекосов. Страсбургский «храм демократии» получил председательство не только лояльное и профессиональное, но и давшее ему солидную политическую подпорку на европейской арене.
     Как бы в ответ Страсбургом проявлялись политкорректность и сдержанность, даже со стороны ПАСЕ, к ангажированно-агрессивным наскокам русофобского крыла, к которым Москве не привыкать. Такого рода политкорректность в отношении страны-председателя – хорошая традиция СЕ. Жаль только, что с окончанием нашего председательства она вскоре исчезнет. Уже ближайшая сессия ПАСЕ в январе это наверняка продемонстрирует. А ведь подобная взаимная благожелательность могла бы послужить здоровой базой для начала нового этапа членства нашей страны в этой самой старой европейской организации – этапа зрелости, полноценного диалога и общей ответственности за эффективное использование СЕ как инструмента общеевропейского сплочения. При этом, однако, у такого инструмента должна быть достойная, амбициозная цель – проект, например, строительства Большой Европы, причем не декларативного, а подкрепляемого реальными шагами во всех сферах компетенции СЕ, на основе общей долгосрочной стратегии. Шанс начать эту интеграционную «стройку века» у Совета Европы появился после вступления в него России и других «молодых демократий» в 1990-е годы. И кое-что в плане формирования единого правового пространства действительно было сделано. Но этого явно мало для того, чтобы перейти Рубикон. Во главе СЕ не хватает руководства со стратегическим видением, у стран-членов соответствующей политической воли. К тому же желательно, чтобы извне никто не ставил палки в колеса. Ни первого, ни второго, ни третьего сегодня, увы, не наблюдается.
     Руководство СЕ «утонуло в текучке» и проблемах латания прорех в бюджете. Большинство стран-членов (они же – участники ЕС) удовлетворены нынешней ролью и функциями СЕ. Во внешней же среде наблюдается ревностно-конкурентное отношение к Страсбургу со стороны других евроинститутов, прежде всего ОБСЕ и ЕС. Поэтому тот политический «навар», который СЕ получил от российского председательства, быстро уходит в песок. Проект «Большая Европа без разделительных линий» существует в виде лозунга-мантры.
     Так что же сегодня представляет собой Совет Европы, каковы его перспективы и что, собственно, может быть дальше?
     Сегодня СЕ во многом превратился в инструмент общей, согласованной политики Евросоюза. Он в целом успешно справился с функцией «школы демократии» для постсоциалистических стран и подготовки их вступления в Евросоюз. Распространение западной модели демократии хотя и остается одной из главных задач, в географическом плане работа ведется главным образом в направлении стран Юго-Восточной Европы, Закавказья и России. При этом способы и рецепты ее решения по-прежнему во многом несут на себе идеологические оттиски времен «холодной войны» и смахивают на демократизаторство извне. Процветает принцип разделения на «свой – чужой»: к примеру, в беседах многие советоевропейцы не видят особой разницы между режимами в Грузии и Белоруссии, но Саакашвили – «свой», и потому, когда он сажает оппозиционеров и манипулирует с выборами, - это можно и нужно на официальном уровне не замечать, а Лукашенко – «чужой», и с этим «последним диктатором Европы» никто не церемонится. Та же политическая ангажированность, болезнь «двойных стандартов» заразила, к сожалению, и «святая святых» СЕ – Европейский суд по правам человека (чего стоит пример с «делом Илашку»).
     Позволят ли задающие тон в Комитете министров СЕ страны-члены ЕС Совету Европу превратиться в одного из значимых игроков европейской политики? Чтобы проект СЕ бросил тень на главный интеграционный проект в рамках ЕС или на йоту конкурировал с ним в умах европейцев? Исключено. Об этом свидетельствуют и ход работы над меморандумом о сотрудничестве между ЕС и СЕ, и отношение к Страсбургу со стороны элиты западноевропейских стран: к примеру, трудно припомнить, кто из лидеров стран Западной Европы за последние годы посещал Страсбург. В министерствах этих стран вопросами СЕ, как правило, занимаются по остаточному (относительно ЕС) принципу. В ПАСЕ представлены далеко не самые известные в своих странах парламентарии. Другой красноречивый показатель – европейская пресса, в которой упоминания о СЕ крайне редки и скудны.
     Так что же мы имеем в «сухом остатке»?
     Внутри организации - обостряющийся бюджетный кризис, заставляющий урезать и сворачивать программы, целые направления деятельности. Причина – ненасытные аппетиты Суда, неспособного справиться с растущим потоком жалоб европейцев на свои государства. Обижать же эту «священную корову» СЕ никак нельзя. Вряд ли предусмотренная 14-м протоколом к ЕКПЧ реформа кардинально изменит ситуацию. Вряд ли Евросоюз позволит Страсбургу играть роль иную, нежели узкоспециализированного агентства по правам человека, «заточенного» на работу вне зоны ЕС, прежде всего по России и постсоветскому пространству. Вряд ли в обозримом будущем начнется всерьез осуществление проекта «Большая Европа». В состоянии ли Россия своей активной линией что-либо кардинально поменять в этом раскладе? Пределы наших возможностей в этом плане выявило завершившееся председательство - общий курс корабля СЕ почти не поколебался. В этой связи логично возникает вопрос – а нужно ли в этих условиях помогать удерживать на плаву структуру, во многом живущую за счет законов самосохранения евробюрократии и критики России, нужно ли продолжать платить взнос в размере главного плательщика (около 26 млн. евро в год) при невысокой отдаче и низкой эффективности участия в органах СЕ многих наших министерств и ведомств? Ответить на эти вопросы позитивно можно лишь будучи приверженцем садомазохизма или поддавшись иллюзии, будто членство в СЕ много дает для демократического имиджа России и в целом для судеб демократии в ней. К сожалению, накануне выборов тяга к самообману по поводу СЕ у нас обычно усиливается.
     Однако иллюзии в политике не только вредны, но и опасны. Так что же, пора «лавочку» прикрывать? Зачем, можно предложить Брюсселю ее переналадить, дабы было меньше идеологии, уроков и расходов, а больше эффективности и полезных совместных проектов. Ну а не захочет на это пойти Брюссель – снизить планку своего внимания и участия в СЕ (включая бюджетный вклад) и начать относиться к нему по примеру других европейских «грандов» – спокойно, прагматично и без лишних ресурсных затрат. в общем, в соответствии с его местом в иерархии европейской архитектуры.