Визитная карточка

     

     Игорь Евгеньевич Пузанов родился 31 января 1947 г. в Тюмени; окончил Омское высшее общевойсковое командное училище, Военную академию им. М.В. Фрунзе, Военную академию Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. В войсках прошел все командные должности — от командира взвода до командующего войсками военного округа. В 2001—2005 гг. — статс-секретарь — заместитель министра обороны Российской Федерации. С марта 2005 г. – командующий войсками Ленинградского военного округа.
     

     

     - Игорь Евгеньевич, сейчас мы часто говорим о стабилизации обстановки в стране и в Вооруженных Силах - в частности, прошли, кажется, времена «революционных выдвиженцев» и головокружительных карьер на пустом месте. Насколько знаю, ваш служебный путь - это четкая и прямая дорога военного профессионала.
     - Да, как большинство наших офицеров, я из военной семьи, поэтому совершенно естественно связал свою судьбу с армией - и прохождение службы у меня, в общем-то, характерно для офицеров моего времени. Учился и начинал офицерскую службу в Сибирском военном округе, оканчивал все, что можно, - училище, две академии…
     - В иных биографиях читаешь прохождение должностей: год - взвод, год - рота, потом начштаба батальона и через год - в академию. А как у вас по срокам выходило?
     - У меня, считаю, все было достаточно нормально: по два года был командиром взвода и роты, три года командовал полком, три с половиной - дивизией… То есть такое прохождение службы, которое, на мой взгляд, позволяет иметь достаточный опыт для того, чтобы реально оценивать сегодняшнюю ситуацию и иметь свое мнение о том, как нужно строить деятельность, во всяком случае в войсках округа.
     - Какую из командных должностей вы бы сегодня назвали особенно важной?
     - Практически все командные должности всегда были, есть и останутся очень важными. И командир роты, и командир полка, и командир дивизии - это, безусловно, базовые должности в тактическом звене, где уровень подготовки этих должностных лиц, безусловно, влияет на уровень подготовки подчиненных им частей и соединений. Однако специфика именно сегодняшнего дня такова, что, занимая высшие должности в оперативном и оперативно-стратегическом звене, нужно, безусловно, иметь очень серьезную базу тактического звена, дабы компенсировать те недостатки, те издержки, которые накопились за последние 15 лет в подготовке офицерского состава.
     - Объясните, пожалуйста, это несколько подробнее…
     - В силу объективных обстоятельств недавнего времени офицеры и даже генералы, которые сейчас занимают очень серьезные должности командиров полков и дивизий, имеют определенные издержки в своей профессиональной подготовке. На сегодняшний день это, скорее, не их вина, а их беда. Не компенсируя этих пробелов, трудно ждать, что люди, скажем так, имеющие издержки в прохождении службы и получении служебного опыта, дадут подчиненным им соединениям и частям то, что им необходимо для реальной боевой готовности. Бессмысленно ждать, что уровень подготовки подразделений и частей реально повысится, если личная подготовка их командиров не будет соответствовать современным требованиям. Поэтому работа с командирами должна вестись очень предметно.
     - Какая роль в этой работе должна принадлежать командующему войсками округа?
     

     

     «Если уровень подготовки срочника и контрактника будет одинаков, то никакого смысла в контрактной службе не будет».
     

     

     - Командующему следует опускаться до уровня командиров батальонов, командиров полков, непосредственно компенсируя те вопросы, которые, с его точки зрения, необходимо решать, заниматься предметнейшим образом. Причем не просто придерживаясь программ командирской подготовки, а исходя из оценки реальной ситуации, то есть проводить столько и такие занятия, которые реально эти недостатки устранят. Мы определяем цикличность проверки личной подготовки офицерского состава и в зависимости от уровня его подготовки определяем, сколько нужно проводить занятий для того, чтобы эту подготовку повысить… Безусловно, непосредственное участие командующего, на мой взгляд, тут необходимо в первую очередь, и я делаю все для того, чтобы подготовка офицерского состава войск округа постоянно была в поле моего зрения.
     - Мы говорим о командирах полков, комбатах… Но ведь основная часть офицерского корпуса - это взводные и ротные командиры, так сказать, офицерская молодежь. Мы любим рассуждать, что это будущее армии, словно забываем, что это уже и настоящее Вооруженных Сил, сегодняшний день. Как вы оцениваете уровень подготовки офицеров?
     - Конечно, в ближайшее время уровень профессиональной подготовки офицера-выпускника должен быть повышен! Пока же этим приходится заниматься непосредственно в войсках. Вот не так давно все прибывшие в округ молодые офицеры прошли сборы. Здесь мы определили для себя уровень их собственно военной подготовки, проанализировали, так что теперь исходя из полученных выводов строим свою дальнейшую работу, чтобы в кратчайшие сроки обеспечить становление их в должностях, которые они занимают.
     - Вы думаете, так все и получится? На чем основан ваш оптимизм?
     - Я полагаю, что явно просматриваются позитивные тенденции: молодые офицеры приходят с желанием служить. А вот прежнего подавляющего желания, как можно быстрее покинуть ряды Вооруженных Сил, на сегодняшний день нет.
     - Вы не очень одобрительно отозвались об уровне подготовки выпускников военных вызов. Между тем в этих училищах-институтах они получают специальности менеджера, еще там чего… Нужно ли это, как вы считаете?
     - Я к этому совершенно спокойно отношусь: люди должны быть грамотные, офицеры должны быть подготовленные, должны иметь широчайший кругозор... Другое дело, что военная составляющая образования должна быть главной: ведь название его будущей деятельности - «военный человек». Поэтому училище должно не просто дать ему какой-то круг знаний, но и воспитать у него ментальность военного человека, у которого служба становится важнейшей составляющей его жизни. Это может сделать только училище: если не заложено в училище, то уже никакая академия эти вещи не компенсирует. Но это тема отдельного, очень серьезного разговора, который должен определить приоритеты подготовки наших офицеров.
     - Игорь Евгеньевич, как вы считаете, почему сегодня люди служат? Рано еще говорить о том, что престиж воинской службы восстановлен; офицеры старшего возраста, с которыми приходится общаться, нередко говорят о том, что они ждут квартиры, пенсии… Ну а почему приходит в армию молодежь?
     - По-моему, если кто-то надел офицерские погоны только для того, чтобы получить квартиру и заработать пенсию - ему очень и очень нерадостно будет в жизни. Армия - не то место, где можно просто зарабатывать деньги для того, чтобы кормить семью. Нужно стремиться к этой службе, осознавать ее важность, не быть подверженным тому влиянию, которое определенное время было чуть ли не хорошим тоном, когда все, кому не лень, крестили эту армию направо и налево. То есть нужно самому осознавать, что служба для тебя - все, что она главнейшее в твоей судьбе, и какие-то сиюминутные или даже долгосрочные веяния не должны тебя сломать. Да, нужно быть готовым к тому, что армия периодически подвергается серьезным нападкам, если хотите, даже унижениям. Возьмите хрущевские времена - разве не так было? Возьмите 1990-е годы - многие не выдержали, ушли из армии. Причем в том числе ушли далеко не худшие, а те, которые сегодня крайне были бы нужны нашим Вооруженным Силам...
     - К сожалению, популизм целого ряда отечественных политиков второй половины ХХ столетия нанес армии серьезный вред… Но есть надежда, что по мере развития демократии отношение к армии в России будет столь же уважительным во всех отношениях, как в западных странах, где государство по-настоящему заботится о престиже своих вооруженных сил.
     - Я полагаю, что «детская болезнь левизны» в демократии прошла и все начинают понимать, что армия нужна государству, что в армии нужны люди, которые сознательно выполняют свой долг, а не ради только пенсии и квартиры. Люди, которые видят смысл своей жизни в службе. Мне хочется верить, что эта тенденция становится настолько определяющей, что тем, кто это хотел бы сделать, поколебать ее будет непросто. Но я полагаю, что, к сожалению, таких, которые хотели бы вновь подорвать престиж Вооруженных Сил, на сегодняшний день еще достаточно много. Ведь не секрет, что сильная Россия с сильной, боеспособной, подготовленной армией никому в мире не нужна.
     

     

     «Армия - не то место, где можно просто зарабатывать деньги, для того чтобы кормить семью».
     

     

     - Нет смысла уточнять, что каждое направление человеческой деятельности требует определенных качеств. Вот как вы считаете, какие именно качества необходимы военному человеку?
     - Прежде всего - честность. Умение подчинить свои личные интересы интересам службы. Необходим сильный характер, который позволяет выносить те сложности, которые предполагает военная служба. Будучи командиром, нужно уметь не переносить на подчиненных то, что иногда достается тебе... Вообще, необходимо всегда видеть в подчиненных людей и всегда относиться к ним, к их проблемам, их интересам так, как бы ты хотел, чтобы относились к твоим собственным. Бесспорно, нужно постоянно заниматься повышением своего профессионального уровня, ни в коем случае не останавливаться и не думать, что должность гарантирует твой рост и твой авторитет! Не владея тем, что ты должен дать своим подчиненным, ты не имеешь права быть допущенным к руководству подразделением, частью, соединением. Стремление учиться, узнавать, осваивать - это должна быть характернейшая составляющая деятельности любого командира, офицера.
     - Данное стремление, тяга к самоусовершенствованию - это врожденное качество или, так сказать, благоприобретенное?
     - Мне кажется, его и воспитывать нужно в обязательном порядке…
     - А как, поделитесь опытом?
     - Я считаю, что с каждым из моих подчиненных я должен разговаривать на его языке, мыслить теми же категориями. Мы с ним должны абсолютно понимать друг друга. А для того чтобы на его языке разговаривать, нужно пройти его службу… Видя, как командующий или иной вышестоящий начальник знает существо проблемы, тех вопросов, которыми этот офицер повседневно занимается, он неизбежно понимает, что должен знать это не меньше тебя. А ты между тем можешь обозначить ему те вопросы, которые ему необходимо познать для того, чтобы претендовать на следующую должность. Не просто в силу того, что из-за серьезных кадровых проблем сегодняшнего дня он все равно будет выдвинут, а в силу того, что он реально освоил предыдущую должность, не только получил от нее какие-то знания и умения, но и должности что-то дал, тому воинскому коллективу, которым он руководит, и тем реально заработал право занимать следующую должность.
     - Насколько мне известно, особое внимание вы уделяете повышению уровня физической подготовки офицеров…
     - Не совсем так. Я вообще считаю, что подготовка офицера - независимо, офицер ли это штаба, командир подразделения или части, - в личном плане должна быть очень высокой. Физическая подготовка - это, в частности, один из обязательных предметов. Я и себя всегда поддерживаю в той форме, чтобы при необходимости показать подчиненному, как и что он должен делать.
     - Помнится, раньше существовало такое понятие, как «кадровый резерв». Есть ли сегодня таковой в вашем округе?
     - Это серьезнейшая проблема! Прямо скажу, что особых кадровых резервов в округе на сегодняшний день нет.
     - Проблема решаемая? За счет чего?
     - Прежде всего за счет бережного отношения к офицерскому составу, работы с ним и заботы о его профессиональной подготовке. За счет понимания того, что работать надо с теми офицерами, которые сегодня в строю, что нельзя разбрасываться ими - мол, вот этот плохой, этот не годится! Нет смысла надеяться, что кто-то откуда-то даст подготовленных офицеров, надо тех, которые есть сегодня, сделать реально достойными выдвижения, определить им перспективу в службе.
     - Насколько совместимы ваши слова о бережном отношении с устоявшимся понятием «тяготы и лишения» воинской службы?
     - Под бережным отношением я ни в коем случае не подразумеваю каких-то тепличных условий. Наоборот, я считаю, что для освоения этих должностей офицер должен постоянно находиться в учебном процессе, начиная от первоначальной одиночной подготовки и до высшей формы подготовки его подчиненного подразделения, части, причем в условиях, максимально приближенных к тем, с которыми он может столкнуться в условиях боевой деятельности. Бережно - это значит, самым старательным образом учить офицера выполнению своих должностных обязанностей.
     - То есть, на обыденном языке, не баловать, а закалять?
     - Конечно. Но только нельзя заниматься просто голыми упреками в неумении и на каждом шагу подчеркивать, что ты плох там-то и там-то. Разве в этом смысл деятельности командира? Наоборот, ему надо развить у подчиненного те его лучшие качества, которые позволят офицеру полноценно выполнять свои обязанности. Ведь в том же слове «учение» должен быть изначальный смысл этого слова: научить! Мое стремление - видеть офицера, который не испытывает дискомфорта при приведении его части в боевую готовность; ему понятны его действия по сигналу «Тревога!», он знает, что делать при принятии решения на любой вид боевых действий, т.е. он естественно выполняет ту свою работу, ради которой его все время учат...
     - Вопрос, который командующим обычно не задают: а как лично вы повышаете свой профессиональный уровень?
     - Да, для командующего это вопрос очень разносторонний. Тут, как понимаете, зубрением или знанием уставов не ограничишься. Командующему, вне всяких сомнений, нужно находиться в курсе всех политических событий и перспектив развития Вооруженных Сил. Нужно понимать перспективы, которые ожидают округ, и исходя из этого работать над тем, как правильнее и квалифицированнее решить предстоящие организационные моменты - с меньшими, как говорится, затратами и с большим коэффициентом полезного действия.
     - В общем плане понятно. А можете несколько конкретизировать?
     

     

     «Бессмысленно ждать, что уровень подготовки подразделений и частей реально повысится, если личная подготовка их командиров не будет соответствовать современным требованиям».
     

     

     - Вы знаете, что сейчас серьезно осуществляется проработка вопроса организаций региональных командований по опыту Дальнего Востока. Безусловно, эта проблема в ближайшие годы коснется и Ленинградского военного округа. Поэтому сейчас объектом моего самого серьезнейшего изучения, проработки, поиска материалов для ответа на возникающие вопросы является деятельность округа в рамках регионального командования. Также - организация подготовки подчиненного мне штаба, чтобы он оказался готов к входу в этот новый вариант существования округа. Постоянное изучение того опыта, который, предположим, наработан на Дальнем Востоке, - серьезное основание для того, чтобы овладеть существом вопроса, который завтра встанет перед тобой. Ты должен иметь наработанные моменты, которые позволят округу с максимальной эффективностью начать функционировать в новых условиях, без снижения боеспособности и боеготовности. Но это только одно из направлений моей работы.
     - Думаю, лейтенантам, мечтающим о должностях командующих, этот ваш ответ нужно прочитать очень внимательно: более понятны станут масштабы будущей деятельности. Впрочем, как и ответ на последующий вопрос о том, как должны складываться взаимоотношения между подчиненными и начальниками...
     - Офицер ни в коем случае не должен бояться старшего начальника, а солдат - командира. Уважать их, чувствовать ответственность перед старшими - да, это нормальная форма отношений. Мне понятны высокая требовательность, командирская жесткость, которая ведет к положительным результатам, но я не приемлю хамства, не приемлю обмана…
     - В смысле сокрытия разного рода происшествий и т.д.?
     - Не только. Хотя нам удалось добиться, что в округе в этом плане произошли очень серьезные сдвиги. Я не создаю тех условий, чтобы офицеры каким-то образом старались выдавать желаемое за действительное. Время загонять болезни внутрь уже прошло. Поэтому, что крайне важно, командир должен абсолютно отвечать за свои слова. Если ты сказал, все должны быть абсолютно уверены, что, сославшись на тобой сказанное, они никогда не будут подставлены: мол, я так не говорил, я этого не знаю. Ты должен уметь сказать старшему начальнику: да, я принял такое решение! Т.е. обозначаешь сразу: если претензии какие-то есть, то выскажите их мне, а не моим подчиненным.
     - Игорь Евгеньевич, как вы считаете, почему подчиненные боятся начальников? Есть же такие руководители, которых именно боятся…
     - Начнем с того, что есть категория начальников, которым нравится, когда их боятся. Потом - это, к сожалению, нужно признать - в нашей армии долгое время бытовал метод окрика, метод «тыкания», использования должности как палки... В какой-то степени это привилось многим поколениям офицеров. Я считаю, что это плохое качество, когда командира боятся! Ведь боязнь лишает человека способности думать, принимать самостоятельные решения, лишает инициативы. Запуганный офицер никому не нужен.
     - То есть, как понимаю, вас не боятся. Почему? А часто ли вы вообще общаетесь с офицерами?
     - Я полагаю, что не боятся, - эти принципы, о которых мы сейчас говорили, были у меня на всех должностях. Для общения с офицерами я открыт всегда, и это общение очень часто бывает и в штабе, и в войсках...
     - В «Воспоминаниях и размышлениях» Маршал Советского Союза Г.К. Жуков писал, что «полк - это основная боевая часть… Командир части, который хорошо освоил систему управления полком и способен обеспечить его постоянную боевую готовность, всегда будет передовым военачальником на всех последующих ступенях командования как в мирное, так и в военное время»…
     - Тут возражать не приходится! Полк - это как маленькие Вооруженные Силы или маленький округ, в котором есть фактически все…
     - А вы когда приняли полк?
     - Командиром 149-го гвардейского мотострелкового полка я стал в 1978 году в Прикарпатском военном округе, а перед этим два с половиной года был начальником штаба полка. В конце следующего года полк был поднят по тревоге, погружен в эшелоны, в кратчайшие сроки переброшен на станцию Термез Туркестанского военного округа, где был включен в состав 201-й дивизии, с которой вместе вошел в Афганистан и дислоцировался в городе Кундуз.
     - То есть ваш полк нежданно-негаданно оказался на войне… Оказался ли он к этому готов?
     - Эта война имела определенную специфику, которая не совсем характерна для тех форм обучения, которые мы проводили в Прикарпатском военном округе - да и собственно классическая боевая подготовка предполагала несколько иные формы боевых действий. Но это частности, потому что было достигнуто самое главное - полк был абсолютно управляем! Оставалось только адаптировать в первую очередь всем командирам к конкретным условиям Афганистана те навыки, которые были наработаны. Не скажу, что это было уж очень сложно, хотя и не совсем легко... Но тщательное отношение к решению вытекающих задач, подготовка всех категорий - от командиров батальонов до командиров отделений и отдельных солдат - все это позволяло полку иметь очень приличные показатели по сохранению жизни и здоровья личного состава. Полк фактически имел самые малые потери в людях и технике.
     - Вы принимали участие в боевых действиях?
     - Очень много и фактически непрерывно. Обычно один батальон обеспечивал проводки колонн - на наших плечах был очень сложный маршрут - от Кундуза до Файзабада, а два других батальона были постоянно в движении, привлекались для выполнения задач в каких-то операциях. Деятельностью этих частей непосредственно управлял командир полка.
     - В начале ХХ века по известным причинам оказался не востребован опыт Мировой войны. В конце столетия почти то же самое получилось с опытом афганской войны…
     - Вы правы. Опыт, очень серьезный, по-настоящему был проанализирован уже через годы, а анализ определенных моментов зачастую непроизвольно делается и до сих пор.
     - Извините, но вопрос-штамп: как вы используете этот опыт в своей служебной деятельности?
     - Я собственно никогда не говорю о том, афганский это опыт или неафганский, но просто стараюсь привнести в процесс обучения подчиненных мне командиров те принципы, которые реально давали результат.
     - Например?
     - Первое, самое главное, конечно, еще раз связано с местом и ролью командиров подразделений и командира полка в решении тех задач, которые перед полком поставлены, - не важно, связаны ли они с организацией повседневной деятельности, или с выполнением боевых задач… Командир должен уметь организовывать все стороны и боевой, и повседневной деятельности части - и это будет определяющий фактор в решении всех поставленных перед полком задач.
     - То есть определенная универсальность - и максимально широкий, можно сказать, всеохватывающий взгляд?
     - Конечно! Вот вспомним Афганистан… Это очень опасный регион с точки зрения инфекционных заболеваний, эпидемий. Нам удалось правильно оценить обстановку, принять соответствующие меры на всех уровнях и суметь убедить людей в том, что это единственный способ сохранить и жизнь, и здоровье всего полка. В результате, когда другие части были самым тяжелым образом поражены такими болезнями, как тиф и гепатит, полк совершенно не был подвержен этим заболеваниям…
     - То есть в итоге полк оставался боеспособен. Понятно, тут вопросов нет!
     - Афганистан научил меня серьезнейшему отношению ко всем видам боевого, тылового и технического обеспечения. Очень многие издержки в свое время имели место из-за того, что была недооценка таких видов боевого обеспечения, как, в первую очередь, разведка, как организация связи - основа управления. Очень серьезный вид боевого обеспечения, который был недооценен в Афганистане и оказался не до конца оценен в Чечне, что приводит к потерям, - это инженерное обеспечение любых действий. Не важно, то ли это проводки колонн, то ли это действия подразделений по уничтожению боевиков… Результаты показывают, что вот этим вопросам по-прежнему уделяется не столько внимания, сколько необходимо, а за этим, как следствие, - неоправданные потери.
     - После Афганистана вам приходилось бывать в «горячих точках»?
     - Конечно. Много раз был в Чечне - в различных должностях, и в первую, и во вторую кампании...
     - В чем, по-вашему, разница между «первой» и «второй Чечней»?
     - Безусловно, «вторая Чечня» была уже организована на серьезном опыте «предыдущей Чечни», поэтому вопросы решались уже более организованно, более квалифицированно, и более грамотно - чисто в военном плане. Кроме того, уже серьезно велась работа с местным населением, с местным руководством, которая в принципе и дала те позитивные результаты, которые мы видим на сегодняшний день.
     - Можно, наверное, и про то сказать, что за это время серьезно изменилась сама Российская армия, постепенно становящаяся профессиональной… Кстати, войска Ленинградского округа сейчас переходят на контрактную систему комплектования.
     - Да, в округе два соединения - одно уже переведено на контракт, второе переводится. Это очень серьезное направление в нашей работе, вопрос непростой, неоднозначный - мы его сейчас осваиваем для того, чтобы эти части стали профессиональными в полном смысле этого слова.
     - Вы не считаете слова «контрактник» и «профессионал» синонимами?
     - Нет. Профессионал - это человек, по-настоящему овладевший военной профессией. Условия для того, чтобы контрактник стал профессионалом, у нас в округе есть, и над этим мы сейчас трудимся, делая из вчерашнего мальчика настоящего солдата. Человек, который на определенное время посвящает себя военной службе, должен быть подготовлен на несколько порядков лучше по сравнению с тем, кто просто получает азы военной службы во время срочной службы. Если уровень подготовки срочника и контрактника будет одинаков, то никакого смысла в контрактной службе не будет.
     - Можно ли говорить, что у вас в этом направлении все уже получается?
     - Контрактную службу мы сейчас только осваиваем, многие вопросы, безусловно, требуют совершенствования. Я полагаю, что многие моменты будут находить дальнейшее совершенствование в процессе формирования, существования, организации деятельности этих контрактных соединения и частей. Проблем, требующих скорейшего решения, пока еще очень много, начиная с организации повседневной деятельности и кончая социальными вопросами. В общем, есть над чем работать.
     - Хотя и говорится, что служба по контракту - дело новое, но ведь профессиональную армию Россия имела на протяжение почти двух веков. К сожалению, мы достаточно небрежно относимся к своим традициям, а ведь обращение может быть серьезным подспорьем в проведении военной реформы…
     - Действительно, традиции для армии - исключительно серьезный и важный фактор. Ведь это сконцентрированный многолетний опыт предыдущих поколений: от элементов овладения военным мастерством до умения жить в воинском коллективе. Традиции - это и своеобразная ответственность перед заслугами твоих предшественников, именно они заставляют тебя оценивать свои дела, обращаясь к событиям прошлого. Солдат должен знать и понимать, что ему доверено служить в Ленинградском округе, в той части, которая прославлена именами таких-то людей, предположим, погибли на «Невском «пятачке», но ни пяди земли врагу не отдали... Об этом ему должны напоминать командир, воспитатель, вся атмосфера, созданная в части, должна этому соответствовать. Ведь если сегодня часть плохая - никакие рассказы о прошлых подвигах воздействия на солдата не окажут, гордости в его сердце не вызовут.
     - Гордиться именем своей части и всем, что с ней связано, - исконная традиция Русской армии. Но если там были полки с двухсотлетней историей, то наши воинские части постоянно переформировывались, меняли свои наименования. Вот и в ЛВО прославленные дивизии были переформированы в бригады…
     - Я очень спокойно отношусь к тому, что изменились наименования - главное, что мы не пишем историю этих частей с чистого листа. В комнатах досуга, постоянно на глазах у личного состава, расписан боевой путь части - с момента образования той дивизии, преемником которой эта бригада стала сегодня… Мы стараемся, чтобы воины знали и этот боевой путь, и своих героев, и чем эта часть знаменита, и за что она получила свои награды. Это одна из форм серьезной воспитательной работы. Главное, чтобы в этом воинском коллективе оставался все тот же боевой дух, а его, как известно, в первую очередь сохраняют люди. Вот почему для поддержания боевых традиций проводятся встречи с ветеранами, с однополчанами - их приглашают на дни части, на празднование наших военных праздников, на парад 9 Мая, да и просто - в свои воинские части. Общение с этими людьми, умудренными жизненным, служебным и боевым опытом, безусловно, укрепляет связь поколений, способствует сохранению наших традиций. Я считаю, что это очень нужная форма взаимоотношений!
     - Если продолжить тему взаимоотношений, но уже в ином плане… Петербург - это военная столица Российской империи…
     - Я вас понял, но уточню сразу, что округ и Санкт-Петербург - это далеко не одно и то же. В Северной столице находится только штаб округа, все войска фактически находятся вне Петербурга… У меня сложились очень добрые отношения с руководством всех регионов, на территории которых дислоцируется округ. Я не вижу никаких проблем или вопросов, которые бы не решались в рабочем порядке с губернаторами. У меня очень деловые и, на мой взгляд, дающие результаты отношения с полномочным представителем президента - Ильей Иосифовичем Клебановым, который хорошо знает специфику округа, вообще специфику деятельности военных, - и с ним легко решать все вопросы.
     - А как решается в округе самый острый - жилищный - вопрос?
     - Уже достаточно давно жилищные проблемы в основном решаются силами Министерства обороны - от губернаторов мы фактически жилья нигде никакого не получаем. Хотя проблема это достаточно острая, в Петербурге она особо остра - округ попадает в один из тех регионов, которые в соответствии с президентской программой являются первоочередными по решению той жилищной проблемы, которая накоплена была десятилетиями. Я скажу, что мы достаточно позитивно используем тот ресурс, который нам предоставлен. В соответствии с программой президента «15 + 15» мы получим в течение двух лет три тысячи сто квартир собственно в Санкт-Петербурге и тысячу четыреста квартир по области. Решение вот этой проблемы в таком объеме и в такие короткие сроки - очень серьезный фактор стимуляции деятельности офицерского состава, желания продолжить службу.
     - Но ведь, как вы говорили, в округ приходят молодые офицеры. Для них как решается жилищный вопрос?
     - Для них в первую очередь мы стремимся решить проблему служебно-должностного жилья. Офицеры понимают, что государство о них заботится, что командование округа стремится решить их проблему - и очень хорошо реагируют на эту заботу…
     - Игорь Евгеньевич, раз мы перешли к личным проблемам ваших подчиненных, то позвольте задать и вам несколько личных вопросов. Например, насколько я знаю, вы часто встречаетесь с журналистами - даже стали президентом клуба «Боевое содружество», хотя, замечу, сами редко появляетесь на телеэкране или газетных полосах… Чем объяснить ваше теплое отношение к журналистам?
     - Я очень серьезно отношусь к вашей деятельности... К сожалению, многие публикации негативного характера об армии связаны только с тем, что не получается нормального общения журналистской братии с военными. Незнание реальной ситуации приводит к неправильному освещению событий. Когда же разговариваешь непосредственно с журналистом, объясняешь ему многие вещи, а еще лучше - показываешь это на каких-то конкретных примерах в войсках, то у него нередко совершенно меняется восприятие и оценка событий. Поэтому я стараюсь, по крайней мере, на уровне средств массовой информации нашего региона, давать насколько возможно открытое представление о жизни, деятельности и задачах, решаемых Вооруженными Силами, о проблемах и нерешенных вопросах, ни в коем случае не стараясь идеализировать ситуацию и оправдываться за какие-то наши беды.
     - Что вы читаете в свободное время?
     - В основном историческую литературу - книги с буквой «ять». Сейчас у меня отношение к истории очень настороженное - публикации последних лет ставят под сомнение многие вещи, которые для меня были абсолютными истинами и само собой разумеющимися… Поэтому, будучи абсолютно уверенным в том, что не знать историю - это преступление, я очень осторожно знакомлюсь с новыми «изысками». По счастью, библиотека у нас в штабе округа очень серьезная, и многие вещи я беру для того, чтобы просто-напросто восстановить события, в какой-то степени сохранить исторический базис.
     - То есть отношение к истории у вас очень серьезное?
     - К сожалению, история в России непредсказуема. Но тот, кто прячет прошлое ревниво - тот вряд ли с будущим в ладу. Это не я придумал, это истина. Прошлое надо знать! Незнание его - наша проблема.
     - Что удивительно, особенно это относится к истории совсем недавнего нашего ХХ века...
     - Лично я очень щепетильно отношусь к опыту ревизовать Великую Отечественную войну - ведь это в той или иной форме делается постоянно. Когда берется имя кого-то из полководцев и начинает мусолиться, - это идет ревизия всего военного искусства. А в результате у молодежи сейчас вообще полнейшее раздвоение сознания - в частности в том же понимании величия подвига нашего народа в той войне.
     - Как ленинградец (в Петербурге я не жил), не могу не спросить, как вам нравится этот город?
     - Хотя я во многих музеях бываю, скажу, что здесь даже не обязательно куда-то заходить: любое здание не только памятник архитектуры, но и история... Мне очень нравятся Летний сад, Екатерининский парк в Пушкине, Павловск... Я уже не говорю о том, что Петергоф - великолепнейший дворцово-парковый ансамбль, который трудно с чем-нибудь сравнить. А этот центр города, где мы сейчас с вами находимся! Я постоянно смотрю на него, когда подлетаю к городу, и чувствую особый трепет и уважение к сделанному нашими предками - и в первую очередь к Великому Петру, который заложил Санкт-Петербург...
     - Раньше мы бы не обошлись без «журналистского штампа» о чувстве высокой ответственности, хотя, если серьезно, это ощущение живет в сердце каждого военного человека… Все-таки, даже вопреки очень многому, мы служим, мы защищаем нашу страну от вполне реальных угроз. Скажите, товарищ командующий, чем живет сегодня вверенный вам Ленинградский военный округ?
     - В округе, я полагаю, наметился серьезный сдвиг в плане того, что учебный процесс, боевая подготовка реально становятся основной формой нашей жизнедеятельности. И основное звено здесь - это офицерский состав, профессиональное мастерство которого взято под жесточайший контроль командованием округа. Мы, начиная с управления округом, всячески настраиваем всех на то, что офицерский корпус округа должен в кратчайшие сроки максимально повысить уровень своей личной подготовки и через это идти к подготовке подчиненных подразделений, частей и соединений. Вот это - основное направление нашей деятельности.