– Александр Александрович, во времена вашей юности бытовала фраза: «Сын за отца не отвечает». Но сегодня, видимо, будет нелишним напомнить об отцах, занимавших высшие посты в руководстве страны, и их сыновьях, прошедших по дорогам Великой Отечественной войны.
     – Прежде всего мы были гражданами страны, а уже потом сыновьями. В годы моей юности молодежь воспитывалась на других идеалах. Равняясь на них, мы и выбирали дорогу по жизни. Самой популярной была стезя военного – защитника Родины. Наиболее престижной считалась профессия военного летчика. Крылатыми бойцами стали многие из моих знакомых, и вскоре полученные знания нашли свое практическое применение.
     Один из трех братьев, Степан Микоян, начал боевой путь в 1942 году в 11-м истребительном авиационном полку, который входил в ПВО Москвы. Стали военными летчиками и его братья. Они не прятались за спину отца – Анастаса Микояна, а воевали. Средний брат – Владимир Микоян погиб в воздушном бою под Сталинградом. Боевые вылеты на перехват немецких бомбардировщиков, штурмовки войск противника никак тепленьким местечком не назовешь. В воздушном бою тебе никакая нянька не поможет.
     Летчик 161-го истребительного авиационного полка Тимур Фрунзе (сын Михаила Фрунзе) первый боевой вылет совершил 10 января 1942 года. 19 января он погиб под Старой Руссой при выполнении 9-го боевого вылета. Пара наших истребителей, выполнявших прикрытие наземных войск, вступила в схватку с 8 вражескими стервятниками, одного сбили, но и враг не упустил возможности численного перевеса. И нет здесь ничего особенного – обычная статистика войны, не признававшая чинов и званий, высокопоставленных родителей.
     Старший лейтенант Леонид Хрущев с первых дней войны летал на бомбардировщике, был награжден, ранен. После госпиталя переучился на истребители. Погиб в одном из боевых вылетов. Только после снятия с поста Никиты Хрущева нашлись желающие поведать миру, что и его сын плох по всем статьям. Сколько наветов и лжи выплеснули на его могилу, а ведь он защищал Родину, погиб в бою.
     Рассказов, как воевали сыновья высокопоставленных родителей, хватит не на одну книгу. К тому же порой тяжело оценить, где труднее было служить. Например, мне довелось начать свою службу в Московском округе ПВО. В 1943 году в округе не так сильно шли воздушные бои, но велась интенсивная подготовка истребителей к ведению ночных воздушных схваток. В то время это был наиболее сложный вид боевой подготовки. Ни о каких скидках и оглядках на должности отцов не могло быть и речи. Наша авиация в основном действовала в дневное время суток. Из навигационных средств преобладал «компас Когановича», это когда полет выполнялся вдоль железных дорог Наркомата путей сообщения, который возглавлял Лазарь Коганович. При освоении новой тактики и нового вида полетов у нас были порой существенные потери. Попробуйте определиться, кому завидовать – летчикам корпуса ПВО Москвы или тем, кто на передовой.
     – Некоторые предпочитают не завидовать, а критиковать. Появились материалы, в которых рассказывается, что Якова Джугашвили не любил отец. Якобы именно поэтому он не стал обменивать его на фельдмаршала Паулюса…
     – «Знатоки» просто дурачат тех, кто не знает истории своей страны, и подходят к прошлому с мерками сегодняшнего дня. Нам как малым детям рассказывают сказку о добреньких фашистах. В Прибалтике уже поведали миру, что концентрационные лагеря якобы предназначались для трудового перевоспитания. А изуверские опыты над детьми, крематории и газовые камеры, видно, служили для ускорения этого процесса?..
     Сталин не мог в той ситуации поступить по-другому. Шла война, в которой фашизм решил уничтожить страну и большую часть ее людей, а оставшихся превратить в рабов. Первые годы войны для нас были самыми трудными. В плен попали миллионы наших соотечественников! Как бы глава государства объяснил стране освобождение из плена сына такой ценой? Его бы никто не понял и не простил. Зато Сталин смог одержать победу в этой информационной схватке с фашизмом всего двумя фразами: «Я солдата на фельдмаршала не меняю. Там все мои сыновья». Кроме того, Паулюс принял решение о безоговорочной капитуляции и сдал в плен 22 дивизии. Он не выполнил приказ и нужен был Гитлеру для суда и показательного наказания, в назидание воюющим немецким частям. Сталин это прекрасно понимал и не дал Гитлеру такой возможности.
     Размышляющие о том, как должен был поступить в этой ситуации Иосиф Сталин, пусть лучше объяснят свою «беззубость» или «забывчивость» к другим историческим личностям. Напомню, во время войны в фашистском плену находился племянник Черчилля, а кроме него и сын премьер-министра Франции Лион Блюш. Почему их не обменяли на Гесса?.. Этот вопрос стал костью в горле для тех, кто на Западе пытался преподнести Вторую мировую войну как схватку джентльменов. Идиллии на той войне не существовало. Вспомните хотя бы бомбардировку Дрездена. Его стерла с лица земли бомбардировочная авиация союзников. Погибли, сгорели заживо сотни тысяч людей, при этом никакой военной необходимости в этом не было. Более того, всему миру подсовывали фальшивку, пытаясь объяснить уничтожение города выполнением просьбы командования Красной Армии.
     Теперь с «теоретическим» обменом Якова Джугашвили нам в очередной раз навязывают политику двойных стандартов, когда все у нас плохо и неправильно, но подобное за рубежом – хорошо и правильно. Видимо, кому-то просто-напросто под различными предлогами хочется лишить нас великой отечественной истории, а для этого делаются попытки оболгать, извратить и облить грязью все наши достижения тех лет, успехи, победы. Молодое поколение стремятся оболванить, сделать из них Иванов, не помнящих родства. Подавляющее большинство литературных и телевизионных «открытий» лопаются как мыльные пузыри, но их количество продолжает расти. На страницах «Красной звезды» уже не раз и не два получали достойный отпор «творческие поиски» пытающихся переписать историю нашей Родины и предлагающих свои замысловатые варианты. Конечно же, у России, как и у других стран мира, имеются исторические особенности развития. Есть свои ошибки, недостатки, но нельзя же зачеркивать успехи и победы.
     – Отказ от ведения переговоров об обмене пленными – это особенность советского строя?
     – Нет. Во всех странах мира законы войны не допускают обмен военнопленными. Хотя у русских имеются свои военные традиции.
     Мне довелось общаться с летчиками, участвовавшими еще в Первой мировой войне. Однажды немцы сбросили на наш аэродром вымпел, в котором перечислили авиаторов, попавших к ним в плен, и предложили предоставить такие же сведения о немцах. Молодые российские летчики загорелись этой идеей, но их пыл быстро охладил командир части. И в те годы по российским законам даже такое общение с врагом расценивалось как измена Родине. Наши предки с древних времен с противником вели переговоры только о его капитуляции.
     – Вернемся к Якову Джугашвили. Некоторые историки заявляют, что он по причине негативного отношения отца был замкнутым, нервным человеком, к тому же и неудачником.
     – Мне неизвестно, на основании чего сделаны подобные выводы. Лучше расскажу о том, чему был свидетелем.
     В 1938 году наша семья переехала из Донбасса в Москву и поселилась в доме № 3 по улице Грановского. В одном подъезде с нами жил Яков Джугашвили с женой и дочерью. Их семья занимала четырех- или пятикомнатную квартиру – меньших в этом доме не было. Совершенно очевидно, что старший лейтенант, слушатель артиллерийской академии без самой высокой санкции такую квартиру получить не мог. Мои родители постоянно общались с Яковом и его женой, которые часто бывали у нас на воскресных обедах.
     Джугашвили запомнил как интеллигентного, очень эрудированного и общительного человека. Он был интересным рассказчиком. При этом если его перебивала жена, то он не обижался, не выказывал свое неудовольствие, а, наоборот, давал ей возможность выговориться, делая только короткие и яркие дополнения. Замечу, что жена была порой чересчур разговорчивой. При этом было видно, что Яков искренне любит свою жену. Кстати, ее почему-то называют артисткой. Насколько помню, по крайней мере с 1938 года и до окончания войны, она была домохозяйкой.
     Старший сын Сталина учился в техническом институте, а в конце 1930-х годов перевелся в артиллерийскую военную академию. Учился увлеченно, у него отмечалась склонность к точным наукам, а для артиллериста это немаловажно. В его периоде учебы для меня есть одна любопытная загадка. Во время одного из визитов к нам Джугашвили как всегда увлекательно рассказал об учениях, с которых только что вернулся. Подробности по молодости лет мне не запомнились, а вот теперь не могу найти ответа на простой вроде бы вопрос: что делал на учениях в Киевском военном округе слушатель академии? По рангу вроде не положено, а с другой стороны, будь он в опале у отца, то при всем желании дорогу на них ему бы закрыли. К тому же если придерживаться предлагаемой версии «доброжелателей», то с неустойчивой психикой Яков никак бы не смог окончить перед войной академию с отличием. Имеются и другие убедительные факты, подтверждающие, что Джугашвили не чувствовал себя изгоем со стороны отца. В общем, причислять Якова к безотцовщине никак не получится. А все предположения, домыслы и вымыслы стали плодами на древе необузданной фантазии тех, кому мешает спать чужая слава.
     Яков Джугашвили остался верен присяге. Находясь в плену, он прекрасно понимал, что Гитлер будет пытаться использовать его как средство для оказания давления на отца. Яков разрубил этот гордиев узел. Не столь давно стали известны реальные обстоятельства его смерти. В Национальном архиве США, в отделе трофейных документов, обнаружено письмо Гиммлера к Риббентропу с прилагаемым рапортом об обстоятельствах гибели Якова Джугашвили. Оказывается, он не бросался, поддавшись эмоциональному порыву, на ограждение, находящееся под током. Наоборот, он сумел скрытно пролезть через колючую проволоку на нейтральную полосу. Находясь на ней, обращаясь к дежурному охраннику на вышке, он выкрикнул несколько раз по-немецки: «Часовой! Вы же солдат, не будьте трусом, застрелите меня!» Действовал он хладнокровно и обдуманно, ни о каком нервном срыве здесь не может идти речи. Кто из нас способен сам себя приговорить к расстрелу и руководить своей казнью? Столь мужественный поступок вызывает уважение и говорит о многом.
     – Как тогда объяснить причину ареста жены Якова Джугашвили после того, как ее муж попал в плен?
     – Все выглядит проще, чем кажется на первый взгляд. После пленения Якова фашисты развернули пропагандистскую акцию. Основными источниками их пропаганды были листовки и газеты. Одним из самых убедительных доказательств в то время считалась фотографии. Вот их-то и размещали в качестве доказательства подручные Геббельса и Гиммлера.
     Как вы отнесетесь к листовке, на которой запечатлен знакомый вам человек еще в довоенное время, к тому же очень похожие фотографии вы видели раньше у него дома? Именно они вызвали у госбезопасности подозрения, что жена Якова Юлия Мельцер имела контакты с вражеской агентурой, а в качестве подтверждения о состоявшейся встрече передала фото из семейного альбома. Юлию Исааковну задержали для выяснения того, как фотографии попали к немцам, провели проверку. Как понимаю, только благодаря нашей разведке получили подтверждение, что такой встречи не было, а фашисты очень профессионально изготовили фальшивки. После этого жену Джугашвили освободили, и никаким репрессиям она не подвергалась.
     – Не оставляют без внимания и другого сына Сталина – Василия, а также дочь Светлану. Вы общались и с ними, расскажите об этом.
     – Со Светланой я учился в девятом классе и сидел за одной партой с ее лучшей подругой – Аллой Славуцкой, с которой у меня был школьный юношеский роман.
     Так вот, обе девочки были прилежными ученицами, и Светлана не была в свои юные годы этакой роковой женщиной, как ее пытаются изобразить. Не обсуждала она ни с кем своего отца, не кичилась им. К тому же она только по прошествии многих лет рассказала о себе и об отношениях с отцом. Почитайте ее «Письма к другу», и все сразу встанет на свои места.
     С Василием Сталиным все намного сложнее и запутаннее. Он был весьма противоречивой личностью... Мы познакомились в конце 1942 года. Для меня он тогда был прежде всего летчиком, приехавшим с фронта, имевшим на своем счету десятки боевых вылетов. Конечно же, у Василия, как у любого человека, были свои недостатки, и даже синдром безнаказанности. Его поведение не ускользало от внимания отца, который наказывал сына весьма сурово. Однако у младшего сына Сталина были и положительные черты характера. Василий умел разделять служебные, товарищеские и дружеские отношения. Более того, насколько знаю, он очень щепетильно относился к вопросам дружбы. Василий Сталин не забывал своих боевых товарищей, каждому из них старался помогать, даже когда стал занимать высокие должности. Для меня это пример боевого братства людей, прошедших дорогами войны.
     В дальнейшем со Светланой и Василием наши жизненные пути-дороги разошлись, но одно с уверенностью могу сказать: они, как и Яков, не требовали от окружающих по отношению к себе какого-то особого отношения.