Из полковой хроники
     В 1726 году, в царствование императрицы Екатерины I, на Кавказе, на берегу Каспийского моря, у города Дербента, было сформировано пять пехотных полков для окончания войны с Персией, начатой при Петре Великом. Из них первый полк назывался вначале по именам своих командиров: фон Девица, фон Феникбира; потом назывался Ранокуцким, а в 1732 году – Кабардинским.
     В 1735 году полк был передвинут с Кавказа в Россию, сначала в Астрахань, потом – в станицы Островскую и Усть-Медведицкую.







     Видали ль в Персии Ширванский
     полк!
     Уж люди!
     Мелочь, старички кривые,
     А в деле всяк из них,
     что в стаде волк –
     Все с ревом так и лезут
     в бой кровавый.
     Ширванский полк могу сравнить
     с октавой.
     А.С. Пушкин.
     С 1736 года его имя встречается в донесениях со всех театров военных действий того времени: из-под Азова, с полей Финляндии, Пруссии и Турции. Особенно отличались кабардинцы в войне с турками 1769 – 1774 гг., когда проходили боевую школу под начальством графа П.А. Румянцева и принимали участие в боях под Ларгой и Кагулом. Но самую громкую славу они заслужили на Кавказе, куда полк возвратился из России в 1776 году…
     7 ноября 1800 года он участвовал в знаменитой некогда битве с лезгинами при реке Иоре, положившей прочное основание завоеванию Кавказа. За это император Павел I наградил полк Мальтийскими знаменами. С того времени до 1816 года – до прибытия на Кавказ легендарного генерала А.П. Ермолова – жизнь Кабардинского полка протекает в беспрерывной малой войне, в постоянных стычках с лезгинами и защите границ Восточной Грузии. Полк был разбросан частями по селениям Кахетии. Как выдающееся событие того периода надо отметить поход в Хевсурию летом 1813 года. Историк Кавказской войны генерал-лейтенант В.А. Потто писал, что этот поход «по трудностям, перенесенным войсками в области вечных снегов, современники ставили выше Альпийского похода Суворова».
     Алексей Петрович Ермолов сразу выделил Ширванский полк, полюбил его, как родной отец, и впоследствии за подвиги назвал «Десятым Римским Легионом» - по имени не знавшего поражений и прославившегося своей храбростью 10-го легиона Юлия Цезаря. Ширванцы также крепко полюбили генерала, называя его между собой не иначе, как «наш дедушка Алексей Петрович». С ним совершали они почти все походы вплоть до 1826 года, переносясь из одного края Кавказа в другой и всюду одерживая блестящие победы.
     Военная хитрость генерала Ермолова
     По дислокации 1819 года Кабардинский полк должен был перейти из Закавказья на Северный Кавказ, а Ширванский пехотный полк, в свою очередь, должен был передвинуться в Грузию. Однако Ермолов не хотел расставаться со своими верными кабардинцами, которые, как он считал, были необходимы ему для окончательного водворения спокойствия в Грузии и Дагестане. Поэтому, вопреки точному смыслу утвержденной Александром I дислокации, «протектор Кавказа» решил, не перемещая полков, переменить их названия – в общем, проявил военную хитрость.
     4 ноября 1819 года последовал приказ Ермолова по Кавказскому корпусу о переименовании полков. Вместе с именем бывший Кабардинский полк отдал свои Мальтийские знамена, полученные за сражение при реке Иоре, и получил Георгиевские - за сражение при французском городе Краоне 23 февраля 1814 года.
     Из полковой хроники
     В 1826–1828 годах Ширванский полк участвовал в войне с Персией, особо отличившись в бою при Шамхоре, где 7 тысяч наших воинов сразились с 40-тысячной армией. За этот подвиг полк был награжден знаком на шапки с надписью «За отличие».
     В 1828 году началась война с Турцией, и уже в самом ее начале ширванцы совершили чудеса храбрости при штурме крепостей Карс и Ахалкалаки, за что полковой командир Бородин был награжден орденом св. Георгия III степени - редкой для полковника. Император Николай I писал тогда генералу И.И. Дибичу: «Наш Паскевич опять одержал блестящие успехи. Ахалкалаки взяты штурмом одним батальоном Ширванского полка. Я даю Ширванский полк Паскевичу – они достойны друг друга».
     Как известно, после Заграничного похода 1813–1814 годов введенная Павлом I должность шефа в армейских полках была оставлена лишь в качестве почетной: ее в награду получали отличившиеся генералы и члены царской фамилии. Разумеется, шефы назначались только в лучшие полки. 17 января 1828 года шефом Ширванского полка стал друг императора Николая Павловича, «отец-командир», как называл его сам государь, – будущий генерал-фельдмаршал князь Варшавский, граф Паскевич-Эриванский.
     15 августа того же года, в день своего полкового праздника, ширванцы показали чудеса героизма при взятии крепости Ахалцих, за что полк был награжден двумя Георгиевскими серебряными трубами. А вскоре - зимой 1829 года - ширванцам и двум ротам Херсонского полка пришлось в течение 12 дней оборонять эту же крепость от 20-тысячной армии турок… Затем, летом, они сражались под Хартом и Бейбуртом, заслужив такую коллективную награду, как «гренадерский бой» - то есть марш, положенный для отборных гренадерских полков...
     Десятый легион
     В тумане древности глубокой,
     Сияньем славы озарен,
     Гремел известностью широкой
     Десятый Римский Легион.
     ..................................................
     Как в фантастическом рассказе,
     Фениксом возродился он
     В полку Ширванском на Кавказе,
     Десятый Римский Легион.
     И старый дух орлов победных
     Вновь ожил в юных знаменах,
     Как мощь напевов заповедных
     Во вновь натянутых струнах.
     ..................................................
     На страх врагам Отчизны милой,
     Как неприступный бастион,
     Будь славен ввек могучей силой,
     Десятый славный Легион!
     Полковая песня.
     
     В 1830 году «Графский полк», как его стали называть, вернулся из Турции – и вновь заступил на защиту рубежей Кахетии. Тем временем в Дагестане начинал разгораться мятеж под предводительством имама Шамиля. Война эта растянулась более чем на двадцать лет, и, по словам современника, «ширванцев посылали всюду, где нужны были мужество, отвага и беззаветная преданность долгу». Недаром же горцы называли их «шайтан-солдат». Самыми яркими эпизодами этой борьбы для Ширванского полка стали штурмы аулов Тилитль (1837) и Ахульго (1839), беспримерное «Зырянское сидение» (1843) – месяц, проведенный в горах, в окружении бесчисленных скопищ мятежников, защита укрепления Низовое (1843), штурм Гергебиля и осада Салтов (1847), защита укрепления Ахты (1848).
     В 1850 году полку была пожалована столь высокая награда, как «Александровские ленты на знамена за 150-летнюю беспорочную службу». А впереди был еще ряд славных сражений, который завершился штурмом аула Гуниб и пленением Шамиля, – и награждение Георгиевскими знаменами с надписью «За штурм Гуниб-дага 25 августа 1859 года»…
     Между тем боевая летопись Ширванского полка продолжилась покорением Западного Кавказа в 1860 – 1864 годах, затем – участием в Хивинском походе 1873 года, усмирением мятежа в Дагестане в 1877 году, двумя Ахал-Текинскими экспедициями и взятием крепости Геок-Тепе 12 января 1881 года.
     Побывавший на Кавказе в 1888 году император Александр III назначил полку, в воздаяние славных его заслуг, полкового шефа – наследника-цесаревича великого князя Николая Александровича. Вступив на престол в 1894 году, Николай II повелел полку именоваться Ширванским Его Величества. Через год полк перешел в Хасавюрт, ставший местом его последней дислокации.
     В ХХ веке 84-й пехотный Ширванский полк – вместе с 81-м Апшеронским, 82-м Дагестанским и 83-м Самурским – входил в состав 21-й пехотной дивизии. (Для интересующихся можно уточнить, что при общей пехотной форме Ширванский, как четвертый полк в дивизии, имел зеленый воротник и синие погоны с цифрой 21). В начале Первой мировой войны дивизия была направлена на Юго-Западный фронт в составе III Кавказского корпуса. Как писал в «Истории Русской армии» А.А. Керсновский, корпус «покрывал себя славой всюду, где шел в бой. Суходол, Ивангород, Козеницы, Кельцы, выручка Осовца, отражение фаланги Макензена у Змиригорода и поражение ее под Сенявой, Холм и Брест – все эти дела принесли 21-й и 52-й пехотным дивизиям славу «стальных». <…>. По окончании войны корпус отбыл из Галиции на Кавказ, где демобилизовался и впоследствии был целиком восстановлен в Добровольческой армии».
     Но это уже совсем другая история.
     Герои и подвиги
     «Быть на горе живым или мертвым!»
     15 ноября 1818 года отряд генерала Ермолова подошел к высокому крутому хребту Аскарай, где ожидал его противник: все возвышенности кругом были перекопаны и усеяны лезгинами, в количестве 15 тысяч. Едва войска наши подошли к подошве хребта, как горцы открыли огонь, а с горы Талгинской посыпались на Ермолова дерзкие ругательства. Солдаты рвались в бой, но генерал приказал остановить отряд и варить пищу. Горцы предположили, что русские не решаются атаковать…
     Ермолов понимал, что при открытом штурме очень сильной позиции его отряд понесет большие потери, но об отступлении не было и речи: наши войска впервые появились в Дагестане, и малейшая их неудача могла надолго поколебать веру в силу русского оружия. Оставалось одно средство – обход. Верный проводник сказал Ермолову, что знает подходящую тропу, такую трудную, что ее забросили даже сами туземцы, но если русские смогут пройти по такой дороге, то он берется вывести их в самый тыл неприятеля. И русские солдаты прошли...
     Ермолов приказал майору Шевцову взять 2-й батальон Кабардинского полка с двумя орудиями, без выстрела взобраться на гору, покрытую дремучим лесом, и на рассвете ударить по неприятелю. «Оттуда тебе нет дороги назад, - сказал он Шевцову. – Я должен найти тебя на горе живым или мертвым!»
     Преодолев все препятствия, кабардинцы под покровом ночи пробрались в тыл противнику. На рассвете грянула пушка и батальон с криком «ура!» бросился на горцев в штыки. Те едва успели схватиться за оружие и, кто не пал под ударом штыка, в паническом страхе бежали врассыпную. 15-тысячного скопища не стало. Гора была занята одним батальоном.
     Верный долгу до конца…
     В апреле 1821 года порядка шестисот чеченцев атаковали Амир-Аджи-юртовский редут, гарнизон которого составляли двадцать пять ширванцев во главе с унтер-офицером Махониным. В течение пяти часов горсть храбрецов выдерживала отчаянные атаки противника. Сам Махонин был изрублен на валу укрепления, погибли еще тринадцать ширванцев, но остальные двенадцать отстояли редут, отбив все приступы и уложив на месте до полусотни чеченцев. Подоспевшая к вечеру помощь заставила остальных отступить…
     В книге «Служба ширванца. 1726 – 1909» сказано: «Золотыми буквами должно быть начертано на страницах истории полка и в нашей памяти имя Махонина: верный долгу службы до конца, он сумел в надлежащую минуту воодушевить на подвиг и своих подчиненных».
     «В бою выручай товарища!»
     В октябре 1827 года наши войска заняли столицу Персии Тавриз (совр. Тебриз) и простояли там до конца 1828 года. Во время стоянки местные жители часто нападали на наших солдат и иногда уводили их в плен.
     Однажды двое рядовых ширванцев – один по фамилии Куксенко – были отрезаны от своих и оказались в толпе персиян. Его товарищ, оступившись, упал в яму, успел из нее выскочить, но без ружья. Солдаты бросились в первый попавшийся дом, заперлись в нем. Персияне сломали дверь, но ширванцы не растерялись: выстрелив дважды из ружья, Куксенко с криком «ура!» поднял на штык ближайшего персиянина. Затем устремился в толпу и, прокладывая путь штыком, отбился от туземцев и провел сквозь остолбеневшую толпу своего безоружного товарища. За этот геройский подвиг генерал И.Ф. Паскевич собственноручно надел на Куксенко Георгиевский крест.
     По примеру командира
     19 октября 1877 года в Дагестане ширванцы вступили в бой с мятежниками близ аула Цудахар. Наступавшие в первой линии 9-я и 12-я роты штабс-капитанов Касюры и Ягубова, пройдя около полуверсты, наткнулись на глубокие овраги, перешли их и поднялись на высоту, отделенную от завалов еще одним оврагом. Противник открыл сильнейший огонь – до завалов было не более двухсот шагов, минута была решительная. Штабс-капитан Ягубов под убийственным огнем перешел с шестью взводами через последний овраг и двинулся на штурм завалов. Мюриды бросились на него с кинжалами. Ягубов тут же изрубил двух; в это время у него сломалась шашка, и один из вновь наскочивших горцев ранил его кинжалом в правую руку. Ягубов бросил ему в лицо свою изломанную шашку, а когда горец пригнулся, чтобы избежать удара, выхватив револьвер, выстрелом уложил его на месте. Сам же Ягубов, обессиленный потерей крови, упал. Когда вновь наскочивший мюрид уже занес над ним кинжал, подскочил унтер-офицер Маркел Елисеев, принял мюрида на штык и тем спас жизнь своему ротному командиру.
     Молодецкая рота
     Когда 12 января 1881 года ширванцы пошли на штурм крепости Геок-Тепе, командир 13-й роты штабс-капитан Яковлев принял со своей ротой слишком много вправо и, отделившись от батальона, пошел в атаку. В начале этого движения роты прапорщик Марданов был контужен, фельдфебель Овчинников ранен в ногу и плечо, штабс-капитан Яковлев смертельно ранен пулей в живот; все взводные унтер-офицеры выбиты из строя; остались только рядовые, и тех немногим более половины. И эта молодецкая рота, одна, вдали от батальона, все же держалась близ стен Геок-Тепе, поражая текинцев огнем, и оставила свое место, только получив приказание отступить.
     Такими они были, наши далекие по времени соотечественники, верные долгу, традициям, ратному братству.



     На рисунках: Унтер-офицер лейб-гвардии Преображенского полка в парадной форме вне строя; фельдфебель лейб-гвардии Финляндского полка в парадной для строя форме, рядовой лейб-гвардии Павловского полка, нестроевой лейб-гвардии Волынского полка в парадной форме.

     Унтер-офицер гренадерского полка Отдельного Кавказского корпуса.