Сегодня на заседании Халк Маслахаты (Народный Совет) будет назван новый президент Туркмении и состоится церемония его инаугурации. В ней примет участие и прибывший в Ашхабад председатель правительства России Михаил Фрадков. Выборы состоялись 11 февраля. В течение двух суток в Центральной избирательной комиссии Туркмении продолжался подсчет голосов, однако еще вчера было известно, что второго тура выборов не будет: предварительные результаты уже выявили явного лидера. Его имя до сегодняшнего дня не называлось. Однако практически никто не сомневается, что главой республики станет исполняющий обязанности президента Гурбангулы Бердымухаммедов.
     С новым президентом и новым руководством страны более чем 6-миллионный народ Туркмении связывает надежды на благополучное будущее и дальнейшую демократизацию страны. В частности, люди надеются на увеличение пенсий, возвращение к 10-летнему среднему и 5-летнему высшему образованию, на усиление борьбы с наркоманией, развитие сельского хозяйства и промышленности. О надеждах народа свидетельствует активность избирателей. По данным Центризбиркома, в голосовании приняли участие 98,65 процента от числа имеющих право голоса.
     Как заявляют туркменские наблюдатели, выборы проходили в строгом соответствии с действующим в стране законодательством и нормами международного права. Вместе с тем докладчик по правам человека в ОБСЕ, испанский депутат от Народной партии Хесус Лопес-Медель, находившийся в Ашхабаде, заявил, что прошедшие выборы представляли собой «скорее спектакль, нежели выборы, фарс вместо подлинного участия граждан в избирательном процессе». Данное заявление выглядит несколько странным, так как в корне отличается от того, о чем европейцы говорили накануне. По приезде в Туркмению они заявляли о том, что не будут заниматься мониторингом голосования, а прибыли с целью улучшения связей с Ашхабадом. Туркменские власти предлагали ОБСЕ понаблюдать за выборами, однако европейцы отказалась от официального мониторинга, мотивировав это дефицитом времени на подготовку. С момента смерти Ниязова США, Европа и Китай внимательно следят за ситуацией в богатой газом Туркмении. Они заинтересованы в том, чтобы туркменский газ шел на экспорт по новым маршрутам, а не по трубопроводам российского «Газпрома». Помощник госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии Ричард Баучер заявил недавно, что в условиях нового политического климата в Туркменистане США будут поддерживать новые проекты газопроводов, добиваясь, чтобы богатая энергетическими ресурсами Туркмения не зависела от газовых магистралей России.
     Не секрет, что и для России в отношениях с Ашхабадом крайне важны два момента. Во-первых, гарантии поставок туркменского газа и, во-вторых, улучшение положения стотысячного русского населения, проживающего в республике. После избрания нового туркменского президента это становится возможным. Надо сказать, что Москва – традиционный партнер Ашхабада и крупнейший покупатель туркменского газа. Он поставляется в Россию по газопроводу, построенному еще во времена СССР. Его пропускная способность сегодня составляет не более 50 млрд. кубометров – ровно столько, сколько ежегодно с 2007 года намерена закупать Россия.
     Похоже, что российским позициям в Туркмении ничего не угрожает и не будет угрожать еще как минимум лет десять. К такому выводу пришел эксперт по странам Средней Азии и Казахстану Института стран СНГ Андрей Грозин. По его словам, Россия в отличие от Запада, обладает серьезным влиянием на туркменскую элиту, включая экономистов, силовиков и администрацию страны. Поэтому, как считает эксперт, не нужно опасаться того, что газовым позициям России в этой среднеазиатской республике что-то угрожает. Участие же Туркменистана в нероссийских проектах довольно сомнительно. Во-первых, потому что на строительство трубопроводов в третьи страны в обход России понадобятся большие финансовые вложения и, что самое главное, время. Во-вторых, в 2003 году президенты России и Туркмении подписали 25-летнее соглашение о сотрудничестве в газовой сфере, на основании которого в ближайшие годы «Газпром» намерен выкупать практически весь экспортируемый Туркменией газ. Ниязов заявил тогда буквально следующее: «В первую очередь мы будем обеспечивать газом Россию. Не думайте, что Туркмения хочет куда-то уйти со своим газом. Он также предложил «Газпрому» поучаствовать в освоении одного из крупнейших неразработанных месторождений в стране – Иолотанского, которое, как утверждают власти Туркмении, обеспечит экспорт газа на перспективу до 2030 года. Верен этому заявлению и Гурбангулы Бердымухаммедов, подчеркнувший, что Туркмения не намерена пересматривать имеющиеся договоренности в газовой области.
     Тем не менее, по мнению большинства политологов, в складывающихся условиях России важно направить усилия не на сиюминутные «газовые договоренности», а на выстраивание с туркменской элитой таких долгосрочных отношений, которые укрепят российское влияние и в этой республике, и в Центрально-азиатском регионе в целом. На данном этапе Туркмения – единственное государство, еще не вписавшееся в структуру Шанхайской организации сотрудничества, которая проводит политику, направленную на укрепление стабильности и безопасности в регионе. Как полагают ведущие эксперты, привлечение Ашхабада к интеграционным процессам в рамках ШОС, вовлечение его в перспективные экономические проекты, а также в антитеррористическую структуру организации хотя бы в качестве наблюдателя по всем перечисленным направлениям позволят гарантировать стабильную безопасность в Центральной Азии.