Юрий Александрович Фомичев родился в августе 1925 года. В Москве, на Семеновской заставе, в переулке со сладким названием Медовый. Семья была большая – 3 сестры и 2 брата. Рос сильным, крепким. В 15 лет ростом был 176 см. В свободное время активно занимался спортом: катался на лыжах, коньках. Во время летних каникул в деревне работал на полях и в кузнице молотобойцем. Еще увлекался радиоделом. В школе был старостой класса, председателем учкома. Среди оценок лишь несколько четверок, остальные – «отлично».
     Тяга к морю появилась в 1935 году, когда мамин брат – дядя Шура – приехал с Черноморского флота. Он служил на эскадренном миноносце «Незаможник», был старшиной котельной группы. Клеши, бескозырка, бушлат пленили мальчишку. Дядя рассказал и о том, что в семье Фомичевых моряками были прадед, дед. Первый служил на Балтике судовым механиком, второй – на Черном море на миноносцах. И паренек, как говорится, «загорелся». С увлечением стал читать произведения на морскую тематику. Как раз в то время на экраны вышел кинофильм «Мы из Кронштадта». Впервые ее демонстрировали в кинотеатре «Орион» на Преображенской заставе. Юрий с друзьями со двора в тридцатиградусный мороз отправился на сеанс вверх по Медовому, затем вниз к реке Хапиловка по улице 9-я Рота мимо собора Петра и Павла. Все расстояние – около трех километров. Пришлось постоять в очереди, а затем: вот они – альбатросы Балтики… сама она суровая, свинцовая… Фильм смотрелся на одном дыхании. Ту картину Юрий смотрел еще более десяти раз!
     После семилетки хотел поступать в Херсонскую мореходку. Но папа посоветовал немного подождать – завершить обучение в средней школе, а уже после этого, если желание не изменится, поступать в военно-морское училище. На том и сошлись. Но в планы вмешалась война.
     Сверстники во дворе были старше года на четыре. В конце июня 1941 года всех друзей призвали в Красную Армию. Юрий пропадал в военкомате с утра до вечера, провожая партии призывников, мозоля глаза военкому. В армию из-за возраста его брать не хотели.
     И вот однажды, в конце июля, в одной из команд не хватало человека. Военный комиссар, в очередной раз увидев Юрия, произнес: «Даю тебе сорок минут, чтоб сбегать за вещами».
     Военкомат был рядом с домом. Фомичев проходными дворами понесся домой. Вещи у него были заранее собраны.
     Папа был в армии. Юра оставил записку маме, чтобы не беспокоилась, и побежал обратно. Через полчаса был уже в строю новобранцев. Вечером их погрузили в поезд. Думали: едут на фронт, ведь у всех мысли были только об этом.
     Ехали сутки, другие. Ждали, вот-вот послышится орудийная канонада, но ночью и днем - тишина. Поняли: везут не на фронт. Через десять суток оказались во Владивостоке. Тогда только стало понятно, какую шутку сыграл с юношей военком. Распределение Юрий получил в радиошколу на острове Русский. Но поскольку он был радиолюбителем-коротковолновиком, его досрочно аттестовали и распределили в так называемый дивизион плохой погоды, на сторожевой корабль «Метель». Уже там случайно узнал, что для отправки на фронт формируется отряд моряков. Только надо быть хорошим спортсменом. А Юрий завоевывал второе место в Москве по конькам, с собой прихватил грамоты. В отряд его взяли.
     В конце августа со своими товарищами уже был на Западе. Прямо с колес бросили в бой. За три дня от трехсот молодых тихоокеанцев остался неполный взвод, но немцев на рубеже остановили. Потом был Кронштадт, где заканчивалось формирование 4-й бригады морской пехоты особого назначения. В конце сентября направили под Шлиссельбург, в район Невской Дубровки. Был получен приказ форсировать Неву и выйти на соединение с Волховским фронтом, не позволить врагу замкнуть второе блокадное кольцо вокруг Ленинграда.
     В ночь с 15 на 16 сентября под прикрытием туманной дымки началось форсирование Невы. С ходу зацепились за левый берег в районе Московской Дубровки и, развивая бросок, заняли плацдарм до 3 километров по фронту и 1.800 метров в глубину. На рассвете 17 сентября к немцам пришло пополнение, и плацдарм сузился до 1.200 метров по фронту и глубиной в 800 метров. Так и стояли здесь моряки насмерть. Враг дальше не прошел. Изнурительные, кровопролитные бои не прекращались круглые сутки: артиллерийские обстрелы, одна за другой атаки. Немцы в буквальном смысле слова перепахивали снарядами и бомбами пятачок, на котором не осталось ни деревца, ни кустика.
     Раненых не успевали отправлять на правый берег, многие погибали во время переправы. Мертвых складывали в воронки от крупнокалиберных снарядов, и следующий артналет засыпал их землей. На пятый день боев Фомичев был ранен, задело подключичную артерию. Уже ближе к вечеру его удалось переправить на правый берег, а там самолетом в Москву, в госпиталь. Только поэтому остался жив.
     После выписки его направили в 116-ю отдельную мотострелковую бригаду Тихоокеанского флота 1-го формирования. Юрий Александрович принимал участие в контрнаступлении под Москвой. Бригада входила в состав 1-й и 3-й ударных армий.
     В марте - второе ранение. После госпиталя вновь морпехота, но уже под Сталинградом. В августе – еще было ранение, и после выписки снова 116-я бригада, но второго формирования. Совместно с 66-й танковой бригадой 20-го танкового корпуса в феврале 1943 года была спланирована зимняя операция под Орлом. На слиянии Оки и Зуши, на крутом правом берегу Оки находилось село Городище, которое было приказано взять. Бой за село продолжался трое суток. 66-я бригада потеряла почти все танки, а в батальонах оставалось от 150 до 250 человек. Но Городище взяли и держали в течение недели.
     «Нас сменила полнокровная стрелковая бригада и еще один из полков подошедшей дивизии. Отвели на переформирование. Через десять дней мы узнали, что наших сменщиков отбросили за Оку и Городище вновь у немцев. Это лишний раз показывало, что моряки, если что-то взяли, то не отдают. Хоть мертвые, но воюют», - говорил в беседе со мной Юрий Александрович.
     После переформирования из бригады создали морской стрелковый полк, а из артиллерийского дивизиона артиллерийский полк. Фомичев принял участие в битве на Курской дуге.
     Наши бойцы вновь форсировали Оку, вернули Городище и взяли еще несколько населенных пунктов. Не доходя до Орла, повернули на Мценск. Затем был Брянский фронт. Потом Западный, Смоленщина, Белоруссия. Фомичев был среди тех, кто первым вступил в Минск. Потом его ждали Польша, Восточная Пруссия.
     «Вышли, - вспоминает Юрий Александрович, – к заливу Фриш-Гав, затем повернули на Кенигсберг». Получив еще одно, как казалось тогда, последнее, ранение в ходе тех боев, закончил войну под Пилау. Это нынешний Балтийск. Победу встречал в госпитале. После выписки был направлен на Тихий океан, но уже в составе частей морской пехоты. Только там, в бою за Сейсин, его ждали последнее, весьма тяжелое ранение и контузия.
     Войну закончил гвардии главным старшиной. Среди наград - ордена Красного Знамени, Отечественной войны I степени, Красной Звезды, медаль «За отвагу». Год не ходил, полгода не говорил – такими были результаты контузии. В августе 1950 года Юрия Александровича комиссовали и привезли в Москву. При росте 189 см он весил 45 килограммов. Живой скелет. Год числился инвалидом 1-й группы. В 1952 году переоформил на вторую, чтобы получить право на работу.
     С большим трудом устроился регулировщиком специальной аппаратуры в опытное конструкторское бюро «Якорь». И с годами, приобретая опыт, вырос до ведущего инженера. Много работал на полигонах Капустин Яр, Балхаш, Байконур. На пенсию ушел в 1986 году.
     Несмотря на возраст Фомичев – частый гость во флотских подразделениях. Встречается со школьниками, принимает участие в различных памятных мероприятиях. А еще Юрий Александрович пишет стихи. Недавно вышел в свет его сборник «Память не стынет». Вот одно из стихотворений из этой книги:
     
     Зима 41 года
     Вновь вижу вас в тревожных
     снах…
     Зима… Шинели сняты.
     Идем, и ленточки в зубах,
     Распахнуты бушлаты.
     Атаки шквал… и враг бежит,
     Крича schwarz Tod, schwarz Tod.
     Мороз… но кровь у нас кипит,
     Я помню сорок первый год.
     Бои… бои… и в день и в ночь…
     Гранат, патронов мало…
     Но гнали, гнали немцев прочь,
     В нас молодость играла.
     Гвардейцы – детище Петра,
     Мы Ушакова внуки.
     Наш клич «ПОЛУНДРА» и «УРА»!
     Ласкают сердца звуки.
     Бои… начало января,
     С Москвы осада снята…
     Встречай, смоленская земля,
     Матроса и солдата.
     Идем сражаться за тебя,
     Мы повзрослели рано.
     Матросов дружная семья
     Пришли мы с океана.
     
На снимках: Юрий Александрович ФОМИЧЕВ - в жизни и на картине «Непокоренный» народного художника России Василия НЕСТРЕНКО; встреча ветеранов на Невском пятачке (1975 г.); Дорога жизни (1942 г.).