- Юрий Давыдович, в должности командира полка вы с весны 2005 года. Срок, скажем прямо, незначительный, для того чтобы с умеренной позиции вывести воинский коллектив даже не в число передовиков – в лидеры среди танковых полков Сухопутных войск России. За счет чего удалось совершить подобный рывок?
     - Вы верно подобрали определение тому состоянию, в котором находилась танковая часть не только до весны 2005 года, но и в течение нескольких месяцев после того, как я уже принял дела и должность. Понятно, что в одночасье кардинально изменить устоявшуюся жизнедеятельность целого полка нереально. На все нужно было время. Хотя, справедливости ради, я бы отметил, что гвардейский Витебский не всегда отрабатывал на практике этапы боевой подготовки, что называется, ни шатко ни валко. Например, в 2000 году полк был признан лучшим в масштабе тогда еще Уральского военного округа.
     - А затем…
     - …Настал период того самого состояния, которое, кстати, еще больше усугубил объявленный переход на контрактный принцип комплектования частей и подразделений. Уже не секрет каким именно контингентом в тот период комплектовались воинские коллективы. Естественно, бесконечная ротация волонтеров не позволяла наладить нормальный процесс боевой подготовки, что в свою очередь сказывалось как на обученности личного состава, так и на состоянии воинской дисциплины. Нужны примеры?
     С 2000-го до лета 2005 года танковый полк не принимал участия ни в одном мало-мальски серьезном учении. Периоды натаскивания специалистов проходили на так называемых зимних квартирах, причем, я бы сказал, в вялотекущем темпе. К чему это привело, «в цветах и красках» показал ближайший выход в поле. Я тогда отказывался верить своим глазам – военные люди не могли разбить полевой лагерь просто потому, что не знали, как именно ставятся армейские палатки. В итоге мне и заместителю по воспитательной работе пришлось в срочном порядке организовывать и лично проводить занятия по развертыванию палаток, объясняя и показывая, как работать с растяжками и колышками. Чуть позже пришлось проводить занятия по разведению костра, по обращению с «буржуйками».
     Дальше – больше. В ходе отработки учебного упражнения по погрузке боевых машин на железнодорожные платформы выяснилось, что никто из танкистов не знает порядок швартовки техники. Пришлось брать на себя и этот момент… Словом, тот выход на полигон стал поворотным в подходе к организации полкового процесса боевой подготовки.
     - Можно предположить, что аналогичным образом обстояли дела и с воинской дисциплиной?
     - Что было, то было. 2005 год полк завершил почти с полусотней отметок о правонарушениях. Большинство из них – на совести волонтеров. Причем и тех, кто приходил к нам с «гражданки», и тех, кого мы «вербовали» из состава военнослужащих срочной службы. Первые – люди раскованные, не особо обременявшие себя канонами воинской дисциплины и не сдерживавшие порывы к «зеленому змию». Вторые – хоть и не успели до конца познать суть воинской службы, но с обретением внезапной свободы «заматерели».
     На каком-то этапе это уже не был сплоченный, четко управляемый воинский коллектив. Зачастую на жесткие, но обоснованные требования офицеров волонтеры реагировали как по шаблону – рапортом. Излишне говорить, что стороной, виновной в расторжении контракта, всегда называлось командование. Но если с контингентом «гражданки», в принципе, несложно было расставаться, то с контингентом, набранным из числа «срочников», приходилось работать, что называется, по полной программе: вести бесконечные разговоры по душам, обещать, что лучшее «завтра» все же наступит...
     Я и мои заместители понимали, что проку от подобного метода сохранения кадров не будет. Однако на начальном этапе по сути перспективного и многообещающего начинания мы вынуждены были поступать «как все». Но когда по текущим результатам боевой подготовки и дисциплинарной практики стало окончательно понятно, что от коллектива, сформированного из абы кого, успехов ждать – лишь время тратить, я принял решение: избавляться от случайных в полку людей. И практически сразу испытал определенное давление «сверху»: мол, надо поддерживать укомплектованность подразделений независимо от моральных и деловых качеств военнослужащих.
     Следовать данной логике – значит, сознательно готовиться к худшему. В моей практике было и такое. Однажды пожалел оступившегося контрактника, дал ему исправительный срок, а через пару дней он принес очередное ЧП. Затем уволил еще одного правонарушителя. Спустя месяц тот возвращается, слезно просит перезаключить контракт (семья, жить негде, кушать не на что). Иду человеку навстречу, а он следом, наверное, на радостях, занимает у кого-то денег и уходит в запой.
     - Зато теперь всем ясно, что вовремя принятое командиром волевое и, главное, верное решение способно вывести полк в лидеры.
     - С отсевом неперспективных контрактников и подбором на высвобождаемые должности людей, действительно желающих служить, моральный климат в подразделениях, да и в полку в целом, стал заметно меняться, – подключается к беседе подполковник Александр Васильев. - Были, как мне кажется, моменты, подтвердившие тот факт, что кадровая политика в части ведется достаточно грамотно. В тот период полк отрабатывал учебно-боевые вопросы на полигоне. Сложно приходилось всем: и офицерам, и волонтерам – засветло вставали, затемно ложились, целый день напряженные тренировки… Словом, на расслабление времени не было. Закрутились так, что однажды спохватившись, вспомнили: личный состав неделю в бане не был, хотя мы вывели в поле все тыловое обеспечение полка. Однако в тех сложных условиях никто из военнослужащих даже не роптал (как это было годом раньше), что ему согласно контракту положены нормированный служебный день, соответствующее бытовое обеспечение и все остальное сопутствующее.
     Единственная, я бы сказал, «показательная» заминка вышла с музыкантами полкового оркестра. Они не привлекались к активным полевым действиям. Но если часть в полном составе «воюет», то и оркестру негоже быть в отрыве от остальных. И так случилось, что для оснаривания (профессиональное выражение танкистов, означающее подготовку боеприпасов к предстоящему этапу учебно-боевой стрельбы. – Ю.Б.) танковых выстрелов не оказалось свободных рук. Начальник службы РАВ полка обратился к музыкантам за помощью: мол, все равно целый день репетируете, а так от вас реальная помощь будет тем, кто «в боевых порядках решает задачи». Однако просьба офицера, что называется, повисла в воздухе. В несостоявшийся диалог пришлось вмешаться замполиту. Свое минутное обращение к музыкантам я завершил предложением: «Кто не хочет продолжать службу в гвардейском танковом полку – шаг вперед». Из строя никто не вышел.
     В тот же день контрактники полкового оркестра на «отлично» оснарили выделенные на этап огневой подготовки боеприпасы.
     Это не было принуждением волонтеров к выполнению несвойственных задач. Подобная ситуация могла произойти и в реальной обстановке. Зато теперь командование части знает, что честью гвардейского Витебского дорожит весь личный состав, «до последнего музыканта».
     - И командование части старается сберечь в людях доброе отношение к службе в полку, - продолжает беседу полковник Юрий Яровицкий. – В отличие от прежних времен, когда на рассмотрение командиру поступали лишь офицерские рапорты, мне теперь ежедневно приходится подписывать стопки обращений контрактников, непременно вникая в суть каждого рапорта. Вот (полковник Яровицкий наугад достал из пухлой папки один из рапортов.- Ю.Б.), к примеру, водитель-слесарь ремонтной роты рядовой контрактной службы Дюрягин просит командирского содействия в вопросе переселения из подлежащего ремонту модуля в одну из комнат общежития в военном городке. В моем распоряжении свободных жилых помещений сегодня нет. Но ходатайство подчиненного без внимания не останется: буду обращаться к командирам частей-соседей, директорам общежитий. Думаю, вопрос решим.
     Работать с личным составом следует только так: индивидуально и скрупулезно по каждой проблеме. И лучше в общении - на «вы» да по имени-отчеству. Без мата и угроз о расторжении контракта. Лишь тогда можно рассчитывать на взаимность и должную отдачу. И это, заметьте, не просто слова. Это реальность. О чем, собственно, свидетельствуют цифры. По сравнению с 2005 годом в 2006 году число совершенных правонарушений в полку снизилось более чем в три раза. А за четыре месяца текущего года военнослужащими-контрактниками гвардейского Витебского танкового полка не допущено ни одного (!) правонарушения.
     ОТ АВТОРА. В последнее время танковый полк, которым командует полковник Яровицкий, в среде распределяемых на Урал выпускников военных училищ стал наиболее привлекательным для прохождения службы. По отзывам кадровых органов с приходом на должность Юрия Давыдовича из состава гвардейского Витебского не уволился ни один лейтенант-танкист, чего не скажешь о кадровой текучке 2002–2004 годов, когда рапорты об увольнении выпускники вузов подавали еще до своего представления командиру части.
     Все это - и достигнутые успехи в боевой учебе, и достойные показатели состояния воинской дисциплины, и наработанный в полку за два последних года коллективизм, - согласитесь, достойный подарок к юбилею части.
     Р.S. В командирах лучшего танкового полка Сухопутных войск полковнику Яровицкому ходить осталось недолго. На днях стало известно о предстоящем назначении Юрия Давыдовича на должность заместителя командира соединения. Не правда ли, многообещающее известие. Коль офицеру за два года удалось вывести полк постоянной готовности из умеренных середнячков в лидеры боевой подготовки и воинской дисциплины, есть все шансы, что на новой ступеньке карьерной лестницы его родная 34-я Симферопольская Краснознаменная, ордена Суворова второй степени мотострелковая дивизия постоянной готовности и в 2007 году удержит обретенное по итогам года минувшего почетное звание лучшего соединения Сухопутных войск.
     

     На снимке: заместитель главнокомандующего Сухопутными войсками по воспитательной работе генерал-майор Виктор Батмазов вручает переходящий вымпел полковнику Юрию Яровицкому (февраль 2007 года).