О Герое Советского Союза, фронтовике, летчике-испытателе Федорове говорят как о человеке «крылатой судьбы». Долгое время его имя не сходило со страниц различных изданий. О легенде отечественной авиации в периодике можно увидеть немало громких метафор – «красный дьявол», «пилотажный циркач», «командир небесных хулиганов», «человек-музей». Многие исследователи Великой Отечественной посвящают офицеру монографии, и совсем недавно вышла в свет книга В. Звягинцева «Трибунал для героев». В современных публикациях все чаще и чаще говорится о том, что Федоров является самым результативным советским летчиком…
     Детство Федорова мало чем отличалось от его сверстников, поэтому в многочисленных интервью ветеран рассказывает о нем коротко и сжато.
     - Я в самостоятельную жизнь вошел малолетним батраком и беспризорником, – вспоминает он, – 1920-годы. Холод, голод… Когда появилась возможность учиться, за два года прошел программу пяти классов, за девять месяцев освоил двухгодичное обучение по специальности слесаря-инструментальщика, а через четыре – машиниста паровоза. Тогда же при заводах организовывались летно-планерные кружки. По выходным занимался там. В 15 лет взлетел.
     Как один из лучших учеников кружка, одаренный подросток был направлен в Ворошиловградскую военно-авиационную школу пилотов, где он, как говорится, вставал на крыло.
     - Там мы не знали ни сна, ни отдыха, – с каким-то философским смирением произносит Иван Федоров. – Зато и благодарен я той науке был потом всю свою жизнь. Как бы ни гнула, ни испытывала судьба – всегда мог устоять, не дрогнуть.
     Окончил он летную альма-матер с характеристикой: «Не битый по стрельбам и в бомбометании», то есть никто с ним в мастерстве из однокашников сравниться не мог.
     С 1934-го Иван Федоров был участником всех довоенных воздушных парадов над Красной площадью.
     - Вроде бы неплохо летал, – скромно начинает летчик... – От наркома Ворошилова получал золотые часы, маузер и даже мотоцикл. Но самой большой моей наградой тогда стала командировка в Испанию, где впервые довелось воевать против фашистов в Интербригаде. Там меня и окрестили «красным дьяволом». Сначала испанцы, а потом и немцы. В драку с ними я вступил буквально на второй день после прибытия в страну. Тогда-то у меня и открылся счет – первые три подбитых гитлеровских самолета.
     Но дьяволом, по словам летчика, его прозвали не за эту схватку, а за манеру ведения воздушных сражений и способность пойти на таран.
     - Когда твой самолет берут в кольцо «мессеры» и трудно выйти из боя живым, – рассуждает офицер, – тогда и решаешься на «лоб в лоб». Немцы всегда отворачивали…
     За девять месяцев пребывания в государстве, расположенном на Пиренейском полуострове, Иваном Федоровым было совершено 286 вылетов.
     После возвращения из Испании его ожидали высшие офицерские авиационные курсы, где он оттачивал до филигранности свое мастерство. А с 1940-го Федоров испытывал самолеты на полигоне под Горьким.
     К своим обязанностям Иван Евграфович относился ответственно. Если он делал в паспорте самолета запись: «К полетам в строевых частях годен», то это означало, что алюминиевая птица может летать во всех режимах.
     Особенно запомнились мне полеты на истребителе И-180, – рассказывает Герой Советского Союза, – который четыре раза я поднимал в воздух. Сложными и опасными они были. Самолет был несовершенным. Потому-то и дал я нелестное о нем заключение: «Высоту И-180 набирает медленно, машина тяжелая, выражаясь по-простому, летающий мотор». В серию этот истребитель не пошел.
     Общаясь с ветераном, невольно обращаешь внимание на немецкую награду. Каким образом у русского офицера на груди появился «Железный крест»?
     - Перед самой войной, – вспоминает фронтовик, – меня с небольшой группой летчиков-испытателей послали в Германию. У каждой из сторон был свой интерес. Немцы хотели нас ошеломить, потрясти новыми самолетами фирм Мессершмитта, Юнкерса, Хейнкеля и Фокке-Вульфа. У наших – раскрыть возможности этих машин и сравнить их со своими. Они были убеждены, что мы, лапотные, их никогда не догоним.
     Когда советские асы прибыли на авиационный завод в Десау, в 18 километрах от Берлина, то встретили их чинно, и, конечно же, предложили известным летчикам ознакомительную экскурсию…
     - Полетать хочется на вашей новой авиационной технике, – с русской прямотой возразил Иван Евграфович.
     - А взлететь-то сможете на нашем самом современном экземпляре? – уточнил главный конструктор «Мессершмитта».
     - Смогу! – решительно и без промедления последовал ответ.
     Разжигаемый, по всей видимости, азартом, главный конструктор легендарных немецких самолетов дал команду открыть ангар и подготовить крылатую машину к полету.
     В этот волнительный момент Иван Евграфович прекрасно понимал, что в своем лице он представляет советскую авиационную школу пилотирования. Наконец, усевшись поудобней в кабине «мессера», Федоров получил команду на взлет. Все, что «вытворял» летчик в небе, казалось фантастикой. Он совершил 24 фигуры высшего пилотажа. Как вспоминали потом очевидцы, от увиденного главный конструктор «мессершмитта» даже схватился за голову – он был обескуражен высоким летным мастерством русского Ивана…
     - Мы немецкие самолеты освоили сразу, – без ложной скромности продолжает полковник в отставке, – и это по достоинству оценили наши будущие противники.
     Когда командировка закончилась, «прославленная четверка» вернулась на родной завод. Вскоре началась Великая Отечественная.
     - Я прославился тем, – восклицает небесный воин, – что в июне 1942 года на опытном самолете из КБ Лавочкина улетел на фронт. Произошло это ночью, и я периодически попадал под шквальный огонь наших и немецких зениток. Долетел до Монино, горючее – к нулям. Под пистолетом, в котором, кстати, и патронов не было, заставил механика заправить самолет. Расстояние до поселка Мигалово было немалое, порядка 500 километров. Именно там располагалась 3-я воздушная армия Калининского фронта, которой командовал Михаил Михайлович Громов.
     Командарм принял Федорова доброжелательно.
     - Ваня! Я всю жизнь мечтал о таком заместителе, как ты, – по-военному коротко выразил свои эмоции Громов.
     Вскоре руководство завода объявило Ивана Федорова дезертиром и потребовало вернуть с фронта.
     - Если бы ты отсюда удрал, тогда бы судили, – успокоил летчика Михаил Михайлович, – а ты же на фронт…
     Действительно, дело закрыли, но жену, оставшуюся в Горьком, лишили довольствия.
     - Попросил я у Громова двухместный истребитель, – рассказывает Иван Евграфович, – слетал за ней. Правда, Громов потребовал не афишировать, что Аня – моя законная супруга. Пришлось представить ее так называемой «походно-полевой» женой. Из-за этого случилась одна из дуэлей. Один офицер грязью ее, как говорится, облил. Я его вызвал стреляться. Он промазал, а я специально пустил пулю поверху.
     Если поединок «на пистолетах» у многих исследователей вызывают сомнения, то рассказ Ивана Евграфовича о специальной штрафной авиагруппе, которая была сформирована летом 1942 года в составе воздушной армии на Калининском фронте – факт неоспоримый. В личном деле Федорова черным по белому записано – «командир группы летчиков-штрафников». Командовать «воздушными хулиганами» никто из асов 3-й воздушной армии не захотел. А Федоров сам считался человеком лихой удали, поэтому добровольно вызвался стать вожаком этой группы, включавшей 64 штрафника. В нее входили летчики-истребители Калугин, Минченко, Покровский, Решетов. Кроме того, авиагруппу усилили лучшими асами 3-й воздушной армии – А. Боровых, В. Зайцевым, Г. Онуфриенко.
     Авиагруппа штрафников дислоцировалась недалеко от Андреаполя (на аэродроме Башарово) и воевала довольно успешно. А в октябре того же года была преобразована в полк асов (при расформировании штрафной группы Ивана Евграфовича летчиков реабилитировали и представили к орденам и медалям, четверых – к званию Героя Советского Союза), о чем тоже имеется отметка в личном деле офицера.
     Формирование штрафной авиагруппы совпало с появлением на том участке фронта немецких асов, самолеты которых были разрисованы игральными картами. Гитлеровскую группу, включавшую 28 пилотов, возглавлял полковник фон Берг.
     - У Геринга «картежники» были в любимцах, – уточняет Иван Евграфович. – Как правило, на их фюзеляжах мелькали короли да тузы. А у командира – фон Берга – на стабилизаторе красовался еще и трехглавый дракон. Вот с ним-то одним из первых, и довелось мне схлестнуться в бою. Мастером он был отменным, слов нет, да вот только проявить выдержку, волю в самый ответственный момент так и не смог. Когда я пошел на таран, фашист дрогнул, взмыл вверх и рассыпался под моим огнем. А после боя мне принесли награду: кортик и курительную трубку немца, приземлившегося с горящего «дракона» прямо в наши окопы.
     Судьба нередко забрасывала матерого летчика в самое пекло, и сражаться ему приходилось с ударной силой немецкой авиации. По словам боевого офицера, 52-я немецкая авиаэскадра дневных полетов наводила страх на стражей неба.
     - Крепко она трепала наших летунов, – продолжает «красный дьявол». – Задачу по уничтожению гитлеровских асов пришлось выполнять моей спецгруппе. Хочу отметить, что операция продолжалась меньше трех месяцев, но все же я потерял четырех летчиков.
     Став заместителем командира 269-й авиадивизии, командир «небесных хулиганов» вновь собрал специальную группу… Она состояла из девяти летчиков, вместе с которыми он продолжал заниматься «свободной охотой» за линией фронта. После проведенной воздушной разведки ассы Федорова, как правило, к вечеру пролетали над одним из немецких аэродромов и сбрасывали банку с грузом и запиской внутри. Немецким летчикам предлагалось провести поединок, причем строго по числу самолетов, прилетевших с советской стороны. Немцы принимали вызов, и начинались воздушные дуэли. По словам Федорова, только в этих «дуэлях» он одержал 21 победу, а свой самый удачный бой провел в небе над Восточной Пруссией в конце 1944-го.
     Стоит признать, что сегодня сложно говорить о количестве сбитых им самолетов. Цифры противоречивы. Сам Федоров говорит о 134 «подстреленных» дюралевых птицах. Надо заметить, что это больше, чем у Кожедуба и Покрышкина вместе взятых. Официально (то есть документально подтвержденных) ему насчитали всего лишь 17 «немцев»…
     После окончания Великой Отечественной войны Иван Евграфович становится старшим летчиком-испытателем ОКБ С.А. Лавочкина. В числе первых он проверил «на прочность» отечественные реактивные истребители. Федоров провел испытания самолетов Ла-150, Ла-150М, Ла-150Ф, Ла-156, Ла-174ТК. В 1947 г. он поднял в небо первый отечественный самолет со стреловидным крылом Ла-160. В 1948 г. при испытаниях Ла-168 офицер первым в стране достиг скорости 1000 км/ч. 26 декабря 1948 г. на самолете Ла-176 Иван Федоров добился скорости звука в полете со снижением.
     Выдающегося летчика трижды представляли к званию Героя – в 1938-м, 1944-м и 1948-м… Удачной оказалась только третья попытка. За мужество и героизм, проявленные при испытании новой авиационной техники, полковнику Федорову Ивану Евграфовичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 марта 1948 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 8303).На груди у «красного дьявола» немало и других наград: орден Ленина, четыре ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, четыре ордена Отечественной войны I степени, ордена Отечественной войны II степени, Красной Звезды.
     При желании легенду отечественной авиации можно и сегодня увидеть в полете. Каким образом? По фильмам. В картинах «Им покоряется небо», «За облаками небо» самолеты пилотируются отнюдь не актерами, а Иваном Евграфовичем Федоровым…