В 1907 году в Одессе родился Николай Александрович Лунин, а чуть позже в горном дагестанском ауле Мегеб, что неподалеку от городка Темир-Хан-Шура, на свет появился Магомет Имадутдинович Гаджиев.
     Николай Лунин рос среди моряков. Отец будущего подводника совершал дальние плавания сначала матросом, а потом боцманом на судах «Российского объединения пароходства и торговли». Когда Николаю стукнуло двенадцать, его взяли юнгой в команду торгового парохода. В 1922 году Лунин поступает в Ростовское мореходное училище им. Седова. По окончании мореходки Николая направили на учебный парусник «Вега». Многое тогда пришлось осваивать впервые, но очень скоро Лунин, поднявшись на капитанский мостик «Веги», сам становится наставником для молодежи. Семь лет проплавала «Вега» под командованием Николая Лунина. За плечами теперь уже опытного капитана было немало рейсов по Черному и Азовскому морям, частые заходы в заграничные порты...
     Магомет Гаджиев родился в семье крестьянской. Еще несовершеннолетним, в 1920-1922 годах, ему довелось служить в Красной Армии. Принимал участие в боях на Северном Кавказе и в Закавказье с частями генерала Деникина, в ликвидации банд Гацинского хана. В 1925 году Магомет поступил в Военно-морское училище им. Фрунзе. Свою первую морскую практику он проходил на легендарном крейсере «Аврора». Именно на этом корабле в 1930 году Гаджиеву довелось выйти в долгое заграничное плавание. Авторитет у сокурсников Магомет завоевал быстро. На характере курсанта заметно сказалась фронтовая закалка - его не смущали никакие трудности. Одним из первых он вызвался идти в поход на шлюпке из Ленинграда в Астрахань по Мариинской водной системе и именно тогда узнал, что значит самому командовать судном, пусть даже крохотным.
     По окончании училища в 1931 году Гаджиева направили минером в бригаду подводных лодок Черноморского флота. Ему, правда, довелось некоторое время послужить и в Ленинграде - здесь, в учебном отряде, он совершенствовал свое умение офицера-подводника. Завершив учебу, Магомет вернулся на черноморскую базу в должности старпома командира подводной лодки, название которой - «Политработник» - вполне отвечало духу времени. Собственный корабль Гаджиев получил лишь в 1933 году после перевода на молодой Тихоокеанский флот.
     Новый командир одной из тихоокеанских «малюток» обучал экипаж действовать в экстремальных условиях. Первым делом личный состав субмарины освоил навыки штормового плавания, когда сила ветра достигала 9-10 баллов (в те времена большинство командиров подлодок предпочитало не выводить свои корабли в море даже при пятибалльном волнении). «Случись война - хорошей погоды не закажешь», - любил говаривать по этому поводу Гаджиев. В штабе флота Гаджиева считали одним из самых удачливых и способных командиров подводных лодок.
     Примерно в то же время, в 1935 году, Николай Лунин по специальному набору попадает в ВМФ. Он проходит обучение на годичных Высших курсах подводного плавания. В апреле 1940-го Лунин принял под свое командование новую лодку – только что сошедшую со стапелей «Щ-421». Экипаж субмарины тоже был молодым: многие из краснофлотцев служили по первому году. К концу 1940 года субмарина прошла полный курс боевой подготовки, а за несколько месяцев до начала войны отличилась на учениях Северного флота...
     Осенью 1940 года Магомет Гаджиев становится командиром дивизиона крейсерских подводных лодок типа «К» на Северном флоте. 7 сентября 1941 года крейсерская лодка «К-2» капитана 3 ранга В.П. Уткина (на ее борту находился комдив) вышла в морской поход, который положил начало многочисленным военным победам дивизиона Гаджиева. Жертвой оказался фашистский транспорт «Лофотен» водоизмещением около шести тысяч тонн. Атакуя это судно, Гаджиев впервые в подводном флоте успешно использовал корабельную артиллерию. По возвращении в базу в честь одержанной победы «К-2» произвела салют холостым выстрелом. Командующий флотом вице-адмирал А.Г. Головко одобрил такое действо и впредь разрешил подводникам отмечать каждую свою победу салютом из пушки.
     Отдых на базе оказался недолгим. В декабре 1941 года «К-3» одна из лодок гаджиевского дивизиона должна была пройти боевое крещение. У Гаджиева уже стало привычкой выходить в море вместе с начинающим командиром, опекая его до тех пор, пока на счету его корабля не окажется хотя бы одна победа. Так случилось и на этот раз: Гаджиев вывел «К-3» на позицию к западу от мыса Нордкап. 3 декабря после успешной постановки мин лодка обнаружила крупный транспорт противника, который следовал в охранении сторожевого корабля и двух морских охотников. Пара выпущенных лодкой торпед быстро отправила транспорт на дно. В ответ корабли охранения забросали субмарину глубинными бомбами, причинившими ее корпусу серьезные повреждения. Пытаясь покинуть место бомбежки, «К-3» несколько раз сильно ударилась о грунт. Из пробитых топливных цистерн начал выделяться соляр, след которого на воде полностью демаскировал лодку. Оставаться на глубине не имело смысла. Для Гаджиева это стало совершенно очевидным, когда в окуляре перископа показалось еще несколько противолодочных кораблей противника. События происходили всего в 17 милях от порта Гаммерфест - именно оттуда шла подмога вражескому конвою. Не дожидаясь, пока неприятельские корабли соединятся, «К-3» всплыла и открыла мощный артиллерийский огонь по ближайшим целям. Так, считал Гаджиев, лодке будет легче прорваться в открытое море и уйти от преследователей. Артиллерийский бой оказался скоротечным и неожиданно успешным. В течение каких-то семи минут были потоплены сторожевой корабль и катер, еще один морской охотник стал поспешно отходить к берегу. Тройная победа! Экипаж «К-3», новичок в бою, испытывал настоящий триумф.
     «Нет нигде и не может быть такого равенства перед лицом смерти, как среди экипажа подводной лодки, на которой либо все погибают, либо все побеждают», - сказал однажды легендарный подводник. За одиннадцать месяцев войны число вражеских кораблей, потопленных дивизионом Гаджиева, достигло 27. Десять из них были отправлены на дно при личном участии комдива.
     В мае 1942 года подводная лодка «К-23» под командованием капитана 3 ранга Л.С. Потапова (обеспечивающий капитан 2 ранга М.И. Гаджиев), проводив союзный конвой к месту назначения, возвратилась на позицию к норвежским берегам. Днем 12 мая она передала радиограмму в штаб флота. Содержание радиограммы было таково: «Успешно торпедирован транспорт противника, в артиллерийском бою потоплены два сторожевых корабля, лодка отходит на восток». На этом связь с «К-23» оборвалась. Напрасно в Полярном ждали лодку-победительницу с командиром дивизиона на борту. Назад она так и не вернулась. О печальной судьбе «К-23» командующий Северным флотом узнал из перехваченных донесений противника. Как оказалось, лодка получила серьезные повреждения прочного корпуса и главного двигателя, так что могла двигаться только в надводном положении. В погоню за ней устремились немецкие самолеты «Ю-88». Один из них атаковал лодку, после чего она затонула вместе с экипажем. Так закончился двенадцатый и, увы, последний поход талантливого командира-подводника Магомета Имадутдиновича Гаджиева. 23 октября 1943 года за боевое мастерство и отвагу ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза…
     К началу 1942 года на боевом счету экипажа подлодки Николая Лунина числились четыре уничтоженных немецких транспорта. Второй военный год прошел также неплохо. Три потопленных грузовых судна общим тоннажем 24 тысячи тонн - и все за один зимний поход к берегам Норвегии. Флотское руководство еще раз убедилось: Лунин воюет дерзко, с размахом, не чужд военной хитрости, не боится рисковать, скор на решения. В феврале 1942-го военный совет Северного флота представил капитана 3 ранга Н.А. Лунина к званию Героя Советского Союза, а его подводный корабль - к ордену Красного Знамени.
     4 марта 1942 года друзья-краснофлотцы поздравляли Лунина с заслуженным повышением по службе. Он становится командиром крейсерской лодки «К-21». Осенью того же года Николаю Лунину предстоял поход в пролив Сере-Сунд. Здесь, на подходах к порту Гаммерфест, «К-21» должна была выставить минные заграждения. В ночь на 9 ноября Лунин незаметно провел лодку в пролив. Она подошла к берегу так близко, что матросы хорошо слышали лай собак у домика смотрителя маяка. Тут и поставили минную банку, которая быстро сделала свое дело. Ранним утром вахтенный командир А.Е. Носачев, руководивший ночной операцией, услышал оглушительный взрыв: это подорвался на мине и затонул крупный немецкий транспорт «Ригель».
     В каких только переделках не побывала субмарина Николая Лунина в горячем 1942 году. Были успешно торпедированы семь вражеских кораблей, пять из которых затонули на глазах у командира лодки, оказана помощь гибнущей субмарине «Щ-402»... Но, пожалуй, самым эффектным боевым эпизодом того времени для «К-21» стала атака линкора «Тирпиц» в июле 1942-го.
     Линкор «Тирпиц» был сколь огромным (водоизмещение более 45.000 тонн, длина 243 метра), столь и мощным. Его артиллерийское вооружение составляли восемь дальнобойных 380-миллиметровых орудий главного калибра, двенадцать 150-миллиметровых противоминных торпедных аппаратов и сложной системой противоминной защиты. Неудивительно, что «Тирпицу», равно как и тяжелому крейсеру «Адмирал Шеер», дозволялось выходить в море лишь с личного разрешения фюрера. Для немцев потеря или даже повреждение такого корабля были сравнимы с проигрышем крупной боевой операции.
     Несмотря на то, что рана, нанесенная Луниным фашистскому линкору, не была смертельной, точный залп с «К-21» в корне изменил ситуацию в этом районе моря и даже приобрел определенную политическую окраску. Перехватив и расшифровав одну из радиограмм Лунина в штаб Северного флота, командование гитлеровского «кригсмарине» пришло к выводу, что по курсу следования эскадры расположились готовые встретить ее советские подлодки. Немцы предпочли не рисковать. Эскадра вернулась назад в норвежские шхеры. Так одним торпедным ударом Лунин спас остатки почти разгромленного фашистами конвоя «PQ-17», который англичане, как только до них дошла весть о выходе в море «Тирпица», бросили на произвол судьбы, фактически лишив охранения.
     Как выяснилось позже, беззащитный «PQ-17» (в него входило 34 транспортных судна) должен был стать приманкой, на которую неминуемо попадется лучший фашистский линкор. Командование британского флота рассчитывало выманить «Тирпиц» подальше от норвежских берегов, а затем уничтожить его превосходящими силами. Первые попытки оказались неудачными, подготовка операции затянулась. Лунин опередил англичан: благодаря действиям «К-21» грозный линкор был надолго выведен из строя. А 23 октября 1942 года орден Красного Знамени увенчал славные боевые дела лунинской подлодки.
     Зимой 1943 года, когда на счету «К-21» было 17 потопленных фашистских транспортов и боевых кораблей - больше, чем у любой другой североморской субмарины, капитан 2 ранга Николай Лунин получил назначение на должность командира дивизиона подводных лодок. Однако долго командовать дивизионом ему не пришлось. В марте 1944-го Лунин становится слушателем Военно-морской академии. Это учебное заведение Николай Александрович окончил уже после победы в звании контр-адмирала. До выхода в запас в 1962 году Лунин занимал ряд командных должностей в соединениях подводных лодок и в Центральном аппарате ВМФ. В декабре 1970 года адмирала Лунина - одной из самых ярких личностей, выдвинутых на передний фланг Великой Отечественной, - не стало…
     Имя Николая Лунина увековечено в монументе славы, воздвигнутом в одном из военных городков Северного флота. В его честь установлены мемориальные доски на здании Ростовского мореходного училища им. Седова и на одном из зданий в г. Полярном Мурманской области. В том же Полярном и в Одессе есть улицы, а в Мурманске средняя школа, носящие его имя.
     В Мурманске, Полярном и Усть-Каменогорске есть улицы Гаджиева. В честь Магомета Имадутдиновича установлены памятник и бюст в Махачкале, монумент в поселке Гаджиево.