Итог правления – нестабильность
     За восемь лет президентства пакистанского лидера Первеза Мушаррафа политический режим, им установленный, ни разу не находился в таком глубоком кризисе и положении неустойчивости, как в последние несколько месяцев. Этому есть два объяснения. Во-первых, пакистанская оппозиция, вышедшая в конце концов из-под контроля властей, сумела значительно нарастить силы и с этой позиции начинает предлагать свой путь развития страны. Во-вторых, очень серьезную угрозу для Исламабада стали представлять радикальные исламисты, включая распространивших свое влияние на северо-западе страны талибов. Чтобы сохранить в своих руках рычаги власти, президент Пакистана вынужден противостоять и первым, и вторым. Это, в свою очередь приводит к потере поддержки и лояльности у населения страны, выражающего недовольство в связи как с усилением «военной диктатуры» и «искажениями демократии», так и с разгорающейся борьбой с новыми «защитниками ислама».
     Как известно, генерал Мушарраф пришел к власти в 1999 году в результате политического переворота, поддержанного пакистанской армией. В 2001-2003 гг. Мушарраф укрепил свой режим власти, поддержав военную операцию в Афганистане, а затем в Ираке и включившись тем самым в «антитеррористическую коалицию» во главе с США. Тогда же пакистанский лидер, одновременно исполняющий обязанности и президента, и генерала армии, одержал победу на президентских выборах, от участия в которых он отстранил своих главных конкурентов – бывших премьеров Беназир Бхутто и Наваза Шарифа, против которых были заведены уголовные дела по обвинению в финансовых злоупотреблениях и коррупции.
     В настоящее время главной базой поддержки президента Мушаррафа является правящая партия - Мусульманская лига Пакистана (МЛП), имеющая большинство мест в парламенте страны. В оппозиции же находится альянс из шести религиозных партий «Муттахида маджлис-е амаль» (так называемые исламские клерикалы) и Партия пакистанского народа (ППН), возглавляемая Беназир Бхутто. В марте этого года президент Мушарраф заявил о намерении выдвинуть свою кандидатуру на новый президентский срок, причем обещал сделать это до проведения парламентских выборов, так, чтобы вопрос о его избрании (по пакистанскому законодательству, президента избирает парламент страны) решался меджлисом старого состава. Парламентские выборы соответственно было решено провести вслед за президентскими в конце 2007 года. Выступившего с критикой такого решения как неконституционного судью верховного суда Пакистана Ифтихара Чаудхри Мушарраф отстранил от исполнения его обязанностей. Позднее, в середине мая, пакистанский лидер заявил также, что не позволит лидерам оппозиции Беназир Бхутто и Навазу Шарифу вернуться в страну до проведения выборов, и тем самым окончательно разрушил надежды на создание единой «антиисламистской» партийной коалиции. Вкупе эти действия пакистанских властей вызвали массовое недовольство и привели к многотысячным демонстрациям сторонников оппозиции по всей стране, поставившим под сомнение легитимность правления Первеза Мушаррафа.
     В начале мая митинги не согласных с планируемым переизбранием Мушаррафа на новый срок прошли в столице провинции Пенджаб Лахоре, в крупнейшем мегаполисе страны Карачи, многих других крупных городах. Активное участие в них приняли альянс «Муттахида маджлис-е амаль», Партия пакистанского народа, молодежные исламистские и студенческие движения, а новым «знаменем оппозиции» стал «опальный судья» И. Чаудхри. По накалу страстей и возросшей активности оппозиционных сил ситуация в Пакистане стала напоминать события «бархатных революций». В Карачи выступления оппозиции переросли в крупнейшие за последнее десятилетие столкновения сторонников и противников правящего режима, повлекшие многочисленные жертвы: в вооруженных столкновениях и погромах погибли более 40 человек и более 150 были ранены. По правящему пакистанскому режиму был нанесен сильный удар, который хотя его и не опрокинул, однако заставил покачнуться.
     Что стоит за захватом «Красной мечети»
     Этим постарались воспользоваться радикальные исламисты. Захват ими мечети, как считают наблюдатели, является лишь первой пробой силы. При этом исламисты в течение нескольких месяцев вели антиправительственную кампанию, направленную на установление законов шариата в стране, не гнушаясь в том числе такими «методами», как поимка и наказание подозреваемых в проституции, разгром магазинов, торгующих видеопродукцией, и т.п. Власти страны смотрели на подобные действия «борцов за чистоту ислама» сквозь пальцы, пока 3 июля не начались столкновения между радикальными исламистами из «Красной мечети» и столичной полицией. Два дня спустя мечеть захватили несколько десятков вооруженных террористов, которые стали удерживать в заложниках примерно 150 студентов и 60 детей (по другой версии, боевики скрылись на территории религиозного комплекса при поддержке имама мечети и студентов комплекса Лал Масджид, находящихся там добровольно). Возглавил восстание в «Красной мечети» младший брат имама мечети Абдул Азиза Абдул Рашид Гази, являвшийся одним из лидеров альянса пакистанских религиозных партий и наладивший начиная с 2004 г. тесные связи с исламскими боевиками из движения «Талибан».
     Чтобы избежать человеческих жертв, в мечеть для проведения переговоров была отправлена специальная комиссия во главе с экс-премьером Чадри Шуджаатом. Радикальных исламистов уговаривали сдаться, однако переговоры не увенчались успехом: Абдул Рашид Гази не согласился на предложенные условия, заявив, что он и его последователи «скорее покончат с собой и станут мучениками, чем сложат оружие».
     В ходе штурма спецназовцам удалось захватить практически весь комплекс, однако террористы во главе с Гази забаррикадировались в подвалах и продолжали оказывать сопротивление. Полностью завершились перестрелки вокруг комплекса Лал Масджид утром в среду, 11 июля. Итогом проведенной операции стали 88 убитых боевиков, более 12 погибших спецназовцев, не менее 75 погибших из числа тех, кто находился на территории мечети. Был застрелен в ходе боевых действий и лидер исламистов Абдул Рашид Гази.
     В знак протеста против штурма мечети во вторник и среду в ряде пакистанских городов прошли манифестации с участием более тысячи студентов исламских религиозных школ. Все они скандировали: «Долой Мушаррафа!» На северо-западе Пакистана студенты медресе и вооруженные местные жители перекрыли несколько трасс, в том числе ту, которая ведет к границе с КНР. В результате взрыва заминированного автомобиля в городе Мир Али в племенной области Северный Вазиристан погибли 11 человек, включая 6 солдат пакистанской армии. Следует напомнить, что ранее один из руководителей мечети Маулана Абдул Каюм и другие исламисты заявляли, что они «готовы вывести на улицы Исламабада и других городов сотни террористов-смертников, если власти страны предпримут попытку атаковать «Красную мечеть». Видимо, в ближайшее время следует ожидать приведения угроз в действие.
     В чьих руках окажется ядерное оружие
     В этой связи следует напомнить, что раньше Мушаррафа часто обвиняли в том, что пакистанская армия и разведывательные ведомства оказывают скрытую поддержку, а также сочувственно относятся к боевикам-исламистам. Такая ситуация наблюдалась с самых первых лет прихода нынешнего пакистанского президента к власти: негласной поддержкой правительства пользовались радикальные исламистские группировки в Кашмире, борющиеся с усилением позиций индийцев в мятежном штате, а также теснимые силами натовских союзников афганские талибы. Держа исламистские силы «под колпаком» силовых ведомств и бдительным контролем разведки, властям Пакистана удавалось в определенной степени сдерживать рост их активности, контролировать ситуацию на приграничных территориях, а также не лишаться доверия части населения страны, весьма сочувственно относящейся к идеям радикального ислама (напомним, в Пакистане 97% населения – верующие мусульмане).
     Соглашения Исламабада с вождями пуштунских племен Вазиристана, заключенные осенью прошлого года, в соответствии с которыми пакистанская армия оставила территории на северо-западе страны, где смогли беспрепятственно обосноваться и укрепить силы талибы, по сути продолжали эту политику. Вашингтон и Лондон, реагируя тогда на угрозу «талибанизации» северо-западных территорий Пакистана, попытались тогда указать пакистанскому президенту, что именно здесь, на границе с Афганистаном, прячутся Усама бен Ладен и высшее руководство «Аль-Каиды» и что отсюда талибы атакуют войска коалиции в Афганистане, однако генерал Мушарраф отмел все возражения. Он заявил, что главная опасность заключается в возможности трансформации движения талибов в народное сопротивление и в смычке талибов с племенами Вазиристана, чего ни в коем случае допускать нельзя. Перемирие с племенными вождями, по мнению пакистанского лидера, как раз должно было помешать усилению талибов и получению ими поддержки среди местного населения.
     Однако, как показали события вокруг «Красной мечети», политика правительства, направленная на умиротворение боевиков из движения «Талибан», своих плодов не принесла. Надо полагать, понимая это, пакистанский президент, опираясь на армию и силовые ведомства, предпринял против исламистов, пожалуй, впервые за годы своего правления весьма жесткие меры. Но, по мнению наблюдателей, время было упущено.
     Борьба с проталибскими силами и многочисленными исламистскими группировками, действующими в различных регионах страны, также может закончиться в условиях нарастающего кризиса власти не в пользу пакистанского президента. В настоящее время, помимо «Талибана» и «Аль-Каиды», контролирующих фактически Северный и Южный Вазиристан, в Пакистане действуют более десятка крупных исламистских террористических групп, многие из которых официально запрещены. Это такие вооруженные группировки, как суннитские «Сипа-е-Сахаба» и «Лашкар-е-Джангви», шиитская «Текрит-е-Джафриа», группировка «Танзим-е-Нифаз», многочисленные исламистские террористические группы в Кашмире. Придерживаясь различных трактовок ислама и разной идеологии, они в то же время выступают с антиправительственных позиций, в частности, не поддерживая операцию НАТО в Афганистане и США – в Ираке, в чем их точка зрения сходна с той, которой придерживается альянс пакистанских исламских партий.
     Вообще, по признанию многих аналитиков, Пакистан уже давно превратился в один из центров «глобального джихада» (не случайно стало известно, например, что именно выходцы из Пакистана готовили крупнейшие теракты в Лондоне, предотвращенные в прошлом году спецслужбами). До сих пор при опоре на армейский генералитет и силовиков Мушаррафу удавалось удерживать ситуацию под контролем. Во многом это было следствием того, что пакистанская армия и военная разведка умело «контролировали» движение джихадистов, теперь же этого нет, и потому исход их намечающегося противостояния трудно прогнозировать. Что будет, если «талибанизация» страны продолжится и исламисты в ходе предстоящей избирательной гонки смогут захватить власть? Что будет, если пакистанский лидер лишится поддержки армии и силовых ведомств, обеспечивающих в стране закон и порядок? Не случайно мировое сообщество самым внимательным образом следит за событиями в Пакистане – режим Первеза Мушаррафа расшатывается, однако никакой замены и альтернативы ему нет. Ибо если исламисты в Пакистане все же одержат победу, они получат не только власть. В руках у неподконтрольных исламистских группировок окажется и ядерное оружие, а это для мира, и в первую очередь для западных стран, угроза в сто раз более серьезная, чем иранская ядерная проблема, вокруг которой сломано немало копий. В Иране-то ядерная бомба еще не создана, тогда как Пакистан уже давно вошел в клуб непризнанных ядерных держав.
     Из этого можно сделать два вывода, касающихся дальнейшего развития политической ситуации в Пакистане. Во-первых, скорее всего в преддверии предстоящих выборов президенту Мушаррафу удастся заручиться полной и безусловной поддержкой западных стран, включая США, которые давно ждали от пакистанского лидера решительной борьбы с исламскими экстремистами и противодействия процессам «талибанизации» страны. После штурма «Красной мечети» пакистанские власти смогли самым серьезным образом подкрепить эти ожидания и подтвердить, что Пакистан продолжает играть роль «главного оплота» в противостоянии терроризму и экстремизму в регионе.
     Во-вторых, что касается внутренней политики, то при столь сложной обстановке от пакистанского правительства сложно ожидать каких-либо иных шагов, кроме тех, которые будут направлены на усиление военного режима и силовых функций государственной власти. Поворота к политике построения либерального общества в Пакистане и ослабления роли военных структур в скором времени явно не произойдет. Да и западные страны перед лицом нависших над Пакистаном угроз вряд ли станут требовать осуществления либеральных реформ и демократизации, скорее напротив, откажутся от своего давнего, теперь уже устаревшего требования, обязывающего пакистанского президента покинуть свой пост в армии.
     Совсем недавно пакистанский лидер заявил в интервью телекомпании ВВС: «Давайте внесем ясность. Пакистан – ваш главный союзник. Без нас вы проиграете. Вы будете поставлены на колени, если Пакистан не будет сотрудничать с вами». Это весьма откровенная и не очень приятная для Запада истина