Пролог к президентским выборам
     Результат прошедших выборов был предсказуем, как предсказуемо и то, что с избранием парламента жаркие политические баталии на турецкой политической сцене не завершатся. Напомним, внеочередные выборы в стране были назначены после того, как оппозиция и армия в мае этого года заблокировали кандидатуру главы МИД Абдуллы Гюля на пост президента, обвиняя его в попытках подорвать светские устои общества. Конституционный суд Турции признал президентские выборы недействительными из-за отсутствия кворума в парламенте. Поэтому правящая ПСР внесла в парламент законопроект о проведении досрочных парламентских выборов, которые и состоялись в минувшее воскресенье.
     Лидеры нескольких светских партий Турции в ходе избирательной гонки попытались объединить свои предвыборные усилия, чтобы не допустить победы ПСР, однако разрозненным силам оппозиции так и не удалось стать серьезным противником правящей партии. В результате 22 июля «Партия справедливости и развития» набрала гораздо больше голосов, чем на предыдущих выборах в 2002 году (на 13 процентов), но получила меньше, чем раньше, мест в парламенте. Это позволит ПСР сформировать правительство своими силами, но она при этом не будет обладать кворумом в 2/3 голосов, необходимым для проведения некоторых планируемых ею реформ.
     Следует упомянуть также еще об одном значимом итоге прошедших выборов – исламски ориентированная партия впервые в истории демократической Турции на выборной основе пришла к власти на два срока подряд. А это уже говорит о том, что по сути нынешнее устройство Турецкой Республики в виде светского государства с армией как гарантом Конституции и демократии, установленное еще Кемалем Ататюрком, переживает определенный кризис. Он наступил по нескольким причинам. В первую очередь из-за растущего влияния традиционных групп населения из центральной Анатолии и высокого уровня миграции из деревень в города, что привело к складыванию в Турции крепкого исламски ориентированного среднего класса. Усиление политического ислама в других странах также повлияло на возрождение его в Турции. Тем более что этот процесс совпал по времени с появлением в исламистских политических кругах новых руководителей умеренного толка, которым удалось примирить исламскую политику с турецким образом жизни и решением мировых глобальных проблем.
     Следует, однако, напомнить, что в 1996–1997 годах исламисты, победившие на парламентских выборах в Турции, были отстранены от власти турецким генералитетом в связи с попытками ввести шариатское законодательство. В этой связи аналитиками обсуждается вопрос о том, не может ли тот же сценарий повториться в том или ином виде и сегодня. И все же большинство из них склоняется к мнению, что в настоящее время это вряд ли возможно. Не случайно премьер-министр Турции сразу после проведения выборов заявил о том, что ПСР будет придерживаться принципов светского государства и неукоснительно соблюдать нынешнюю Конституцию. Однако многое, очевидно, будет зависеть от дальнейших шагов «Партии справедливости и развития», в том числе по формированию нового правительства. Как было объявлено, оно должно быть сформировано в течение ближайшей недели. Пока неясно, воспользуется ли ПСР этим своим правом сформировать однопартийное правительство или же пойдет на создание коалиции по договоренности с оппозиционными Народно-республиканской партией и ПНД.
     Не до конца решенным остается также вопрос о проведении следующих выборов президента страны. Дело в том, что инициатива предыдущего состава парламента ввести в Конституцию пункт о всенародном голосовании по избранию президента была отклонена главой турецкого государства Ахметом Неджат Сезером, полномочия которого сейчас истекли. Более месяца назад Сезер обратился в Конституционный суд Турции с запросом о законности этой и ряда других поправок в Конституцию страны, выдвинутых турецкими депутатами. В июле Конституционный суд их одобрил, рекомендовав тем самым проведение всеобщего референдума по этим вопросам. Однако, как заявил позднее премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган, предстоящие выборы президента должны быть проведены вновь избранным парламентом, тогда как решение о всенародном избрании главы государства следует ввести в действие лишь в рамках следующего избирательного цикла. «Сначала надо посмотреть, какая политическая палитра сложится в результате выборов», - сообщил он.
     Итак, вопрос о проведении референдума по поправкам в Конституцию страны пока временно снят с повестки дня. А в число главных задач, стоящих перед новым парламентом и правительством Турции, по мнению большинства аналитиков, войдут совсем другие вопросы. Речь идет, прежде всего, о формировании широкой коалиции по вопросу об избрании президента и налаживании правящей партией прежнего баланса отношений с оппозицией и армией, о решении резко обострившейся в последние месяцы курдской проблемы, о некоторой корректировке дальнейшего внешнеполитического курса страны. Каждый из них является для сегодняшней Турции по-своему острым и проблемным.
     Курдистан: планы турецких военных
     В мае - июне этого года турецкими военными был вновь поднят вопрос о возможности проведения вооруженными силами Турции широкомасштабной операции на севере Ирака. Ее основной целью должны стать военизированные подразделения Рабочей партии Курдистана (РПК), боевики которой используют иракскую территорию для подготовки и совершения терактов в Турции. Ситуация в курдском вопросе обострилась в Турции в 2006 – начале 2007 года по целому ряду причин. Террористические действия со стороны РПК, объявившей в 2004 году о новом этапе вооруженного сопротивления, продолжали приводить к серьезным потерям турецкой армии. В провинциях Мардин, Диярбакыр и Газиантапе десятки турецких военных гибли в столкновениях с сепаратистами; потери турецкой армии только с начала 2007 года составили более 90 человек. Разрастание напряженности в курдском вопросе в то же время было обусловлено общей радикализацией курдского движения, так как в последние два года одновременно с партией Абдуллы Оджалана в Турции активизировался ряд радикальных курдских группировок, ориентированных на массовый террор. Примером служит мало кому известная ранее организация «Соколы освобождения Курдистана», взявшая на себя ответственность за серию взрывов, произошедших в августе-сентябре 2006 года в курортных районах Турции, а также в провинции Ван.
     В июне 2007 года начальник генштаба вооруженных сил Турции армейский генерал Яшар Бююканыт заявил о необходимости проведения военной операции в Иракском Курдистане против РПК и о готовности турецкой армии осуществить ее при условии получения санкции со стороны руководства страны. Тогда же премьер-министр Эрдоган выступил с заявлением, что в случае надобности «Турция проведет операцию против курдских повстанцев, ни у кого не спрашивая разрешения». Этот весьма прозрачный намек касался прежде всего иракских курдов, а также Соединенных Штатов, их поддерживающих и блокирующих в течение нескольких лет проведение антитеррористической операции турецких войск в прилегающих к Турции районах Ирака.
     Кроме того, в мае-июне этого года турецкие военные в одностороннем порядке предприняли ряд действий, направленных на усиление своих позиций на границе с Ираком. 30 мая по решению военного командования на южной границе Турции был сконцентрированы новый крупный воинский контингент и большое количество тяжелой техники. В приграничную с Ираком область были направлены несколько воинских подразделений, танки, бронетранспортеры и авиация. В руководстве ВС Турции заявили, что передислокация и наращивание присутствия в регионе стали превентивной мерой для предотвращения проникновения на территорию Турции курдских боевиков, численность которых составляет, по подсчетам военных, около 6 тыс. человек. В начале июня, продолжая ту же политическую линию, Турция закрыла всю границу с северным Ираком по обе ее стороны с целью не допустить проникновения в страну членов РПК.
     Военные также объявили о готовящейся программе кардинальных изменений в тактике и стратегии борьбы с терроризмом в Турции, стержнем которой является формирование и обучение на контрактной основе специальных подразделений для борьбы с террористами в горных условиях. Готовящаяся модернизация воинских частей в том числе предусматривает, что молодые турецкие военнослужащие, призываемые на срочную военную службу, теперь не будут принимать участия в боевых действиях на юго-востоке Турции. Реализация этой программы рассчитана на три года; столь длительные сроки реформирования антитеррористических подразделений турецких вооруженных сил свидетельствуют, что турецкое руководство готовится к длительному решению курдской проблемы, в первую очередь силовыми методами.
     Всего же, согласно сообщениям агентства «Рейтерс», ссылающегося на источники в силовых структурах, Турция к настоящему времени сосредоточила в юго-восточных районах страны более 200 тысяч военнослужащих, большая часть которых размещена вдоль границы с Ираком. Свои опасения в этой связи 9 июля высказал иракский МИД, выступивший «категорически против какого-либо нарушения суверенитета Ирака». Министр иностранных дел страны Хошияр Зибари, курд по национальности, правда, привел относительно сконцентрированной на иракско-турецкой границе военной группировки другие данные: по его словам, Турция разместила на границе с Ираком около 140 тысяч военнослужащих.
     Обсуждение цифр, однако, сути дела не меняет: в настоящий момент проведение Турцией военной операции в Иракском Курдистане близко к осуществлению как никогда. Понятно, что решение по этому вопросу будут принимать новое правительство и будущий новый президент Турции. Ну а предварительно, очевидно, будут взвешены все «за» и «против» проведения такой операции. На чашу весов будут поставлены преимущества и недостатки силового решения курдского вопроса (усиленная борьба с курдскими боевиками может оттолкнуть от правительства умеренные курдские силы), возможные перспективы ухудшения отношений с США и необходимость компенсации этого во внешнеполитическом поле. Пока же можно констатировать, что ситуация по курдскому вопросу складывается далеко не однозначно. Особенно учитывая то, что в июне боевики из Рабочей партии Курдистана объявили перемирие и приостановили свои вооруженные акции против турецких военных, а в парламент страны прошла большая группа прокурдских депутатов из умеренных партий.
     Внешняя политика в новых условиях
     Что касается основных направлений внешнеполитической стратегии Турции, то они, как и многие другие стороны политической жизни страны, в скором времени также могут быть подвергнуты пересмотру - по крайней мере, частичному. Нынешнее обострение турецко-американских отношений, связанное с проблемой Ирака, уже привело в Турции к росту антиамериканских настроений, а это может, в свою очередь, отрицательно сказаться на позициях страны внутри НАТО. С интеграцией в Европейский союз у Турции также дело обстоит не лучшим образом: учитывая, что переговоры о вступлении в ЕС начались еще в 2005 году, никакого продвижения в них не произошло. Против членства Турции в ЕС по-прежнему выступают ФРГ и Франция. И хотя сразу после парламентских выборов турецкий премьер Эрдоган подтвердил свою приверженность идее вступления Турции в Евросоюз и выразил готовность продолжать переговоры по этому вопросу, президент Еврокомиссии Жозе-Мануэль Баррозу выразил обратную позицию. «Давайте честно. Турция не готова стать членом ЕС, и ЕС не готов принять Турцию в качестве члена. Ни завтра, ни послезавтра», - сообщил Ж.-М. Баррозу, подтвердив тем самым очевидное. То есть то, что по крайней мере в ближайшие несколько лет Турция вряд ли сможет войти в европейское сообщество.
     Какие это ставит новые проблемы перед властями Турции? В первую очередь, отсутствие значимых успехов на европейском направлении и в деле евроинтеграции по-новому задает проблему определения дальнейшего курса нового турецкого правительства. Ведь интеграция в Европу, опора на нормы светского государства и поддержку армии - давние приоритеты турецкой политики - сегодня не всегда поддерживаются умеренными исламистами, в том числе внутри правящей «Партии справедливости и развития». Рассуждают они примерно следующим образом: как европейцы, так и американцы в рамках НАТО накладывают на Турцию множество обязательств, а в результате руководство страны оказывается связанным в реализации своих собственных планов и инициатив. Таким образом, Турция в настоящее время склоняется к более прагматичному внешнеполитическому курсу, менее ориентированному на отдаленную интеграцию в Европу и политические лозунги. Отсутствие значимого прогресса в политике на европейском направлении, скорее всего, в ближайшее время заставит турецкий МИД уделить больше внимания проблемам развития Ближневосточного и Черноморского регионов, укрепляя здесь свое лидерство, а также более активно развивать сотрудничество со своими ближайшими партнерами.
     Первые признаки такой «смены курса» во внешней политике Турции можно наблюдать уже сейчас. Не случайно проведение переговоров на высшем уровне в Стамбуле в июне этого года в рамках работы юбилейного саммита Организации Черноморское экономическое сотрудничество (ОЧЭС) стало одним из ключевых событий в области международных отношений и вызвало повышенный интерес мировых СМИ. Важную роль на саммите ОЧЭС сыграли двусторонние переговоры президента Российской Федерации Владимира Путина с президентом и главой правительства Турции, которые, по мнению ряда аналитиков, стали прологом к новой эпохе в российско-турецких отношениях, ориентированной на более тесное политическое и экономическое сотрудничество. Россия и Турция сегодня являются локомотивами в сложном процессе налаживания и расширения взаимодействия в Черноморском регионе, играя ключевую роль в партнерстве стран в рамках ОЧЭС и военно-морской группы «БЛЭКСИФОР», в реализации инициативы «Черноморская гармония».
     Одной из ведущих сфер сотрудничества двух стран являются также нефтегазовая сфера и сфера энергетики. Как подчеркнул недавно министр энергетики и природных ресурсов Турции, Россия и Турция «осуществляют ряд важных совместных проектов в сфере энергетики», включая проект строительства газопровода «Голубой поток» по дну Черного моря, и их реализация будет продолжена. В числе спорных вопросов двусторонних отношений следует отметить проблему Черноморского флота и «закрытости» для ВМФ РФ Черноморских проливов, а также разработку «конкурирующих» друг с другом российских и турецких проектов транзита нефти и газа из РФ и стран Центральной Азии в Европу (соглашения о строительстве при участии России нефтепровода Бургас – Алексадропулис и газопровода «Южный поток», турецкие соглашения о газопроводе Nabucco и нефтепроводе Самсун-Джейхан). Однако, по мнению российских экспертов из Института Ближнего Востока, российские и турецкие руководители сегодня пришли к пониманию того, что подвижная инфраструктура рынка и взаимная конкуренция в нефтегазовой сфере не должны мешать партнерству и политическому сближению двух стран.
     В целом можно констатировать, что состоявшиеся парламентские выборы в Турции имели важное значение с точки зрения определения путей будущего развития турецкой демократии. Однако вектор дальнейшего развития страны и то, в какой степени он будет происламским, пока не ясно. Будет ли в Турции сформировано однопартийное или коалиционное правительство? Изменятся ли методы решения турецкими военными курдской проблемы? Сохранится ли прежний баланс отношений между турецкими военными и правящей партией Эрдогана или в армейских кругах Турции итоги выборов будут расценены как «неоправданное усиление» происламских сил? Пока политическая ситуация в Турции развивается таким образом, что прояснить ответы на эти вопросы оказывается невозможно. Ясно одно: Турция стоит на пороге масштабных перемен.