Уже спустя несколько месяцев после подписания в Хасавюрте печально известных соглашений с бандитами армия была вынуждена расплачиваться за предательство жизнями солдат и офицеров. Им пришлось повторно – шаг за шагом, высота за высотой, селение за селением – освобождать территорию Чеченской Республики от сепаратистов. На острие вооруженной борьбы в числе других оказалась и рота старшего лейтенанта Владимира Захарова. Подразделение из состава миротворческой бригады, дислоцированной под Санкт-Петербургом, в конце девяностых получило внушительный боевой опыт, последовательно действуя против незаконных вооруженных формирований в Осетии, Дагестане и Чечне. С началом второй чеченской кампании миротворцы были введены на территорию республики с севера. Продвигаясь через Ногайские степи, дошли до Терека, затем участвовали в боях на западе Чечни.
     Высокопрофессиональная подготовка офицеров и отличная выучка солдат, а также проявленные ими в боях слаженность, смелость и мужество, скорее всего, и определили в тот период судьбу подразделения: рота старшего лейтенанта Владимира Захарова, усиленная огнеметами и минометами, была передана в прямое подчинение генералу Владимиру Шаманову. А он простых задач не ставил.
     Так случилось и в середине января 2000-го. Продвигаясь вдоль Аргунского ущелья, войска встретили упорное сопротивление бандитов. Несколько подразделений, «оседлавших» господствующие высоты, оказались в критическом положении: в некоторых ротах после непрекращавшихся боев выбыли из строя едва ли не все офицеры. Именно туда, в самое пекло Аргунского ущелья, генерал Шаманов и перебросил усиленную роту старшего лейтенанта Владимира Захарова, предельно сжато сформулировав боевую задачу: «Нужно отбить высоту и спустить вниз тела наших погибших».
     Полтора десятка боевых машин роты попали под мощный артиллерийский обстрел, едва колонна остановилась после преодоления первого пологого подъема. Подразделения спешились. Три БМП были повреждены, в командирской машине чуть позже насчитали три пробоины, разбитой оказалась и радиостанция. Оставив технику, взводы старшего лейтенанта Андрея Колупаева и недавних выпускников военных училищ лейтенантов Бориса Арефьева и Дмитрия Волоснякова вместе с приданными арткорректировщиком и авианаводчиком двинулись вперед и вверх, на выручку товарищам. До наступления ночи семи десяткам солдат старшего лейтенанта Владимира Захарова, «под завязку» нагруженным боеприпасами, удалось подняться на несколько сот метров. Остановились, лишь когда из-за опустившейся на горы темноты не было видно даже спины идущего впереди.
     Глубокой ночью к выставленному боевому охранению спустились первые три солдата из удерживавшей высоту роты. У одного из них – контрактника – была разворочена осколком нога. Через некоторое время к расположению роты вышел еще один раненый солдат, буквально перед рассветом – еще двое. Они-то и доложили старшему лейтенанту Захарову детали, свидетельствовавшие об ожесточенности схваток, в которых им пришлось участвовать. Как следовало из слов солдат, во время многодневных боев в их подразделениях погибли более десяти офицеров. Были случаи, когда израсходовавшие все боеприпасы бойцы бросались в пропасть с отвесного обрыва, предпочтя мученическую гибель плену.
     После эвакуации раненых рота старшего лейтенанта Владимира Захарова приготовилась к штурму. В боевом активе офицера это была не первая высота, которую ему приходилось отбивать у чеченских бандитов. Оказавшись на Северном Кавказе едва ли не в первые месяцы после выпуска из Санкт-Петербургского высшего общевойскового командного училища, молодой офицер в боевой обстановке познавал тактику бандитов в той или иной боевой ситуации. Он знал, как нужно действовать в бою – во время контртеррористической операции на Северном Кавказе вчерашние выпускники военных училищ росли едва ли не так же быстро, как и их ровесники на фронтах Великой Отечественной.
     У двадцатипятилетнего офицера уже, можно сказать, сформировался персональный боевой почерк. Скажем, со временем он обратил внимание на то, что огонь артиллерии, каким бы интенсивным он ни был, не всегда результативен. Лишь чуть позже, анализируя последние бои, в которых ему и его солдатам приходилось принимать участие, старший лейтенант Владимир Захаров пришел к простому на первый взгляд выводу: артиллеристы «обрабатывают» лишь ближайший склон горы, противоположный же остается для «богов войны» неуязвимым. Этим-то и пользовались чеченские боевики. Сразу же после начала артиллерийского налета по заранее отрытым траншеям, ходам и щелям они перемещались на недоступный для огня артиллерии склон, а после завершения обстрела возвращались на временно оставленные позиции.
     Но на всякую бандитскую хитрость – и успешные боевые действия на Северном Кавказе это неоднократно подтверждали – найдется офицерская смекалка. В правильности своего анализа молодой офицер убедился уже в очередном бою, когда с двумя взводами накануне штурма скрытно, едва ли не вплотную подобрался к укрепленной высоте и затаился в непосредственной близости от боевиков. Последовал первый артиллерийский налет, вынудивший бандитов на время покинуть окопы. Затем второй, а спустя несколько минут – и третий, который, как и посоветовал накануне артиллеристам командир роты, закончился, едва успев начаться. Считанных секунд хватило старшему лейтенанту Владимиру Захарову и его подчиненным, чтобы стремительным рывком и без единого выстрела занять окопы противника. Последнее, что могли видеть бандиты, без опаски возвращавшиеся на оборудованные огневые позиции в той ситуации, - направленные на них в упор стволы автоматов.
     Это лишь один пример того, как мотострелки совершенствовали тактику во время проведения контртеррористической операции, буквально на ходу оттачивая действия, позволившие в конечном итоге сломать хребет бандформированиям.
     С внезапной потерей одной из господствующих высот в Аргунском ущелье чеченские бандиты не смирились. Старший лейтенант Владимир Захаров, наверное, и предположить тогда не мог, что боевая операция, на проведение которой отводились сутки, затянется: офицеров и солдат ждали бесконечно длинные ночи и предельно короткие дни. После первой отбитой у террористов высоты рота Владимира Захарова спустя пять дней штурмом возьмет вторую, а через шесть – и третью.
     …Артиллерийский обстрел только что оставленных позиций боевики начали внезапно.
     - Самым сложным в той ситуации было ощущение бессилия, - говорит офицер. – Казалось, что снаряды рвутся повсюду и конца этому не будет. И ничего не поделаешь, никак солдат не укроешь. В роте появились первые раненые, погиб командир взвода лейтенант Дмитрий Волосняков.
     Сам же командир роты во время артиллерийского обстрела был контужен: взрывной волной его подбросило метра на три. Спустя несколько часов рота старшего лейтенанта Владимира Захарова отбила первую атаку бандитов, уничтожив более сорока боевиков. Затем вторую, третью…
     Несмотря на то, что боевики, как правило, воздерживались от активных боевых действий в ночное время, тем не менее самая мощная атака на позиции роты была предпринята террористами именно ночью. Зная едва ли не каждую складку местности, они в тот раз сумели бесшумно приблизиться к окопам, занятым нашими солдатами, почти вплотную.
     - Рота действовала решительно, по-боевому, – рассказывает Владимир Захаров. – За считанные секунды 20–30 гранат улетели в темноту. А боевики, поняв, что их обнаружили и отойти уже не удастся, буквально волной пошли на наши позиции. По радиостанции я вызвал артиллеристов и попросил выстрелить осветительным снарядом. Промедли мы хоть секунду, бандитам удалось бы зацепиться за наши позиции. Против нас воевали профессионалы.
     Но и мотострелки в максимальной степени использовали преимущества темноты. Практически через ночь старший лейтенант Владимир Захаров с бойцами по-новому минировал тропы на подступах к позициям роты, и едва ли не каждая вылазка противника заканчивалась для него потерями: сколько ночью установили растяжек, столько взрывов следующим утром, как правило, и прогремит.
     Старшему лейтенанту Владимиру Захарову, который еще в суворовском военном училище выполнил нормативы кандидата в мастера спорта по стрельбе, в те январские ночи удалось победить в нескольких снайперских дуэлях. Чеченские террористы с первого же дня выставили против роты с полдесятка снайперов, которые связывали действия солдат. Даже спуск с высоты, «перепаханной» артиллерией, за снегом, чтобы натопить из него воды, приходилось планировать как самую настоящую боевую операцию – с постановкой дымовой завесы и огневым прикрытием. Другого же выхода не было: консервы и галеты закончились едва ли не на третьи сутки боев, а из-за обезвоживания солдаты и офицеры даже говорили с трудом. Растаявшего и отфильтрованного через бинты снега хватало для того, чтобы нацедить по полкружки мутной жидкости каждому солдату. Бойцы даже название ей придумали – напиток «земляничный».
     Едва ли не каждое утро незадолго до рассвета молодой офицер по-пластунски спускался на несколько десятков метров и, затаившись, через оптический прицел выискивал чеченских снайперов, которые точно так же – через прицелы – пытались отыскать цели на высоте. Порой для того чтобы сделать единственный выстрел, старшему лейтенанту Владимиру Захарову приходилось вести наблюдение в неподвижности несколько часов кряду. Однако самым сложным в снайперских дуэлях были не зимний холод и не затекшее без движения тело – труднее всего было после выстрела выбраться из-под огня боевиков, который обрушивался на укрытие офицера.
     Последний на территории Чечни бой для старшего лейтенанта Владимира Захарова завязался утром 26 января, когда его рота, удерживавшая две высоты в Аргунском ущелье, начала захватывать и третью.
     Боевики, видимо, не предполагали, что солдаты, отрезанные от основных сил группировки и полторы недели не выходившие из боев, начнут еще и теснить их. Сделать это было непросто: скрытно подобраться к удерживаемой бандитами высоте мешали расставленные ими едва ли не на каждом шагу растяжки и мины-ловушки. К тому же плотность артиллерийского огня в течение последнего времени здесь была настолько велика, что лес как природная маска практически перестал существовать.
     Огонь по передовому подразделению роты был открыт внезапно. Старший лейтенант Владимир Захаров, вскидывая оружие, боковым зрением засек три огневые точки, спустя секунды заметил еще двоих боевиков, занявших позиции за деревьями на склоне. Короткими очередями они были «сняты» офицером один за другим, благо расстояние не превышало тридцати метров.
     В первые минуты завязавшегося боя понесла потери и рота. Огонь боевиков подкосил рядовых Дениса Кораблева и Вагу Магомедова, двигавшихся первыми. Падая, схватился за грудь заместитель командира взвода сержант Алексей Якушев, который шел вслед за ними в нескольких шагах от командира роты.
     Вытаскивая раненого сержанта из-под кинжального огня бандитов, старший лейтенант Владимир Захаров почувствовал, как в спину солдату одна за другой врезались три пули. Четвертая попала в голову. Даже мертвым сержант прикрывал и спасал своего командира.
     Огонь был настолько плотным, что офицер и головы поднять не мог. Тем не менее один за другим в прицел командира роты попали снайпер, пулеметчик и два бандита, стрелявших из автоматов, – эти четверо нашли свой конец на той высоте.
     В самый разгар боя старший лейтенант Владимир Захаров, что называется, не увидел, а ощутил, что бандиты начинают его обходить, стремясь отсечь от роты. Кроме того, прицельный огонь открыли и с соседней высоты, где тоже засели боевики.
     Чтобы снять с погибшего сержанта Алексея Якушева огнемет, офицер короткими и быстрыми движениями срезал лямки. Перед тем как вскинуть огнемет на плечо, успел скомандовать связисту, который вел огонь из воронки чуть позади командира, чтобы тот перекатился на несколько метров в сторону.
     Залегший под деревом бандит, которого старший лейтенант Владимир Захаров не мог «достать» пулей уже несколько минут, находился от офицера в каких-то тридцати метрах. Ротный едва изготовился к выстрелу, прицелился… и даже не сразу почувствовал, как в правое предплечье вонзилась пуля. Следующая угодила в двигатель «Шмеля».
     Значительно позже, уже в госпитале, офицер пытался восстановить картину произошедшего в те мгновения: он отчетливо видел разлетающиеся куски взорвавшегося у него в руках огнемета и длинный язык пламени. От боли на мгновение потерял сознание. Затем оно вернулось.
     - Пытаюсь поднять руку, - рассказывает Владимир Захаров, - и понимаю, что ее нет. Первая и весьма странная мысль – где же у нас в Питере делают протезы? Как ни удивительно, вспомнил, что недалеко от Петропавловской крепости видел ортопедическую клинику. Следом в голову пришла вторая мысль: а доживу ли до протезов?
     Попытался ощупать правую руку. Предплечье разворочено, кости явно перебиты, но рука, слава богу, все же на месте, сократившиеся от боли мышцы упрятали ее в глубь рукава.
     Через силу подтянув к себе автомат и, понимая, что перезарядить его самостоятельно уже не сможет, Захаров все же открыл огонь. Последний магазин опустел довольно быстро.
     Привалившись к телу погибшего замкомвзвода, которого еще несколько минут назад пытался эвакуировать в безопасное место, Владимир Захаров одну за другой начал доставать из «разгрузника» гранаты. Десяток Ф-1 – все, что оставалось в арсенале командира роты. Выложив их, одну на всякий случай отложил в сторону...
     - Слышу, с двух сторон, как в кино о другой войне, вперемешку со стрельбой доносится: «Русский, сдавайся!» - вспоминает офицер. – И такая меня злость взяла! Ну уж нет: если и суждено погибнуть, то жизнь дешево не отдам. Попытался вытащить чеку из гранаты зубами – не получается. Помню, подумал тогда, что если операцию на руке еще вытерплю, то у стоматолога уж точно пропаду.
     Зажав «эфку» между коленей, Захаров левой рукой аккуратно разжал «усики» и выдернул чеку – через мгновение первая граната полетела в сторону боевиков. Вслед за ней вторая, потом третья...
     Поняв, что раненый офицер оказался отрезанным от своих бойцов и не отстреливается, потому что, видимо, нечем, боевики, не прекращая огонь, начали сжимать вокруг него полукольцо: старший лейтенант Владимир Захаров уже видел отдельные лица.
     Спустя считанные секунды в сторону бандитов, которые подобрались ближе других, едва ли не очередью полетели три гранаты. Под прикрытием жиденькой, но все же огневой завесы ротный сумел откатиться на несколько метров в сторону. И вовремя - в том месте, где он только что отстреливался, разорвался снаряд. Уже второй раз в ходе боя взрывная волна отбросила питерского «кадета». Да так, что раненой правой рукой он, приземляясь, угодил в переплетение сучьев на поваленном дереве. Это было уж слишком…
     …Сознание возвращалось к офицеру урывками. Смутно помнит, как солдаты вытаскивали его из-под огня, как пытались перевязать и ввести обезболивающее, как на плащ-палатке осторожно спускали вниз к своему батальону и ночью эвакуировали на вертолете. Тот январский бой для Владимира Захарова, теперь уже подполковника, закончился лишь год спустя, когда подошло к финалу его лечение в Военно-медицинской академии. Бой закончился, служба продолжается.