Указ
     Президиума
     Верховного Совета СССР
     О присвоении звания
     Героя Советского Союза начальствующему составу Военно-Воздушных Сил Красной Армии
     

     За отвагу и геройство, проявленные при выполнении задания Правительства по осуществлению дальнего ответственного перелета, - присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»:
     1. Майору Пусэп Энделю Карловичу.
     2. Майору Романову Сергею Михайловичу.
     3. Майору Штепенко Александру Павловичу.
     

     

     Председатель Президиума
     Верховного Совета СССР М. КАЛИНИН.
     Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. ГОРКИН.
     Москва, Кремль. 20 июня 1942 г.
     

     

     Почему он решил стать авиатором, как в его детстве называли летчиков, Эндель Пусэп не смог объяснить, даже покорив воздушный океан. Но сколько себя помнит, мечтал подняться в голубые просторы бескрайнего неба, и это желание, как позже он напишет в своей книге, «никогда во мне не затухало, и ничто так и не смогло его погасить». Возможно, оно появилось после того, как Эндель своими руками по чертежам из журнала «Хочу все знать», не известно каким образом оказавшегося на их хуторе, собрал макет самолета, и тот неожиданно для всех полетел. А может быть, это произошло, когда в районном центре неожиданно сел самолет, и он, тринадцатилетний паренек, тайком от родителей несся сломя голову на лошади двадцать верст, чтобы посмотреть на это чудо, а если разрешат, то и потрогать его руками.
     Дома желание Энделя стать летчиком не принимали всерьез, считая это пустой затеей. Мама хотела, чтобы он стал учителем, поскольку, по ее мнению, лучше и почетнее должности нет, а отец полагал, что самое верное - это работа агронома. Оно и понятно, надо было продолжать дело, начатое дедом. А он вместе с тысячами своих земляков и латышей добровольно, а не из-за большевистских репрессий, как кто-то сегодня скажет, переселились в Сибирь, где давали каждому столько земли, сколько можно было освоить. Они построили в Красноярском крае хутора, сохранили в них язык и прибалтийскую жизнь. В одном из таких селений - на хуторе Самовольный - 1 мая 1909 года и родился Эндель. Там он получил первые уроки грамоты, а в соседней станице Ной окончил школу-семилетку. И, наверное, стал бы помогать отцу по хозяйству, как делал уже давно, если бы эстонская секция окружкома партии не направила его как представителя бедняцкой семьи в эстонско-финский педагогический техникум в Ленинграде.
     С этим согласились и родители, и сам Эндель, которому младшая сестра отца Альви, уже учившаяся в Ленинграде, шепнула, что там есть школа летчиков. Надо было только выправить свидетельство о рождении. Секретарь сельсовета, который в то утро был не совсем «в себе», сделал это не без труда. Но благодаря этому Эндель смог прибавить себе еще один год, так как в летную школу принимали с восемнадцати, и попросил написать свою фамилию не «Пуусепп», какой она была в действительности, а «Пусэп».
     Проучившись год в техникуме, Эндель решил все же осуществить свою мечту и попросил директора отпустить его в военно-теоретическую школу Военно-воздушных сил. После долгих уговоров и разговоров о долге и благородном деле просвещения народа директор все же уступил. Но прежде чем сдавать экзамены, Пусэп и его однокурсник Юрий Мате, также мечтавший о небе, решили сходить... «на Исаакий, для того чтобы самим определить свое самочувствие на высоте 113 метров. Выяснилось, что высота - вещь серьезная. Добираясь по крутым лестницам на самую верхнюю площадку, я инстинктивно прижимался спиной к стене. Подходить к ограждению площадки было просто страшно. В наши сердца впервые вкрался червячок сомнения: а вдруг ничего не выйдет и летчиками нам быть не суждено!»
     Но сомнения были излишни - в воздухе Пусэп чувствовал себя так, словно родился в самолете. Азы же летного мастерства познавал сначала в Вольске, затем в Оренбурге. Причем настолько успешно, что после окончания школы в Оренбурге его оставили в ней летным инструктором. А еще через два года направили в только что созданную эскадрилью по полетам «вслепую» (по приборам). Здесь Пусэп преодолел еще одну ступеньку летной науки, выполнив первый такой полет из Ейска в Москву. Здесь же он женился на красавице-казачке, Ефросинье, ранее отбив ее у начальника летной школы. Да и как не уступить такому молодцу, да еще аккордеонисту и вообще человеку во всем положительному. «Он отличался необыкновенным спокойствием и казался медлительным, но тем не менее всегда в срок выполнял любое, даже самое трудное, задание», - вспоминали его товарищи по службе в полярной авиации.
     В нее Пусэп пришел в 1938 году уже сложившимся летчиком, специалистом «слепого» самолетовождения. Но еще раньше летал на поиск пропавшего в Арктике самолета Леваневского. Полеты над полярными льдами так захватили Пусэпа, что он остался работать на Севере. Не раз летал на «Северный полюс-1», бывал на других арктических станциях, в том числе и тех, что были расположены на льдинах, отыскивал пути для судов, вел ледовые разведки. Совершая одну из них в Карском море, узнал, что началась Великая Отечественная война. Приземлившись, Пусэп передал по радио рапорт с просьбой направить его на фронт. И уже 8 августа 1941-го полярные летчики вместе со своим комдивом, легендарным Михаилом Водопьяновым, полетели бомбить Берлин.
     ...До столицы рейха оставалось лететь минут пятнадцать, когда на самолете Пусэпа отказал один мотор.
     - Пойдешь вперед? - спросил по рации Водопьянов. - Или, может, вернешься?
     - Вперед!
     «И вот со свистом тяжелые бомбы полетели вниз... Один за другим запылали в городе исполинские огненные цветы. Освещение моментально было выключено. Только тогда, когда мы легли на обратный курс, связки лучей прожекторов начали ощупывать небо и зенитные пушки нервно залаяли, вспарывая ночное небо рыжеватыми взрывами снарядов», - вспоминал Пусэп в своей книге «Тревожное небо».
     Сбросив бомбы, летчики возвращались домой и попали под сильный огонь. Из пробитого бензобака потек бензин. Дотянули только до Эстонии, где на одной из лесных полян экипаж посадил машину. Так Эндель Пусэп впервые оказался на родине предков, и она не подвела его. Встретив мальчика-пастушонка, он на эстонском языке расспросил того, как добраться до линии фронта. По маршруту, указанному им, через болота и леса летчики дошли до своих.
     После этого последовали новые полеты. Пусэп бомбил автоколонны, железнодорожные узлы, склады. Летал ночью, в любую погоду. 7 ноября 1941 года его экипажу было поручено сбросить бомбы на электростанцию в Данциге. Отбомбились успешно и взяли курс домой. Но, подлетая к линии фронта, попали под огонь зениток. Загорелся правый крайний мотор, началась бешеная тряска, машина стала разваливаться. «Всем покинуть корабль на парашютах», - приказал Пусэп. Отрегулировав автопилот на планирование, он выпрыгнул из самолета. Приземлились все, но несколько человек, включая самого Пусэпа, получили серьезные травмы. Кое-как добрались до больницы и оттуда дали телеграмму в часть. Когда прибыли к себе в полк, там их ждал сюрприз: тот самый самолет, из которого они выпрыгнули! Оказалось, что он сам приземлился вслед за ними!
     К апрелю 1942 года Пусэп совершил 30 ночных бомбардировок военных объектов в глубоком вражеском тылу, в частности, в Берлине, Данциге, Кенигсберге. И здесь потребовался его опыт дальних полетов вслепую: надо было доставить советскую правительственную делегацию во главе с Молотовым на переговоры в Великобританию, а затем в США. Ни Пусэп, ни командующий авиацией дальнего действия Александр Голованов, который поставил перед ним такую задачу, не знали, что президент США Франклин Д. Рузвельт предложил Сталину направить в ближайшее время в Вашингтон наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова.
     20 апреля 1942 года Москва дала ответ: «Советское правительство согласно, что необходимо устроить встречу В.М. Молотова с Вами для обмена мнениями по вопросу об организации второго фронта в Европе в ближайшее время. В.М. Молотов может приехать в Вашингтон не позже 10-15 мая с соответствующим военным представителем. Само собой понятно, что Молотов побудет также в Лондоне для обмена мнений с английским правительством». Но перед этим Сталин вызвал Голованова и спросил его, как лучше и скорее добраться на самолете до Вашингтона. Тот, просчитав возможные варианты такого полета, предложил маршрут Москва - Англия, проходивший... над вражеской территорией, а затем уже из Англии лететь в США. Такое предложение вызвало в Кремле резкий протест: «Как? Через вражескую территорию? Не может быть и речи...» Но Сталин, подумав, согласился с таким вариантом.
     Это был не только полет по мало на то время освоенному маршруту над огромным океаном. Это был еще опаснейший, смелый до дерзости полет над сражающимся миром, над государствами, утопающими в огне войны. На подлете к Вашингтону от тридцатипятиградусной жары закипели два мотора, и самолет, по словам самого Пусэпа, стал напоминать «пончик в масле». Тем не менее 29 мая 1942 года дальний бомбардировщик Пе-8, пилотируемый Энделем Пусэпом, успешно приземлился в американской столице.
     - Поздравляю вас с благополучным прибытием из-за океана, - сказал, принимая советских летчиков, президент Рузвельт. - Благодаря этому я имею удовольствие беседовать с таким прекрасным собеседником, как мистер Молотов. Привозите его к нам почаще. Надеюсь, что вы благополучно доставите мистера Молотова обратно в Москву.
     Полет на Родину был не менее сложным. Особенно после Великобритании, когда были опубликованы итоги переговоров и немцы могли ожидать возвращения делегации. Учитывая это, англичане предложили лететь через Африку. Но Пусэп от такого варианта отказался и решил продолжить полет по ранее проложенному маршруту. Причем днем и в совершенно безоблачном небе. Что русские способны на такую наглость, немцы не могли себе представить.
     За выполнение того задания Пусэп получил звание Героя Советского Союза. Узнав об этом, он удивленно заявил, что ничего особенного не сделал. Но без того полета могло бы не быть ни Тегерана, ни Ялты, ни Потсдама. Это понимают все люди доброй воли. Кстати, в 1980-х в США широко отмечали очередную годовщину полета Молотова. И когда американцы узнали, что в составе советской делегации есть тот самый летчик, который в далеком 1942 году вел самолет, то Пусэпа буквально засыпали цветами. Ему присвоили звание почетного гражданина одного из штатов США. В глазах американцев он был и оставался героем до конца.
     Но в 1942 году было еще далеко до Победы, и летчик Пусэп делал все, чтобы приблизить этот миг. Он бомбил вражеские войска под Сталинградом, Курском, Орлом, Белгородом... В 1943 году 890-й авиационный полк дальнего действия, которым командовал Эндель Пусэп, был удостоен почетного наименования «Брянский». Несколько позже полк посетил Александр Фадеев, после чего в записной книжке писателя появились такие строки об Энделе Пусэпе: «Бывший полярник. Мастер полетов вслепую, прекрасно маневрирует под огнем, в снежных и грозовых тучах. Он - белесый, малого роста, коренастый, светлоглазый, и очень хороша улыбка на чудесном его лице...»
     Для летчиков тяжелобомбардировочной авиации война закончилась еще в апреле. «В небе над полями боев, - писал впоследствии Пусэп, - стало слишком тесно. Там хозяйничали полки и дивизии штурмовиков, истребителей и пикировщики фронтовой авиации. С некоторой долей зависти следили мы за делами своих братьев по оружию, которые над пылающими развалинами Берлина добивали все еще огрызавшиеся остатки гитлеровского вермахта». Но в побежденной столице третьего рейха Пусэп все же побывал. Ходил по улицам, рассматривая развалины зданий, обгорелые и разбитые автомашины, танки, опрокинутые и искореженные орудия, провалившиеся тоннели метро. Перед рейхсканцелярией обратил внимание на валявшийся в грязи и пыли символ фашистов - свастику в когтях орла. Простреленная и растрескавшаяся, она теперь служила ступенькой для входа в здание. Смотрел на искореженные железные кресты и читал надписи на фасадах разбитых зданий. Особенно запомнилась ему та, что лаконично была выведена на рейхстаге: «Я пришел. Иванов».
     Прошагав по дорогам войны, а точнее, пролетав в боевом небе, Эндель Пусэп мечтал послужить Пятому континенту еще и в мирное время. Но повреждение позвоночника осколком зенитного снаряда заставило его уйти в отставку. При этом Пусэп перенес 5 операций на позвоночнике. Однако не был намерен сдаваться и в 1946 году возглавил управление автотранспорта в Эстонии. Засучив рукава, Пусэп решительно начал наводить порядок в разрушенном войной хозяйстве. Военный кинооператор Семен Школьников, посетивший в то время Пусэпа, писал: «Эндель Карлович сидел на приеме в гражданском костюме, к нему приходили ветераны с орденскими колодками и кричали - ты, крыса, сидевшая во время войны в тылу, будешь нами командовать? - не зная, что он Герой Советского Союза. А он молчал. Показал мне только как-то пятно на стене - в него швырнули чернильницу, он отклонился, и она ударилась в стенку».
     Энергию, напористость бывшего летчика заметили: в 1951 году его избрали заместителем председателя Президиума Верховного Совета Эстонской ССР. Постепенно Пусэп обживался и в бытовом плане. Привез из-под Красноярска родителей, получил недостроенный дом, конфискованный у какого-то деятеля, уличенного в нетрудовых доходах. Эндель много ездил по районам, советовался с людьми, сверяя по их отзывам свой «курс». Уже на посту министра социального обеспечения Пусэп наладил в республике выплату пенсий колхозникам. Сам же оставался в тени. Многочисленные ордена и Звезду Героя надевал только в исключительных случаях. В один из таких особенных дней он зашел к друзьям. И Зоя Корчемкина потом рассказывала, как, помогая ему снять китель, она охнула и присела, ошеломленная его тяжестью, чуть ли не до самого пола, так много было на этом кителе государственных наград. «Господи, - сказала она, - как ты носишь всю эту тяжесть?» Пусэп только улыбнулся...
     Тем временем контузия все больше давала о себе знать: его начали мучить приступы боли, иногда он даже падал, теряя сознание. Но старался не звать на помощь, так как не хотел, чтобы его видели слабым и немощным. Более того, ему удалось совершить еще один полет: в Минске проводили встречу с французскими летчиками, на которую пригласили и Пусэпа. Поскольку он уже с трудом ходил и не мог ехать на поезде, за ним прислали самолет. А на обратном пути даже позволили посидеть за штурвалом. Это его окрылило, придало сил, которые ему были нужны для встреч с молодежью и рассказов о войне, для походов к Бронзовому солдату. Там он долго стоял, вспоминая всех, с кем добывал Победу. А мимо проходили люди и благоговейно произносили: «Пусэп!» Но...
     Не стало Советского Союза, а новой Эстонии ни Пусэп, ни его подвиги стали не интересны. У легендарного летчика даже отобрали жилье и отдали его одному из бывших эсэсовских легионеров. Благо, что тогда еще в Эстонии оставались заводы союзного подчинения, из ресурсов которых Пусэпу выделили квартиру в новом районе. Однако действительность, в которой былые враги стали героями, а герои - никем, все больше угнетала его. В 1996 году Эндель Пусэп умер. Эстонские власти постарались сделать так, чтобы его имя больше не звучало в республике. Лишь жена Пусэпа, которая пережила мужа на несколько лет, каждый год в день его рождения приходила на могилу с красным флагом, тем самым демонстрируя верность не только ему, но и его свершениям и идеалам.
     Но герои не умирают. Об этом еще раз напомнила Россия. В ходе акции, посвященной памяти Энделя Пусэпа, Центр национальной славы России намерен восстановить его памятник на кладбище Метсакальмисту в Таллине и ведет на этот счет переговоры с властями Эстонии. Планируется также издать о нем книгу, в том числе на эстонском и английском языках, снять документальный фильм, провести в начале декабря торжественные мероприятия в честь легендарного летчика с участием представителей Великобритании и США.

     На рис. : Пе-8 совершил первый полет в 1936 г. Серийное производство бомбардировщика было развернуто в 1940 г. Машина оснащалась четырьмя двигателями АМ 35А мощностью 993 кВт каждый. Взлетная масса самолета: нормальная - 25 т, максимальная - 32 т. Максимальная дальность полета 4.700 км. Максимальная скорость - 440 км в час. Потолок - 10.300 м. Экипаж 11 человек.