В заснеженных просторах Западной Сибири соединение, вооруженное ПГРК «Тополь», занимает позиционный район, сопоставимый по территории с Францией. «Стратегический мегаполис» до сих пор остается засекреченной зоной... Приезжая сюда, невольно вспоминаешь стихи поэта-краснозвездовца Юрия Беличенко: «Но на самой точной карте этих точек не найдешь...» Однако именно здесь, буквально в самом центре России, уже почти полвека неусыпно несут боевое дежурство около 600 военнослужащих. Речь идет о гвардейской ракетной Глуховской ордена Ленина, Краснознаменной, орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого дивизии, которой командует гвардии полковник Николай Братухин. Недавно наш корреспондент побывал в самом грозном по структуре соединении «стратегов». Предлагаем вниманию читателей его репортаж.
     Комдив
     Командир дивизии гвардии полковник Николай Братухин – ровесник РВСН. Подчиненные отзываются о нем по-военному просто: строг, но справедлив. Его карьера не была стремительной, офицер поэтапно прошел все командные должности, традиционно предшествующие назначению на пост командира дивизии. Поэтому нет ничего удивительного, что более 1.000 суток он провел непосредственно на боевом дежурстве. Теперь Николай Кириллович лично заступает на пост четыре раза в год, однако еженедельно проводит подготовку боевых расчетов пуска... Офицер заслуживает отдельного очерка – детального, развернутого.
     - Не станем нарушать традицию, – отшутился при разговоре на эту тему ракетчик, – «Красная звезда» всегда писала только о моих подчиненных. Они заслуживают доброго слова и на этот раз...
     Два «понедельника» в неделю
     Посетив учебный корпус дивизии, невольно приходишь к выводу, что у стратегических ракетчиков два «понедельника» на неделе. В роли второго «трудного» дня выступает четверг. Почему? В эти дни здесь с утра до вечера занимаются дежурные силы, которым предстоит заступление на боевое дежурство. По словам начальника командного пункта соединения гвардии подполковника Александра Заико, во время тренировок военнослужащие сталкиваются с гораздо большими сложностями, нежели на самом посту. Если на «репетициях» офицеры еще имеют право на ошибку, то, перешагнув порог Главного зала, должны действовать безошибочно – «в автоматическом режиме».
     Занятиям предшествует психологическое тестирование. «Диагностируют» дежурную смену при помощи экспресс-методик, то есть с минимальными временными затратами. Интересно, сможет ли этот экзамен выдержать постоянный корреспондент «Красной звезды» по РВСН и Космическим войскам? Эх, была не была... Каким ни окажется результат, появится право сказать: «Испытано на себе». Сажусь за последнюю парту и терпеливо ожидаю своей очереди. Передо мной, словно скатерть, расстилают белый лист и, подобно гадальным картам, раскладывают разноцветные бумажки... Процесс напоминает игру в лотерею, потому что каждый билетик имеет какое-то числовое значение. Рука невольно тянется за сиреневой карточкой, на обороте которой цифра «пять». Что это значит, мне неизвестно, но с каждым взмахом руки заполняется очередная клеточка в анкете. Перед глазами проплывает восьмизначное число. Дело остается за малым – математической обработкой результатов... Признаться, волнуюсь не меньше, чем при поступлении в университет. Проходит всего-то две-три минуты, и ведущий психолог центра психологической помощи и реабилитации военнослужащих соединения Наталья Кириллова выносит свой вердикт: вы допускаетесь к несению боевого дежурства... Впрочем, таких, кто провалил бы испытание, среди ракетчиков также не оказалось. Как выяснилось, для изучения нашего психологического «градуса» в этот раз применялась методика цветовых выборов Люшера. При помощи данного теста определяются работоспособность, степень обеспокоенности, усталости. То волнение, которое я испытывал при тестировании, оно к дежурству отношения не имеет.
     В арсенале Натальи Кирилловой около десяти экспресс -методик определения морально-психологического состояния человека. Два раза в год она использует тесты, позволяющие особенно глубоко изучить индивидуальные особенности ракетчиков...
     - Большинство военнослужащих соединения, – рассказывает она, – по темпераменту – сангвиники и быстро адаптируются к условиям службы. В ряды «стратегов» изначально подбираются люди с высоким уровнем нервно-психической устойчивости... Однако говорить о том, что меланхоликам не место на боевом дежурстве, нет оснований. Тем не менее им приходится значительно сложнее...
     Отвечая на вопрос, не возникало ли у нее желания – хотя бы в качестве эксперимента – намеренно включить в дежурную смену меланхолика и холерика, Наталья ответила, что психологическая сочетаемость – дело тонкое и подобные «опыты» в РВСН не практикуются. Команду офицеров, заступающих на совместное боевое дежурство, можно сравнить с экипажем космического корабля...
     Тренировки до седьмого пота
     После психологического тестирования с военнослужащими проводятся тренировочные и зачетные занятия, в ходе которых они на учебной аппаратуре решают «боевые» задачи. Ракетчики должны быть ко всему готовыми, поэтому «проливают море пота», прежде чем заступить на посты. Спектр вопросов, которые они отрабатывают на тренировках, значительно шире тех, которые возникают в реальной жизни... Здесь все предусмотрено до мелочей. Офицеры учатся не только грамотно действовать во время подготовки и проведения пусков ракет, но и оперативно решать задачи по ликвидации последствий стихийных бедствий.
     Вот уже на протяжении десяти лет в соединении соблюдается традиция: командир дивизии вручает ключи от служебной однокомнатной квартиры лейтенанту, первому сдавшему испытания на допуск к несению боевого дежурства. И как бы ни сложна была ситуация с жильем в городке, это правило остается незыблемым... В прошлом году счастье улыбнулось выпускнику Серпуховского военного института ракетных войск гвардии лейтенанту Александру Грушкину.
     Не замыкаясь на частностях, влияющих на боеготовность соединения, отметим, что в дивизии, как и в целом в РВСН, развито наставничество. За каждым новым офицером, прибывшим на службу в соединение, закрепляется более опытный ракетчик, который и помогает ему в совершенстве освоить технику.
     Под землей – по московскому времени
     А как же несут «стратеги» боевое дежурство? Проследуем на командный пункт дивизии. Скрипнув, дверь тут же с грохотом захлопнулась. У входа нас встречает контролер... Журналистский саквояж – «лейку» и диктофон – приходится оставить, разрешается брать с собой только карандаш и бумагу. Расстаться необходимо и с сотовым телефоном. По длинному коридору следуем в Главный зал. Спускаясь в подземелье, начинаю отсчитывать ступени. Скоро сбиваюсь со счета.
     Интересно, что ощущают бывалые ракетчики, погружаясь в бункер? До цели все ближе и ближе, и вот за стеклом дверей предстает офицер с табличкой, на которой белым по красному нанесена аббревиатура ЗКДС (заместитель командира дежурных сил). Справа от него еще несколько военнослужащих – номера расчетов. Итак, проходим в Главный зал... О нашем визите экипажу дежурной смены было известно заранее. В левом углу у них находится видеоконтрольное устройство, и наше движение по направлению к ним отражалось на экране монитора...
     Звонки сюда поступают непрерывно... В общей сложности телефонов тут более дюжины, поэтому нет ничего удивительного, что они могут напоминать о себе одновременно. Случается и так, что за минуту «стратегам» приходится обрабатывать около 20 команд. Заместитель командира дежурных сил гвардии майор Денис Косвинцев различает аппараты по тональности сигнала.
     - Каждый из них, – рассказывает офицер, – имеет свою степень оперативности, значимости и скрытности передаваемой информации...
     Вот раздается «соловьиная трель»: с ЗКДС связывается командир дежурных сил командного пункта полка... Офицер произносит в трубку по-военному точные, рубленые фразы и словом «принял» ставит точку в разговоре. Именно так когда-то с гвардии майором Косвинцевым общался сидящий от него по левую руку гвардии капитан Артем Щербинин. Теперь у Артема появился шанс на дальнейшее служебное продвижение по линии пунктов управления... Однако отнюдь не о звездах на погонах думают ракетчики, на несколько суток «уйдя в подземелье».
     - Здесь ты абсолютно абстрагируешься от внешнего мира, – продолжает рассказ Косвинцев. – На наши плечи возложена чрезвычайная ответственность. Вряд ли можно передать словами то, что мы на дежурстве испытываем...
     Для Артема Щербинина боевое дежурство, словно погружение в другое измерение. Офицеры даже живут здесь не по местному, а по московскому времени. По словам военнослужащих, часы тут пролетают, как минуты. Наверное, это связано с тем, что одинаковых смен у «стратегов» не бывает. Как утверждает «экипаж» командного пункта, нестандартные ситуации возникают постоянно. Впрочем, уже само по себе интервью на боевом посту для офицеров – дело необычное.
     - Во время боевого дежурства, – подхватывает беседу один из номеров расчета гвардии майор Олег Белицкий, – чувства обостряются. Уже при входе в сооружение, мне кажется, происходит задержка дыхания... Здесь ты как бы олицетворяешь собой высшую сосредоточенность.
     Офицеры боевого расчета понимают друг друга с полуслова. Неудивительно, ведь даже своих близких они видят реже, чем сослуживцев по дежурной смене.
     - Мы вроде механизма часов, – поясняет гвардии майор Косвинцев. – Каждая шестерня идеально подогнана к другой.
     В Сухопутных войсках о надежном человеке говорят так: «Я бы пошел с ним в разведку». Ракетчики выражаются иначе: «Я заступил бы с ним на боевое дежурство»...
     У меня еще оставались вопросы, когда раздался сигнал – поступила очередная вводная. Я предпочел завершить разговор: нельзя отвлекать от главного людей, которым все мы безгранично верим, на которых надеемся.
     На снимках: и вводные, как боевые; командир соединения гвардии полковник Николай БРАТУХИН; «Тополя» на фоне берез.