СЕЙЧАС ГЕНЕРАЛУ идет 88-й год. За его плечами 50 лет армейской службы. Он высок и сухощав, тверд и точен в движениях и словах; имена, цифры и даты, события называет сразу, словно в голове у него мини-компьютер с чертовски большим объемом оперативной памяти. Впрочем, это предположение не лишено оснований: с вычислительной техникой старый генерал начал вплотную общаться с начала 1970-х годов, когда многих из нынешних хакеров и продвинутых юзеров и на свете не было.
     Кстати, третью звезду на генеральские погоны при «вилочной» должности начальника Военно-топографического управления Генерального штаба Вооруженных Сил, единственным за историю ВТС, Б.Е.Бызов получил, как и орден Ленина и Государственную премию, фактически за компьютеризацию. Точнее, за участие в разработке и эксплуатации двух космических комплексов и организацию создания цифровых карт местности для крылатых ракет. ВТУ ГШ он возглавлял 15 лет — с 1974 по 1989 г.
     Наш разговор произошел накануне Дня Победы. Поводом послужила дата в старом календаре: 8 мая 1918 года была сформирована Военно-топографическая служба РККА. Уже в первые месяцы существования новое руководство страны озаботилось тем, чтобы иметь для руководства государством и армией надежные топокарты.
     Даже после Победы 1945-го День военного топографа никогда не оказывался в тени великого всенародного праздника и торжественно отмечался в Вооруженных Силах вплоть до начала 1990-х годов. Потом 8 мая как праздник для военных топографов указом отменили, но вот значение и признание их труда и заслуг перед Отечеством отменить не в силах и сам Господь Бог.
     Кстати, нынешний год для российских военных топографов юбилейный: в 1823 году, 185 лет тому назад, в Санкт-Петербурге на основе переведенного из Москвы частного училища сформировали ставшее единственным в России военное топографическое училище.
     К ГЛОБУСАМ и картам Б.Е. Бызов причастен с 1940-го, когда после года службы в саперном батальоне стал курсантом Ленинградского военно-топографического училища. И сам участвовал в составлении карт для ведения военных действий.
     На войсковой стажировке с марта 1941-го с двумя однокурсниками выполнял топографические работы при строительстве аэродрома под Пинском. 20 июня курсанты отчитались за проделанную работу и в ночь на 21 они выехали в Минск, а в Ленинград поездом возвращались уже под налетами немецких бомбардировщиков. До этого, с мая, каждую неделю над Белоруссией летали немецкие самолеты-разведчики — уточняли маршруты и цели для авиации и наступления танковых армад. По приказу из Москвы их не сбивали...
     Училище эвакуировали в поселок Абабково под Горьким. Досрочно — и только для фронтовой артиллерии — был произведен лишь один ускоренный выпуск. Помните, как сказано фронтовым поэтом: «Недолет... Перелет... Недолет... — По своим артиллерия бьет!» Это ведь от неверной топопривязки батареи такая стрельба случается. Потому-то остальных курсантов продолжали учить по полной программе.
     Получив диплом с отличием, в июле 1942-го лейтенант Бызов убыл в Северную группу Закавказского фронта.
     В прифронтовых районах Грозного, Гудермеса, Ботлиха и Ведено их 11-й вто (отряд) выполнял оперативное спецзадание по обновлению устаревшей карты масштаба 1:50 000 издания 1919 г. Полевые обследования проводили тремя командами по 20 человек, вооружение — по винтовке на брата. А в горных районах Чечни тогда хозяйничали подготовленные и хорошо вооруженные немцами банды. Нередко на маршрутах и перевалах военные топографы проводили рекогносцировку под их обстрелами. Подготовленные отрядом данные самолетами отправляли в штаб фронта, где печатали и рассылались в войска обновленные карты.
     В 1994 г. трагическая история повторилась: прибывшие для проведения контртеррористической операции части имели в распоряжении карты, изданные в 1984—1988 гг., отдельные их листы и наполовину не соответствовали изображению населенных районов.
     — Карты на густонаселенные районы необходимо обновлять с периодичностью 5—7 лет, не реже, — резюмирует бывший начальник ВТУ Генштаба.
     Безусловно, никакие ссылки на нехватку средств, на «политические соображения», никакие иные объяснения не могут служить оправданием отсутствия достоверных карт у офицеров. Сколько раз наши крохоборство и нерасторопность, меркантильные соображения и отсутствие воли оплачивались 100-кратно увеличенными потерями средств и кровью наших солдат и офицеров. Да и гибелью мирного населения тоже.
     А между тем спасатели МЧС, как и многие другие госведомства, тоже пользуются картами Генштаба. Причина проста: кроме прочего, карты регионов России, изготавливаемые «Роскартографией», стоят много дороже.
     «Кроме прочего» — это то, в чем отличие военных топокарт от всех других: они, как лоции, детально описывают местность со всеми ее значимыми для действий войск характеристиками и «подводными камнями»: показывают глубину и скорость течения рек, грузоподъемность мостов, дают характеристику лесов и т.д.
     Подобную информацию свято хранят в секрете ВСЕ государства. Как и точные координаты большинства своих стратегических объектов. А спешная подготовка противником топокарт на тот или иной район подскажет, к чему и в каких масштабах он начинает готовиться. Так, к примеру, мы узнали в 1943-м о предполагаемом немцами крупном наступлении в районе Курска.
     Правда, в США и НАТО уже давно от комитета начальников штабов до командира взвода управление осуществляют в основном по картам электронным.
     И у нас имеются и создаются электронные карты. Но пока недостаточно соответствующей техники, персонального оборудования для офицеров и генералов. Как и должных навыков в системе управления войсками через компьютерные сети. Но об этом чуть позже. Потому что в биографии генерал-полковника Бызова немало поучительных эпизодов, свидетельствующих, как это ни покажется странным, опять-таки в пользу электронных карт.
     В КОНЦЕ сентября 1942-го враг вышел к Волге в районе Сталинграда. Срочно потребовались топокарты тыловых районов для обеспечения наших войск. Геодезические сети в Прикаспийских степях и плоскогорьях практически отсутствовали. Топогеодезисты 11-го военно-топографического отряда начали работы от астрономических пунктов.
     Плато Устюрт, перешеек залива Кара-Богаз-Гол, центр цивилизации Красноводск, до которого 500 км... Суровая пустынная местность, колодцы с горько-соленой водой разбросаны в 100—150 км один от другого. Машины застревают в песках и такырах. Выручали верблюды, не требовавшие ни воды, ни бензина. Сами топографы, грязные и потные, ночевали в палатках, в спальных мешках. В конце декабря выпал снег, растопив который наполнили водой бурдюки, напоили верблюдов и наконец смогли помыться сами.
     Но за два месяца весь огромный объем работ был выполнен: данные для двух карт масштабов 1:100.000 («сотки») и 1:200.000 («двухсотки») из штаба 11-го вто были переданы в Генеральный штаб.
     А оттуда в марте 1943-го поступило новое задание: съемка карты масштаба «сто» на приграничную с Китаем территорию Киргизии.
     Сегодня генерал не скрывает гордости: это и по его картам «столбили» границы с Китаем, Монголией, Турцией и другими соседями. Вместе с работниками МИДа и пограничниками его подчиненные активно участвовали в демаркации государственной границы державы.
     Высокогорья Тянь-Шаня покоряют только опытные скалолазы. Горы требуют от людей неимоверных волевых и физических усилий, хорошей горной подготовки и длительных тренировок. А они, военные топографы, должны были сразу приступить в этом поднебесье к полевым топогеодезическим работам.
     Как и каждый офицер отряда, Бызов получил задание по привязке и дешифрированию аэроснимков на площади... 800—1.000 км кв.! Да при этом требовалось еще «набрать высотные точки» на стереометре для последующей рисовки рельефа: забираться на вершины и наносить кроки местности в радиусе просматриваемых 8—20 км. За один летний сезон они сделали по 20—25 восхождений на горы высотой до 5 тыс. метров.
     Потом были горы Ирана. Когда он спустился с вершин хребта Эльбрус и сдал материалы, то пребывание в знойной пустыне, а затем в субтропической провинции Мазандаран вызвало у него легочное кровотечение. А тут еще бойцы напоили занедужившего командира водой из арыка... К болезни легких добавился брюшной рецидивный тиф, и Бызов четыре месяца пролежал в госпитале. Выжил чудом.
     В октябре 1944-го со своим отрядом вернулся на Родину. По дороге из Баку в Байрам-али в поезде у него снова открылось кровотечение из легких. Начальник топоотдела штаба ТуркВО проявил мудрость и заботу: для смены климата направил на учебу в академию. Но Бызову отказали в приеме по состоянию здоровья. В академию он поступил только в 1950-м...
     Академию он тоже окончил с отличием. В 1956-м был направлен в Группу советских войск в Германию и начальником топослужбы 20-й армии. Отсюда и началось неторопливое, как в крутую гору, восхождение: после 5 лет службы начтопом армии, 6 лет службы старшим офицером ВТУ Генштаба была учеба на академических курсах руководящего состава. Потом его снова ждала Германия, где он был уже начальником топослужбы ГСВГ. В 1970-м Б.Е. Бызова перевели в Москву и назначили заместителем начальника ВТУ ГШ ВС СССР.
     — А С ГЛОБУСОМ КАК? Огромный такой, сам видел его в кабинете министра обороны Грачева. И в бывшей гостинице ЦК, теперь «Президент-Отеле», такой стоял...
     — Помню я эти глобусы, при мне их создавали и клеили, — улыбается генерал-полковник. — С помощью снимков из космоса были изготовлены карты в ортодрометрической проекции для Дальней стратегической авиации. Вот ими и оклеивали шары. Прикинуть расстояние с помощью обычной гибкой линейки можно было с приемлемой для них погрешностью.
     А перед этим потребовалось проделать огромную работу по разработке, изготовлению, запуску и эксплуатации двух космических комплексов для создания цифровых карт местности.
     Первый комплекс — КГК (геодезический), «Сфера», разработанный под руководством легендарного академика М.Ф. Решетнева и принятый на вооружение в 1972 г. под названием «Геоид». Следующим, в 1987 г., был «Геоик».
     Второй комплекс — ККК (картографический), «Зенит-4МТ», был создан под руководством генерального конструктора спутников специального назначения Д.И. Козлова и принят на вооружение в конце 1970-х как «Орион». За ним была «Комета».
     В те годы и возникла мода на огромные глобусы — как оригинальные и масштабные символы космической точности новой отечественной картографии. Их заказывали военным топографам руководители причастных и даже просто прослышавших о них министерств и ведомств. Немало заказов поступало из кабинетов ЦК, со Старой площади.
     Но погрешность порядка 5—10 километров, разумеется, не устраивала ракетчиков-стратегов. И тем более не могла устроить разработчиков высокоточного оружия. Уже были изготовлены и лежали на складах в ожидании испытаний крылатые ракеты, а тут выяснилось, что подходящих для них цифровых карт у нас нет! Более того, эти карты вообще не существуют в Советском Союзе! А у американцев такие карты уже были...
     Речь шла о цифровых, электронных бортовых картах, по которым производится наведение КР на цель.
     ЭЛЕКТРОННАЯ карта, если говорить просто, — это набор цифр-характеристик для каждой точки земной поверхности: координаты и высота относительно уровня океана. Но в том-то и дело, что необходимы были точные данные для каждого маршрута крылатой ракеты или по крайней мере довольно широких полос по всем направлениям их предполагаемых полетов.
     Когда из космоса начали сканировать координаты-высоты точек земной поверхности, обнаружилось немало ошеломительных фактов. К примеру, в океанах нашей планеты выявились весьма масштабные по площадям «провалы» до 60—70 метров ниже основного уровня океана! И вода в «провалах» отличается значительно большей плотностью, что логично объяснить большей силой гравитации в этом месте планеты.
     — Приборы для считывания рельефа и контуров земной поверхности были разработаны и в очень короткое время созданы под руководством тогда еще совсем молодого и очень талантливого конструктора Г.И. Джанджгавы.
     К разработке космической и наземной геодезической, радиотехнической доплеровской, светодальномерной (лазерной), фотоастрономической и фотограмметрической техники были привлечены НИИ и КБ Москвы, Красногорска, Свердловска, белорусские Институт технической кибернетики и КБ «Пеленг» и другие организации и предприятия.
     Главным разработчиком технических заданий для них был наш 29-й НИИ, а заказчиком — ВТУ Генштаба.
     Это решение было утверждено совместным постановлением Политбюро и Совмина. Задача приобрела значение государственного приоритета.
     В предельно короткие сроки крылатые ракеты были оснащены бортовыми комплектами электронных карт и уже не уступали американским в дальности, автономности, интеллекте и точности попадания.
     Но для этого потребовалось поистине горы свернуть: разработать всю программу в целом, увязав ее с министерствами и ведомствами, НИИ, КБ и предприятиями. Провести НИОКРы. Изготовить и вывести на орбиты серии спутников, оснащенных специальной аппаратурой. «Накинуть» на планету сетку своих координат (у американцев система координат отлична от европейской, иначе можно было бы воспользоваться их картами и данными); отсканировать всю поверхность планеты и особо тщательно и подробно некоторые ее участки. Создать из полученной информации базы данных, перенести их на носители и — продолжать, продолжать работу...
     ГЛАВНЫМ ИТОГОМ своего полувекового служения стране генерал-полковник Б.Е. Бызов именно после этих «свороченных гор» считает организацию надежного картографического обеспечения систем навигации крылатых ракет.
     И очень надеется, что, как и в истории с крылатыми ракетами, мы все же сумеем собраться, сформулировать задачу на уровне государства и во всем догнать американцев. То есть разработать систему управления войсками с применением электронных карт и всей сопутствующей аппаратуры, оснащение, вооружение и подготовку к их применению от рядового до четырехзвездного генерала. Без этого реформу Российской армии нельзя считать полной.
     А по старинке, «по глобусу», даже в новой форме от кутюр, войны не выигрывают.
     На снимке: Директор Белорусского НИИ технической кибернетики демонстрирует автоматизированное рабочее место (АРМ) для создания цифровых карт члену Политбюро Н.Н. СЛЮНЬКОВУ и начальнику ВТС ГШ ВС СССР генералу Б.Е. БЫЗОВУ.