НАМ, ЖИТЕЛЯМ современной России, несмотря на все наши невзгоды, повезло куда больше, чем кому бы то ни было во всем подлунном мире. Нам не надо выдумывать своего прошлого, измышлять фантастические образы чудо-героев. Нет нужды неизвестно куда отправляться за чудесами: все свое есть у нас, и с избытком. Даже ехать особенно далеко за пределы не требуется. Все здесь под рукой - в центре России. Можно не только увидеть, но и потрогать, пощупать и восхититься. Нигде в мире связь времен не ощущается так, как у нас.
     Где, в какой стране, тем более пережившей столько потрясений, как наша, можно относительно без больших усилий прийти своим ходом и прикоснуться руками к месту, где пролилась кровь святого? Святого высокого ранга, особо чтимого не только Русской, но вообще Православной церковью. Эта кровь пролилась не вчера, не год, даже не 100 лет назад, а в 1174 году, и место это, по сей день не подвластное времени, без какого-либо изменения сохраняет свой первозданный вид.
     Выберите время, бросьте все и отправляйтесь в город Владимир, что на реке Клязьме. Приехав туда, отправляйтесь дальше по Суздальскому шоссе, а когда встретите указатель БОГОЛЮБОВО, бросайте транспорт и идите пешком. Пройдете перевал и увидите воздушный белокаменный собор. Подойдете ближе – перед вами откроются вросшие в землю оплывшие валы, на них – белая стена с декоративными башенками; войдете в ворота — и все, вы в XII веке. Впереди церковь Богородицы и дворец (палаты) великого князя Андрея Георгиевича Боголюбского.
     Минуете арку, свернув налево, к сводчатому входу. Перед вами окажется ниша с каменным стулом под лестницей; на стуле белое покрывало, на нем живые красные гвоздики и икона Богородицы в окладе. Это как раз и есть то место, где 17 июля 1174 года пролилась от рук убийц кровь святого благоверного великомученика князя Андрея Боголюбского.
     Именно этого князя С.М. Соловьев считал основоположником обустроенной русской государственности, именно с ним он связывал зарождение, становление и развитие великорусской нации. Н.П. Павлов-Сильванский начинает от Андрея Боголюбского отсчет времени, завершившийся в XVI веке созданием могучего централизованного русского государства. Но современники наши о великом князе Андрее ничего или почти ничего не знают. И это несмотря на то, что именно этот князь за годы своей деятельности изменил существующий жизненный уклад Руси того времени и направил его в новое русло государственного строительства.
     История - субстанция капризная и лукавая, одни события она высвечивает до рези ярким светом, тогда как другие, иногда более значимые и определяющие, она оставляет в тени, хотя именно они и составляют главное содержание эпохи. Князю Андрею, старшему сыну Юрия Долгорукого, досталась спокойная эпоха. Иноплеменные не терзали Русь, катаклизмов особых не было. Тем не менее Андрей Георгиевич разглядел существующую неустроенность современного общественного уклада, нашел силы и средства изменить его и дал четкие направления дальнейшего развития государственности. Для уяснения предпосылок деятельности князя необходимо рассмотреть обстановку, которая не только мотивировала его деяния, но и определила ее насущную необходимость для Руси середины XII века.
     В СВОЕ ВРЕМЯ А.С. Пушкин в одном из писем, касаясь вопросов отечественной истории, заявил: «Тень Святослава до сих пор остается у нас не воспетою». Между тем уже в пушкинское время Святослав, потомок Рюрика, был достаточно популярен. Наибольшей известностью пользовалась военная деятельность Святослава Игоревича: Хазарская и Балканская войны. События сами по себе выдающиеся, но никоим образом не определившие последующего развития России.
     Наиболее же замечательным в годы правления матери Святослава и впоследствии его самого было то, что как раз с тех пор звание и титул князя на Руси на все оставшиеся времена закрепляется и применяется исключительно к представителям рода РЮРИКА.
     Одно время в ряде публикаций упорно высказывалась абсурдная мысль, что все туземные князья якобы были перебиты пришлой «варяжской» династией. Невероятность этого более чем очевидна. Подобное могло бы иметь место в двух случаях: при огромном численном превосходстве пришельцев или при таком состоянии «дорусских», когда собственная, местная знать еще не образовалась. Поскольку то и другое противоречит данным отечественных летописей, зарубежных источников и археологии, а князья не рюриковичи действительно исчезают из документов, совершенно очевидно, что они по отношению к правящей династии изменили свой статус. Перешли на положение бояр. В третьей четверти Х века произошло полное установление вассалитета всей титулованной знати по отношению к третьему поколению основателя династии Рюрика - к князю Святославу.
     Что здесь: новации Святослава и его матери Ольги или явление для того времени обычное, имеющее аналоги, существовавшие в рамках принятого обычая и права? Ближайшим соседом Руси была Священная Римская империя германской нации. О тесных связях Руси сначала с королевством восточных франков, а потом со Священной Римской империей германской нации свидетельствуют: Раффельштеттенский таможенный устав (906 – 907 гг.), местечко под названием Ruzaramarcha (русская марка) на востоке Баварии, в нескольких километрах от города Пассау, а также женитьба сына князя Святослава Ярополка на внучке императора Оттона I в 970 году.
     В империи был закон, по которому если суверен служит равному, то по отношению к равным он переходит на ступень ниже. В средние века служить означало «быть под защитой» - под рукою. Русь уже в Олегово время входила в европейскую семью народов, объединенную вассальной системой франков. В последней четверти Х века Рюриковичи вошли в родственные отношения с правящими династиями христианских империй Германской и Византийской. Византийцы считали русских франками и были уверены в их западноевропейском происхождении. Так происходило потому, что социальный уклад Руси того времени был полностью идентичен политическому устройству государств, сложившихся из осколков империи франков во второй половине Х века.
     Потомки франкских государей раннего и развитого средневековья смотрели на свои государства как на общесемейную собственность. От правителей (от Хлодвига до Ярослава Мудрого включительно) требовалось только жить дружно между собою и старшего иметь «в отца место». Государи, умирая, не передавали свои государства нераздельно одному престолонаследнику, а делили примерно поровну между всеми ими. Если суверену везло и на момент смерти у него оставался только один престолонаследник, то он передавал ему нераздельно всю державу. Так получилось у Карла Великого.
     Но его внуки, хотя и клялись в верности неделимому дедушкиному наследству, сделали все, чтобы развалить детище великого государя и в то время еще единой христианской церкви. Полному измельчанию уделов потомков императора Карла способствовало то, что менее чем через сто лет подавляющее большинство из них умерло без прямых потомков.
     ВОПРОС: какое отношение это имеет к русской истории? Прямое, поскольку все те процессы, которые были в державе франков при Меровингах и Каролингах, один к одному повторились в империи Рюриковичей. Рюрику везет, у него один сын - Игорь. У Игоря тоже один сын - Святослав, у которого уже три сына. Как же он поступает? Оставляет единую и неделимую Русь престолонаследнику? Ничего подобного! Он делит ее между сыновьями полюбовно, примерно на три равные части. Так же как Хлодвиг или Людовик Благочестивый.
     Как поступают верные родительскому завету любимые сыновья? Начинают по первому предлогу воевать друг с другом за попранную справедливость. В этой войне побеждает Владимир, ему удается восстановить единство Руси. В 1015 году он умирает, оставив после себя только законных двенадцать (!) сыновей.
     Он так же, на его взгляд, по справедливости делит Русь между ними. Сыновья эти, рожденные от разных матерей, ни дня не живут в мире между собою. Война Владимировых детей длится до 1036 года, и победителем из нее выходит Ярослав, еще при жизни прозванный Мудрым. Он воссоединяет Русь, но на момент смерти у него три сына - Изяслав, Святослав и Всеволод.
     Великий государь, как и его предшественники, любит своих детей и делит Русь между ними. Потомство Ярослава оказалось на редкость плодовитым, как и потомство Хлодвига. Из-за этого на Руси возник своего рода парадокс. Все Рюриковичи были природными государями, поэтому вассальные отношения ни на одного из них не распространялись. Каждый Рюрикович был потенциальным государем всея Руси и сопрестольником ныне правящего великого князя. Князья русские находились между собой в родственных отношениях, а все остальное народонаселение всех званий, сословий и разрядов пребывало в служебных отношениях между собой и по отношению к Рюриковичам.
     Отношения детей Ярослава между собой были далеко не безоблачными, хотя они и были детьми одной матери. При внуках межкняжеские счеты запутались еще сильнее. Тем более что от Англии до Центральной Монголии существовал закон, по которому, если кто из детей монарха умирал, не успев короноваться, и у него оставалось потомство, то эти дети теряли право короноваться и, оставаясь членами правящего рода, выбывали из коронационной лествицы. Такие люди относились к изгоям. Пример сына старшего сына Ярослава Мудрого Владимира-Ростислава более чем показателен.
     Потомство второго сына Ярослава - Изяслава постепенно эмигрировало в Германию, Швецию и Данию. В начале второй четверти XII века Русь принадлежала внукам третьего и четвертого сыновей Ярослава - Святослава и Всеволода. Не исключено, что каждый князь по отдельности был умен, талантлив, образован и прекрасен, но все вместе они, по выражению академика Б.А. Рыбакова, были проклятием и бедствием Руси.
     Однако и в сопредельных государственных образованиях обстановка была ничуть ни лучше русской. Тем более что от Норвегии до Иерусалимского королевства на всех престолах сидели государи, связанные между собой той или иной степенью родства и, что самое примечательное, все без исключения приходились родственниками русским Рюриковичам.
     Наиболее показательна связь Рюриковичей с Капетингами. Генрих I был мужем дочери Ярослава Мудрого Анны. Сын Анны Людовик Толстый приходился двоюродным братом Владимиру Мономаху. Внучки Анны вышли замуж: старшая – за Балдуина I, короля Иерусалимского королевства, младшая – за Боэмонда Антиохийского.
     В начале последней четверти XI века, подчеркну, Европа, несмотря на трения между православным и римским духовенством, была общим домом для народов и знати. С общим социальным укладом, аналогичными законами. Отличия были, в основном языковые. Обычаи, также сходные в общих чертах, имели некоторую неповторимую местную окраску. Вроде бы жить-поживать в этом большом семейном доме да добра наживать, но...
     Высшая региональная знать общим законам не подчинялась, она жила по своим. Служебные отношения на родню не распространялись. Стержнем событий всего средневековья, вокруг которого разворачивались трагические события на Руси, во Франции, в Византии, Чехии, Дании и Германии, был конфликт между дядями и племянниками. Все монархи, будь то русский князь или любой король, имели привычку жениться рано, правда, по воле любящих родителей, а умереть стремились попозже. Иногда женились по нескольку раз.
     ПОТОМСТВО Рюрика, распространившееся по всей Европе, было действительно благословленным. Следствием этой плодовитости стало ослабление и дробление высшей власти. Поскольку знать по своей природе была воинственной, прямо скажем, исключительно военной, то есть, если знатный человек снимал рыцарский пояс, это означало крайнюю физическую немощь или уход в монастырь. Война была основной формой существования средневековой знати, поэтому общий дом все время бурлил.
     В тех войнах не было победителей и побежденных. Сражения были очень редки, но, если даже до них доходило, победитель никогда не мог воспользоваться плодами достигнутого. Потерпевший бежал к родне и просил справедливости: его или мирили с противником, или оказывали военную помощь. От этих непрекращавшихся частных войн наибольшие потери несли мирное население и церковь. Поэтому христианские пастыри в середине XI века выступили с инициативой Божьего мира.
     Когда и это мало помогло, удалось найти удачное решение, как казалось, способное избавить Европу от излишков знати. Новатором, принявшим столь разумное решение, был Римский первосвященник Урбан II. Личность очень активная: это он в 1085 году презентовал русскому духовенству чудотворную икону и часть мощей Николая Мирликийского, это с его подачи наша церковь отмечает 9 мая - праздник перенесения мощей этого святого из Мир Ликийских в город Бар.
     В 1095 году папа Урбан во французском городе Клермоне созвал вселенский собор, на котором призвал знать прекратить частные разборки и послужить Богу живому, помочь братьям – восточным христианам, изнывающим под гнетом мусульман, освободить Гроб Господень из рук неверных и построить в освобожденной Святой Земле Божье царство справедливости. Папа призывал знать переломить копье о конец земли неверных. Обещал всем мученические венцы и царство небесное. Свое пылкое обращение он завершил словами, что здесь (в Европе) вам уже некого и нечего грабить, а там реки текут молоком и медом.
     Папа призвал каждого взять свой крест. Клермонский собор стал судьбоносным, с него началась романтическая эпоха Крестовых походов, перекромсавшая, как мясорубка, несчетное количество европейской знати и простого народа.
     Как всегда внутренний голос подскажет дотошному читателю: все это хорошо, но так было в Европе, а у нас-то... Но вот исторический факт того же порядка: в 1096 году, спустя всего год после собора в Клермоне, в Любече состоялся первый официально зафиксированный съезд русских князей, осудивший межкняжеские войны, запретивший проливать христианскую кровь и обязавший воевать только «с погаными». Сведения о том времени только объявляются скудными - на самом деле их более чем достаточно. Н.М. Карамзин писал: «...многие знатные киевляне и новгородцы находились тогда в Иерусалиме... сие обстоятельство не мешало витязям российским искать опасностей и славы под знаменами Христова воинства...»
     Не менее интересно и то, что все наши былинные богатыри посещали Иерусалим. Былины о Василии Буслае прямо указывают на причину паломничеств. Так, Василий Буслай в море встречает мужиков-корабельщиков и на их вопрос, какая нелегкая занесла его в эти края, отвечает: «А плаванье то мое, да не охотное, смолоду было много убито, пограблено, пора к старости и ответ держать».
     Именно сразу же после освобождения Иерусалима крестоносцами в нем был основан русский мужской монастырь Богородицы. Оскар Егер по поводу участия Руси в Крестоносном движении писал в конце XIX века: «Эта особенность (религиозные различия) была не настолько велика, чтобы такие общеевропейские движения, как крестовые походы, не находили своего отголоска, тем более что толпы русских паломников в XI веке из года в год непрерывно направлялись в Иерусалим на поклонение святым местам из Руси».
     К сожалению, в силу крайней тенденциозности нашей официальной историографии трудно с полной определенностью сказать, с чьей легкой руки одна из ярких страниц прошлого нашего Отечества была аккуратно вычленена из исторической памяти в массовом восприятии. В результате простые и ясные событие, вызвавшие те или иные социальные изменения в российском бытие, не получают вразумительного объяснения, а преподносятся в искаженной фантастической окраске. Между тем, как следует из того, что содержится в наших летописях и агиографической литературе, крестоносная эпопея не миновала Руси-матушки, а с самого своего начала вовлекла в свою стихию и наших предков.
     Как бы ни относиться к первому Крестовому походу, надо сразу же признать, что его успех в самом деле был чудом. Поэтому военную сторону этого события рассматривать не к чему: нудно и неинтересно. 15 июля 1099 года Иерусалим капитулировал, мусульманский гарнизон с женами и детьми покинул Священный город и в него вошли победители.
     БЛИЖАЙШАЯ ЗАДАЧА замысла была выполнена. Оставалось самое трудное - построить Царство Божие на Земле. Наладить устойчивый организованный совместный быт. Вот тут-то и началось самое главное: крестоносное воинство было не просто разношерстным, большинство ополченцев не только считались лишними на родине, но и относились к обиженным и обделенным. Всех этих людей надо было обустроить так, чтобы избежать недовольства и вражды.

---

     ЧТО ЖЕ КРЕСТОНОСЦЫ? Они организовали правильное феодальное государство. Правильность объяснялась тем, что оно сразу же оказалось в окружении иноверцев и иноплеменных. В христианской Европе знать имела право служить любому государю, независимо от того, на чьей территории находились ее владения. Барон-боярин мог без ущерба для своих владений воевать против того государя, в пределах власти которого была его вотчина (синьория). Изменой считался переход на сторону противника во время боевых действий или без объявления причины отъезда. Поэтому все опоясанные мечом имели право свободного перехода.
     Понятно, что на маленьком островке христианства в окружении клокочущей мусульманской стихии сохранять добрые обычаи покинутой родины было бы самоубийством. К 1100 году в Иерусалимском государстве крестоносцев установилось соборное управление. На время празднования Светлого Воскресения Господня (Пасхи) в Иерусалиме собиралась вся высшая титулованная знать королевства, а от остальной знати и всех сословий - избранные представители и, кроме того, знатные паломники.
     Сочетая приятное с полезным, собравшиеся отмечали праздники на площади у церкви Воскресения или Гроба Господня, на общем совете решали совместно насущные вопросы. Король и патриарх не предлагали решений, а ставили перед собранием проблему или вопрос. Когда знать, духовенство, народное представительство и паломники принимали решение, король и патриарх утверждали его и исполнение этого решения было обязательным для всех под страхом церковного и светского наказания.
     Установившиеся к 1100 году правила предусматривали 80 случаев, разрешавших королю без суда равных отнять вотчину у барона или поместье у рыцаря в случае отказа их от службы «словом и делом». Все спорные вопросы должны были решаться в суде равных, утверждаться высшим синьором и иерархом церкви. Несмотря на столь благие начинания, основным средством решения судебной тяжбы в делах о чести или при отсутствии убедительных свидетельств оставался судебный поединок - суд Божий.
     В 1105 году в крестоносном королевстве был принят закон, разрешающий вилланам (зависимым земледельцам) свободный переход от одного властителя к любому другому. Мотивировка была простая - «да не радуются враги Христовы нестроению нашему». С тех пор побеги крепостных в Иерусалимском королевстве прекратились.
     Между 1111 и 1119 годами, когда подрастало второе поколение переселенцев в святую землю, удалось решить и проблему изгойства - лишних людей. Были созданы духовно-рыцарские братства. Вступающие в эти закрытые конгрегации люди брали на себя три монашеских обета - послушания, бедности и целомудрия. Знать дополнительно клялась не проливать христианской крови, безвозмездно защищать паломников, отказаться от имения и «положить жизнь своя за други своя».
     В силу обстоятельств вышло так, что королевство крестоносцев в начале XII века стало самым устроенным христианским государством. Внешняя опасность заставила выработать механизмы защиты от социального произвола, основанные на добровольном общественном союзе. Конечно, вся эта идеальная система могла работать только в одном случае: если бы общий интерес постоянно заставлял палестинских христиан отказываться от своих частных, иной раз корыстных побуждений. В королевстве, созданном участниками первого Крестового похода, были заложены новые основы государственного развития, ограничивающие как произвол королевской власти, так и своеволие знати. Это обеспечивало относительно бесконфликтное социальное бытие сословий.
     В ЕВРОПЕ же внутридинастийная чехарда продолжалась. Авторитет высшей власти упал до крайности. Положение Германии или Франции было не лучше, чем нашего Отечества. Император, король, киевский Великий князь обладали в то время самой номинальной властью. Отнять вотчину у барона (боярина) - не то что казнить его смертью - было для них сложной проблемой, не говоря уже об управе со своей ближней и дальней родней.
     И нет повести печальнее и нуднее, чем повесть о европейских делах в первой половине XII века. Русские летописи и западноевропейские хроники беспристрастно рассказывают об одних и тех же событиях: как дядя обидел племянника, а тот в ответ начал войну с ним. Локальный конфликт сразу же разрастался, но в итоге все эти войны завершались ничем. Очередной передел снова плодил недовольных. Так продолжалось до пятидесятых годов XII века.
     Вдруг во Франции, Германии, Англии, Византии и на Северо-Востоке Руси появляются государи, которые начинают проводить принципиально одинаковую внутреннюю политику, основное направление которой - укрепление центральной власти.
     Кто эти государи? Во Франции - Людовик VII, в Германии - Фридрих II Барбаросса, Англии - Генрих II, Византии - Мануил I, в России - Андрей Георгиевич, еще при жизни прозванный Боголюбским, сын Ростовско-Суздальского князя Юрия Владимировича Долгорукого, внук Владимира Мономаха, праправнук Ярослава Мудрого.
     Самым старшим из них по возрасту был Андрей Георгиевич (1110 года рождения), самым младшим - Генрих II, король Английский, герцог Нормандский (1130 года рождения). То, что все они в той или иной степени были родственниками, дотошные могут проверить сами, приложив некоторые усилия. Особенно близкие отношения у Андрея Георгиевича были с Фридрихом II Барбароссой и Мануилом I. В письмах императоры называли русского князя братом, считали равным себе. Император Фридрих был настолько привязан к Андрею Георгиевичу, что распространял эту привязанность не только на его брата Всеволода Георгиевича, наследовавшего Владимирское княжество после князя Андрея, но и на любого из его родственников. Так, стоило ему узнать, что объявившийся при его дворе Владимир Ярославич, изгнанный из отечества и бежавший из венгерского плена, - племянник Всеволода Георгиевича, как он выдал ему 2.000 марок серебром и приказал польскому королю, тогда вассалу империи, вернуть бедолаге отнятое наследство.
     Сын Барбароссы Конрад Швабский покровительствовал сыну Андрея Георгию после его развода с грузинской царицей Тамарой. Георгий Андреевич получил один из имперских ленов в Штирии, основал род фон Рюстовых. Но это частности.
     Главное то, что между этими пятью государями существовала какая-то незримая связь и что все они, кроме Людовика VII, завершили свои дни трагически. Беспристрастный взгляд легко обнаруживает, что одновременная столь идентичная деятельность в одном направлении внутригосударственного строительства исключает случайное совпадение и не может не иметь общего первоисточника. Жизненные пути государей не могли не пересекаться в каком-то одном общем месте и не быть связанными каким-то одним общим делом.
     Исключая Андрея Георгиевича Боголюбского, в отношении остальных ни тайн, ни загадок нет. Государи встречались в Константинополе во время второго Крестового похода 1147 - 1149 годов. И Фридрих, и Людовик, и Генрих Анжуйский по нескольку месяцев жили при дворе Мануила I и общались с ним. С нашим князем намного сложнее, о нем вроде бы известно все, но...
     АНДРЕЙ ГЕОРГИЕВИЧ родился в 1110 году в Ростове Великом. О том, чем он занимался до 1150 года, в наших летописях данных нет. С того года начинается его нелегкая и бурная деятельность в водовороте внутридинастийной войны за попранную справедливость. Андрей показывает в бесчисленных битвах чудеса храбрости, врываясь в самую гущу противника, но в сражения вступает неохотно, предлагая лучше решить дело миром и щадить кровь христианскую.
     Его отец Георгий (Юрий), прозванный еще при жизни Долгоруким, в 1147 году начал в союзе со Святославом Ольговичем Черниговским войну против Изяслава Мстиславича Черниговского. Поясню: Георгий I , или Юрий Владимирович Долгие Руки, был младшим сыном Владимира Мономаха от его второй жены, германской принцессы. Он был трижды женат. О первой его жене сведений не сохранилось. Вторая жена (1107 - 1115 гг.), ставшая матерью Андрея Боголюбского, была половчанкой, дочерью хана Алепы. Третья - Елена, византийская принцесса, дочь Иоанна Комнина, мать Всеволода Большого Гнезда (1125 - 1170 гг.).
     Очередной княжеской разборке, начавшейся в 1147 году, предшествовали печальные события. Жители Киева совершили преступление - нарушили клятву и низложили великого князя Игоря Ольговича. Спустя несколько месяцев он будет убит озверевшими фанатиками у алтаря в церкви (об этом подробнее несколько ниже). Сын старшего сына Владимира Мономаха Изяслав Мстиславич по приглашению киевлян короновался великокняжеским венцом. Новый великий князь начал боевые действия против брата низложенного Игоря - черниговского князя Святослава. Тому, имевшему ограниченные возможности, после ряда поражений пришлось у Юрия Долгорукова просить управы на племянничка. Ростовско-Суздальский князь откликнулся на зов пострадавшего и объявил мобилизацию. К нему Юрий Долгорукий отправил довольно ограниченный контингент войск под предводительством своего сына Иоанна.
     Подавляющему большинству наших современников средневековая война представляется как сражение противоборствующих войск на пространстве чуть больше футбольного поля. Боевое соприкосновение действительно было таким, если дело до него доходило. Война же - это не только сражение. Война и в то время, если в нее не влезали случайно, была очень серьезным предприятием.
     Политические цели, которые ставили перед собой государи, вписанные на скрижали истории, требовали всестороннего обеспечения: обоснованного повода к войне (kasus belli), соответствующего количественного и качественного состояния войск, условий для бесперебойного снабжения и восполнения потерь действующих войск, обеспечения безопасности тыла.
     Не имея оснований для расхваливания Юрия Долгорукого, следует отметить, что свою войну с Изяславом Мстиславичем он обеспечил всесторонне. Если Изяславу пришлось испытать и отложение киевлян, и измену союзников, и бегство на чужбину, то для Долгорукого даже военные неудачи проходили довольно безболезненно. Чем больше поражений он терпел, тем лучше оснащенные войска выставлял в следующую кампанию и тем хуже складывались дела у его победителей...
     НИЗЛОЖИЛИ, посадили в темницу и постригли великого князя Игоря Ольговича в январе1147 года. Весь февраль великокняжеские рати Изяслава Мстиславича гоняли Святослава Черниговского, пока к нему на помощь не подошло ополчение Ивана (Иоанна) Георгиевича. Но Иван заболел и умер. Святослав Черниговский был в отчаянии. Тогда-то Долгорукий и позвал его в свои владения в административный центр Москву, где союзники встретились 28 марта и где до конца апреля того же года сосредоточивались войска.
     Ополчение, основную силу которого составляли половцы и бродники (бродити - «плавать»), нанесло первый удар по союзникам Киевского князя. После ряда неудач те запросили мира у Долгорукого и Святослава. Эта была первая неудача Изяслава. Очередным сюрпризом для него стал церковный раскол. Против избранного собором русских епископов митрополита Климента Смолятича решительно выступил Новгородский архиепископ Нифонт. Он проклял собор и нового митрополита.
     В результате военных неудач и церковного нестроения 18 июня в Киеве в самый час Божественной литургии озверевшая толпа фанатиков в церкви святого Федора у алтаря убила Игоря Ольговича. Его обнаженный труп бросили на торговой площади. В том же году он был канонизирован Русской Православной Церковью. Изяслав оставил виновных без наказания и расследования дела не провел. В глазах современников это выглядело, по меньшей мере, как попустительство.
     На Киевском князе уже было две вины: он не по праву короновался и убил святого человека. С 18 июня 1147 года война Долгорукого и Святослава Черниговского против Изяслава окончательно обрела видимость справедливой. Однако действия велись вяло. К исходу 1148 года Святослав Черниговский заключил мир с великим князем.
     Изяслав, которого поддерживали новгородцы, в конце 1149 года перенес боевые действия на территорию Юрия Долгорукого. Боевые действия длились до таяния снегов (весна 1150 года), киевляне и новгородцы доходили до Углича и окрестностей Ярославля. Не взяв ни одного города и ограничившись грабежом и разорением окрестностей, союзники разбрелись по домам.
     В июне 1150 года Юрий Долгорукий повел свое воинство к Киеву. Его сын Андрей Георгиевич (Боголюбский) был с ним. Святослав Черниговский со своим ополчением сразу же присоединился к Ростовско-Суздальской рати. Простояв около месяца под Белой Вежей в надежде, что Великий князь Изяслав испугается и бежит из Киева, союзники двинулись к Переяславлю и осадили его.
     Изяслав прибыл на выручку и вошел в осажденный город. 23 августа произошла Переяславская битва. Войска стояли напротив друг друга, и поначалу бой с той и другой стороны вели только стрелки. На закате Андрей Георгиевич предложил отцу отвести войска в лагерь. Они отводились не сразу, а поэшелонно и по рубежам. Одни прикрывают других поочередно. Киевский князь не понял этого замысла, решил, что противник бежит, и бросился на него. В результате великокняжеские войска были атакованы одновременно с трех сторон.
     Переяславцы и черниговцы перешли на сторону Долгорукого, а киевляне, берендеи и черные клобуки вместе с великим князем сбежали с поля боя. Победа была полной, союзники вошли в Переяславль, а через три дня Киев распахнул перед ними Золотые ворота.
     Изяслав удалился во Владимир-Волынский. Не рассчитывая на свои силы, он позвал себе на помощь короля Венгрии Гейзу, герцога Богемии Владислава и короля Польши Болеслава Кудрявого, с которыми находился в родстве. Однако до решительного столкновения дело не дошло. Два короля и герцог отправили послов к Долгорукому со словами: «вы нам еста в отца место... а мы есмы по Бозе все Христиане». Переговоры завершились успешно, союзники Изяслава удалились, и Долгорукий решил отнять все города у проигравшего великого князя.
     Но Изяслав предпочитал смерть позорному миру, и война вспыхнула с новой силой. Боевые действия начались осадой Луцка. Первым под его стены подошел Андрей Георгиевич со своими отрядами и союзными половцами. 8 февраля ночью, во время очередного приступа, половцы бежали, оставив Андрея одного с двумя оруженосцами.
     Андрей, увидев знамена своего отца, приближавшиеся к городу с другой стороны, и сильную вылазку неприятеля, пришпорил коня и устремился в самую гущу нападающих. На мосту он был окружен ими. Князь уже изломал копье, камни сыпались со стен как дождь. Конь Андрея был ранен и исходил кровью, пика пехотинца проткнула ему живот и застряла в седельной луке. Князь, призвав на помощь святого Федора Стратилата, изрубил нескольких нападавших, готовых поднять его на копья, и конь вынес его к своим. Через несколько мгновений конь пал от ран. Благодарный Андрей похоронил его на берегу реки Стырь и поставил памятник.
     Осада Луцка продолжалась три недели. До решительного сражения дело так и не дошло. Изяслав сложил с себя великокняжеское достоинство. Долгорукий обещал отдать Киев и великокняжеский венец своему старшему брату Вячеславу. Однако сделать это он не торопился и Киев оставил за собой. Война вспыхнула с новой силой. Уверенный в доброхотстве киевлян, Изяслав с малочисленным отрядом пришел к берегам Днепра. Долгорукий, для которого появление неприятеля оказалось полной неожиданностью, бежал в Городец. Изяслав опять вошел в Киев.

---

     ТОРЖЕСТВО князя Изяслава было недолгим. Попытка выбить детей Долгорукого из Переяславля провалилась. К Долгорукому подошли верные вассалы и его постоянный союзник - галицкий князь. Под звуки воинских труб Изяслав бодро выступил из столицы. Но военное счастье и на этот раз изменило ему. Завидев воинство Долгорукого и его союзника, изяславово ополчение разбежалось. Сам князь ускакал в Волынскую область и стал готовиться к обороне.
     Союзники вошли в Киев, и Долгорукий опять уселся на великокняжеском престоле и велел сыну Андрею занять Волынскую область. Изяслав же не рискнул вступить в сражение с Андреем и запросил через него мира. Тот охотно принял его предложение и обратился к отцу.
     Однако Долгорукий не хотел слышать о мире, тем более что братец его женушки, император Византии Мануил, вел боевые действия против венгерского короля Гейзы, зятя Изяслава, и последнему не приходилось надеяться на помощь венгров.
     Долгорукий ошибся в расчетах. В конце 1151 года Изяслав получил от Гейзы военную поддержку и с венгерским ополчением перешел Карпаты. Обходя укрепленные города, где сидели верные вассалы или союзники Долгорукого, он пошел на Киев. Ополчение галицкого князя и Андрея Георгиевича преследовало его. Бывшему великому князю удалось все же обогнать противников на одну ночь.
     Этого оказалось достаточно, чтобы без боя взять Переяславль и затем беспрепятственно войти в Киев. Долгорукий, услышав о приближении противника, сел в лодку и уплыл в Остер. Раздосадованный столь глупым положением галицкий князь сказал Андрею: «Когда Вы так правите землею (беспечно. - Д.З.), я Вам не товарищ... Иду в область свою». Андрей отправился, как говорит летописец, с печальным сердцем к отцу в Остер, а галицкий князь в свою землю, по пути ограбив все города, монастыри и церкви.
     Пока Изяслав пировал в Киеве по случаю бескровной победы, Долгорукий собирал под свои знамена вассалов, союзников и недовольных, коих во все времена хватало. Летом 1152 года рати Долгорукого встали на левом берегу Днепра напротив Киева. Несмотря на все усилия Изяслава, союзники форсировали реку. Борьба за Киев завершилась сражением на реке Руть.
     В этом бою Андрей встретился лицом к лицу с Изяславом. Оба сломали копья, у Андрея слетел с головы шлем и оторвался щит, Изяслав был ранен в бедро и руку, упал с коня и лежал в луже крови. Несмотря на это, победа досталась воинству Изяслава.
     Первыми из союзников Долгорукого побежали половцы, за ними Ольговичи, наконец, и сам князь. Отряды Андрея Георгиевича отступили последними, сохраняя порядок и отбивая преследователей. Разбитое ополчение собралось у Переяславля. Изяславовы рати осадили его, но, стремясь избежать «лишней крови», через посредство Андрея предложили мир Долгорукому. Тот принял условия снисходительных победителей.
     После заключения мира Андрей сразу же отправился в Ростовско-Суздальскую землю. Отец же продолжал надеяться на своих дальних и ближних доброхотов. Ожидания его остались напрасными: через несколько месяцев Изяслав выгнал его из городца Остерского и стер этот уникальный город с лица земли.
     Долгорукий еще более возненавидел Мстиславичей за разрушение Остера. В 1153 году его рати подошли к Чернигову, однако города взять не смогли и при приближении войск великого князя киевского отступили. В конце того же года скоропостижно умер верный союзник Долгорукого Владимирко Галицкий.
     В январе 1154 года Изяслав женился на абхазской княжне, а 13 ноября того же года скоропостижно скончался. Тело его было погребено в монастыре святого Федора.
     ПОКА ПРОИСХОДИЛИ эти события и Юрий Долгорукий в Суздале горько переживал превратности судьбы, его сын Андрей развил бурную строительную деятельность в Ростовско-Суздальской Руси. В 1152 году он перенес Плещеевск на другой берег Плещеевского озера и переименовал его в Переяславль-Залеский. В городе был заложен собор покрова Богородицы, один к одному повторяющий пропорции Соломонова храма, описанные в Библии.
     В 1154 году по случаю рождения у Юрия Долгорукого младшего сына Всеволода (Дмитрия) князь Андрей основывает на реке Яхроме город Дмитров.
     От редакции. Интересующихся историей Руси может сбить с толку путаница с именами: у одного и того же князя их было два. Дело в том, что тогда существовала языческо-христианская двуименность: Рюриковичи носили фамильное дохристианское имя (используемое официально) и крестильное христианское (в церковной жизни): Ярослав-Георгий (Мудрый), Владимир-Василий (Мономах) и т.п.
     Тогда же Боголюбский укрепляет Москву. Отстраивает Юрьев-Польский. Самое большое усердие показывает в строительстве Владимира на реке Клязьме. Фридрих II Барбаросса присылает Андрею архитекторов, которые строят во Владимире Золотые и Серебряные ворота.
     Летописец о деятельности благочестивого князя Андрея в те годы (1152—1155) писал: «...изукраси землю залесскую храмами божьими, монастырями спасенными, городами крепкими, палатами белокаменными». Церковное и градское строительство Андрея имело некоторое отличие от аналогичной деятельности его предшественников. Если до начала его строительной деятельности кафедральные соборы городов посвящались Софии (Премудрости Божией - Троице), то Андрей Георгиевич строил храмы, посвященные исключительно Богородице. Алтари всех храмов, воздвигнутых этим князем, украшала одна и та же символика - якорь. Скорее всего, эта символика означала, что от начала до конца путь уже пройден, а здесь, в Залеской земле, - постоянная остановка и спасение.
     В то время как, пользуясь передышкой, старший сын создавал мировые шедевры архитектуры того времени, князь Долгорукий ждал своего часа. Старший брат Долгорукого - князь Вячеслав Владимирович не долго пожил после смерти Изяслава Мстиславича. В феврале 1155 года после пира с боярами он лег спать, а утром не проснулся. 20 марта того же года Юрий Долгорукий с сильными полками суздальскими и от всех стран и языцев вошел в Киев. На следующий день с общего одобрения возвел на себя великокняжеское достоинство в третий раз.
     По старинному обычаю великих князей Долгорукий перевел Андрея в Вышгород, чтобы он был постоянно поближе. Но по всем известным описаниям Андрей тяготился и Киевом, и Вышгородом, и вообще всей Южной Русью. Через месяц он самовольно оставил отца и уехал в Ростовско-Суздальскую землю, и для этого была причина. В начале апреля 1155 года в Ростове состоялся представительный собор всех сословий и духовенства, на котором было принято решение просить Андрея Георгиевича для недопущения оскудения и разорения земли Ростовской взять княжество под свою руку на всей его воле.
     Как говорит летописец, князь некоторое время колебался, но сама Богородица определила его решения и дальнейшую судьбу. В Вышгородской церкви стали происходить чудесные вещи. Ночью икона Богоматери, написанная евангелистом Лукой на доске стола, за которым Иисус Христос проводил Тайную вечерю, стала сходить со своего места и стоять по середине храма. Андрей Георгиевич остался молиться у этой иконы на всю ночь. На его глазах икона сошла со своего места и проплыла в воздухе, не касаясь пола, на середину храма.
     Князь обратился к ней и спросил, что все это означает. Богородица ответила Андрею: «Возлюбленный слуга мой Андрей, раб сына моего. Возьми образ мой и уезжай в землю Залескую, там скажу тебе службу твою». Услышав указания Богородицы, отмечает летописец, князь быстро собрался и в ту же ночь отправился в пределы Ростовско-Суздальского княжества. В пути настала ночь, князь, свита и толпы народа собрались заночевать, но тут к ним в облаке явилась Богородица с хартией (текстом молитвы. - Д.З.) в руке. Она сказала, что домом себе избирает Владимир и берет его под омофор свой (покрывало. - Д.З.). А на месте стояния велела почтить ее. По тем временам это означало поставить имени Богородицы церковь и основать монастырь.
     Андрей, согласно летописцу, выполнил все пожелания Богородицы. С той поры и на все оставшиеся времена столицей края стал Владимир.
     Долгорукий не стал спорить с сыном и относительно спокойно сидел в «матери городов русских» - Киеве. 15 мая 1157 года после очередного застолья у некоего боярина Петрила он почувствовал себя плохо и через пять дней умер. Если вспомнить картину смерти его предшественников, с вечера пировали, утром не встали, диагноз летального исхода не вызывает сомнений.
     Великого князя погребли не в Киеве, а в церкви Спаса в Берестове. Кончина великого князя стала сигналом к антисуздальскому выступлению. Имущество Долгорукого было разграблено, многие суздальские бояре убиты. В Киеве опять началась чехарда соискателей великого княжения.
     АНДРЕЙ ГЕОРГИЕВИЧ меж тем продолжал заниматься градостроительством, киевские дела, казалось, были ему глубоко безразличны. В конце мая 1157 года, когда весть о смерти Юрия Владимировича Долгорукого и событиях в Киеве достигла Ростовско-Суздальской земли, в Ростове состоялся очередной представительный собор. Избранные представители от всех сословий и духовенства решали, как жить дальше. Через неделю прений было принято единогласное решение: «Ростовцы и суждальцы, здумавши вси, пояша Андрея, сына (Юрия Долгорукого. - Д.З.) его старейшаго, и посадиша и в Ростове на отни столе, зане же любим всеми за премногую его добродетель, юже имяще прежде к Богу и ко всем сущим под ним».
     Соборное решение упразднило уделы в Ростовско-Суздальской земле и объявило всех владельцев - под рукою Андрея. Иными словами, для всех социальных слоев населения, включая Рюриковичей, в объединенном княжестве вассально-служебные отношения устанавливались как обязательные. Самое замечательное, что всеобщий вассалитет был установлен не единоличным решением святого князя, а приговором всей земли.
     В том же году Андрей переносит столицу объединенного княжества окончательно во Владимир и завершает постройку своей резиденции в Боголюбове. Окончание строительных работ завершилось установлением кивория - каменной чаши с выбитым на дне восьмиконечным крестом. Такая же чаша стояла в Иерусалиме напротив храма Святая Святых - Гроба Господня и означала пуп Земли (центр мира).
     Удивительное дело, но Боголюбово ориентировано к Владимиру, так же как и Иерусалим к Риму, и расстояние между ними кратно. Через пять лет, в 1162 году, Андрей якобы изгнал своих братьев, сына Мстислава и отцовских бояр в Константинополь - Царьград. По летописцу, прибыв в Царьград те получили: «дасть Царь Василькови Дунайские 4 города, а Мстиславу дасть волость от Аскалана». Это известие заставляет усомниться в том, что братья и бояре были именно изгнаны Андреем, скорее всего, он отправил всех их в далекие края учиться уму-разуму. Тем более что через семь лет все они благополучно вернулись и были наделены Андреем «землей и водой».
     Пока южнорусские князья упорно воевали друг с другом и влезали во все конфликты соседей, Андрей Георгиевич в июле 1164 года собрал довольно значительное ополчение (к нему присоединились, кроме рязанских князей, рати из Полоцка и Новгорода). Он провел Крестовый поход в глубину Волжской Булгарии, государства мусульманского, беспокоившего пределы христианского мира и промышлявшего работорговлей русскими младенцами, из которых выращивались мамелюки на арабском Востоке. Крестоносное войско Андрея 1 августа 1164 года нанесло сокрушительное поражение мусульманам - взяло город Бряхимов (Ибрагимов - Гаврилов?) на берегу Камы.
     Сразу же после жаркого боя Андрей со своими крестоносцами молился перед чудотворной иконой Богородицы, которую брал с собой в поход. С тех пор Православная церковь чтит 1 августа как праздник Спаса, или Изнесение честных Древ Животворящего Креста Господня. Кроме нашей церкви, этот праздник чтит и Иерусалимская церковь. Оказывается, в этот же день - 1 августа 1164 года - объединенные войска Иерусалимского королевства и императора Византии Мануила I нанесли поражение полководцу султана Нуреддина Ширку и выгнали его из Египта.
     В САМОМ НАЧАЛЕ 1169 года братья Андрея вернулись из заморских земель, умудренные полученным опытом. Вне пределов земель Андрея межкняжеская грызня не затихала. Даже совместные предприятия, вроде бы направленные к общей пользе, не обходились без обманов и ссор. Так, весной 1168 года во время общего похода на половцев киевский князь тайно посылал ночью дружину свою вслед за бегущими половцами, чтобы не делиться ни с кем добычею. Все это не способствовало укреплению взаимного уважения и доверия среди многочисленного потомства Рюрика.
     Андрей Георгиевич занимался своими внутренними делами, переписывался с императорами Византии и Священной Римской империи германской нации, патриархами Константинополя и Иерусалима, Папой Александром III и епископом Кириллом Туровским, выдающимся русским литератором того времени. Все они в один голос просили Андрея взять всю Русь под Державу свою. Но он не торопился и ждал. Владимиро-Суздальский князь знал, что нестроения, неизбежные при неопределенности межкняжеских отношений, приведут к тому, что большинство князей обратится к нему с просьбой взять их под свою защиту.
     В конце января - начале февраля 1169 года час Андрея пробил. К нему прибыла депутация из четырех князей и представителей 50 городов с просьбой защитить их от произвола киевского «хищника». Андрей созвал собор во Владимире, который приговорил, что надо спасти Русь от пленения и разорения, для чего своих хищников укротить. Сам князь, признанный депутацией истинно Великим, в поход не пошел. Во главе ополчения он поставил своего сына Мстислава, геройствовавшего в волости Аскаланской (район недалеко от Газы, Палестина).
     Удивительной чертой этого похода был сбор войск. В отличие от аналогичных предприятий, когда войска сначала собирались в назначенном пункте, затем выступали на встречу с противником, на этот раз войска выступили самостоятельно из различных районов и одновременно встретились под Киевом 5 марта того же года.
     Два дня ополчение одиннадцати князей-подручников (русский эквивалент вассалов) штурмовало Киев. На третий день, 8 марта 1169 года, ополчение взяло «мать городов русских» приступом. Впервые за 289 лет Киев был взят внешней силой - до этого рокового дня еще никому не удалось так войти в него. Киев подвергся той же участи, что и все русские города в аналогичных обстоятельствах до него. Победители три дня грабили древнюю столицу. Однако не все «собирали богатства земные». В составе ополчения оказались организованные и дисциплинированные отряды, которые, опережая других, вошли в город и, не задерживаясь у домов граждан и торговых лавок, брали под свой контроль церкви, монастыри и реликварии, под угрозой оружия не допуская туда никого из посторонних.
     В результате захвата из Киева были вывезены все чудотворные и драгоценные иконы, мощи святых, книги, ризы и все колокола. Все священное имущество было доставлено во Владимир и встречено с ликованием народом и духовенством. Летописец свидетельствует, что Киев был наказан за грехи жителей и ересь тогдашнего митрополита Константина. С тех пор Киев навсегда утратил право называться столицею Руси. Его князья, лишенные прежнего материального могущества и покровительства чудотворных икон и мощей, уже зависели от воли владимирских держателей и утратили самостоятельность.
     Андрей не переехал в Киев и не стал удерживать его за собой лично, как удержал, помимо Владимира, Ростов, Суздаль, Переяславль, Ярославль. Он посадил в нем брата Глеба, поцеловавшего ему крест на всей его воле (принесшего клятву вассальной верности - оманж).
     Андрей Георгиевич стал истинным великим князем России по праву и по достоинству. Город Владимир, новый и совсем недавно бедный по сравнению с древней столицей, заступил на ее место, получив материальные и духовные средства к своему величию.
     В 1170 году новгородцы спровоцировали Андрея Боголюбского на боевые действия. Войну с Новгородом можно разделить на два этапа. Первый - вторжение, неудачный штурм и чудо Богоматери Новгородской, которая навела гнев небесный на Владимиро-Суздальское ополчение, и то в страхе разбежалось. Многие в панике погибли, но еще больше попали в плен к новгородцам. Второй этап - продовольственная блокада Новгородской земли. Продовольствие перестало поступать туда не только из российских пределов, где всеми делами вершил великий князь Андрей, но и морем из земель германских. В итоге Новгородская республика заключила с Андреем Боголюбским мир на приемлемых для обеих сторон условиях.

---

     НОВАЯ КНЯЖЕСКАЯ междоусобица вспыхнула в 1173 году. Князья Ростиславичи - племянники князей Мстислава и Ярополка – возмутились своим положением вассалов и начали войну за восстановление прежних княжеских прав. Противостояние завершилось бестолковой осадой Вышгорода, ночной паникой и бегством войск, союзных Андрею Боголюбскому. Причина этого поражения была более чем простая. Андрей во главе своих войск отправил сына Юрия, будущего мужа грузинской царицы Тамары. К этому войску присоединилось множество князей. Когда все войска соединились в Черниговской области, то на совете с общего согласия решили назначить предводителем черниговского князя Святослава - не как достойного, а как старейшего. Феодальная, удельная анархия восторжествовала, в результате предприятие бесславно развалилось. Но победители не долго радовались своему торжеству.
     Не прошло и нескольких месяцев, как победители начали ссориться друг с другом. Втайне друг от друга они стали договариваться с Андреем на всей его воле. Противники и союзники просили у великого князя защиты, суда и правды. Предлагали провести во Владимире или Боголюбове общий съезд (собор). Андрей несколько месяцев молчал, наконец, отпраздновав Светлое Воскресение Господне, ответил: «Подождите немного, пошлю по братию свою на Русь» (обращает на себя внимание, что тогда, в XII веке, под Русью понимались земли Центральной Украины, т.е. прежде всего территория нынешних Киевской, Черниговской, Житомирской, Сумской областей; в летописях нет упоминаний «Суздальской Руси», «Руси Залесской» и т.п., но велась речь о Ростовско-Суздальской земле. - Ред.).
     Но этим планам было не суждено сбыться: 28 июня 1174 года великий князь Владимирский Андрей Георгиевич, еще при жизни прозванный Боголюбским, был убит заговорщиками в своем замке Боголюбово. Его смерть не была первым убийством князя Рюриковича на Руси. Князей убивали и до, и после этого события. Это же убийство отличалось не только особой жестокостью, но и некоторой таинственностью, что позволило даже предположить некоторым исследователям его ритуальный характер.
     Трагические события, по изложению летописцев, развивались так. Был у князя Андрея Боголюбского любимый слуга (вассал) Яким Кучкович. За совершенное злодеяние князь приказал казнить его брата. Яким стал говорить своим приятелям: «Сегодня одного казнит, другого казнит, а завтра казнит и нас. Промыслим-ка об этом князе».
     В пятницу в доме Кучкова зятя Петра собрался совет заговорщиков. Там было 20 человек. В их числе ключник Анбал, яссин и некий Ефрем Моисичь. Заговорщики решили убить князя в ту же ночь. Вооружившись до зубов и надев доспехи, толпа из 20 профессиональных воинов отправилась убивать спящего князя. Но стоило им приблизиться к покоям князя, как страх обуял заговорщиков. Для укрепления морального духа убийцы пошли в медушу (винный погреб) и упились для храбрости. Размахивая мечами и копьями, заговорщики поднялись по лестнице к двери княжеской спальни. Выбить дверь и вломиться всей толпой у них не хватило смелости.
     Тогда один из них стал стучать и звать князя: «Господине, Господине!»
     Андрей Георгиевич откликнулся: «Кто там?»
     - «Прокопий»,- отвечали ему.
     Прокопий был верный слуга Андрея.
     - «Врешь паробоче, ты не Прокопий!» - ответил Великий князь и бросился искать свой меч. У него был меч святого Бориса, обладавший, как считалось, особой силой. Меча у князя не оказалось: ключник Анбал заранее унес его.
     Заговорщики выломали дверь и бросились на князя. Схватка была более чем неравной. Но Андрей Георгиевич был не робкого десятка. Одного из нападавших он сбил с ног, другому проломил голову, еще одного по ошибке убили заговорщики. Разя направо и налево, отбивая удары мечей и копий, громовым голосом князь кричал нападавшим: «Почто уподобистеся Горясеру (убийце святого Бориса. - Д.З.)? Бог отмстит, вы - хлеб мой».
     Это был последний смертный бой святого князя. Он не просил пощады, дрался до последнего вздоха. Под ударами Андрей упал на каменный пол. Решив, что с ним покончено, убийцы пошли допивать. Но князь был еще жив, собрав последние силы, он, заливаясь кровью, спустился с лестницы. Сознание покидало его; чтобы перевести дух, он присел на каменную скамеечку в нише под лестницей. Кто-то из убийц испугался, что вдруг-де князя не убили.
     Заговорщики побежали проверять. Кроме двух убитых подельников, трупов в покоях князя не было. Принесли факелы. Андрея нашли по следам крови - он сидел, прижавшись спиной к лестничным столбам, и молился Богородице. Сил сопротивляться у князя уже не было, он смог только закрыться правой рукой. Ударом меча Петр Кучкович отсек ему руку, один из заговорщиков пронзил князя копьем в область сердца. Умирая, Андрей Георгиевич сказал: «Пресвятая дево Мария Богородице! В руци Твоя передаю дух мой».
     Заговорщики, круша всех и все на своем пути, прошли по замку и монастырю, спросонья никто не успевал оказывать им сопротивление. На рассвете 29 июня все было закончено, малочисленный гарнизон перебит, казна разграблена.
     ЗАМОК был захвачен, но страх преследовал убийц и заставлял их действовать. Иной раз страх бывает неплохим советчиком - так случилось и 29 июня 1174 года. Упреждая нападение владимирцев, заговорщики отправили гонцов в столицу объявить жителям: «Если кто из вас помыслит на нас, то мы с теми покончим. Не у нас одних была дума; и ваши есть в одной думе с нами».
     Ложь сработала, и пошел род на род, дом на дом, улица на улицу, дети на отцов, отцы на детей. Туман безумия охватил весь русский Северо-Восток. Погром бушевал и во Владимире, но некий священник Микулица провел в столичном граде крестный ход с чудотворным образом Богородицы, и народ успокоился.
     В Боголюбове воцарился всеобщий хаос, туда приходили жители окрестных сел, хватали все, что не успели разграбить заговорщики, упивались, дрались между собой, убивали друг дружку и кого придется. Однако нашелся один из слуг (вассалов) князя - Кузьмище Киевлянин, не потерявший присутствия духа и сохранивший верность своей присяге. Узнав, что князь убит, он прибыл в Боголюбовский замок, в котором укрепились заговорщики и гулял пьяный сброд, и начал поиски тела князя.
     Кузьмище вошел в зал, где пировали заговорщики, и спросил, где князь. Те, в пьяном угаре чувствуя себя героями, отвечали ему: «В огороде лежит. Мы бросили его псам. Да не вздумай его трогать. Приберешь - убьем».
     Но слуга Кузьмище был не из трусливых. Он нашел князя и стал плакать над ним. Труп Андрея был обнажен - «лежал наг». Верный слуга завернул тело господина в плащ, взвалил себе на плечи и принес к церкви. Он попросил людей, которых встретил в церкви, отпереть божницу. Те, к этому времени все крепко пьяные, отвечали ему: «Брось его тут в притворе. Вот нашел еще себе печаль с ним».
     Кузьмище положил тело князя в притворе, накрыл его плащом и опять причитал над ним. Этот плач заслуживает того, чтобы его привести полностью: «Уже тебя, Господине, паробци твои не знають. Иногда бо если и гость приходил из Царягорода и от иных стран, из Рускоя земли, если Латинит, и до всего Христианства, и до всеа погани, и рце (ты говорил. - Д.З.) : «Въведите и в церковь и на полаты, да видять истинное Христианьство и крестятся - яко же и бысть: и крести и Болгаре и Жидове и вся поганы. И ти больше плачуь по тебе, а сии ни в церковь не велят вложити».
     Только на третий день пришел игумен монастыря святых Косьмы и Дамиана. Он заставил боголюбовских клирошан внести тело великого князя в церковь Богородицы и положить в каменный гроб. Затем начал погребальные службы над ним. Шесть дней лежал труп князя в церкви, и по ночам, как повествуется, столп света стоял над ним, а днем исходило чудное благоухание.
     Только 5 июля из Владимира прибыли за телом князя. Народная толпа, духовенство с чудотворным образом вышли из города встречать останки своего государя. Когда погребальное шествие приблизилось, показалось красно-белое знамя князя, послышалось погребальное пение, как говорят летописцы, среди дня солнце померкло, ужас объял граждан, тысячные толпы упали на колени и возопили: «Княже святый, отче наш! Прости и помилуй ны грешныя!».
     «Встал плач великий туга и печаль по всей Русской земле», - так заканчивают все летописцы печальный рассказ о гибели князя.
     ПОСЛЕ УБИЙСТВА Андрея Боголюбского во Владимирском крае была попытка реставрировать старые порядки. Часть ростовских бояр призвала на княжение Ростиславичей (племянников князей Мстислава и Ярополка). Владимирцы и москвичи призвали братьев Андрея, Михаила и Всеволода, которые с 1162 до 1169 года обитали в Царьграде и пределах Аскалонских (в удерживаемой крестоносцами Палестине. - Ред.).
     Ростовские бояре и дружины Ростиславичей с примкнувшими союзниками на первых порах осилили владимирцев и братьев Андрея, вынужденных отступить в Москву. Прошло некоторое время. Весной 1175 года жители Владимира, Москвы и пределов, сославшись между собой, тайно провели представительный собор, на котором порешили: «И так промышляйте, братья!»
     Ополчение мстителей под красно-белым знаменем Андрея Боголюбского сосредоточилось в Москве и выступило освобождать Владимирский край. Их противники разведки не вели, воинство шло скопом к рвам и валам готовой к осаде Москвы. Встреча с построенными в боевые порядки войсками Михаила, Всеволода и Георгия, сына Андрея Боголюбского, оказалась для них полной неожиданностью.
     15 июля 1175 года братья и племянник при всеобщем ликовании духовенства и народа вошли во Владимир. 25 июля к Михаилу, провозглашенному духовенством и народом великим князем, прибыла депутация людей всех сословий, чинов, разрядов и званий от Ростова, Суздаля, Ярославля, Костромы и Вологды - от всей земли. Они сказали, что они - его люди душою и сердцем, и попросили повелевать ими.
     Первым делом нового великого князя было наказать убийц святого князя и восстановить в великом княжении порядок, заведенный Андреем Боголюбским. Михаил Георгиевич справился с этими задачами. Ни один из убийц не укрылся от справедливого возмездия. Шесть месяцев люди Михаила отлавливали их. Наконец 28 декабря 1175 года вне городской черты Владимира при большом стечении народа и духовенства состоялись суд и казнь заговорщиков. Версий казни несколько - сожжение, повешение, расстрел из луков. Прах же, по всем вариантам, был брошен в озеро, которое с той поры называют Поганым.
     Михаил правил всего один год. После его смерти очередной собор избрал великим князем Всеволода, младшего сына Юрия Долгорукого и свойственника Фридриха Барбароссы, который правил краем до 1212 года. Он расширил пределы государства и укрепил вертикаль власти. С его разрешения, кстати, епископ Адальберт основал Ригу и организовал там духовно-рыцарский орден меченосцев.
     За годы правления Всеволода, за размеры владений прозванного Большим Гнездом, новации Андрея Боголюбского стали нормой обычного права на Северо-Востоке Руси. Но получивший всенародную поддержку соборный характер высшей власти, распространивший служебные отношения на все сословия, включая великокняжеских детей, удержался. Это и определило роль этого региона в становлении централизованного русского государства и образовании великорусской нации.
     В ВЕЛИКОМ КНЯЗЕ Андрее Боголюбском было что-то необычное, трудно поддающееся объяснению. Ему свойственны необыкновенная целеустремленность, невероятная выдержка, скромность и рассудительность, резко отличавшая его от других князей. Отношения его с братьями и сыновьями были скорее служебными, чем родственными.
     Все это должно было иметь какое-то объяснение. Обратим внимание на слова «истинное христианство» из плача Кузьмищи. Что же это такое и откуда пришло к Андрею, если он демонстрировал это «истинное христианство» и православным византийцам, и католикам, и соотечественникам?
     Ответ надо искать в нашем Отечестве. Кроме официальных - никонианских - житий Святых, в Русской земле просиявших, есть еще старообрядческие жития. В одном из них, рукописном, старой вязью про святого князя написано, что он «многая леты в Святая Земли Иерушаломе Граде бываху у Святаго Гроба в посте и молитве, служа присно дево Марии Богородице вравду и бескорысти, премногыя мурости наповняхусь, яко бе Шоломон царь, во храме его Святая Святых пребывахом, яко и отень его Гюргий». Выходит, Андрей Георгиевич, как и его отец, не один раз и по нескольку лет бывал в Святой Земле - в Палестине.
     Как раз в то время, когда туда толпами приезжали воинственные паломники христианского интернационала: поклониться Гробу Господню, искупаться в Иордане и вооруженной рукой помочь королевству крестоносцев в противостоянии противнику. Юрий Долгорукий после смерти своей второй жены-половчанки в 1115 году мог отправиться в путешествие по Святым местам и геройствовать за Гроб Господень: до 1124 года в русских летописях о нем упоминаний нет.
     В 1125 году он по воле Владимира Мономаха женится на сестре Мануила Комнина. Свадьбу справляют в Киеве. За невестой Юрий мог послать Андрея. Попав в Константинополь, русское посольство вряд ли отказало бы себе в удовольствии совершить богоугодный вояж в Палестину. Андрей мог задержаться там на несколько лет и пройти обряд посвящения в защитники Святого Гроба.
     Исследователь Куглер сообщает, что в 1127 году два тамплиера, Андрей и Гундермар, прибыли из Иерусалима в Европу и, добравшись до самых крайних северных пределов ее, вдохнули в орден тамплиеров настоящую жизнь, вызвав огромный непрерывающийся поток добровольцев из всех княжеских домов. Не был ли князь Боголюбский этот Андрей?
     Достоверно установлено только, что с 1140-го по первую половину 1150 года русские летописи молчат о нем. В те годы дела в королевстве крестоносцев шли плохо, с 1147 по 1149 год прошел второй Крестовый поход, окончившийся для большинства участников трагически. Государи, состоявшие в переписке с князем Андреем, не только приходились ему родственниками, но и были участниками этого неудачного похода. Позже, после гибели Андрея, Фридрих Барбаросса выдал свою племянницу, богемскую княжну Марию, за его младшего брата Всеволода.
     То, что эти государи (Фридрих в то время еще не император, а герцог Швабский) были покровителями тамплиеров, известно. Судя по делам, Андрей Боголюбский также мог принадлежать к тамплиерам и являться покровителем ордена. «Истинное христианство», которое он демонстрировал приезжавшим христианам, могло быть привнесено им из Иерусалимской патриархии после ее восстановления крестоносцами в 1099 году. Андрей после нескольких поездок в Палестину к 1150 году вполне мог обладать высокой степенью посвящения - не меньше ландмагистра (магистра отдельной страны). Русь того времени представляла великолепное поле деятельности для ордена - трамплин к возрождению христианского Царства Божьего на земле.
     Наиболее благоприятная почва оказалась именно на Владимирщине. Орденская структура, наложенная на соборное управление краем, ставила предел феодальной анархии и обеспечивала благоприятные условия для успешного государственного строительства. Богородица и ее слуги получили от Андрея в 1155 году Москву с задачей прикрыть стольный Владимир с угрожаемого киевского направления.
     В устройстве своей земли князь предвосхитил деление Иоанном Грозным государства на опричнину и земщину. Народное собрание (собор) Андрей оставил во Владимире, а своей резиденцией сделал Боголюбово. После его насильственной смерти «штаб-квартира» Ордена могла переместиться в Москву, где, по-видимому, оставалась до конца XVI века.
     Убийство Андрея видится ритуальным и политическим: слишком многим князь перешел дорожку, да и строгая монашеская дисциплина не всем нравилась. Личности и национальная принадлежность убийц князя достаточно хорошо описаны, кроме одного - Анбала ключника - «яссина». Некоторые исследователи называют его кавказцем, но нет на Кавказе имени Анбал. Да и вообще нет такого имени. Есть прозвище Ганнибал (так обычно на Руси в то время называли африканцев или темнокожих арабов-мавров). Выходит, ключником князя мог быть один из мавров-ассасинов, противостоявших крестоносцам в Палестине...
     Но убийство Андрея Боголюбского не остановило начатого им дела строительства централизованного государства. Святой князь уже успел подготовить последователей.