- ...Так чем же вы недовольны, товарищ Магомеджанов? – председатель экзаменационной комиссии по Центральной группе войск еще раз окинул удивленно-строгим взглядом статную фигуру сержанта.
     - Почему меня не зачислили курсантом Рязанского десантного? – вопросом на вопрос ответил Магомедали, сверкнув темными глазами из-под насупленных бровей.
     Полковник устало откинулся на спинку стула и вздохнул про себя: «Господи! Еще один... Сколько раз им объяснять? А они все «почему» да «почему»...»
     - Товарищ сержант, вы не прошли по конкурсу. Вам это понятно? (Магомедали кивнул головой.) По разнарядке мы можем отобрать лишь пятерых. Их мы уже отобрали. Это, надеюсь, вам тоже понятно... И давайте прекратим этот разговор, – сказал как отрезал офицер.
     - Я поеду шестым, – упрямо произнес парень.
     - Что? – не понял председатель. – Каким таким «шестым»?
     Магомедали внутренне сжался: «Все! Теперь точно выгонит из кабинета», – и, упреждая полковника, скороговоркой выпалил:
     - У меня старший брат служил в ВДВ. Я сам год отслужил в разведбате...
     Председатель комиссии хмуро, но уже спокойнее спросил:
     - И откуда вы только свалились на мою голову?
     - Из Дагестана, товарищ полковник.
     - То-то характер горца за версту виден...
     В училище Магомеджанов приехал не шестым, а четвертым. Двоих отсеяла повторная медкомиссия. Душа Магомедали ликовала: «Поступил! Теперь уже все!..»
     Но, оказалось, далеко не «все». Первые, не всегда связанные с учебным процессом нагрузки и, как следствие, разочарование новичков было таким, что рапорты с просьбами отчислить по нежеланию учиться посыпались на ротных командиров как из рога изобилия. Поддался мимолетному настроению и сержант Магомеджанов...
     Когда его рапорт увидел ротный, то не поверил глазам. Вроде бы и не со школьной скамьи пришел Магомедали в училище, успел уже узнать и лицевую, парадную сторону армейской службы, и оборотную. На срочной меньше чем за год стал заместителем командира взвода, во время учебных сборов в Чехословакии был старшиной роты абитуриентов, в училище назначили командиром отделения. Смел, решителен, тверд. Правда, излишне горяч, но это, скорее, природное. По всем статьям прирожденный офицер-десантник. И вот – итог?
     Рапорты других курсантов ротный подписывал без сожаления, а тут рука не поднималась. Решил поговорить с парнем.
     Когда сержант вошел в палатку, офицер, немного помолчав, спросил:
     - За эту писанину не стыдно? Что, мечты о голубом берете голову вскружили, загорелся, а когда понадобилось трудом и потом закрепить право на его ношение – в кусты? Не верю! Ты же горец! Где твой характер? Иди, думай...
     На тумбочке дневального по роте Магомедали ждало письмо от старшего брата, Магомеджана. Только ему написал Магомедали о сомнениях по поводу того, правильно ли сделал, поступив в училище. Письмо настроения не прибавило: с первых же строк понял, что и Магомеджан недоволен его намерением уйти из училища:
     «...Вспомни слова, что сказал тебе тот полковник, когда отпустил в училище: «Характер у вас крепкий. Верю, станете хорошим командиром...» Мне ты их написал, а сам забыл?..»
     Рапорт Магомеджанов забрал...
     В круговерти учебных будней незаметно пролетели два года. В конце второго курса тренер из училищного клуба альпинистов предложил Магомедали войти в состав команды, которая собиралась штурмовать Казбек.
     - Так я же ни дня не тренировался в клубе, – откровенно удивился сержант.
     - А зачем тебе тренироваться? – начал агитировать Магомедали его друг и однокурсник Витя Несытов. – Для тебя же с детства горы – дом родной!
     - Это одно, – поддержал Несытова тренер. – А второе – нам нужен человек, знающий местный язык, обычаи, нравы.
     ...На штурм вершины ушли при плюс тридцати пяти. Разумеется, у подножия. Чем выше поднимались, тем становилось холоднее. Было трудно, опасно и даже страшновато, когда на зеркале ледника вдруг кто-то оступался и падал, грозя увлечь за собой всю связку. Но десантники упорно шли вверх.
     9 мая Казбек взяли. Счастливые и опьяненные успехом, стояли на вершине, взирая с высоты на мир, который был у них как на ладони.
     На память Казбеку оставили бюст Сергея Есенина, флаг СССР. Сфотографировались. И – вниз, не обращая внимания на разыгравшуюся метель.
     Когда десантники уже спустились к селу Казбеги, по радио сообщили, что в четырехстах метрах от вершины стало плохо болгарской альпинистке. Ее товарищи прекратили восхождение и идут вниз. Им нужна помощь.
     Курсанты вновь рванули вверх. Снежная крупа слепила глаза, ветер сбивал с ног. Но десантники, выверяя каждый шаг, наугад обходя расщелины и другие горные «ловушки», спешили навстречу альпинистам, попавшим в беду. О собственной безопасности не думали. Шли, помогая друг другу. Лишь бы хватило сил.
     Болгар обнаружили на леднике, преодолев расстояние от подошвы горы до места встречи за 45 минут вместо 5 часов, затраченных на этот же отрезок при восхождении. Перехватили у закоченевших иностранцев самодельные носилки – и стремглав вниз...
     Когда до окончания училища оставались считаные месяцы, Магомедали и его друг Дмитрий Давиденко рапортами доложили о желании служить в морской пехоте. «Виной» тому стал командир взвода Дмитрия, рассказавший друзьям о своем товарище по училищу, попавшем в дальневосточные морпехи. И в морских походах он бывал, и в каких-то боевых действиях участвовал... Словом, «завелись» парни.
     И вот – Северный флот.
     Придя в гарнизон морской пехоты Спутник, Магомедали вскоре выделился на фоне других молодых офицеров своей работоспособностью, инициативой, завидным для иных умением находить общий язык с подчиненными, желанием постоянно постигать что-то новое. А постигать было что: многое из того, чему учили Магомеджанова-десантника, совсем не знал Магомеджанов – морской пехотинец. А тут еще и осенняя проверка на носу. Так что переучиваться приходилось на ходу: с БМД на БТР, с тактики ВДВ на тактику морской пехоты... Но проверку лейтенант выдержал успешно.
     Трудолюбивого взводного приметил командир первой десантно-штурмовой роты капитан Андрей Гущин. Он-то и сыграл основную роль в командирском становлении Магомедали: учил лейтенанта всему, что знал сам. А в бригаде морской пехоты капитан Гущин был одним из опытнейших ротных.
     Ближе к зиме в подразделении из командиров взводов остался лишь Магомеджанов. А тут еще в десантно-штурмовом батальоне спланировали боевые стрельбы отделений. «Вот незадача, – ломал голову Гущин, оставшийся в то время за комбата, – на дюжину отделений – один Магомедали. Справится?»
     - А по-моему, Андрей Юрьевич, нет проблем, – сказал Магомеджанов, минутой раньше зашедший в канцелярию. – Со своими же справляюсь. И с остальными общий язык найду.
     Километров восемнадцать намотал в тот день Магомедали, приводя и отводя со стрельбища по очереди все отделения роты. Туда – шагом. Обратно – бегом.
     Высокие результаты стрельб свидетельствовали сами за себя. После них о лейтенанте заговорили как об одном из претендентов на должность командира первой десантно-штурмовой роты.
     Как-то на тактическом учении командование случайно допустило просчет: приказало взводу лейтенанта Магомеджанова с марша занять оборону у подножия сопки, на которой гранатометчики в то же время изготовились к стрельбе. То есть огонь фактически должен был вестись через головы морпехов Магомедали. Но так недалеко и до несчастья! Долго не раздумывая, офицер принял решение:
     - Взвод, приготовиться к броску. За мной...
     - Товарищ лейтенант, а как же приказ? – глядя в упор на Магомеджанова, спросил его заместитель.
     - Я за безопасность людей отвечаю, и мне здесь виднее, – рубанув рукой воздух, бросил в ответ Магомедали.
     Через несколько минут взвод вышел из опасного района и, соединившись с основными силами роты, успешно выполнил учебно-боевую задачу.
     А чуть позже, при разборе итогов учения, командир бригады отметил грамотные действия лейтенанта Магомеджанова, его хладнокровие и расчетливость, умение принимать самостоятельные решения...
     Это было в начале 1993 года, а уже в ноябре Магомедали стал командиром первой десантно-штурмовой роты 876-го ОДШБ. И старшим лейтенантом.
     Новая должность – всегда новые хлопоты. Раньше отвечал лишь за один десантно-штурмовой взвод, а сейчас – за четыре, входящие в роту. Поначалу не успевал все делать, а затем это «все» крутилось уже по четко отработанной схеме.
     Поэтому и считал командир ОДШБ майор Сергей Жуков, что рота старшего лейтенанта Магомеджанова – надежда и опора всего его батальона.
     - Импонирует и то, – рассказывал Сергей Николаевич, – что Магомедали Камильевич умеет работать с младшими командирами. Они у него в роте, как говорится, всем заправляют. Вот взять хотя бы старшину Алексея Селиванова или старшего сержанта Расула Магомедова. Толковые ребята! А кто их «вырастил»? Ротный.
     Поделился командир батальона и мыслями о том, что офицерский коллектив в подчинении у Магомедали крепкий, инициативный. Все вместе, сообща делают. Да и старшина в роте – прапорщик Владимир Багрянцев – второго такого еще поискать: матрос у него всегда обут, одет, сыт...
     - А из молодых лейтенантов, пришедших к Магомеджанову взводными, – высказал мнение комбат, – со временем получатся хорошие офицеры. Потому что есть с кого пример брать. И пример, достойный во всех отношениях.
     Апрель 1994 года. Заполярная губа Кутовая – океанская «прихожая» полуострова Средний, «младшего брата» легендарного Рыбачьего. Начиналось тактическое учение 61-й отдельной Киркенесской Краснознаменной бригады морской пехоты Северного флота.
     До высадки «первой волны» оставались считаные минуты. Сидя в бэтээрах с наглухо, по-боевому, задраенными люками, «черные береты» не видели, как большие десантные корабли, оскалясь огнем артиллерии, с широко распахнутыми створками ворот подходили к урезу воды. Через несколько мгновений упадет аппарель, и боевые машины ОДШБ морской пехоты под командованием майора Николая Фролова стремительно вырвутся из темной тесноты танкового трюма на побережье «противника».
     Большой десантный корабль, проскрипев носовой частью днища по прибрежной гальке, уткнулся в пологий берег. Пошла аппарель. В шлемофоне командира первой десантно-штурмовой роты старшего лейтенанта Магомедали Магомеджанова раздался голос комбата: «Джигит» (позывной ротного. – С.В.), вперед!»
     Бэтээры, фыркая клубами сизого дыма, устремились на выход. На берегу машины роты резко ушли в сторону от места высадки. Задача «Джигита» – развернуться в цепь на левом фланге батальона, атаковать взводный опорный пункт «противника». Затем преследовать «неприятеля» по левому склону сопки до вероятного рубежа выхода «противника» в контратаку. Две другие десантно-штурмовые роты пойдут вместе с комбатом и приданной ОДШБ артиллерией подполковника Игоря Чуприна по правому склону.
     Магомеджанов вместе с огневыми посредниками шел один. Лишь позднее к нему присоединилась парашютно-десантная рота, залегшая цепь которой встретила высадку «первой волны» на плацдарме. Главное свое дело ПДР уже сделала: высадившись с вертолетов, захватила клочок заполярного прибрежья. А у бойцов Магомеджанова все было еще впереди...
     Магомедали, представляя командиру ОДШБ свое решение, пообещал «разбить всех вдрэбезги». И эти слова – не бахвальство. За ними трезвая уверенность командира роты в том, что решение на высадку, принятое им, единственно верное из десятка, а может быть, и сотни возможных. За три года службы в бригаде морской пехоты Северного флота Магомедали снискал авторитет и уважение среди сослуживцев не только горячим, честным и прямолинейным характером горца, но и тем, что в критическую минуту всегда оставляет за собой право командира поступать так, как считает нужным для дела.
     - Магомедали, все будет «бэнч»? – живые, подвижные глаза майора Николая Фролова цепко вглядывались в коренастую фигуру ротного. «Все «бэнч» – любимая поговорка комбата. Что это означает, вряд ли кто толком способен объяснить, однако если Фролов произносил заветную фразу, значит, во всем полный порядок. Кстати, в свое время эта фраза стала крылатой в бригаде морской пехоты.
     - Равных нам нет! – с дерзким достоинством ответил ротный...
     ...Бэтээры застопорили ход. С грохотом откинулись крышки люков, из машин начали выпрыгивать «черные береты». Отрывистые команды Магомеджанова, и через несколько мгновений рота развернулась в цепь. В центре – десантно-штурмовой взвод лейтенанта Сергея Шашина. По краям – старшего лейтенанта Владимира Каширского и лейтенанта Андрея Рогожникова. В резерве у ротного – заместитель по воспитательной работе лейтенант Игорь Дурнов и пулеметчик (он же старшина роты) прапорщик Владимир Багрянцев.
     А впереди на сопке – взводный опорный пункт «противника». Его и нужно захватить.
     Путь к вершине – несколько десятков метров. Однако, чтобы преодолеть их одним броском, необходимо было затратить неимоверно много усилий. Талый снег, скрывший от глаз морских пехотинцев ямы и ложбинки с водой, – союзник «противника». То там, то здесь десантники неожиданно становились «пленниками» снежных ловушек: проваливались в них по колено, а то и по пояс. Но время атаки строго ограничено. Поэтому нужно было, как в песне:
     «Отставить разговоры,
     вперед и вверх, а там...
     Ведь это наши горы,
     они помогут нам!»
     Атакующие, вспахивая снег, разрывая грудью сцепившиеся между собой ветки низкорослого кустарника, штурмовали высоту. Автоматчики, пулеметчики и гранатометчики огнем «обрабатывали» взводный КП условного противника. От «вражеских» грудных мишеней в разные стороны летели щепки. А морпехи – все ближе и ближе к вершине.
     Осмотрев позднее цели, огневой посредник вынес вердикт:
     - Взводный опорный пункт уничтожен. «Противник» отходит, чтобы занять новый рубеж обороны...
     Справа за сопкой также разгорался «бой»: ветер доносил оттуда раскатистый гул артиллерийской стрельбы. Там наступали вторая и третья десантно-штурмовые роты, поддерживаемые дивизионом самоходных артустановок 2С1 «Гвоздика». Периодически соседи обозначали свое местоположение зелеными ракетами.
     А мы месили грязь. В одном месте дорогу пересекал разбухший от талых вод ручей. Ни дать ни взять – озеро. Что делать? Ждать бэтээры, которые ползли сзади по дороге, или же... Ротный сделал шаг вперед. Морские пехотинцы пошли за ним. На ногах – резиновые чулки от защитного химкомплекта, закрепленные тесемками на форменных ремнях: авось, не зальет!
     Ледяная вода доходила до колен. Течение норовило сбить с ног вспотевших, порядком уставших морпехов. Все же поклажа на них будь здоров: один ранец десантный – тридцать килограммов! А боеприпасы, автоматы, пулеметы? А помножить все это на количество уже взятых штурмом сопок, пройденных по грязевой «каше» километров? Да, нелегок хлеб морского пехотинца. Достойны его лишь сильные и смелые, терпеливые и выносливые. Слабакам он не по зубам. Но огневой посредник «черными беретами» Магомеджанова доволен: опорные пункты «противника» уничтожили, до рубежа контратаки, где учение и завершится, рукой подать. Дошли все: и бывалые морпехи, и те, кто золотой якорь на рукаве камуфляжа носил лишь месяц-два...
     «Противник» перешел в контратаку. Морские пехотинцы встретили его мощным огнем. Автоматные и пулеметные очереди, взрывы гранат прошивали, полосовали, крушили и, образно говоря, сравнивали с землей мишени. Как и обещал ротный, его гвардия разбила «неприятеля»... «вдрэбезги».
     Красная ракета. Все!..
     Когда майор Николай Фролов увидел Магомеджанова на построении 876-го ОДШБ, первое, что спросил:
     - Все «бэнч», ротный?
     - Равных нам нет, товарищ майор! – все с той же дерзкой гордостью ответил Магомедали. А его морпехи дружно заулыбались: нет им равных – и точка!
     В том же, 1994-м, старший лейтенант Магомеджанов перевелся на Каспийскую флотилию. Там формировали новый батальон морской пехоты. Вместе с ним в Астрахань уехало немало североморцев. Командиром нового батальона «черных беретов» назначили Фролова, бывшего комбата 876-го ОДШБ Северного флота, уже подполковника.
     Морским пехотинцам выделили полуразрушенный военный городок, доставшийся в наследство от ранее дислоцировавшегося радиотехнического полка. Начали обустраиваться на морпеховский лад. Магомедали год прослужил ротным, затем на четыре года стал начальником штаба батальона морской пехоты Каспия. Чуть позже на базе подразделения сформировали еще один – 414-й батальон морской пехоты, который в 1999 году вместе с 876-м отдельным десантно-штурмовым батальоном Северного флота убыл в Чечню. В то же время шло образование отдельной гвардейской бригады морской пехоты Каспийской флотилии.
     Майора Магомеджанова назначили комбатом. В апреле-мае 2000 года Магомедали – в составе оперативной группы морской пехоты, которая дислоцировалась в селении Зандак. В 2001 году батальон Магомеджанова более полугода охранял в Цумадинском районе административную границу Дагестана. На высокогорном хребте «черные береты» стояли повзводно. Длина участка прикрытия 36 километров, тем более Грузия рядом!
     Было ли сложно? Спрашиваете! Однако при выполнении боевых задач выручала в том числе и закалка, полученная в Спутнике. У Магомедали были хорошие наставники. В первую очередь ныне Герой России полковник Андрей Гущин – первый ротный Магомеджанова. Кстати, недавно Андрей Юрьевич окончил Военную академию Генерального штаба. Затем – подполковники Николай Фролов и Атанес Парсегов, который, к слову, в свое время командовал в Спутнике отдельным танковым батальоном.
     Спустя два года Магомеджанов поступил в Военную общевойсковую академию имени М.В. Фрунзе. После возвратился в Каспийск, стал начальником разведки бригады. Кстати, до поступления Магомедали в академию 77-й отдельной гвардейской бригадой морской пехоты КФ командовал гвардии генерал-майор Сергей Пушкин, а когда окончил ее – уже гвардии генерал-майор Григорий Семенов. Все североморцы!
     В 2005 году подполковник Магомедали Магомеджанов, кавалер ордена «За военные заслуги», медалей ордена «За заслуги перед Отечеством» I и II степени с мечами, возвратился в Спутник. Заместителем командира отдельной бригады морской пехоты Северного флота. А в апреле нынешнего года стал уже комбригом и, естественно, полковником!
     Мы с Магомедали Камильевичем не виделись девять лет: с того самого тактического учения на полуострове Средний. Лишь иногда в указах Президента РФ о награждении военнослужащих с гордостью находил его фамилию.
     После 2005-го встречались, однако, урывками: его служебные командировки и отпуска упорно не стыковались с моими дальними походами и журналистским «десантированием» в Спутник. Словом, встретиться и обстоятельно поговорить с Магомеджановым о делах морпеховских было суждено уже перед моим переводом к новому месту службы. Конечно, он сейчас не тот старший лейтенант, с которым я познакомился еще в ноябре 1993 года, однако... те же косая сажень в плечах, живые карие глаза и порывистая эмоциональная речь, свидетельствующая, что с годами горячий характер горца отнюдь не стал мягче.
     - Безусловно, сам Спутник остался прежним, – рассказывал Магомедали Камильевич. – Правда, из-за сокращений стало меньше личного состава. Помнишь, как в 1994-м участвовали в бригадном тактическом учении? Так вот, реорганизация соединения за последние пятнадцать лет сделала свое. Сейчас самое масштабное мероприятие – это учение отдельного десантно-штурмового батальона со средствами усиления.
     Но, как тяжело ни было бы, в бригаде регулярно проводят занятия по боевой подготовке, безусловно, с учетом опыта последних вооруженных конфликтов, наземной десантной и морской десантной подготовке. Десантно-штурмовые и разведывательные подразделения совершают прыжки с парашютом. Весной, например, в Баренцевом море с палубы большого десантного корабля успешно отстрелялись минометчики и расчеты ПЗРК отдельного десантно-штурмового батальона. Готовят «черных беретов» и к дальним походам кораблей Северного флота, в которых морпехи после некоторого перерыва участвуют последние шесть лет.
     В 876-м ОДШБ сейчас много молодых офицеров. Какие они, взводные и ротные элиты Военно-морского флота?
     - Раньше командирами взводов служили три-четыре года, порою – даже пять лет, – говорил комбриг. – Ротными – также. Представляешь, какой служебный опыт приобретали на первоначальных офицерских должностях? Сейчас же лейтенанты вроде бы и подготовленными приходят из училищ, но в работе с личным составом слабоваты. А так как в силу объективных кадровых причин офицеры ныне «растут» быстрее, то понятно, что пройти в полном объеме взводно-ротную школу им элементарно не хватает времени.
     Отдельный десантно-штурмовой батальон – часть постоянной готовности, уже несколько лет комплектуется военнослужащими, проходящими службу исключительно по контракту. Но ведь идет время, и, наверное, не все по окончании первого контракта спешат заключать следующий?
     - Как правило, из ста процентов военнослужащих, которые пришли на контракт в ОДШБ с «гражданки», – рассказывал полковник Магомеджанов, – дальше остается процентов двадцать-тридцать. Поэтому, в основном, комплектуем батальон контрактниками из других частей бригады. Сейчас уже есть парни, которые заключили второй и третий контракты. Многие из них женаты, из-за чего, на мой взгляд, к перемене мест не спешат, больше предпочитают все же стабильность.
     Кстати, если контрактники-холостяки проживают в общежитии на территории бригады, то женатым военнослужащим стараются предоставлять квартиры. По словам комбрига, в жилом городке гарнизона Спутник расположен пятиэтажный так называемый «дом ОДШБ», в котором наряду с семьями офицеров и прапорщиков батальона проживают практически все семейные контрактники.
     - Какими стали первые шаги уже в должности командира бригады морской пехоты? – спросил я у Магомедали Камильевича.
     - Делаю все возможное, чтобы соединение занималось боевой подготовкой без отрыва личного состава на выполнение несвойственных ему задач, в первую очередь, – хозяйственных работ, – ответил полковник Магомеджанов.
     Конечно, констатировал комбриг, сделать это достаточно сложно. Надо же наводить порядок на территории Спутника: например, зимой убирать снег. Нельзя же на все это махнуть рукой и зарасти грязью по самые уши. А так как большинство частей в бригаде сокращенного состава, то приходится задействовать «профи» из ОДШБ. Ну не хватает на все хозяйственные «заморочки» людей!
     - Однако в прошлом году инспекцию Тыла Вооруженных Сил отработали, – резюмировал Магомедали Камильевич, – в 2006-м инспекцию Минобороны – пусть на «удовлетворительно», но сдали. Парни приходят в Спутник в основном с искренним желанием служить добросовестно. Уверен, будущее морской пехоты – в надежных руках. Поэтому настроение бодрое: «Там, где мы, там – победа!»
     Полковник Магомеджанов улыбнулся. И я понял, что еще в нем от того – пятнадцатилетней давности! – Магомедали: это по-юношески ершистая, из-под смоляных усов, улыбка. Он остался таким же, как и много лет назад: решительным, не боящимся брать на себя ответственность за принятое им же трудное решение, помнящим о собственном достоинcтве в любой ситуации. А если так, то у него, как командира заполярного Спутника, все получится. Не может не получиться!

     На снимках:
     

     Полковник Магомедали Магомеджанов - командир отдельной бригады морской пехоты Северного флота, апрель 2008 года.
     Тяжела ты, ноша морпеха.
     На «броне».
     Старший лейтенант Магомедали Магомеджанов(справа) - командир десантно-штурмовой роты, ноябрь 1993 года.