Горжусь таким внуком

---

    Здравствуй, племя младое!
    В 1997 году случилась беда – погибла племянница. Осталось двое детей – 7-летний сын и 4-летняя дочь. Девочку оставил у себя отец, а Дениса – мальчик был ему неродной – сдал в детский дом. Оттуда я его, оформив опекунство, привезла к себе в Хабаровск.
    Каждый год 9 Мая мы с Денисом ходили на площадь Ленина смотреть военный парад. Большего восхищения, чем это зрелище, у него, по-моему, не вызывало ничто. Особенно он загорался, когда мимо торжественным маршем проходили суворовцы из Уссурийска. В 2005 году сбылась его мечта – он поступил в Уссурийское суворовское военное училище.
    В дни каникул Денис буквально взахлеб рассказывал о своих товарищах, командирах, преподавателях: «А генерал Миненко, начальник училища, нам как отец. Мимо не пройдет, чтобы не спросить об учебе, о домашних. И при всем том он очень строгий, но справедливый, потому мы его не боимся, а уважаем». Подолгу и не без восхищения внук мог говорить о командире своей 6-й роты подполковнике Рыжкове В.Г., воспитателе майоре Кускове С.В., преподавателях: «Мы там одной семьей живем». И если уж юноша называет свою «кадетку» родным домом, значит, для этого есть все основания.
    А еще я много узнала от Дениса о начальнике отдела военного образования Дальневосточного военного округа полковнике Корякине А.К. В училище этого офицера считали своим человеком. Очень много он общался с суворовцами – начиная от столовой и кончая учебными классами. Часто его можно было видеть с кем-нибудь из суворовцев за разговорами «за жизнь».
    Недавно Денис успешно окончил суворовское училище и стал курсантом Дальневосточного высшего военного командного училища имени Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского. Не знаю, как сложится его дальнейшая судьба, но надеюсь, что мой внук, мальчик из брянской глубинки, станет достойным защитником нашего Отечества.
 ||  Валентина ХРАБРОВА. Хабаровск.



Воевал, да не там

---

    Такая вот ситуация
    В течение двух лет, с 1 октября 1978 года по 4 октября 1980 года, я выполнял в Мозамбике, как тогда было принято говорить, интернациональный долг в качестве военного советника при начальнике ПВО 3-й мотопехотной бригады. То было время наиболее активных боевых действий в этом Африканском регионе. Средства ПВО бригады прикрывали от нападения с воздуха подразделения мозамбикской армии. Военные советники, специалисты, переводчики разделяли со своими «подсоветными» все тяготы и лишения, наравне с ними рисковали жизнью.
    В августе 1979 года, например, 3-я МПБр совместно с 5-й МПБр обеспечивала ввод на территорию Родезии 8-й мотопехотной бригады. Формально мы, советники, не должны были находиться в боевых порядках и ходить в атаку. Но в бою, когда ты несешь, помимо служебной, еще и моральную ответственность за успех операции, отсидеться было просто невозможно. В тот раз в стычке с бандитами у соседей погибли три наших военных советника и переводчик.
    Два месяца спустя в бою при Мавонде 3-я бригада уничтожила более 160 бандитов, а средствами ПВО, управление которыми фактически лежало на мне, были сбиты 6 самолетов противника типа «Канберра» и «Мираж». «За образцовое выполнение задания командования» – так сказано в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 8 января 1980 года – меня наградили орденом Красной Звезды.
    Спустя пять месяцев после возвращения на Родину я был уволен в запас. Согласно Федеральному закону «О ветеранах» «на лиц, принимавших участие в войнах и боевых действиях в государствах (боевые действия в Мозамбике, как констатирует закон, проходили с марта 1975 г. по ноябрь 1979 г., то есть в тот период, когда я там находился), распространяется действие статей 2 и 4 Федерального закона «О ветеранах». Но этими льготами я не пользуюсь, потому что мне отказано в выдаче удостоверения участника боевых действий.
    Я обращался в Приемную министра обороны, в Главную военную прокуратуру. Оттуда мои письма направлялись в Главное управление международного военного сотрудничества Министерства обороны РФ, врио заместителя начальника которого С. Юдаков ответил, что «ГУ МВС МО РФ сведениями об участии в боевых действиях Мельникова Е.К не располагает». А разве факт моего пребывания в качестве военного советника в соединении, ведущем активные боевые действия, не может служить теми самыми сведениями? А боевой орден не о том ли свидетельствует?
 ||  Подполковник в отставке Евгений МЕЛЬНИКОВ. Москва.



Был 17-м, стал 646-м

---

    Жилище ветерана
    Страна отметила 65-летие Курской битвы. Под Курском я был дважды ранен – в руку и ногу. Вроде бы и юбилей, только настроение у меня не праздничное. Все потому, что домишко, где живу, вот-вот завалится: прогнившие половицы лежат на земле, холодом тянет даже летом, а что зимой – понять нетрудно, потолочная балка проволокой прикручена к стропилам, того гляди, упадет.
    В конце 1980-х годов обратился я в администрацию Володарского района города Брянска о выделении мне жилплощади. Сказали, что с квартирами туго, могут лишь отремонтировать дом. Выделили – теми деньгами – 18 млн. 666 тыс. рублей. Но ремонт так и не сделали, заменили только шифер на крыше. Ушло на это 600 тысяч. Куда девались остальные 18 миллионов, никто не знает.
    В 2004-м предложили мне социальное жилье – одну комнату в другом конце города. Жена, инвалид 1-й группы, была прикована к постели. Ни о каком переезде тогда не могло быть и речи. В феврале 2005-го ее не стало. А тут со мной одна беда за другой: обострились астма, сахарный диабет, варикозное расширение вен и как следствие – ампутация ноги, вторая тоже отказывает, удалили глаз, на очереди – еще одна операция. Заикнулся было о выделении автотранспорта как инвалиду войны. Но руководитель соцзащиты Василий Алексеевич Суровый сказал, что машина мне не положена, надо было стать в очередь до 2005 года. Но я же и тогда был инвалидом: у меня 1-я группа. Сам как-то не догадался попросить, чтобы поставили на очередь, а из работников МСЭК и соцзащиты никто не подсказал.
    С февраля 2008 года снова начал обращаться, чтобы выделили мне жилье в нашем районе. Дети живут рядом, они могли бы в любое время оказать мне помощь, сделать укол, дать таблетки, измерить давление, вывезти на инвалидной коляске на свежий воздух. Дважды в день мне нужно принять ванну, чтобы не было пролежней. Но, несмотря на недавний указ президента о предоставлении участникам и инвалидам войны жилья, меня из льготной очереди, где я был 17-м, перевели в общую под номером 646. Так что квартира, скорее всего, так и останется несбыточной мечтой.
 ||  Иван СКАНЦЕВ, инвалид Великой Отечественной войны. Брянск.



И никак не уснуть...

---

    Дефицит тишины
    Уважаемая редакция! К вам от имени жильцов дома № 29, корпус 1 по проспекту Космонавтов обращается ветеран войны и труда, инвалид 1-й группы вдова офицера Р.В. Медведева. В 1965 году моему мужу капитану 2 ранга Медведеву А.В. при переводе в Ленинград была обещана служебная жилплощадь. Но по прибытии к новому месту службы нам предложили «сравнительно дешевый» жилищно-строительный кооператив ЖСК-12. Мы были безумно рады: дом был уже построен, и через 5 дней мы вселились.
    Дом имеет оплаченные жильцами встроенные нежилые помещения, которые являются нашей общей долевой собственностью. В проектном акте было оговорено, что это за помещения, а именно: сберегательная касса, молочно-раздаточный пункт, ателье проката и ремонтная телемастерская. Но спустя три года без согласования с правлением ЖСК-12 в этих помещениях разместили 211-е отделение связи. При перепланировке внесен ряд существенных конструктивных изменений, хотя ни одно из них в проект не вносилось. В результате сквозной вырубки проема для подачи грузов нарушена целостность части несущей конструкции фасадной стены дома, что является грубым нарушением статей 246, 247, 253 ГК РФ.
    Так как почта принимает грузы круглосуточно, то жильцы всего дома лишились покоя, особенно ночью. Мне же шума достается больше всех: погрузочно-разгрузочное окно находится прямо под окном моей спальни. Тут уж не до сна.
    Согласно «Нормам проектирования СНиП2» такой объект, как отделение связи, должен иметь звуковую изоляцию между первым и вторым этажами, а также козырек или навес над погрузочно-разгрузочным окном. Но, несмотря на многочисленные заключения жилищной инспекции, указания администрации Московского района и даже на решения федерального суда Московского района Санкт-Петербурга ничего этого нет и поныне. А пока мы, в основном люди пожилые – ветераны войны, блокадники, труженики тыла – налегаем на снотворное.
 ||  Римма МЕДВЕДЕВА.


    Санкт-Петербург.