Ненависть Саакашвили и его приспешников к миротворцам России, входящим в состав Смешанных сил по поддержанию мира в зоне грузино-осетинского конфликта, давно и хорошо известна. Они ему были как кость в горле, как заноза в... Сколько сил и неуемной энергии прилагал грузинский лидер, дабы хоть немного продвинуться на пути изменения формата миротворческой операции в регионе! Однако не получилось...
     По всей видимости, именно поэтому в операции, разработанной грузинским генштабом под руководством американских военных советников и зловеще именованной «Чистое поле», было уделено пристальное внимание миротворцам (точнее, их нейтрализации). Иначе как расценить тот факт, что с первых же минут грузинской агрессии на расположение миротворческого батальона обрушился шквал огня?
     По своему статусу «голубые каски» неприкосновенны как для осетинской, так и для грузинской сторон конфликта. Тем более они не являлись той силой, которая смогла бы противостоять заранее подготовленной агрессии со стороны государства, вооруженного иностранными друзьями-хозяевами до зубов. Да и задача у них совершенно иная... Но, очевидно, злоба, переполнявшая Саакашвили, была непреодолима. Стереть с лица земли расположение миротворцев со всем личным составом – вот в чем состояла идея фикс грузинского президента.
     Корреспонденты «Красной звезды» побывали на месте нынешней временной дислокации миротворческого батальона (из состава 135-го мотострелкового полка), выведенного на одну из окраин Цхинвала на доукомплектование и отдых. С некоторыми из миротворцев нам удалось поговорить. Из услышанного от офицеров, сержантов и солдат батальона можно сделать только один вывод: по коварным замыслам грузинского командования ни один из них не должен был уйти живым из югоосетинской столицы, ни один из них не должен был встретить рассвет 8 августа...
     Рассказывает заместитель начальника штаба батальона капитан Юрий Роженцев:
     - Все началось 6 августа с массированного обстрела тяжелой артиллерией близлежащих к Цхинвалу осетинских сел. 7 августа приблизительно в 23.10 начался массированный обстрел самого города, в том числе из «Града». В это время я и другие военнослужащие, около 250 человек (остальные несли службу на постах), находились в расположении батальона в «Верхнем городке». Около 2-3 часов утра началось сосредоточение грузинских войск в районе села Никози, находящегося к югу от нашего городка. И где-то в 5.45 они пошли в атаку. Сначала обстреляли наш батальон: первый танковый выстрел с грузинской стороны пришелся по наблюдательному посту на крыше казармы, полностью его разрушив. Один из наших солдат погиб, двое были тяжело ранены. Следом завязался бой в районе детского сада, где находилась наша группа. Подбили БМП: двое наших погибли сразу. Бой продолжался. Комбат приказал этой группе отойти. Артиллерийский и танковый обстрел усилился. Со стороны санчасти и столовой он был особенно мощным. Следом грузины обстреляли и югоосетинских ополченцев, находящихся на южной окраине Цхинвала. Затем они вошли и в город.
     Первоначально нас атаковало около 12 грузинских танков, несколько БМП и до двух рот пехоты. Им оказывалась массированная поддержка артиллерией и авиацией. Сначала по нам отработала артиллерия, а затем утюжила штурмовая авиация. До 12.00 штурмовики сделали по два захода, во второй половине дня – в несколько раз больше. Перед нами была поставлена задача не допустить прорыва противника в Цхинвал. Но именно под прикрытием мощнейшего танкового и артиллерийского огня грузинская пехота пробилась в город.
     Никто из нас не ожидал, что грузинская армия отважится на подобные действия. Ведь и прежде не раз и не два случались обстрелы югоосетинских сел и столицы, но при этом расположение миротворцев обстрелу не подвергалось. На этот же раз нас просто разбомбили, просто стерли с лица земли расположение миротворцев.
     Особо хочу отметить наших солдат. Несмотря на ужасы массированных обстрелов, никто из них не поддался панике, никто не покинул расположение батальона, никто не струсил. Все действовали согласно боевому расчету, своевременно заняли закрепленные за ними позиции.
     В первый день, зайдя в Цхинвал, грузинские войска к вечеру вышли из него на доукомплектование и пополнение боезапасов. Но когда попытались вернуться, то поняли, что не смогли за эти почти сутки уничтожить батальон, так как мы снова встретили их огнем. Тогда, по всей видимости, грузины приняли решение сровнять нас с землей и снова обрушили на батальон массированный артиллерийский и танковый огонь. Как мне представляется, по нам работали целые артиллерийские подразделения – целенаправленно на уничтожение.
     Рассказывает санинструктор младший сержант Зухра Трамова:
     - Началось все, как обычно, с обстрела города. Но тогда, в ночь с 7 на 8 августа, мы и не предполагали, что окажемся в эпицентре событий. До этого грузины не осмеливались стрелять по позициям батальона и тем более применять по ним артиллерию. Не помню точно, не до этого было, но где-то около 5 или 6 утра первым выстрелом в сторону батальона был убит наш наблюдатель на НП. Мы его перенесли и попытались вместе с хирургами оказать помощь, но было уже поздно – он умер. Накрыв его простыней, я прихватила бинты и перебежала в санчасть. По дороге успела перевязать раненого и доставила его туда же. В санчасти медицинский персонал батальона оказывал помощь всем раненым, доставляемым туда с позиций.
     Потом раздался сильный огонь из стрелкового оружия. Стреляли со всех сторон: можно было подумать, что мы в плотном кольце окружения. Где-то в 50 метрах от меня был убит командир разведвзвода. Я его доставила в санчасть.
     Потом я сидела и заряжала магазины для наших ребят. Тут начался танковый обстрел. Грузины целенаправленно били по медицинскому пункту. А здесь раненые! Ситуация критическая!
     Было принято решение перебираться в помещение бани. Под прикрытием дымовых шашек мы двумя партиями перебрались туда. Я перебегала во второй группе. Уже на месте оказала помощь раненному в ходе передислокации комбату: перевязала ему ногу. Вслед за этим последовало несколько прямых попаданий в баню, так как грузины поняли, что мы перебрались именно туда. Рухнул потолок, нас завалило... Откопавшись, мы перебрались в находящуюся напротив котельную. Туда же перетащили раненых и убитых. В ней же стали оказывать медицинскую помощь продолжавшим поступать раненым. Их было очень много с самых первых часов боя, так как грузины накрыли нас таким шквальным огнем, что все происходящее кругом казалось адом. Котельная нас немного прикрыла... Оттуда я видела, как от прямого попадания загорелась медицинская машина, в которой остался убитый наблюдатель с НП на крыше казармы... Он сгорел вместе с машиной.
     В маленьком подвале котельной нас было много, и от этого было достаточно тесно. Опять же грузины и здесь нас обнаружили: огонь по котельной превратился в сплошную лавину. Нужно было уходить. Перебежками добрались до подвала казармы. Перетащили раненых. Убитых мы по-прежнему относили в котельную. И все оставшиеся два дня мы держались в этом подвале. Не просто держались, а активно оборонялись. И медицинскую помощь оказывали при свете фонариков, хотя обстрел не прекращался практически ни на минуту.
     На третьи сутки поступила команда отходить. Но и отойти нам спокойно не дали. Грузины пытались нас достать огнем из танков, минометов и артиллерийских установок. Мне казалось, что шансов на спасение у нас практически не было. Тем не менее до отхода нам все же удалось эвакуировать раненых. Не знаю, каким образом, прорываясь с боями, но наши это сделали. Мы же вышли ночью через кукурузное поле. Грузины нас плохо видели, и их минометный огонь, неотступно преследовавший нас, был не столь эффективным. В противном случае никто бы живым не ушел. Спасибо и комбату! Если бы не он!..
     Рассказывает старший стрелок рядовой Асляр Кисаубаев:
     - Нас готовили к подобному сценарию развития событий. Ежедневные тренировки, занятия... Тем не менее никто не верил, что такое может произойти на самом деле: мы же миротворцы! В предыдущую и в эту ночи я с товарищами был на крыше овощного склада – как только начиналась стрельба, мы занимали свои места согласно боевому расчету.
     Сначала думали, что все обойдется... Однако, когда была подорвана БМП, я понял, что это война.
     Они сразу подбили почти все наши БМП. Помню, из первой подорванной, буквально через минуту после попадания, вышел мой земляк и, пройдя пять метров, упал... Его не смогли спасти...
     Расположение батальона грузины расстреливали, наверное, из всего, что только может стрелять: танков, пушек, «Градов», бомбили авиацией... Порой трудно было понять, где свои, а где чужие. Однажды нас даже сослуживцы чуть не накрыли огнем – видимо, в казарме приняли за прорвавшихся грузин, но вовремя опомнились... Немудрено, ведь бой для большинства был первым.
     Мы с напарником держали оборону чуть в стороне от казармы, а в этом аду разве что разберешь? Главное, что многим из нас удалось вырваться и встретить своих, прорвавшихся к нам на выручку! Вот только погибших ребят не вернуть...
     * * *
     Трое суток продержался миротворческий батальон в плотном кольце окружения. Трое суток миротворцы России вели бои с вошедшим в Цхинвал противником! Они стали камнем преткновения для саакашвилевских вояк, так и не сумевших, несмотря на колоссальное численное превосходство, взять расположение батальона ССПМ, ставшего для них неприступной крепостью. Подвергая вопреки нормам международного права личный состав подразделения, призванного поддерживать мир в зоне конфликта, варварскому обстрелу ствольной и реактивной артиллерии, налетам штурмовой авиации, грузинская военщина во главе со своим главковерхом еще раз продемонстрировала, что готова к любому кровопролитию, дабы удовлетворить непомерные амбиции Саакашвили и его хозяев. Российские же миротворцы стояли насмерть и выстояли.
     Многие из них положили жизнь за други своя. Саакашвили за это ответит.