«Скажите, дедушка, правда,
     в армии тяжело служить?»
     «Нет, внучок. В армии легко.
     Это в полку тяжело...»
     

     Я впервые вижу подчиненных мне сержантов. Один ровесник, двое других постарше. Русский, литовец, татарин. Смотрят на меня с живым интересом. Как же – взводного дали! Мучительно соображаю, с чего начать. Как будто и не готовился к этому разговору долгие четыре года в училище. Переклинило напрочь. Смог что-то невнятное спросить о боевой подготовке. Получив исчерпывающий ответ «нормально», опять молчим. Ни на одном экзамене я не чувствовал себя столь неуютно и беспомощно...
     Положение спас замкомвзвода сержант Тихонов:
     - Разрешите вопрос?
     Ну, думаю, сейчас что-нибудь про новую технику, тактику или организацию... К этим вопросам я готов. А он:
     - Ночевать сегодня на чем будете?
     - А есть что будете на ужин? – это вопрос от Каримова. Мой лепет на тему «пойду, что-нибудь куплю» был пропущен мимо ушей.
     - В чемодане, наверное, только парадная форма? — это уже Вайшвилас. И смотрят, как на убогого.
     - Да я и на полу могу, – хоть как-то пытаюсь сохранить лицо. Последний кол в мой агонизирующий авторитет вбил Тихонов:
     - Жену тоже туда положите, что ли?
     Откуда они все знают? Я всего два часа как в полку! Жена на территорию вообще не заходила, сидит на КПП! И тут я окончательно понял, что первый свой экзамен в полку я с оглушительным треском провалил. Эти сержанты в жизни разбираются гораздо лучше меня. Без политеса и дипломатии доходчиво объяснили, о чем мне сейчас лучше всего думать.
     - Разрешите идти?! – дружно кинули руки к пилоткам.
     Они ушли, я направился в канцелярию. Ротный, гвардии старший лейтенант Ромашка, вернулся из штаба возбужденным, протянул мне ключи.
     - Семнадцатка в черных ДОСах. ВДП на улице, но угол и крыша есть. Об остальном договорись со старшиной. Даю два дня на обустройство.
     И ушел. Что ДОСами называют дома офицерского состава, любому известно. А вот под ВДП что он имел в виду? Воздушно-десантную подготовку, что ли? И как со старшиною договариваться? Не буду же я, лейтенант, просить о чем-то прапорщика! А приказывать не имею права. Задачка...
     Помявшись, захожу в каптерку.
     - Почему у вас ДОСы – черные и про какую такую ВДП говорил ротный?
     Витя Минин со знакомым мне уже выражением лица, мол, что взять с убогого, доходчиво объяснил:
     - Потому и черные, что ВДП на улице. В смысле вода, дрова, помои...
     - А что есть и другие?
     - Есть, – говорит, – и красные, и белые. Но радуйтесь, что в черных дали.
     И сидит, зараза, какие-то бумажки перекладывает. Как будто я пустое место.
     В канцелярию вернулся вместе с ротным. Набрался духу:
     - Товарищ старший лейтенант, прошу определить место и время, когда я смогу представиться.
     Ротный взглянул с какой-то искоркой интереса. Взводные тоже оторвались от своих бумаг, а Лева Саргсян, комвзвода-2, по внешности типичный армянин, но не знающий ни слова по-армянски, очень по-доброму улыбнулся. Ротный, литовец, мастер спорта по самбо в тяжелом весе, спокойно объясняет:
     - Это успеется. За готовность хвалю. Идите, обустраивайтесь.
     Ну и на хрена мне, подумалось, эта золотая медаль за окончание училища, если общий интерес вызвал только вопрос, не расписанный ни в одном учебнике? Неужели опять все забыть, как страшный сон, и учиться по-новому с самого начала?
     С этими мыслями я пришел на КПП, забрал жену и два огромных чемодана, в которых действительно, кроме формы, ничего не было, и потащился к «черным» ДОСам. Деревянные бараки постройки начала века, к счастью, находились практически через дорогу.
     Комната, «семнадцатка», оказалась чистенькой, с аккуратной печкой. Сиротливо жался к стенке не вывезенный старыми жильцами сервант. Пока мы его рассматривали, раздался стук в дверь. Каримов – это был он – держал под мышкой два пакета с сухим пайком и был подчеркнуто вежлив: «Разрешите войти», «Разрешите обратиться» и т. д.
     К тому же Каримов, как оказалось, возглавлял небольшую процессию: бойцы несли две солдатские кровати, матрацы и постельное белье, две тумбочки и две табуретки. В одной из тумбочек гремели два комплекта солдатской посуды. Завершал процессию разведчик с мешком за плечами. Мой глупый вопрос был пресечен на корню:
     - Это картошка и лук, если что еще надо, завскладом – мой земляк. Разрешите идти?
     Слушая радостный визг жены, я, конечно, сделал вид, что лично все так здорово организовал. А сам вот этот первый солдатский урок запомнил на всю жизнь и в любом качестве, при любых должностях делал все, чтобы у молодых лейтенантов были кров, постель и стол.
     Спасибо, бойцы, за науку.