Моряков нельзя не любить. Хотя бы за упертость, с которой они цепляются ко всему недоступному для нашего общевойскового ума. Одни звания чего стоят: капитан-лейтенант, капитан 3 ранга, капитан 2 ранга, капитан 1 ранга. А потом еще лучше: контр-адмирал, вице-адмирал, адмирал, адмирал флота, адмирал флота Советского Союза. Классно! Сразу понятно, почему в военно-морских училищах на год дольше учили. И еще они на своем языке разговаривают.
     - Товарищ майор, прошу «добро» пройти, - обратился как-то к нашему ротному в училище их старшина. До Кузи несколько секунд доходило, что от него требуется. А старшина какой-то статьи стоял и ждал, довольный.
     Их целая стая была. Рыбий косяк... Назывался он 14-я военно-морская рота. Неофициально - Рыбнадзор. Командовал ими капитан-лейтенант Кандыркин, прозванный во Львовском училище Командующим военно-морскими силами Прикарпатского военного округа. Жили мы с ними в одной казарме и чувствовали раздвоение многих личностей. До третьего этажа шла лестница, а дальше она превращалась в трап. Стены перерастали в переборки, спотыкаться нужно было уже не о порог, а о коммингс (слабо запомнить?), а из гальюна перло совсем не так, как из сухопутного туалета.
     - Рота, заправить баночки, строиться на верхнюю палубу! - командовал самый главный корабельный старшина в столовой, которую эти полосатые превращали в камбуз.
     Естественно, могучее водоплавающее племя разрасталось. Начальником пожарной команды был толстый и усатый мичман, постоянно бродивший по училищу с парой просроченных огнетушителей. Кличка у него была Банные Дарданеллы. Любимым развлечением осенью было поймать глупого первокурсника и отправить его за чем-нибудь к «морскому прапорщику». Глупыш, затянутый ремнем, подходил и дрожащим голосом блеял:
     - Товарищ морской прапорщик, разрешите обратиться...
     Раздавался рев и упоминались те самые Дарданеллы. Все дружно радовались.
     Давно уже замечаю, что в моряках есть какая-то кавказская склонность к племенному кучкованию и еврейская способность к перетягиванию сородичей. «Черные полковники» были у нас практически на всех кафедрах. Даже на кафедре общей тактики и то бродил морской пехотинец. Ну а уж на их родной, на кафедре военно-морской подготовки, от них просто темно было. Впрочем, нам туда заходить не разрешалось из-за сапог. Или из-за того, что мы - «сапоги», я так до конца и не разобрался.
     И упаси Бог был назвать какого-нибудь прикарпатского Колумба «товарищ полковник». Раздавался визг громче, чем от того пожарного мичмана. «Я не полковник! Я КА-ПИ-ТАН! ПЕРВОГО! РАНГА!»
     Капитаны всех рангов учили нас
     марксистско-ленинской философии, научному атеизму, истории КПСС, партийно-политической работе в войсках и другим сугубо морским дисциплинам. Особенно старался один кап-два, долдонивший невероятно экзотичный курс - ИМКРНОД. Так сокращенно называлась история международного коммунистического, рабочего и национально-освободительного движения (уф-ф!). Он никогда не мог оторваться от конспекта, с трудом находил на большой политической карте разные страны и обладал невероятно мощным хохлацким акцентом. Называли его соответственно: «капитан дрУгого ранга». (Для тех, кто не знает, - другий по-украински второй).
     Когда моряки заступали в наряд, они обязательно надевали синие кители со стоячим воротником. А из-под этих кителей спускались специальные ремешочки. На них где-то в районе колен болталась кобура. Впрочем, некоторые носили свои стоячие воротники и не в нарядах. Один кап-раз1 из учебного отдела прямо-таки не вылезал из него. Головой на бордовой шее с трудом вертел, но даже в жару ходил задраенный на все крючки. Ему кто-то сдуру рассказал, что женщинам из библиотеки очень уж эти кители нравятся.
     Еще у нас был Крейсер Маразм. Такое прозвище носил капитан второго ранга с морской кафедры. Кажется, он даже был ее начальником. Он и на правой стороне груди носил изображение этого крейсера под значком «За дальний поход». Когда он заступал дежурным по училищу, на нас как атлантический шторм падали волны его ненависти к пехотному беспорядку. Возле столовой скапливались роты, которые неправильно подошли или неправильно доложили Крейсеру, а дежурные по подразделениям с ужасом ждали его прихода. Легче было выдержать пиратский абордаж.
     - Караульный, - бодрым голосом вопрошал на разводе этот потомок Нельсона, - вы находитесь на своем посту. С правого борта - торпеда противника. Ваши действия?
     - Совершаю противоторпедный маневр! - проорал Ерема Аскольдов, спасая весь караул. Довольный ответом, Маразм к нам за сутки ни разу не заглянул.
     Зато второму караулу тогда не повезло...
     Но больше всего запомнился маленький, просто крохотный кап-три. Он бы спокойно встал у меня под мышкой, если не его громадная фуражка с непомерно развитой «лобковой» частью. Моряки вообще любят потрясающие фуражки. Они умудряются не запутаться, когда им носить белые, когда - черные. Шьют их на заказ, и то, что получается, идеально годится для предохранения от затекания воды за шиворот. Когда я вижу эти творения, мне почему-то на ум бакланы приходят. Почему? Ведь я этих птиц никогда не видел...
     Так вот, с этим крохотным капитанчиком мы заступили в наряд. Он был дежурным по учебным корпусам, а я - его верным дневальным с кем-то в паре. Он тут же сообщил нам, что прибыл с Северного флота. А значит, будет требовать флотского порядка. Скоро началось.
     - Вахтенный! ВАХТЕННЫЙ!! ВА-А-АХТЕННЫЙ!
     Мы себе подремываем где-то в свободном классе, а он, маленький, надрывается. А потом еще и сердится.
     - Я вас вызывал!
     - Когда?
     - Десять минут назад.
     - Мы не слышали.
     - Вы что, не слышали, как я кричу: «Вахтенный!»
     - А-а, так это вы нас?
     - А кого же еще! Мать вашу!!!
     - Как кого? Вахтенных каких-то...
     - А вы?!... ВЫ!?... ВЫ КТО???
     - Мы - дневальные!
     Бедолага шипит, сипит, булькает и ненавидит нас выпученными глазами за толстыми стеклами очков. Но сделать здесь ничего нельзя. Формально мы правы.
     Я подхожу и нежно, доверительно говорю ему, почтительно склонившись к краю фуражки:
     - Товарищ майор. Ой! Виноват... Товарищ капитан третьего ранга... Мы некоторые вещи не понимаем по-вашему. Но мы будем стараться.
     - Тогда иди за обрезом!
     Мы с коллегой уходим на поиски обреза и возвращаемся минут через сорок. Плотно пообедавшие в «чипке2» и перекурившие это серьезное дело. На лицах - смесь тупого усердия и искреннего огорчения. Нет в роте обрезов. Ну нет! Автоматы, пулеметы, даже гранатометы есть. В пятой роте, у наших отборных дебилов из РПК3, даже карабины есть, но вот обрезов...
     Капитан кричит и даже грозится снять двух идиотов, то есть нас, с наряда. Обещает... много чего обещает. Похоже, мы действительно малость зарвались и гарнизонная гауптвахта в самом деле может принять нас в свои крепкие объятия. Но идти надо до конца, и мы искренне недоумеваем и уверяем третьего ранга, что выходят сплошные недоразумения. Мы, дескать, стараемся его понять, но не можем. Переводить надо нам, идиотам.
     Скоро он успокаивается и отводит куда-то моего напарника. А потом берется за меня. Полиглот...
     - Та-ак... Вахтенный, в смысле - дневальный.
     - Я!
     - Хорошо. Унеси голяк, то есть веник. Бери обрез, в смысле - ведро. Понятно?
     - Так точно!
     - Ветошь, в смысле - тряпку... И драй, то есть мой, здесь палубу, в смысле - пол. Понятно?
     - Добро... В смысле - есть!
     - Ты что, издеваешься?!
     - Никак нет. В роль вхожу.
     С наряда меня в тот день все-таки сняли. И на гауптвахту я опять не попал. Везло мне на это дело. Правда, до поры до времени. Но это другая история.
     

---

     1 Кап-раз - капитан 1 ранга. Кап-два - Капитан 2 ранга. Кап - три - капитан 3 ранга. Соответственно полковник, подполковник и майор.
     2«Чипок» - кафе.
     3 РПК - здесь: рота почетного караула.
     
На снимке: Вот она – 14-я рота.