В доме у Виктора
     В один из дней после завершения операции по принуждению Грузии к миру командующий группировкой российских войск на абхазском направлении пригласил нас, корреспондентов «Красной звезды», на вечернюю экскурсию в город. Так мы оказались в доме у Виктора Твамбы – командира бригады абхазских резервистов. На посвященном победе застолье собралась элита республики – министры, главный священник Абхазии Виссарион Пилия, мэр Сухума. Сразу вспомнилась поговорка из советского прошлого: если на «званом ужине» замполит, то это уже не ужин, а партийно-политическое мероприятие! В общем, за три часа мы узнали не только о том, как воевали абхазские резервисты, но и о всех перипетиях конфликта между Грузией и Абхазией.
     - Политическая задача, – скажет потом командующий, – состояла в том, чтобы 2,5-тысячную грузинскую группировку из Кодорского ущелья выбили сами абхазы. Сделать это могли только имеющие за плечами боевой опыт резервисты – участники войны 1992 – 1993 годов. Конечно, за 15 лет они повзрослели и даже потучнели, но боевой дух, как оказалось, не растеряли.
     Резервисты справились с возложенной на них миссией: когда четыре абхазских вертолета Ми-8 высадили их на господствующие высоты, грузины, бросив позиции, технику и оружие, побежали. Только по контролируемой нашими десантниками дороге в Грузию вышло более 800 человек, в большинстве которых нетрудно было узнать переодетых грузинских военных. Словом, расчет замкомандующего группировкой генерал-майора Александра Ларченко полностью оправдался: тактический вертолетный десант из 200 абхазских резервистов заменил масштабную сухопутную операцию.
     Резервисты же вернулись из ущелья не только с победой, но и с трофеями. Речь, конечно, исключительно о стрелковом оружии, которое в Абхазии имеется если не у всех, то у многих. Война на истребление абхазского народа, которую вела Грузия в 1992 – 1993 годах и следующие 15 лет, в течение которых Саакашвили не раз грозил новой агрессией, научила абхазов всегда держать порох сухим.
     - По-другому никак, ведь наша армия – это вооруженный народ, – поясняет Виктор Твамба, вспоминая, как в 1992 году ополченцы шли в бой безоружными, чтобы подобрать автомат раненого или убитого.
     На вопрос, сколько и какого оружия сегодня у него самого, Виктор, улыбаясь, говорит, что не помнит. Зато батюшка Виссарион – человек почтенного возраста, словно отвечая на мой вопрос, выходя из машины, вдруг роняет на землю два (!) носимых под рясой заряженных пистолета. Вот такая она, Абхазия.
     Кодорский десант
     Не жалея слов благодарности в адрес российских военных и российского руководства, гости Виктора все же большую часть времени вспоминали прежнюю войну, когда они со стрелковым оружием вышли против грузинских самолетов и танков. Одним из отличившихся в тех боях был Герой Абхазии Виктор Твамба. Рассказывая российским генералам о хозяине дома, его друзья вспомнили, как Виктор поджигал бутылками с зажигательной смесью грузинские танки, отбивал у врага в Сухуме собственный дом, а во время боев на реке Гумиста оставил в простреливаемой зоне раненого сына, чтобы сначала вынести с поля боя другого раненого бойца. Вот и десантная операция в Кодорском ущелье, оказалось, могла не состояться без Виктора. Помня, как взрываются в воздухе подбитые вертолеты, резервисты, соглашаясь идти пешком хоть сто километров, ни в какую не хотели лететь. В доме у Виктора они вспоминали о минувшем, конечно, уже с улыбкой: мы ж, мол, думали, парашюты дадут... Ну а тогда десантная операция была практически под угрозой срыва.
     - Это же чистая смерть, – высказывались один за другим комбриги, – куда они нас высаживают? Там же все не разведано...
     - Знаете что, – прервал разговоры Виктор, – у нас другого варианта нет.
     - Десант – это серьезно, скажет он потом, – тут осуждать нельзя – решится не каждый. Но как после слов Ларченко о том, что «следующая возможность освободить Кодорское ущелье появится у вас лет через сто», было не полететь?
     - Так что, комбриг, пойдут люди или нет? – сурово смотрел на Виктора генерал Ларченко, словно чувствуя его решимость, – вертолеты будут подсаживаться на 3 – 4 минуты, решать будет уже некогда.
     - Если не пойдут другие, мои пойдут, посадите меня первым – и человек 150 полетят, – пообещал Виктор.
     - Ты-то куда собрался? – вмешался в разговор замминистра обороны Абхазии генерал-майор Закан Намба. – Это ж десант, с двух метров прыгать, в горы идти, а ты вон как располнел...
     - Знаешь что, Закан, дорогой, – оборвал его Виктор, – я еще тебя на плечо посажу и на такую гору поднимусь, куда ты сам не поднимешься...
     В общем, когда стали садиться в вертолеты, генералу Ларченко, чтобы не допустить перегруза, пришлось высаживать из каждого Ми-8 по нескольку добровольцев. При этом половину десанта, как и обещал комбриг Виктор Твамба, составили его люди.
     - Конечно, страшно было, – с улыбкой вспоминает Виктор, – а что поделаешь?
     Видеть раненого сына не пожелаешь врагу
     Само же освобождение Кодорского ущелья оказалось чуть ли не прогулкой по сравнению с грузино-абхазской войной.
     Не признав независимости Абхазии, Тбилиси двинул тогда – 14 июля 1992 года – на Сухум 2 тысячи гвардейцев, половину которых составили выпущенные из тюрем уголовники, 58 единиц бронетехники, системы залпового огня «Ураган» и «Град». Высаженный в Гагре морской десант отрезал Абхазию от России, города начала бомбить авиация.
     Чтобы спасти Сухум от разрушений, абхазы предложили сделать его демилитаризованной зоной. Грузины согласились, но как только ополченцы отошли за Гумисту, ворвались в город.
     Разграбив Сухум, 31 августа грузинские отряды, перейдя Гумисту вброд, продолжили наступление.
     - Это были самые трудные дни, – вспоминает Виктор, – мы думали, танки там не поднимутся, а они поднялись...
     Десяток ополченцев кинулись к месту прорыва. Колонна из 36 единиц бронетехники как на ладони, но из оружия – только гранаты, да и то не у всех.
     - Наверное, мы везучий народ, – улыбаясь, вспоминает Виктор, – первый танк застрял в ручейке, и они начали вытаскивать его тросами, позволив нам подойти.
     Виктору очень хотелось попасть своей единственной гранатой в тот танк.
     - Боженька, помоги, – произнес он и бросил.
     Есть! Граната легла прямо под гусеницу.
     Стемнело. Потерявшая несколько танков колонна пошла ущельем. Гранат уже ни у кого не осталось, в дело пошли бутылки с зажигательной смесью. Бросали их сверху вниз, но подбить самодельным оружием танки было очень непросто! Виктор бросает, бутылка разбивается прямо на двигателе, но вместо танка полыхает его спина – при замахе выпал фитиль. Унять огонь удается, только окунувшись в ручей.
     Колонну, заминировав дорогу, они все же остановили. И, блокировав в горах грузинскую бронетехнику, неизбежно должны были ее захватить. Помешало объявленное при посредничестве России перемирие, которое грузины, отведя блокированную в горах бронетехнику, тут же нарушили. Но самое трудное было уже позади. С каждым боем крепла так нужная на войне уверенность, а ряды ополченцев пополнялись и пополнялись. Разграбив в Сухуме абхазские дома, грузинские солдаты удачи взялись за армянские, потом начали совершать набеги на села, бесчинствуя над отказывающимся откупаться от них населением. Так карательная экспедиция против абхазов превратилась в войну всех народов республики с грузинской агрессией. На помощь приезжали не только абхазы из других стран, но и представители других народов Кавказа, а также казаки. При этом все подразделения, кроме армянского батальона имени маршала Баграмяна, были интернациональными.
     5 октября освободили Гагру, затем, наступая на восток, попытались перейти Гумисту. Это было 5 декабря. Тот день Виктор будет помнить всю жизнь. Их переход через мелеющую зимой пойму реки грузины проспали. Группа Виктора – 20 человек – вплотную подошла к их позициям. Грузины, не ожидая атаки, сидели в забетонированных блиндажах. Несколько минут закидывали друг друга гранатами. Когда же абхазы метнули противотанковые, грузины побежали. И тут Виктор увидел, что в ногу ранило его 23-летнего сына Кассика.
     - Сам дойти назад сможешь? – спросил он сына. – Тогда возвращайся.
     Пройдя еще с километр, обратили внимание, что нигде не стреляют. Связи не было, а десятки таких же групп должны были наступать параллельно. Но вокруг тишина. Выходит, наступление захлебнулось.
     Едва начали отход, прогремел страшной силы взрыв – это грузины взорвали мост.
     Когда снова пошли по пойме реки, увидели вдалеке две фигуры. Это наши, говорит кто-то, не стреляйте. Но когда все, кроме задержавшегося Виктора, пересекли обмелевшую реку, те двое открыли огонь. Выйдя из перестрелки победителем, Виктор двинулся дальше и услышал голос сына. О Боже! Во время взрыва Кассик находился под мостом, и его ранило во вторую ногу.
     Вытащить сына не дал другой раненый. Молодой парень, истекая кровью, плакал: Боженька, спаси, мне ведь только 17...
     Сказав сыну – держись, Виктор взвалил парня на плечи. Чтобы не попасть под обстрел, пошел через колючий кустарник. В нормальной ситуации, вспоминает, человек с топором не прошел бы там за день. Он же, будучи раненным, сумел пробить дорогу спиной.
     Когда вернулся, сына ранило уже в третий раз. С ним было еще несколько отступивших из-за Гумисты бойцов.
     - Стойте, мужики, – решает Виктор, – сейчас реку не перейти, все простреливается, и чем дальше вы отходите, тем удобнее им стрелять – надо ждать темноты.
     А сын страдал от боли. Папа, говорит, дай пистолет мне на всякий случай. Дал, незаметно вынув патроны. Едва отвернулся, щелчок и мат-перемат.
     Потом Кассик спрашивает, где наши.
     - Как где? – отвечает Виктор, – наверное, уже Сухум взяли.
     - Да? А мы тогда зачем здесь лежим? Не могу больше, – умирал от боли истекающий кровью сын.
     И все-таки они победили. Пролежав на морозе до темноты, Виктор вынес сына к своим.
     Впереди будет еще год войны, окончание которой Твамба встретит заместителем командующего фронтом, имея четыре ранения и 15 дней плена.
     Когда Виктор поехал к грузинам договариваться об обмене телами убитых, их, безоружных, объявили заложниками. Завязали глаза, привезли в сельскую школу. А потом кто-то из грузин предложил убить пленников. Спасло вмешательство сванов. Сваны – живущий в Кодорском ущелье небольшой горный народ, с которым до войны у абхазов были добрые отношения, но потом Тбилиси силой заставил сванов воевать на своей стороне. Приставив к школе охрану, сваны не позволили тогда грузинам их убить. Хотя пьяные выкрики «Давайте их расстреляем», слышались каждый вечер. Глава администрации сванского села, по душам поговорив с Виктором, тайком и отпустил потом пленников со словами «мы не хотели этой войны». В общем, лучше в окружении с оружием, чем в плену без оружия, вспоминает Виктор, даже врагам не желая, чтобы чьи-то дети пережили то, что пережил его сын.
     Нет плохих народов, есть плохие правител
     Увидев по телевизору горящий Цхинвал, Виктор подумал: эх, Россия опять подвела! Но тут же вспомнил, что если бы не пришедший в республику в апреле батальон российских десантников, первый удар Саакашвили мог бы нанести по Абхазии. Когда же по железной дороге, самолетами и морем через день в республику прибыли еще три десантные группировки, понял: на этот раз Россия пойдет до конца.
     В этот же день Виктор собрал и проверил свою бригаду. Все 1.400 человек быстро подъехали на своих машинах, с оружием. Но для спецоперации, оказалось, понадобится не больше 100 человек.
     Во время десанта в Кодорское ущелье роту Виктора высадили на самый важный участок – ближе всего к грузинской границе. Высадившись, а прыгать с вертолетов, прав был Закан, было очень непросто, вышли на заданную высотку. Разминировали мост у села Ажара, пошли дальше по намеченному маршруту. Взяли грузинскую базу и склад с оружием. Стрелковое сразу поделили между ребятами. Лошадь, доспехи и кинжал – трофеи, поясняет Виктор, так заведено еще 1.000 лет назад. А вот по поводу намеков недоброжелателей на иные трофеи Виктор только качает головой:
     - Сваны, – говорит, – мне в 1992 году жизнь спасли, и что, я у них теперь холодильник возьму?
     Более того, видя в горах идущих в сторону грузинской границы людей, Виктор велел своим не стрелять: лучше отпустим сотни переодетых грузинских солдат, чем убьем одного свана. Живущие в Кодорском ущелье сваны, по его мнению, оказались заложниками ситуации. Что они могли сделать, когда Саакашвили размещал в их селах свои военные лагеря и базы? Грабя этих людей, рассказывает Виктор, грузины ведь еще и обманывали их, говоря, что, если придут абхазы, вас точно вырежут. Вот сваны, поверив, и покинули при нашем появлении свои дома, уйдя в горы.
     - Ничего, поставить им глав администраций из их числа – через неделю поймут, что грузины их зря пугали, и вернутся, – говорит Виктор.
     Впоследствии, кстати, все так и вышло.
     Впрочем, по словам Виктора, у него нет ненависти и к грузинам. И дело не в том, что он забыл, как отбивал собственный дом в Сухуме, уже переданный, судя по домовой книге, какой-то грузинской семье. Или забыл, как истекал на Гумисте кровью его сын Кассик. Дело в другом.
     – Нет плохих народов, а есть плохие люди и плохие правители, – говорит Виктор. – И я никогда не скажу, что грузины – плохая нация.
     А еще, если делаешь людям добро, уверен комбриг Виктор Твамба, оно возвращается.
     - Те, кому мы дали уйти, – говорит он, – теперь всю жизнь будут поднимать за нас рюмку. А матери этих солдат разве виноваты, что Саакашвили бросил их захватывать нашу землю?
     После освобождения ущелья Виктор ходатайствовал о награждении всех участвовавших в десанте бойцов. Отказали: представляй, говорят, отличившихся. Тогда комбриг решил не представлять никого.
     – Не любят эти штабные боевых, – качает он головой. – Наверное, это везде так, да? Они ведь и тогда, и сейчас должны были с нами стоять. Не стояли. Потом, правда, сказали, они тоже, мол, где-то были....
     А вот замминистра обороны Гарик Купалба, который весь десант прошел как простой солдат, и Закан Намба – по словам Виктора, настоящие генералы.
     Ну а грузины, считает комбриг, теперь не сунутся еще лет десять, а может, и никогда.
     - Ну а как же, – спрашиваю, – зашедшие в Черное море натовские корабли? Думаете, продолжения событий точно не будет?
     - Это уже противостояние Америки и России, – отвечает Виктор. – Если же говорить о нашей войне с Грузией, то мы ее завершили. Ну а грузины... Несчастен народ, у которого такой правитель. Сегодня несчастны грузины. Но все не вечно, когда-нибудь и у них все наладится.
     Министр в «камуфляже»
     Кодорское ущелье, куда мы прилетаем с командующим группировкой, завораживает красотой. Лесистые, похожие на гигантские волны горы эхом разносят журчание давшей название ущелью горной речки Кодори. Сванское село Гвенцы, у которого подсел вертолет командующего, больше года находилось в контролируемой грузинскими войсками районе ущелья. А вот и их база: судя по количеству расставленных буквой «П» железнодорожных контейнеров, здесь могло размещаться до роты грузинских войск. Сколько именно и чем они тут занимались, узнать не у кого: село покинуто местными жителями. Такая же ситуация и в других селах.
     - Грузины застращали сванов: дескать, только Тбилиси гарантирует им спокойную жизнь на абхазских землях. Вот они, покинув дома, и ушли в горы, – поясняет прилетевший с нами министр Абхазии по налогам и сборам Вахтанг Пипия.
     Вкратце рассказав о том, как сваны, придя в XIX веке из Грузии, заселили абхазскую часть Кодорского ущелья, Вахтанг заверил, что они уже через неделю вернутся в дома, охраняемые пока российскими миротворцами. А мы поймали себя на мысли, что, не зная Вахтанга, никогда не приняли бы за министра этого одетого в «камуфляж» человека. Нет, руководители, приезжая в армию, облачаются в военную форму – это нормально, только на Вахтанге была не такая, как в этих случаях – с иголочки, форма, а не менее заношенный, чем у всех нас, камуфляж.
     Предупредив комбата миротворцев, чтобы тот не додумался разместить своих бойцов даже в заброшенных домах, командующий направился к сельской школе – самому большому в селе деревянному зданию. Извещавшая о нахождении школы на территории грузинской провинции Сванетия вывеска по просьбе Вахтанга стала его трофеем. Впрочем, слово это, наверное, не совсем здесь уместно. Судя по выражению лица министра, можно было понять, что для него это нечто большее, чем трофей и тем более чем сувенир на память.
     ...14 августа 1992 года, когда Тбилиси начал войну на уничтожение абхазского народа, Вахтанг помнит в деталях, словно это было вчера. Возглавляя тогда находившееся в Ткварчеле отделение Сухумского банка, он, рассчитавшись по кредиту, ехал в Ткварчел, где у родителей находилась его семья. И на выезде из Сухума встретил шедшую со стороны Грузии растянувшуюся на километры колонну бронетехники. В тот день Верховный Совет Абхазии должен был объявить о выходе республики из состава Грузии. Проехав до Очамчиры, завернул на Ткварчел, где уже собирались люди с оружием. Достав автомат, который незадолго до этого приобрел в Грозном, Вахтанг записался в ряды ополченцев. Боевое крещение состоялось уже на следующий день. Полсотни ополченцев, в числе которых оказался Вахтанг, попали под огонь танков. Трое погибли, многие были ранены. Это был шок, вспоминает Вахтанг. Ведь боевого опыта ни у кого не было, и до последнего надеялись, что до войны все же не дойдет, что грузины просто попугают. А танки открыли огонь на поражение.
     Но свою задачу – заминировать дороги, остановив танки, благо взрывчатки в шахтерском городе было достаточно, они тогда выполнили. Находившийся севернее ведущей из Грузии к Сухуму трассы Ткварчел оказался отрезанным от удерживаемого абхазами за Гумистой плацдарма, но штаб обороны города, превратившийся потом в штаб Восточного фронта, принял решение стоять до конца. Осадив город, население которого удвоили беженцы со всех близлежащих, контролируемых грузинскими войсками районов, грузины не жалели снарядов и бомб. А 14 декабря они сбили российский вертолет, вывозивший из Ткварчела детей. Но самым большим испытанием, говорит Вахтанг, был тогда голод. И вспоминает, как еще долго потом лечил своих детей от авитаминоза.
Они выстояли! Через год, 16 октября 1993-го, выйдя к морю, отряды Восточного фронта отрезали от Грузии удерживающую Сухум группировку противника, и отряды Гумистинского фронта освободили столицу Абхазии. Затем произошла историческая встреча фронтов, и 30 сентября абхазская армия вытеснила последний грузинский отряд за пограничную реку Ингури.      А потом будут 15 лет политической неопределенности и ожидания новой войны. Да, гарантами мира были российские миротворцы. Но такой же, как миротворцы, реальностью были и постоянные угрозы Саакашвили вернуть Абхазию силовым путем, и вошедшая в Кодорское ущелье грузинская армия.
     Впрочем, предыдущие страницы абхазской истории были еще более драматичными. После того как вошедшая в СССР союзной республикой Абхазия была присоединена к Грузии, под видом борьбы с троцкизмом начались этнические чистки абхазов и массовое переселение на их земли грузин. В результате доля абхазов в населении Абхазии сократилась с 60 до 17 процентов.
     О признании Россией независимости Абхазии мы узнали, находясь в Кодорском ущелье. Тут же стало известно и о просьбе президента Абхазии разместить в республике на постоянной основе российский воинский контингент. Так что камуфляж, подумалось, министру по налогам и сборам может уже никогда больше не понадобится.
     «В республике все наладится»
     Через день встречаемся с Вахтангом Ахравичем уже у него в кабинете.
     - Война не стала для нас неожиданностью, – говорит министр, – видя, как Тбилиси к ней готовится, мы тоже не сидели сложа руки, но без помощи России пришлось бы, конечно, туго. Дальнейшая судьба Саакашвили нас не интересует. Грузины получили по зубам и больше не сунутся. А вообще Грузия – зона бедствия, народ от такой власти страдает.
     Америка, прогнозирует Вахтанг Пипия развитие ситуации в регионе, поняв, что грузинская армия не восстановит боеспособность теперь лет десять, скорее всего, перестанет ее спонсировать. А чтобы отдалить Абхазию от России, не исключено, начнет финансировать местную оппозицию. Но это, по мнению Вахтанга, тоже бесперспективное дело, поскольку пророссийская ориентация Абхазии – это не следствие политических пристрастий президента Сергея Багапша, а исторический выбор народа.
     После признания Россией независимости Абхазии, уверен министр по налогам и сборам, наверняка увеличится количество инвестиций. Прежде всего в республику, конечно же, более уверенно пойдет российский бизнес. Потому что теперь бизнесмены могут вкладывать средства в экономику Абхазии, не рискуя. Ну а хорошую прибыль этим вложениям обеспечат установленные в Абхазии налоговые льготы. Так, вложивший в экономику Абхазии более 1 миллиона долларов инвестор, чем бы он ни занимался, на целых три года освобождается от налога на прибыль. Плюс в республике более щадящие, чем в России, процентные ставки по всем налогам.
     - За минувшие три года, – рассказывает министр, – мы сделали все, чтобы по вине государства не провалилась ни одна инвестиционная программа. Результат: в 2008 году зарубежным капиталом было инвестировано в экономику республики более 200 млн. долларов.
     Такого налогового рая, как в Абхазии, обращает министр внимание российских бизнесменов, нет больше нигде на постсоветском пространстве.
     А еще, пользуясь случаем, передает слова благодарности министру обороны России. Оказывается, будучи главой Федеральной налоговой службы, Анатолий Эдуардович оказал большую помощь министерству Абхазии по налогам и сборам в синхронизации абхазского налогового кодекса с российским. Благодаря чему абхазскому правительству теперь значительно проще, чем раньше, привлекать в республику российских инвесторов.
     - Так что Абхазия благодарна министру обороны России не только за защиту от грузинской агрессии и военную помощь, – резюмирует Вахтанг Пипия.
     Мирными заботами заняты мысли и президента республики Абхазия Сергея Багапша, с которым нам удалось встретиться в последний день нашей командировки.
     - 1 сентября, – с гордостью рассказал президент, – мы открыли в Сухуме русскую школу, которая была сожжена в 1992 году во время грузинской агрессии. Восстановленная при помощи друзей из России, она носит имя великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Сегодня это лучшая школа в Абхазии.
     Когда же президент рассказал о всеобщей радости по поводу признания Россией независимости Абхазии и о том, что даже школьники пошли 1 сентября в школу совсем с другим настроением, чем в предыдущие годы, я поймал себя на мысли: да ведь за эти 17 лет борьбы за независимость в Абхазии выросло целое поколение. И подумал о том, каким же нелегким оказался путь Абхазии к миру.
     А знаете, какой любимый и главный тост на любом застолье абхазских резервистов? За БМП!
     - БМП, – разъяснили нам, видя наше удивление, – это Багапш, Медведев и Путин.
     На снимках: Командир бригады резервистов Герой Абхазии полковник Виктор ТВАМБА; Освободители Кодорского ущелья - абхазские воины; Генерал-майор Александр ЛАРЧЕНКО и заместитель министра обороны Абхазии генерал-майор Закан НАМБА в Кодорском ущелье; Абхазия - страна со сказочно красивой природой; Духовный лидер Абхазии отец Виссарион ПИЛИЯ; Митинг в Сухуме; Абхазские резервисты; Почти каждый дом в Сухуме даже спустя 15 лет после войны носит следы разрушений; Полупустые пляжи Абхазии; Министр Абхазии по налогам и сборам Вахтанг ПИПИЯ; Вахтанг ПИПИЯ (слева) и помощник командующего российской группировкой полковник Олег ЧЕРНОУС; Батальон новороссийских десантников 3 месяца был резервом КСПМ.