СВОЕ ИНТЕРВЬЮ профессор экономики начинает с тщательного анализа явлений, которые стали происходить в мировой экономике еще в 1980-е годы и предвещали будущую кризисную ситуацию. «В 80-е годы наступил конец тому, что принято называть «капитализмом предпринимателей», т.е. промышленному капитализму, сильной фордистской тенденции. Это был период, когда служащие подчас проводили всю свою жизнь под сенью одной компании, пользуясь соответствующими социальными благами. Этот вид капитализма сложился после Второй мировой войны, в 50 - 60-е годы. Предпринимательский капитализм стал продолжением промышленной революции 20-х годов, т.е. эпохи, когда бароны промышленности вытеснили со сцены хозяев предприятий, принадлежавших к кругам семейного капитализма XIX века. В результате великой депрессии 1929 года, которая разорила тысячи предприятий, появились миллионы безработных, произошло падение престижа биржи. В послевоенные годы она практически не давала оценок качеству управления компаниями, что предоставляло полную свободу действий их управляющим. К крупным биржевым спекулятивным операциям в этот период относились отрицательно», - говорит Коэн.
     «Отправной точкой нынешних бурных перемен следует действительно считать 80-е годы с их дерегуляцией финансовых рынков. Данная финансовая революция, к развитию которой приложили немалые усилия Тэтчер и Рейган, открыла Уолл-стриту новую сферу действий - разгром старых конгломератов, разбивку на части наименее рентабельных предприятий. Это стало подлинным концом предпринимательского капитализма. Но одновременно с распадом советского блока в 1989 году начался и процесс глобализации. Именно эти события и сформировали тот фон, на котором произошло нарастание нынешнего кризиса», - считает французский экономист.
     Отвечая на вопрос о том, как произошел на Западе отказ от следования концепции «государства всеобщего благоденствия», как произошла дискредитация идей Кейнса, т.е. всей системы, направленной на недопущение повторения кризиса 1929 года, Даниэль Коэн ответил:
     «С приходом Рейгана и Тэтчер произошел подлинный отход от «интеллектуального подхода», изменилась сама парадигма действий. Следует отметить, что после Второй мировой войны промышленно развитые страны находились под сильным влиянием того механизма действий, который можно определить тремя терминами: кейнсианство, фордизм и государство благоденствия.
     Кейнс оказал сильное влияние на англосакские правительства в период до и непосредственно после войны 1939 - 1945 годов. В соответствии с этими воззрениями считалось, что экономическая, валютно-денежная и бюджетная политики способны оказывать регулирующее воздействие на экономические циклы, поддерживать потребление и спрос, а, следовательно, и производство. И что они способны обеспечить продвижение к полной занятости. Как объяснял это Кейнс в своем знаменитом труде «Общая теория занятости, процента и денег» (1936 г.), всего этого невозможно достичь просто за счет механического воздействия рыночных механизмов. Кейнс выступал при этом в защиту и свободного предпринимательства, и рынка, но считал, что необходимо проводить их регулирование на основе надлежащих макроэкономических политик».
     Что касается следующей составляющей - фордизма, напомнил Коэн, то он связывает судьбу трудящихся с судьбой крупной компании, в которой происходит продвижение работника, определяется его место в производственной структуре. При этом трудящийся пользуется определенными социальными преимуществами.
     Третья составляющая - государство благоденствия - дополняет и корректирует первые два процесса. То есть оно осуществляет крупные проекты, вмешивается в производство с помощью крупных государственных предприятий и т.д. «Следует напомнить, что в 50-60-е годы система социального страхования обеспечивала защиту всех тех, кто не был непосредственно занят в производственной деятельности, в частности пожилых людей, женщин с маленькими детьми, безработных, число которых считалось относительно небольшим», - отметил профессор. «Одновременно, - говорит Коэн, - заботу обо всем, что относилось к профессиональной сфере трудящегося, брало на себя само предприятие. Именно с такой системой мир и расстался в восьмидесятые годы».
     «И следует признать, что даже если данная система работала далеко не идеально, жизнь в 50-60 годы на Западе была весьма неплохой. Не надо забывать, что кейнсианские принципы подразумевают существование тщательно организованного предприятия, структурирующего всю систему общества - от рабочего-специалиста до инженера», - заявляет Коэн. «Конечно, - признает он, - в такой системе далеко не все идеально... Тем не менее нельзя не признать, что завод в те годы давал рабочему классу силу и достоинство, возможность гордиться своим местом в обществе. Также нельзя не учитывать и того, что осуществление принципа государства всеобщего благоденствия было весьма различным в тех же Франции, Германии и Швейцарии и зависело от местных условий».
     

---

     Ипотечный кризис перерастает в США во всеобщий финансово-экономический.
     Произошло извращение основ традиционного капитализма.
     2009 и 2010 годы станут «годами в траурной каемке».
     

---

     ДАННАЯ СИСТЕМА, говорит он далее, действительно показала свою ограниченность в 1970-е годы, когда возникло то, что принято называть стагфляцией, то есть одновременным повышением уровня безработицы и инфляции, которые наблюдались после первого нефтяного кризиса (был вызван арабо-израильской войной 1973 г. и последующим «нефтяным бойкотом» западных экономик арабскими нефтедобывающими странами. - Ред.).
     Все правительства, включая и правительство социалиста Миттерана во Франции, пытались подстегнуть потребление, на необходимость чего им указывали сторонники теорий Кейнса. И везде подобный курс потерпел провал, отмечает Коэн. «Одновременно, по мере роста безработицы, которая вскоре достигла невероятных масштабов и привела к принятию крайне ограничительных планов жесткой экономии, начала возрастать нагрузка на казну государства-благодеятеля», - указывает он.
     «Что касается системы организации труда, свойственной фордизму, то ни принципы карьерного про-
     движения, ни социальная политика и профсоюзная система не содействовали более росту производительности, - отмечает французский эксперт. - Именно эти отрицательные явления в сфере производительности предприятий и привели к появлению Рейгана и Тэтчер, то есть к разрушению организации труда и профсоюзов, к распаду организаций менеджеров-управленцев, к установлению контроля биржи над функционированием пред-
     приятий».
     «Это было основополагающим разрывом с прошлым курсом, - подчеркивает Коэн. - За несколько лет менеджеры-управляющие, которые ранее были такими же работающими за зарплату лицами, как и другие трудящиеся, вышли из системы тарифной оплаты труда - их зарплата стала индексироваться по биржевым показателям». «Именно с этого и началась подлинная финансовая революция, - считает экономист. - Она передала власть в руки держателей акций, индексировала вознаграждение управляющих по биржевым показателям, чем и объясняется невероятный рост их зарплаты».
     «Политики и экономисты начали создавать в 80-е годы контр-парадигму Кейнсу, опираясь на Милтона Фридмана и тех, кого принято называть неомонетаристами. Все они выступали за отказ государства от активной позиции как принципа регулирования экономики. Они выступали с осуждением государства-благодетеля, считая его виновным во всех совершенных ошибках и в снижении производительности пред-
     приятиями. Рынок, лишенный регулирующей опеки государства, был провозглашен непобедимым. Безработица - естественной. Инфляция - чисто монетарным явлением», - отметил эксперт.
     СЕГОДНЯ «ипотечный кризис перерастает во всеобщий финансово-экономический кризис, - подчеркнул Коэн. - Сравнительные исследования кризисов показали, что темпы их возникновения явно ускорились после нефтяного шока 1973 года - в частности по сравнению с XIX веком. Почему это произошло? В этом вопросе следует тщательно отделить зерно от плевел. Напомним, что сигналом к началу финансовой революции стали изменения в управлении предприятиями и фирмами, которые оказались в зависимости от требований биржи».
     «Предприятия и компании оказались вынужденными проводить бешеными темпами рационализацию своих производственных затрат и ограничивать сферу своей деятельности сектором, в котором они действительно способны добиться сравнительных преимуществ, - сказал Коэн. - Нормой, согласно понятиям финансового капитализма, становится обеспечение производства в той части цепочки ценностей, которая соответствует вашему высокому опыту и квалификации - в чем и заключается ваше сравнительное преимущество. Все же остальное выносится за рамки предприятия, отдается на волю конкуренции, оставляется на усмотрение рынка».
     «Таким образом складывается тенденция к «предприятию без занятых», то есть процесс, ускорение которого произошло в результате технологической революции и появления новых коммуникационных отраслей. Предприятия нового типа - это уже не крупномасштабные скопления трудящихся, выполняющих все виды работ, а производственные единицы, создающие сравнительную выгоду, выводимую на конкурентный рынок», - сказал Коэн. «Наступление времен глобализации, вызвавшей расширение масштабов конкуренции и появление более дешевой рабочей силы, - подчеркивает экономист, - привело к еще большему усилению данного процесса. И сегодня совершенно неясно, каким образом возможно изменить данный аспект капитализма».
     Коэн обратил внимание на то, что при возникшем вследствие глобализации «всепланетном капитализме» производственная цепочка рассредоточена по всем континентам. «Нынешний кризис, - считает специалист, - представляет собой форму извращения финансовой системы, опасное и, по сути, бесполезное опухолевое разрастание, которое ранее как-то еще удавалось сдерживать в определенных рамках».
     

---

     Мир на пороге перемен
     В США вышла книга известного американского экономиста Роберта Шапиро «Матрица будущего» (Futurecast), в которой он попытался предсказать будущее Соединенных Штатов как сверхдержавы. По его мнению, в 2020 году США останутся ведущей мировой державой, а их ближайшие конкуренты имеют серьезные основания для беспокойства.
     Причина заключена прежде всего в демографии, которая способна оказать «сейсмическое воздействие» на мировую политику и экономику. Мир - прежде всего индустриально развитые страны Европы и Япония, сталкивается со значительным ростом числа пожилых людей и одновременно с сокращением населения трудоспособного возраста. Поэтому экономикам все сложнее выполнять свои обязательства перед стариками. В будущем это приведет к сокращению инвестиций, объемов сбережений, снижению темпов экономического роста.
     Китай имеет аналогичные проблемы из-за политики, реализуемой по принципу «Одна семья - один ребенок». Китай не тратит много средств на государственную поддержку стариков, что потенциально способно привести страну к серьезнейшим социальным потрясениям. В США же демографическая ситуация намного более обнадеживающая, благодаря более высокой рождаемости и высокому уровню иммиграции.
     Роберт Шапиро делает в своей книге вывод, что будущее не сулит особых радостей основным конкурентам США. По его мнению, остается открытым вопрос, станет ли в 2020 году Китай экономической сверхдержавой глобального масштаба или превратится в бедную страну, производящую товары по заказам иностранных бизнесов. У Индии также немного шансов стать мировой державой, во всяком случае в краткосрочной перспективе.
     Впрочем среди американских аналитиков есть противоположные мнения относительно контуров будущего нашей цивилизации. Так, недавно Национальный совет по разведке США (National Security Council) опубликовал доклад «Глобальные тенденции-2025: изменившийся мир» (Global Trends 2025: A Transformed World). Эксперты разведсообщества США указывают, что к 2025 году Соединенные Штаты останутся наиболее мощной державой, однако постепенно будут утрачивать доминирующие позиции в мире. В свою очередь у Китая, Индии и России весьма неплохие перспективы на глобальное лидерство. По мнению аналитиков НСР, «ни одна другая страна не сможет подняться (к 2025 году. - Ред.) до такого уровня, как Китай, Индия и Россия, и никакая другая страна, скорее всего, не сможет сравниться с ними по влиянию на мир». Эти страны, указывается в докладе, «по большей части не следуют западной либеральной модели развития, прибегая вместо этого к другой модели - государственному капитализму».