Мы ждали рейса в Шеньян, большой город (а в Китае даже деревни с населением в сотни тысяч человек не редкость), центр провинции Ляонин, что на северо-востоке Китая. Когда-то этот город называли по-другому - Мукден, а эту область Китая - Маньчжурией. Для России конца девятнадцатого - начала двадцатого века слова эти были очень знакомыми, сотни и тысячи наших соотечественников ехали в Китай но не за дешевыми шмотками и электроникой, как сегодня, а строить дороги, мосты, города, порты. И стоят сегодня Харбин, Шеньян-Мукден, Далянь-Дальний, Люйшунь-Порт-Артур, построенные русскими, и пересекает бескрайние маньчжурские степи Китайская Восточная железная дорогая (КВЖД), по которой когда-то шли поезда из Москвы во Владивосток и которая стала источником многих конфликтов в двадцатом веке.
     Самое кровопролитное и масштабное сражение в истории человечества до начала Первой мировой войны произошло во время русско-японской войны как раз под Мукденом, в феврале-марте 1905 года.
     

---

     Историческая справка
     Мукденское сражение длилось с 21 февраля по 10 марта 1905 года. Обе войсковые группировки (русская и японская) численностью приблизительно по 310 человек каждая встретили друг друга на линии окопов протяженностью 65 километров. Главнокомандующий японскими сухопутными войсками маршал Ивао Ояма, стремясь окружить противника, отдал приказ 3-й японской армии незаметно охватить армию русских справа (там, где располагалась армия генерала Каульбарса) и нанести внезапный удар. Это удалось. К концу первого дня сражения правый фланг вынужденно переместился на запад. Генерал-адъютант Куропаткин, командовавший русской сухопутной армией, подтягивал резервы, чтобы укрепить рушащийся правый фланг. Атаки и контратаки сменяли друг друга почти две недели, по прошествии которых японцы вошли-таки в Мукден. Правда, попытка маршала Оямы окружить русских успеха не имела. Подтянув резервы, японский главнокомандующий усилил свою 3-ю армию и еще раз попробовал окружить войска генерала Каульбарса. Кровопролитные бои длились три дня. Главнокомандующий русской армией не успевал контратаковать противника в навязанном ему темпе. 10 марта Куропаткин, опасаясь за целостность своих коммуникаций, искусно вышел из боя и организованно отошел к Телину (175 км. севернее Мукдена) и Харбину. Отошел побежденный, но не обращенный в бегство. В ходе сражения пали почти 100 тысяч русских воинов, и было оставлено множество военного снаряжения. Японская сторона потеряла приблизительно 70 тысяч человек.
     

---

     Один из членов нашей делегации, бывавший в Китае раньше, завел разговор о Шеньяне. «Когда я немного освоился в городе и начал делать пешие вылазки по окрестностям, - рассказывал он, - то обошел всю округу, побывал в центре, на железнодорожном вокзале. Это красивое здание было построено японцами в 30-х годах прошлого века, а до этого там стояло здание русской постройки. Железную дорогу строили русские, но мало что осталось с той поры. На окраине сохранилось здание водокачки в типично русском стиле из красного кирпича. Недалеко от вокзала видел храм-часовню Христа Спасителя в память о погибших в русско-японскую войну. Когда пешеходные маршруты были освоены, прикупил за сотню юаней (а это приблизительно 350 рублей) велосипед и начал исследовать окрестности. Однажды, дело было летом, выехал за город по направлению к аэропорту, свернул на боковую дорогу, пересек по мосту неширокую реку Шахэ, по-нашему Песчаную, и неожиданно на невысоком холме среди полей, засаженных кукурузой и гаоляном, увидел православный крест из белого камня. Хотел было подъехать поближе, но темнело, дорога назад была неблизкой. Решил съездить к кресту в другое время, да только не получилось. С того времени прошло три года. А тянет в те места, тянет».
     Через два дня, когда основную часть деловых переговоров мы завершили и оставалось согласовать лишь технические детали, китайские коллеги по традиции устроили дружеский ужин. За ужином, воспользовавшись тем, что рядом со мной оказался секретарь парткома завода, я попросил его дать нам машину для поездки к памятнику. Переводчик Миша (все китайские переводчики присваивают себе русские имена для простоты общения) очень уж долго излагал товарищу Ван Бай-кэ нашу просьбу. Парторг скрупулезно уточнял, куда и зачем мы собираемся ехать, потом сказал, что первый раз слышит о кресте под Мукденом, но машину выделил и переводчика Мишу тоже.
     Самому Мише нам тоже пришлось долго объяснять, о чем идет речь, о кресте он слыхом не слыхивал, а знал только о воинском мемориале, расположенном на окраине города рядом с авиационным заводом.
     Война прокатывалась через Мукден-Шеньян дважды: в 1905 и 1945 годах. И каждый раз оставались могилы и памятники. После Второй мировой войны на привокзальной площади был установлен памятник нашим танкистам, погибшим в сентябре 1945 года при освобождении Мукдена. Место было выбрано не случайно. Там уже находилось кладбище, на котором покоились около 60 тысяч русских воинов, павших в русско-японскую войну 1904-1905 гг., и был сооружен храм Христа Спасителя.
     Итак, поехали мы практически наугад, поскольку ни водитель, ни переводчик дороги не знали. Вскоре и Сергей, уговоривший нас на эту поездку, начал сомневаться в правильности выбранного маршрута, поскольку размах строительства в Китае таков, что буквально за год окружающий пейзаж может поменяться до неузнаваемости. Наконец наша машина выехала за пределы города, остались позади громады небоскребов из стекла и бетона, дорога стала типично «китайской», т.е. облепленной с обеих сторон небольшими домами, магазинами, автомастерскими и ресторанчиками (скорее даже закусочными) на первом этаже.
     «А ведь надо бы цветов купить», - спохватился Сергей.
     Всем нам стало стыдно: едем на памятное место, а святой для русских обычай забыли.
     Солнце уже начало клониться к горизонту, и вот на одном из холмов мы наконец увидели белый крест. Проехали еще одну деревню. Дорога кончилась. На околице оставили машину и пошли пешком.
     Памятник все ближе и ближе. У подножия холма небольшая бетонная стела, в нее вмурована мраморная доска с китайскими иероглифами. Видна дата - 1985. Просим Мишу перевести. Миша долго водит пальцам по надписи, потом объясняет: «Здесь написано, чтобы местные крестьяне холм не распахивали и крест не трогали».
     - А кто сделал надпись?
     - Уездный комитет партии.
     Ну что ж, спасибо уездному комитету, не позаботься он, может быть, и не стоял бы уже этот памятник, да и холм трудолюбивые китайские крестьяне давно бы распахали. Все вокруг обработано их руками.
     Наконец мы на вершине сопки. Памятник представляет собой православный крест высотой десять метров из белого камня. На стороне, обращенной в долину, старославянским шрифтом написано: «Больше сей любви никто не имеет, да кто душу свою положит за други своя». Иоанн, XV, 13. Над надписью мозаичный лик Христа в круглом медальоне.
     На другой стороне надпись таким же шрифтом: «Доблестным русским воинам жизнь свою положившим за веру, царя и отечество. 1904 -1905». Над надписью мозаичное изображение Божьей Матери тоже в круглом медальоне.
     На боковой поверхности дата сооружения памятника - 1912 год.
     На памятнике видны многочисленные отметины от пуль, особенно много их на стороне, обращенной в долину. Несколько пуль попали в изображение Христа. Нарочно стреляли или просто война еще раз прокатилась по этим местам? Скорее последнее, потому что неподалеку от памятника, на окраине деревни на небольшой сопке видны остатки каких-то оборонительных сооружений, похожих на доты времен японской оккупации. Кто здесь воевал с японцами в 1945 году, не ясно, может, советские войска, а может, и китайские.
     Мы поднялись по полуразрушенным ступеням к подножию памятника, положили красные гвоздики, приобретенные уже в пути, помолчали. Почтили память неизвестных нам солдат, погибших здесь столетие назад. Их души до сих пор живут над этими полями, они навсегда слились с этим серым небом, печальным шумом сухой травы и блеском реки под неярким осенним солнцем. Их редко кто тревожит. Совсем заросла тропинка к Кресту. Нет упоминаний об этом памятнике в туристических путеводителях. Никто из соотечественников не приходит на эти поля. Пытаемся делать вид, что той непобедоносной войны не было? Тогда в будущем кто-то может сделать вид, что не было такого «непопулярного» времени, в котором мы живем сейчас. Избитая фраза «Кто не помнит прошлого, тот не имеет будущего» около креста на китайской сопке отнюдь не кажется банальной.
     Возвращались в Шеньян мы уже в темноте. Переводчик о чем-то оживленно беседовал с водителем. Наверное, обсуждали двух странных русских, которые вместо посещения местного торгового центра целый день потратили на поиски какого-то странного креста, о котором даже местные жители ничего толком не знают.
     А у нас зародилась надежда, что когда-нибудь вспомнят и об этом памятнике, приведут его в порядок, вымостят к нему дорогу. И в годовщины тех далеких боев будут приходить к нему русские люди с цветами. Ведь это нужно не тем, что лежат у подножия безвестной сопки, а нам живущим. Не вправе нам оставаться Иванами, не помнящими родства.