Однако критическая масса, накопленная в последние годы во внешних сношениях и описываемая в таких терминах, как дефолт, рецессия, банкротство, международно-правовой нигилизм, экономический эгоизм, злоупотребление правом, политический и экономический диктат, игнорирование общих интересов и целей всемирного порядка, зримо и даже жестко проявила одно специфическое явление. Его суть – объективная или субъективная неспособность и, как следствие, несостоятельность многих, к сожалению, государственных образований эффективно выполнять функции политических акторов на основе уважения основных принципов международного права и Устава ООН. Опираясь на существующие реалии, конкретные факты дипломатии и внешней политики, можно утверждать, что мы оказались свидетелями разворачивающегося и весьма опасного для всемирной и региональной безопасности кризиса современной государственности. Будучи самостоятельным по сути, он, объединяясь с другими негативными процессами, самым разрушительным образом влияет на организацию и функционирование действующего миропорядка. В чем это выражается?
     Коллективный портрет поведения государств, выступающих источником коллизионных, вплоть до степени кризиса, ситуаций, состоит из ряда признаков. Среди них – социально-экономическая неразвитость, неспособность выполнять политические и юридические обязательства, сознательное нарушение общих принципов и конкретных норм международного права, дефекты волеизъявления, гипертрофирование национальных интересов, доходящее до проведения эгоистической политики. В результате сокращается пространство взаимопонимания и партнерства, осложняется атмосфера доверия, замедляется процесс прогрессивного развития и кодификации международного права, возникает масса проблем в сфере правоприменения, согласования и сближения юридических национальных систем.
     Проблема, которая возникла, не носит локальный и временный характер. Более того, совокупность политических фактов и обстоятельств, составляющих ее содержание, позволяет говорить о системном явлении. А оно, естественно, требует адекватной оценки и практической реакции. Чтобы это произошло, требуется высокий уровень осознания ответственности большинством стран и международных организаций за устранение последствий кризиса государственности. Возникла потребность в наличии специальной формы международного сотрудничества, в рамках которой будет обеспечена цивилизованная эволюция современного миропорядка. В пользу таких подходов говорят сама международная практика, внешнеполитическое поведение отдельных акторов или их союзов, которые сегодня являются источником угроз и нестабильности в мире.
     Несколько примеров. По оценкам экспертов ООН, в настоящее время сформировалась группа так называемых несостоявшихся государств. Она включает более 50 стран, которые реально и физически по социально-экономическим критериям не в состоянии выполнить многие суверенные полномочия. Ряд из них представляют регион Африки (Сомали, Судан, Гвинея-Бисау и др.). Конечно, вопросы их существования – историческое бремя мирового сообщества. Парадокс, однако, состоит в том, что критическая масса в значительной мере формируется также отдельными субъектами, весьма значимыми по политическому и экономическому весу, входящими в «золотой миллиард». И первым следует назвать Соединенные Штаты Америки, которые в разных ситуациях, исходя из абсолютного приоритета национальных интересов перед общими, даже союзническими, обязательствами, приводили и двустороннюю, и многостороннюю дипломатию к критическим флуктациям, тормозили сознательно международное сотрудничество, решение глобальных и неотложных вопросов. Среди таких шагов – отказ от участия в Киотском протоколе, статуте Международного уголовного суда, непринятие юридических обязательств по Договору о всеобъемлющем запрещении испытаний ядерного оружия. США действовали за рамками решений Совета Безопасности ООН, начиная военную операцию в Ираке, процесс признания независимости Косово.
     Нельзя не обратить внимание и на другой факт: отрицательные шаги США в ряде случаев втягивали в процесс создания критической массы в международных отношениях и иные государства, которые становились ее творцами. Такова была и остается ситуация по реализации планов строительства в Европе третьего позиционного района ПРО США с участием Польши и Чехии. Заметим, решение было принято за спиной партнеров этих стран по НАТО, на фоне политических деклараций о евроатлантической солидарности и, главное, при наличии публично актуального предложения РФ о подготовке общеевропейской системы ПРО, которое давало возможность учитывать всю гамму интересов и потребностей различных государств, включая США и их европейских партнеров.
     Конечно, этот отрицательный пласт в линии поведения США может быть устранен новой администрацией Б. Обама, тем более что принцип глобального сотрудничества с Россией, Китаем, Евросоюзом, конкретные разработки по выходу из мирового финансового и экономического кризиса, заявленные его командой, совпадают, в частности, с внешнеполитическими ориентирами России.
     На американское присутствие в качестве источника кризисных проявлений мировой политики приходится обращать острое внимание и по другой причине. США взяли на себя роль одностороннего идеолога и модератора миропорядка в XXI веке. И с этой целью самым активным образом претворяют в жизнь план PAX AMERICAN. Результаты, скажем откровенно, неутешительные. Яркое подтверждение тому – теория и практика «цветных революций» на постсоветском пространстве. Это пример специфического, по природе неконструктивного, понимания своей политической ответственности. Итог – возникновение государств и союзов государств с отрицательным зарядом, с минусовой эффективностью.
     Вклад США в критические векторы движения современного мира и с этой позиции очевиден. Два примера, связанных с опекунством Соединенных штатов, – Грузия и Украина. Внешнее управление Запада вкупе со значительными трудностями и проблемами самой власти в этих странах привело политическое руководство Тбилиси и Киева к ситуации банкротства, наличию заметных трудностей эффективного функционирования государственных институтов. Кавказский кризис 2008 года, развязанный Грузией против Южной Осетии и Абхазии, не был сугубо региональным событием. Он показал грубейшие нарушения Тбилиси общих принципов международного права, императивных норм гуманности и справедливости. На долгие годы отравлены межгосударственные отношения с Российской Федерацией, заложена атмосфера недоверия между грузинским народом и другими нациями Кавказа. Минимизирован, несмотря на пропагандистскую защитную войну, международный авторитет Грузии. Такова попытка продемонстрировать не силой мирных аргументов, дипломатических средств, а агрессивными действиями, не санкционированным применением военных средств «ценность» западной модели демократии. Ситуация проявила нежизненность идеологии «цветных революций», допускающей, оказывается, нарушение общепризнанных прав человека, национальностей и государств.
     Судя по всему, сегодня уже на примере другого государства (но с массой кризисных признаков власти) мир может вновь убедиться в банкротстве такой концепции. Речь идет об Украине. Политический сезон в Европе открылся мощным противостоянием этой страны с Россией и другими государствами континента в сфере энергетической безопасности. Грубое и длящееся нарушение Киевом своих обязательств в рамках общего международного права (принцип сотрудничества), контрактов по транзиту газа с РФ («Газпромом»), положений Энергетической Хартии, пожалуй, не имело прецедента в новейшей истории. Тот факт, что поведение украинской стороны вызвало реальный кризис в системе европейской энергобезопасности, очевиден. И как следствие – резкое снижение международного авторитета Украины, сомнения в ее способности быть эффективным юридическим актором, реальные психологические и политические препятствия, которые она сама создала на собственном пути в европейские структуры. Недоверие к ней как полноценному партнеру отражает не только политическая позиция Европейского союза, но и многочисленные иски, переданные хозяйствующими субъектами ряда стран – членов ЕС в международные судебные и арбитражные инстанции. И это только начало.
     Такая ситуация объективной оценки поведения Киева, восприятие предложений (политических, финансовых, юридических, технологических) Российской Федерации по выходу из длительного периода нерешения проблем транзита по умыслу (предельно эгоистическому) и вине украинской стороны открывает надежду на то, что она не станет источником русофобских настроений у европейской политической элиты. Особенно в преддверии выборов в Европейский парламент. Ясность возникает и по другому аспекту – перспективы стратегического партнерства России и ЕС реальны и должны быть реализованы не только в сегодняшней критической ситуации с поставками российского газа в европейские страны, но и при решении иных вопросов трансконтинентальной безопасности. Такого рода конфигурации политического взаимопонимания говорят о позитивной ответственности участников российско-еэсовского сотрудничества и поднимают уровень авторитета, эффективность государственных и межгосударственных институтов.
     Говоря о газовой проблеме, хочется коснуться еще двух аспектов. Во-первых, в поведении Киева, так же как и в летней операции Грузии на Кавказе, присутствует прямо или косвенно крупный игрок стратегического плана – США. Он – их официальная поддержка в морально-политическом и в материальном смысле. После кавказских событий Тбилиси и Вашингтон имеют подписанную Декларацию о многоаспектном сотрудничестве на длительный срок. Вариант логичный. Это сигнал об американском покровительстве Грузии опять-таки под лозунгами «защиты демократии» внешнему миру (читай – России). Выводы говорят за себя: США будут утверждаться в этом регионе.
     В случае с Украиной геополитические расклады, универсально-географические интересы США также присутствуют. История в скором времени наверняка подтвердит наличие соответствующих договоренностей, обозначит функции Украины, которые Америка прописала ей в качестве инструмента обеспечения собственной политики в Европе и Евразии. К сожалению, вряд ли эта политика будет позитивно-интернациональной, учитывающей глобальные и общеевропейские интересы. Поэтому нынешнее поведение украинской власти должно по-настоящему (без приступа русофобии) взволновать европейские столицы. Они должны сами, через критическое восприятие украинской внешней политики, поддержанной западными силами, порой жестко, необъективно, в пику Москве, сделать стратегические выводы о полноценности, состоятельности национального суверенитета Украины.
     Во-вторых, в силу различных исторических, географических, культурных и, конечно, геополитических факторов в этой ситуации, достаточно острой по своим последствиям, особую диспозицию приходится занимать России. Нет необходимости говорить о том, что в последние годы с подачи украинской стороны в отношениях двух стран появляются многие несуразные, порой абсурдные политико-правовые головоломки. И это несмотря на общее историческое прошлое, существование солидных межгосударственных договоренностей. Эффективность стратегического партнерства становится часто заложницей внутригосударственных политических коллизий и даже распрей внутри украинского общества и государства. Тем не менее курс на расширение диалога с Киевом следует продолжить.
     Цивилизованная линия поведения Российской Федерации в отношении Украины, даже при наличии нестыковок, подобно газовой, требует, с одной стороны, объективно-критичного восприятия происходящего, указания на допущенные нарушения двусторонних договоров и контрактов, а с другой, как это ни парадоксально прозвучит, возвращения Киева через дипломатические, юридические и иные легитимные процедуры в правовое поле. Применение демократии и рыночной экономики нужно защищать императивными механизмами права и справедливости. Чем быстрее не на словах, а на деле, практически украинская сторона поймет эту методологию управления политикой и экономикой в эпоху глобализации, тем быстрее и качественнее будет российско-украинское партнерство. От такого подхода выиграет и внешнее окружение Москвы и Киева. Нет сомнений: на этом пути критический заряд Украины, который сегодня «будоражит» и «взрывает» цивилизационные стандарты международных отношений, дипломатические традиции, будет сокращен.
     Феномен «несостоявшихся» государств или стран с ограниченной правосубъектностью, низким КПД реализации суверенитета требует всячески поддерживать поведение тех субъектов миропорядка, которые несут глобальную ответственность за его устойчивость и прогрессивное развитие, вносят в различных легитимных формах конкретный вклад в этот процесс. Мировой кризис ставит задачу всемирного стимулирования и поддержки именно таких позитивных действий мерами как морально-политического, так собственно юридического реагирования, в том числе посредством деклараций Организации Объединенных Наций.
     Вне всякого сомнения, положительных характеристик ныне достойны многие государства и международные организации, составляющие главную динамичную силу мирового сообщества. В их число входит и глобальная по своему характеру, ориентированная на требования объективных закономерностей внешнеполитическая деятельность Российской Федерации. Опираясь на приоритеты и ориентиры, изложенные в Конституции РФ, а также в новой Концепции внешней политики 2008 г., российская дипломатия в условиях кризисных проявлений современной мировой политики, экономики, финансовой системы ведет себя прагматично. Она учитывает необходимость защиты национальных интересов, их гармонизацию с кооперативными (групповыми) и общемировыми потребностями. Это полное соответствие критериям глобализации, ее регулирования в русле цивилизационных и межцивилизационных подходов. Отсюда совершенно реальный факт: расширение объема дипломатических и политических инициатив в рамках поиска ответа на самые актуальные проблемы международной повестки дня. К ним можно отнести, например, предложение Президента России Д.А. Медведева о подготовке Договора о европейской безопасности, которое вызвало политический интерес у государств – членов ОБСЕ, Евросоюза, НАТО, ОДКБ и других авторитетных структур. Из этого разряда идеи Российской Федерации по упорядочиванию мировых финансов, преодолению экономических катаклизмов, озвученные на форумах стран «восьмерки», «двадцатки», саммита Российская Федерация – Евросоюз (Ницца, 2008 год). В ходе разрешения острого газового конфликта российское руководство предложило в самое короткое время организовать встречу лидеров европейских стран, заинтересованных в его скором и справедливом разрешении, принуждении Украины к выполнению ее обязательств государства-транзитера. Идея получила широкую поддержку в том числе и на пространстве ответственности Европейского союза. И таких примеров можно привести немало, в том числе и из международной практики других стран, включая Германию, Францию, Италию, Нидерланды, Финляндию и т.д. Развивая эту перспективную линию, можно утверждать, что современные (мировые и региональные, субрегиональные и национальные) программы антикризисного содержания, помимо специальных технологий, должны включать позиции и меры, относящиеся к укреплению власти, государственных функций на базе принятых сторонами международно-правовых обязанностей. Прежде всего это касается безусловного соблюдения обязательств, вытекающих из Устава ООН, Хельсинкского заключительного Акта 1975 г., общих многосторонних договоров универсального характера, т.е. тех источников, которые составляют базу действующего миропорядка.
     Для конкретизации этого тезиса имеет смысл сформировать и внести на рассмотрение Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН дипломатическую инициативу Российской Федерации о разработке проекта Кодекса поведения цивилизационных государств перед вызовами и угрозами XXI века или Декларацию об основных правах и обязанностях государств. Они призваны учесть весь положительный опыт миростроительства, поведения суверенных государств, дать толчок императивному процессу развития в новом столетии идей мира, безопасности, партнерства и ответственности государств. Этим же целям отвечало бы и предложение о начале согласованной работы по подготовке международной и национальных стратегий содействия прогрессивному развитию, кодификации и имплементации современного международного права.
     Международное сообщество проходит очень сложный этап своей эволюции. От эффективности разработки и осуществления общепризнанной антикризисной программы зависит реально судьба правопорядка в новом столетии. Эта высокая ответственность лежит на всех без исключения государствах мира и требует их прагматичного участия в данном универсальном проекте.