В кадре без Штирлица
     Когда Татьяна Михайловна Лиознова предложила мне сыграть этот эпизод, я даже не знала, что он без слов.
     Гримеры сделали меня «повзрослее»: я ведь моложе Вячеслава Васильевича Тихонова, а режиссер хотела, чтобы Исаев с супругой были примерно одногодками. Мое фото «в роли» Татьяне Михайловне понравилось: «Завтра съемки!» Говорю: «Ну скажите, о чем мне следовало бы по думать?» Она говорит: «Ни о чем! Ложись спать и спи спокойно, отдохни!»
     Уже утром, на площадке, она сомной побеседовала, расспросила о самочувствии, словно бы в душу ко мне заглянула... Моим багажом было большое горе: мама недавно умерла, так что душа моя была подготовлена ко всяким страданиям, предлагае мым обстоятельствам.
     На мое счастье пришел Вячеслав Васильевич у него был выходной, потому что снимали только меня, но он не смог усидеть дома, хотел узнать, кто играет его супругу. Тихонов сел у камеры и помогал, подсказывал мне. Ведь вокруг гитлеровцы, надо в это верить и нельзя было ни улыбнуться, ни слезу пустить... Надо было только очень осторожно смотреть на него и суметь взглядом выразить и страдание за него, и все мои пережи вания дескать, вернется ли он до мой и увидимся ли мы еще раз в этой жизни, и как он вообще здесь живет, и насколько ему тут тяжело...
     Татьяна Михайловна сказала, что все вроде бы получилось, а на следующий день Вячеслав Васильевич уже не смог сниматься без меня. Потребовал на площадку. Я приехала и так же, как он накануне, сидела у камеры. Так и получился этот эпизод благодаря гению Татьяны Михайловны, Вячеславу Васильевичу и гениальному композитору Микаэлу Таривердиеву, который столь прекрасно расставил акценты в своем лейтмотиве к фильму.
     Кстати, я потом прочитала в газете «Красная звезда», что многие жены разведчиков благодарны создателям фильма именно за эту сцену... Народ, так сказать, узнал, как живут они жены разведчиков, о которых нигде, никогда и ничего не говорится.
     Конец агента
     Не удивляйтесь, но и я в свое время имела к разведке самое непосредственное отношение. Отец мой был офицерпограничник, прошел фронт, дошел до Румынии, а потом служил на Курилах в частности на острове Кунашир в поселке Горячий Пляж, где тогда стояла, как сейчас помню, войсковая часть 2255. Если по берегу Охотского моря, то это семь километров от ЮжноКурильска райцентра, поселка городского типа. Было там все в природе и бури, и снегопады, и дожди проливные, и очень хорошая погода...
     Отец рекомендовал меня на работу в отделение разведки, которым руководил Аркадий Георгиевич Антонов. Это был человек очень опытный и вразведке, и в жизни, и я безумно благодарна ему за то, что он тогда мною руководил. Но сначала меня целый месяц проверяли не нашпионила ли я чего в свои 17 - 18 лет?
     Только учтите, что тема шпионажа не так смешна, как кажется. У наших соседей, японцев, была очень сильная разведка! Когда меня еще проверяли, дней пятнадцать прошло, наш командир выходил на встречу с японцами для передачи их рыбаков и шкиперов, задержанных в наших водах. Подобное случалось нередко, в таких случаях встречались либо на нашем судне, либо на японском, наши пососедски привозили шоколад и сливочное масло японцы тогда очень трудно жили, а те могли передать корзину апельсинов, какой-нибудь алкоголь... На этот раз они передали еще и две газовые косыночки розовую и голубую, сказав: «Это вашему новому работнику. Голубой под цвет глаз, а розовый под цвет ее щек».
     Это было жутко смешно! Но понимаете, как была сильна их разведка даже до такой мелочи доходила! В нашем так называемом 2м отделении я была секретаремделопроиз водителем в звании старшего сержанта, хотя в форме не ходила. По характеру своих обязанностей я была посвящена во все работы офицеров, которые подчинялись Аркадию Георгиевичу, между тем каждый из них занимался своим делом и не знал, чем занимается другой. Закон спецслужбы.
     Однажды я узнала, что планирует ся захват японского разведчика, некоего Тайни Акиры, который уже не раз пересекал нашу границу: его на катере или судне подвозили к определен ному месту, он надевал водолазный костюм и высаживался на скалы или на песчаный берег. Так он побывал на Шикотане, Итурупе и Урупе, а сейчас собрался на Кунашир. Но его засекли. Я упросила своего начальника и поехала на задержание; видела, как этот Акира убегал по сопке наверх, но его настигли и взяли.
     Потом его привели в маленькую избушку, куда принесли и мою пишущую машинку нужно было печатать протокол допроса. Такой маленький япошка, с раскосыми глазами... Когда он вошел, я почемуто встала. Ему сказали:
     «Садитесь». Он стоит. «Садитесь!» Он говорит: «Мадам стоит, я не могу сесть!» Я отошла за столик, он сел, его допрашивали, а я печатала и стенографировала.
     Мой любимый резидент
     Жену разведчика мне пришлось играть во многих фильмах и в «Ошибке резидента», и в «Судьбе резидента», а уже потом в «Семнадцати мгновениях весны». «Ошибка резидента» стала первым моим фильмом, а Георгия Степановича Жженова я вообще считаю своим «крестным»: он преподавал мне уроки кинематографа мы репетировали, очень долго репетировали... Не то,что сейчас в сериалах: текст знаешь, по местам расставили и ладно!
     Вообще, Жженов очень хотел, что бы я снималась. Однажды он даже заявил режиссеру Вениамину Дорману: «Если Элеонора не будет сниматься, то и я уйду с площадки!» Шутка, конечно, но впечатляет! Ведь это был сам ЖЖЕНОВ звезда, взошедшая после фильма «Человека без паспорта». Кроме того, что актер он был великий, это был еще и тот человек, который очень много пережил, перестрадал и лагеря, и каторга девятнадцать лет! Но даже оттуда он сумел выйти незамутненным духовно, с чистым взглядом на жизнь, добрейшей душой... Хотя некоторый отпечаток остался но не жестокости, а, я бы так сказала, жестковатости. К примеру, он терпеть не мог, когда на площадке не было дисциплины. И он, и Михаил Ножкин очень помогали режиссеру Вениамину Давыдови чу Дорману...
     Георгий Степанович очень нравился женщинам в том числе мне. В «Ошибке резидента» была сцена, когда его герой, английский шпион Тульев, понимает, что он раскрыт, его должны скоро брать, и он забегает в диспетчерскую, дает Марии моей героине сумку, оставляя в ней деньги, потому что знает: должен родиться ребенок... Тульев уезжает на своем такси, Мария обнаруживает эти деньги, она я выбегаю из ворот так сомоторного парка, кричу вслед уезжающей машине, но вместо того, чтобы кричать: «Тульев, Тульев, Тульев!», кричу: «Жженов! Жженов! Жженов!»
     Режиссер говорит: «Ты что, с ума сошла?! Как мы при тонировке из «ё» «у» сделаем?! Давай снова, кричи «Тульев»!»
     Ладно, послушно повторяю: «Тульев... Тульев...»
     Камера, начали. Выбегаю: «Жженов!» Вот такой зацикленный заскок!
     Только на третий раз получился «Тульев»!
     Вообще Георгий Степанович был необыкновенным человеком! Мы подружились семьями, и однажды, когда он с женой Лидочкой был у нас в гостях, мы с мужем Валентином Ивановичем Селивановым, кинорежиссером и сценаристом, жили тогда на Сухаревке, Жженов мне сказал: «Скоро март, у меня день рождения, ты придешь на юбилей в театр?» Я говорю: «На 70-летие? Конечно, приду!» - «Дура! На 80-летие!»
     Выглядел он прекрасно, всегда в форме был... Лидочка рассказывала, что дома он обязательно делал утреннюю зарядку и всякие силовые упражнения, был очень дисциплинированным человеком.
     «Жена не может быть выше начальника заставы!»
     В кино мне пришлось быть женой не только чекистовразведчиков, но и чекистовпограничников Внешняя разведка, как и Погранвойска, входила в состав КГБ СССР.
     В фильме «Я служу на границе» я играла роль жены начальника заставы начальником и соответственно моим мужем был очень популярный Борислав Брондуков. По сценарию мы были семейной парой, которая
     уже давно живет на своей заставе.
     В роли военного консультанта этого фильма выступал тогдашний начальник войск СевероЗападного пограничного округа. Генерал специально приезжал к нам на заставу туда, где мы снимались неподалеку от финской границы, знакомился с актерами. Замечу, что был он не большого роста как и мой экранный супруг.
     Ну вот, знакомимся. Режиссер представляет начальнику войск «начальника заставы» Брондукова, потом поворачивается ко мне и говорит: «А вот это Элеонора Шашкова, жена начальника заставы». Генерал перевел взгляд на Брондукова, посмотрел на него строго и придирчиво Брондуков был мне буквально по плечо. А я к тому же еще и на каблуках... Пауза. Потом генерал вздохнул и строго сказал: «Жена начальника заставы не может быть выше начальника заставы!» «Я не выше, я длиннее!», - ответила я.
     Все вокруг дружно рассмеялись.
     Легко ли быть стервой?
     Снималась я в разных фильмах. Были среди них и «проходные», и такие, что оказались незаслуженно забыты. Например, мне очень нравился фильм «Спроси себя», где мы играли супружескую пару с Петром Сергеевичем Вельяминовым, с которым всю жизнь дружим... Кстати, очень любит зритель и этого артиста помнит, а особенно его обожают моряки после «Командира счастливой «Щуки». Ну а для меня знаковыми картинами стали,
     конечно, «Семнадцать мгновений весны», «Судьба резидента» и «Тени исчезают вполдень».
     В «Тени исчезают в полдень» я Стешку играла. Эта роль мне понравилась тем, что личность Стешки неоднозначная она сама покорежила себе жизнь изза того, что безумно любила Фрола. Безумно! Поэтому даже я, как актриса, оправдывала очень некрасивый поступок своей героини когда Стешка убежала со свадьбы. Помоему, любовь оправдывает почти все. Конечно, не убийство, не какието страшные вещи, но почти все. И мне приходилось Стешку оправдывать. Однако зрители в подавляющем своем большинстве были иного мнения...
     Помню одну встречу со зрителями, помоему, гдето на часовом заводе, там было очень много женщин. Были режиссеры Владимир Краснопольский и Валерий Усков,Петр Вельяминов, Валерий Гатаев, который Фрола играл, и еще был Юрий Соломин как «представитель» фильма «Адъютант его превосходительства». Такая вот «сборная солянка».
     Мы вышли из двери, стали подниматься по ступенечкам на сцену, и тут, увидев меня, зал просто зашипел: «Стешка идет! Стешка стерва!»
     «Владимир Аркадьевич, говорю Краснопольскому, я не буду выступать, зал очень против меня настроен!» -«Дурочка, это же комплимент, отвечал режиссер. - Видишь, как они верят, что ты именно такая! А ты сейчас с ними поговоришь, и все поймут, что ты совсем другая!»
     Действительно, контакт с залом у меня получился хороший.
     «Очень долго снимали...»
     «Тени исчезают в полдень» летом снимали на Урале, в деревне Саргатам, где утес, лес, все избы эти... Мы там и жили, в избах, там же и снимались. А вот зимой выбрали какуюто похожую деревеньку здесь, в Подмосковье. Нужно здесь было снять как раз ту сцену, когда моя героиня Стешка убегает со свадьбы. Я выбегаю из избы, стоит телега, ждет меня Фрол и купипродай, Борис Новиков, гениальный артист, он ждет меня с тулупом, я саживаюсь на телегу, и меня везут. Но это по сценарию, а на самом деле получалось так: только я дотрагивалась до телеги Новиков, он спиной сидел, трогал лошадь, и я падала в сугроб...
     Так происходило раз пять! Камера была одна, пока ее настраивали а там мороз градусов 20 25. Я же была одета в венчальное платье и тоненькие сапожки. Между съемками этого кадра на меня надевали полушубок, а ногито промерзали! Они у меня так заледенели, что я словно на деревяшках ходила...
     Когда наконец сняли так, как было задумано, меня просто впихнули в рафик, там сидел реквизитор Валя Ивлиев, до сих пор помню, как его зовут. У него была водка, чтобы дать мне вовнутрь и растереть задубевшие от мороза ноги и руки. В реквизите, кстати, это всегда есть, когда подобные сцены снимаются. Реквизитор сидел нагнувшись, голова его была опущена между колен. «Валя, Ивлиев, скорей! торопят его. - Артистку надо растереть, дать вовнутрь...» А он сидит, качает ся из стороны в сторону, потом под нимает голову и говорит: «Очень долго снимали». Там не осталось ни капли водки! Он все выпил.
     Назавтра мне нужно было играть Лауру в спектакле «Каменный гость» в «Маленьких трагедиях». И там я сама пела два романса Михаила Ивановича Глинки, довольно сложные. Тут я понимаю, что у ме ня, конечно, завтра никакого голоса не будет.
     Был уже вечер поздний все везде закрыто, магазины на замке, ничего горячительного нет... Меня определили в какуюто комнатку в избе, хозяйка чаем напоила, накрыли меня одеялком. Лежу, трясусь ноги отходят с болью.
     И вдруг ктото царапается в мою дверь. «Можно?», - заходит наш осветитель, правую руку он держит за спиной. «Слушаю тебя», - говорю. «Элеонора Петровна, у нас водочки нет, но есть портвейн... Будете?» Я сказала: «ДА!!!» Дал он мне этот портвейн, я запила горячим чаем и просто провалилась. В 8 утра меня будят, говорят: «Автобус стоит уже, ждет», и я встала здоровой.
     Всетаки народ у нас заботливый - последнее могут отдать!
     Издержки славы
     Недавно в продуктовом, как сейчас называют «супермаркете», я заметила помятую личность, стоявшую неподалеку от кассы. Каждому проходящему мужчина без надежно задавал один и тот же вопрос, получая отрицательный ответ...
     Подойдя к кассе, я отбросила назад капюшон своего пальто и увидела боковым зрением, что гражданин этот на меня уставился. Ну смотрит и смотрит не привыкать. Расплачи ваюсь за покупки, прохожу и вдруг слышу:
     - О, Шмакова! - говорит мужчина, называя эту или какуюто иную подобную фамилию. - Жена Штирлица! Так?
     - Так, - соглашаюсь я, доставая кошелек.
     ...А вы бы в подобной ситуации отказались материально поддержать знатока и любителя отечественного кинематографа?