Редакционная почта как по тематике, так и по числу поступающих писем на протяжении года никогда не бывает ровной. Тут она выглядит самой настоящей «конъюнктурщицей», чутко реагирующей на любые перемены. Будь то в политике, экономике, военном строительстве, в законодательстве, в решении социальных проблем... Словно отзвуки событий, свершающихся в Вооруженных Силах, в стране и в мире в целом, у нее точь-в-точь, как и у пресловутого валютного курса, свои пики и спады. Но есть в календаре дни, неподвластные никаким потрясениям, дни, когда восходящие изломы графика поступления писем в редакцию повторяются из года в год в одно и то же время. Где-то за месяц-полтора до 23 Февраля и 9 Мая заметно начинает «толстеть» фронтовая почта. В преддверии этих дат не могут удержаться старые солдаты, чтобы не взяться за перо и не излить на бумагу все, что вспомнилось, что наболело. А еще просьбы родственников: «Помогите найти...»
     ПИСЬМА ФРОНТОВИКОВ, сегодня они на вес золота. Посчитайте: самые молодые участники Великой Отечественной войны, служившие в действующей армии, - 1926 года рождения. Сколько их осталось - тех, кому за восемьдесят три? Совсем немного. Один из них - 86-летний К. Кузин из Вологодской области, который, как пишет, «призван 21 сентября 1941 года, демобилизовался 7 апреля 1947 года. Прослужил полтора года лишку». Читаешь его письмо - оказывается, никакого геройства он, пройдя войну от звонка до звонка, вроде бы и не проявил: воевал, мол, как все. Даже о пяти своих ранениях, в память о двух из которых носит в себе 4 осколка, и о тех сказано вскользь, как бы к слову пришлось.
     А ведь каждое слово Кузьмы Александровича - это история войны, запечатленная в памяти не по прочтении книг, а живым взглядом из солдатского окопа: «Для меня Будапештская операция началась с прибытия после медсанбата в 3-й батальон 786-го стрелкового полка. Комбат, старший лейтенант, построил пополнение: «Кто знает станковый пулемет «Максим» - шаг вперед!» Я шагнул. «Будете командиром расчета, набирайте подчиненных». На знакомство с личным составом, обслуживание и освоение пулемета, снаряжение лент, отдых перед боем - на все про все отвели меньше суток. На следующий день батальон не без помощи пулеметчиков овладел железнодорожным участком, автозаводской территорией, «попутно» еще и посудным заводом. Захватили в плен 18 венгерских солдат. Но был разбит пулемет и ранен один из номеров расчета. Пулемета, полученного взамен разбитого, хватило лишь на 9 дней и ночей боев. На десятый и он был выведен из строя. Пострадал не только пулемет, но и пулеметчики. Меня дважды ранило в голову, Морозова тоже. Романов подорвался на мине. Ионову немец подкинул гранату. Снова лазарет. После излечения попал уже в другой полк. Там, помню, старший лейтенант Гвоздь перед строем зачитал заметку из армейской газеты о героическом поступке пулеметного расчета Ионова, который в уличных боях за Будапешт пробился к набережной и надвое разделил вражескую группировку, чем обеспечил быструю ее ликвидацию. Порадовался за своего товарища, чей подвиг не остался незамеченным».
     Кузьме Александровичу фронтовое прошлое видится в основном из солдатского окопа. А вот живущий в подмосковном Ликино-Дулеве бывший комсорг батальона гвардии старшина В. Городничев, отрывший за войну не один десяток окопов (чтобы в том убедиться, достаточно прочитать опубликованное 13 февраля в «Красной звезде» его письмо «Меня всегда спасал окоп»), шагнул дальше и смотрит на войну гораздо шире и глубже. Хотя он и не сообщает, что у него за профессия и каково образование, но по письму видно, что как минимум диплом о высшем образовании у фронтового батальонного комсорга имеется. Как и собственная точка зрения в исторической оценке событий Великой Отечественной войны.
     В своем письме Городничев не ссылается на выступление Президента РФ Дмитрия Медведева в Санкт-Петербурге по случаю 65-летия снятия ленинградской блокады. Озаглавленное «Правда войны», письмо в редакцию было написано еще до питерских юбилейных торжеств. Однако изложенные в нем мысли перекликаются с тем, что говорил глава государства о недопустимости искажения истории, необходимости точного подсчета людских и материальных потерь в Великую Отечественную войну, сохранении памяти о миллионах погибших и создании нормальных условий для живущих фронтовиков. Все это можно рассматривать как свидетельство безошибочного отражения президентом мыслей и чаяний ветеранов Великой Отечественной, потребностей общества в воздании должного подвигу старших поколений.
     Вот несколько фрагментов из письма В. Городничева, злободневность которых, думается, не утрачена и доныне: «О войне написаны тысячи книг - с правдой и неправдой, повествовательно и документально. Часто - поверхностно, безразлично. Реже - подробно, до мелочей, иногда до боли откровенно. Пишут те, кто доподлинно знает, что такое война. Но находятся и такие, кому для написания «трудов» достаточно чуть ли не рассказов бабушек и дедушек. Интересно - и полезно! - читать только то, от чего веет порохом, где правда, а не пустая декларация и бахвальство...
     О потерях. Их знать необходимо. Не столько для оценки прошлого, сколько для предостережения на будущее. Возможность скрывать боевые потери дает повод путь к победе устилать трупами собственных солдат, не испытывая при этом ни чувства ответственности за бесцельно загубленные человеческие жизни, ни угрызений совести. Ох уж это «победителей не судят»! В подсчете людских потерь от сталинских семи миллионов мы уже дошли до трех десятков. И это, чувствуется, не окончательная цифра...»
     НИ УПОМИНАВШИЕСЯ К. Кузин и В. Городничев, ни другие участники войны: А. Головкин и В. Голубков из Подмосковья, М. Клепиков из Санкт-Петербурга, И. Леонов из Тулы, Г. Рак из Челябинской области - никто из них, например, не пишет о своем участии в военно-патриотическим воспитании молодежи. А тем не менее трудно представить, чтобы они, далеко не безразличные к боевому прошлому - собственному и страны в целом – находились в положении сторонних наблюдателей, когда жизнь требует передать эстафету памяти молодым. И все-таки удивляться тому, что ветераны не обмолвились об этом в письмах, не стоит. Коль уж «умалчивают», подобно Кузину, о боевых делах своих, то стоит ли, считают, писать о выступлении в школе, на митинге, на занятии в военно-историческом кружке. Что тут, мол, выдающегося? Подлинные герои, как правило, бахвальством не страдают. Достаточно сказать, что фронтовой летчик Иван Антонович Леонов, о котором шла речь выше, - Герой России. Это высокое звание, в представлении к которому далеко не последнее слово в свое время сказала и «Красная звезда», ему присвоено за мужество, проявленное в годы войны.
     Фронтовики, видимо, не подозревают, насколько встречи с ними западают в память тем же школьникам, как воздействуют на ребячьи умы и сердца. Может, и потому об участии ветеранов в военно-патриотическом воспитании больше пишут в редакцию не они сами, а о них. В Перевозской общеобразовательной школе Нижегородской области, сообщает О. Буканова, «вот уже несколько лет существует историко-краеведческое общество «Поиск», которым руководит учитель русского языка и литературы Н.А. Старцева. Нина Алексеевна считает, что человек тогда чувствует себя уверенным в жизни, когда знает историю своей страны, малой родины, гордится подвигами предков, бережет семейные традиции. Главной целью объединения стал сбор материалов о ветеранах-земляках, невероятной ценой отстоявших независимость Родины. Результатом кропотливого труда поисковиков явилось издание к 60-летию Великой Победы сборника воспоминаний фронтовиков, их родственников «И остаются памяти верны...», куда вошло более ста статей».
     Значительная часть письма посвящена земляку, участнику Сталинградской битвы полковнику в отставке А. Краскову. Хотя Александр Семенович живет в Саратове, родного города, однако, не забывает. Вот одна лишь фраза из письма о последней встрече ветерана со школьниками, на которой, по свидетельству самой Н.А. Старцевой, «ее мальчишки и девчонки не только не шевелились, но и не дышали, слушая ветерана».
     ПАМЯТЬ о павших. Проявляется она по-разному. От возвышенной торжественности в дни праздников - при большом стечении народа, с почетными караулами, оркестрами, с возложением венков к вознесенным в небо обелискам до не приуроченного ни к каким знаменательным датам семейного поклонения скромным солдатским могилам на сельских погостах. И там, и там у людей выступают слезы - слезы благодарной памяти. Однако в редакцию чаще пишут о других слезах - связанных с хлопотами об увековечении упокоенных воинов.
     Нетрудно понять реакцию офицера в отставке А. Лукина из Нижегородской области, знающего, как сказано в «похоронке», что его отец похоронен в г. Выборге (высота 59,9), на ответ военного комиссара г. Выборга, что Лукин Григорий Иванович в списках воинов, погибших и захороненных на территории Выборгского района Ленинградской области, не значится.
     Формально к военкому не придраться: на нет и суда нет. Но хочется в противовес привести пример обратного свойства. Три года назад занятый поисками могилы погибшего отца житель подмосковной Балашихи полковник в отставке А. Блинов с помощью работников Центрального архива Минобороны установил фамилии, адреса родственников еще 398 отцовых сослуживцев, нашедших последний приют в братской могиле в поселке Турчаново нынешней Липецкой области. Областной военный комиссариат, Воловский райвоенкомат оперативно сделали все для поименного увековечения павших воинов.
     Еще одна по нынешним временам существенная деталь. Не все мы, особенно старшее поколение, можем в своих поисках использовать Интернет. Насколько облегчает эту работу Всемирная паутина, пишут в редакцию краевед из Алтайского края Л. Петрова, Н. Базилевская из Ижевска.
     А завершить обзор хочется письмом вдовы фронтовика О. Ивановой (кстати, Ольга Ивановна - сама участница войны): «В 1946 году трагически погиб мой муж. Похоронили с воинскими почестями. На могиле поставили традиционный дощатый обелиск с жестяной звездой, обнесли деревянной оградой. Со временем пришедшее в негодность деревянное надгробие я заменила - родственники помогли - на металлическое. Но в «лихие 90-е» вандалы осквернили могилу, а крест и ограду свезли на пункт приема вторсырья. Несколько лет наш Тарас Иванович лежал в земле как неприкаянный. Я обратилась к военному комиссару Пензенской области Овдину В.Е. с просьбой поставить на могиле мужа памятник. Тот отдал соответствующее распоряжение военному комиссару Городищенского района Федорову В.А. Распоряжение облвоенкома выполнено. И не формально, а, я бы сказала, с душой, что дает мне основание заявить, что не перевелись на пензенской земле добрые люди».