ТАКОЙ «КАРТИНКОЙ» открывается снятая по сценарию Сергея Головченко телевизионная дилогия Ольги Дыховичной и Александра Милославова (продюсер Галина Масленникова, консультант Валерий Огарок). Почему два - казалось бы, о разном - фильма сведены авторами воедино? Что общего между Хатынью, которую - как знаем, сколько помним себя - немцы сожгли вместе с жителями, и украинским националистом Романом Шухевичем, которому президент Виктор Ющенко «за выдающийся личный вклад в национально-освободительную борьбу за свободу и независимость Украины по случаю 100-летия со дня рождения и 65-й годовщины создания украинской повстанческой армии» присвоил звание героя Украины?
     А общее-то, оказывается, есть. Да еще какое! Эти два сюжетно переплетающихся фильма приоткрывают завесу над «тайной Хатыни».
     Точки над «i» создатели дилогии окончательно расставят где-то ближе к финалу второго фильма, а в прологе тележурналист Владимир Туз, которому поручено в роли гида провести нас, зрителей, по белорусским и украинским городам и весям, предваряет свою почти полуторачасовую «экскурсию» фразой: «Специалисты до сих пор спорят, кто выступал в Хатыни в роли палачей: гитлеровцы, местные душегубы, а может, это полицаи из соседней Украины или Прибалтики? Вопросов много - ответов еще больше. Хатынь - один из таинственных символов войны». Ведь не секрет, некоторые доизмышлялись до того, что Хатынь вроде бы сожгли не немцы и не полицаи, а... партизаны. Даже такой русский патриот, как писатель Владимир Солоухин, правда, к советской власти пылкой любви никогда не питавший, и тот, усмотрев «сходство почерков», высказался, что «деревню могли уничтожить люди Берии, ведь никто не видел, как сожгли Хатынь».
     Нет, ошибается мастер слова: видели. И не просто видели, но и пережили весь ужас той мартовской ночи. Владимир Антонович Яскевич - один из пяти уцелевших свидетелей хатынской трагедии. В марте 1943-го ему было 13 лет. Из его семьи тогда не осталось в живых никого. Ему же удалось укрыться в яме с картошкой. Но и там он успел попрощаться с жизнью, когда его, прячущегося, обнаружили двое немцев, видимо, искавшие партизан. Один уже направил в подростка автомат, но второй, что-то сказав напарнику, отвел автомат в сторону, и они ушли. Как ни парадоксально это звучит, но вторым рождением Яскевич, выходит, обязан этим двум «сердобольным» немцам...
     Кстати, «вклад» немцев в уничтожение Хатыни - все это в фильме подтверждается документами Белорусского госархива - был куда более «скромным», чем их подручных - украинских националистов. Всего в хатынской «операции» участвовало около 300 карателей, где немцы составляли всего одну треть и стояли в основном в оцеплении. Всю «черновую работу» выполняли украинские полицаи. Они непосредственно и расстреливали, и сжигали деревенских жителей. 26 изб, 147 человек, среди них 75 детей, в том числе 7-месячный ребенок - таков их «боевой счет». Попадись тогда Яскевич им, а не немцам - на пощаду вряд ли мог рассчитывать.
     О том, что украинские националисты в своих зверствах не то что не уступали оккупантам, более того - превосходили их, помимо Яскевича подтверждают сегодня и старушки из соседних с Хатынью деревень: «Украинцы были дуже поганы». Впервые увидев одетых в незнакомую форму и «по-хозяйски» распоряжавшихся «не немцев», местные жители вначале приняли их за прибалтов. Раз «чужие» - иного от них и не ждали. Но «не немцы» оказались «своими», из соседней Украины. Гитлеровцы в свое время захватили в Литве вещевые склады, забитые военной формой, оставшейся от буржуазной литовской армии и, чтобы не пропадать добру, одели в нее украинских полицаев. Потом ее заменили на «настоящую», немецкую.
     ВОПРЕКИ утверждениям киевских и львовских историков, будто нет свидетельств, что «бойцы» так называемой украинской повстанческой армии участвовали в массовых расстрелах на территории соседней Белоруссии, расправу над хатынскими жителями учинили именно они, каратели 118-го украинского батальона охранной полиции. Это были в основном выходцы из Западной Украины. Командные должности в подразделении попарно занимали немцы и украинцы. Даже комбатов было двое - майор Эрих Кёрнер и бывший петлюровский офицер Константин Сумовский. Таких батальонов на территории Белоруссии было около десятка. «Их преступлениям, - говорит полковник КГБ Белоруссии Валерий Надточаев, - не может быть срока давности. Когда читаешь протоколы допросов, темнеет в глазах. Трудно представить, чтобы глубина человеческой мерзости была столь бездонной». С чекистом трудно не согласиться.
     Праведный суд свершился далеко не над всеми хатынскими палачами. Как ни пытались и ни пытаются украинские националисты выдать советский суд за кровавый, однако «кровавый» суд из них двухсот осудил лишь сорок, троих палачей приговорив к высшей мере. Если ознакомиться с показаниями некоторых осужденных, вроде уроженца Львовской области Кнапа, то приговор может показаться даже мягким: «Всех жителей, включая стариков и детей, затолкали в сарай, обложили соломой. Перед запертыми воротами установили станковый пулемет, за которым, я хорошо помню, лежал Катрюк (сегодня сумевший уйти от возмездия 86-летний «пулеметчик» безбедно живет в Канаде, он же почетный гражданин западноукраинского города Черновцы. - В.С.). Поджигал сарай переводчик Лукович. Через несколько минут дверь под напором людей рухнула. Люди стали выбегать. Прозвучала команда: «Огонь!» Стреляли все. Стрелял по сараю и я».
     Показания Кнапа дополняет другой участник хатынской расправы киевлянин Сахно: «Вместе с нами по людям стрелял и Лакуста, командир отделения». Он же, кстати, земляк Катрюка. Старший следователь по особо важным делам КГБ Белоруссии Федор Дроздов уточняет, что 118-й украинский полицейский батальон, кроме того, осуществлял все основные индивидуальные расстрелы. Лакусту после войны долго искали. Когда нашли, «брал» его Дроздов: «Подошел к нему. Григорий Григорьевич, говорю, вы арестованы. Я вас столько лет ждал, - это он мне, - а вы не приходили, теперь у меня семья. Семью, конечно, жаль. Дочь Лакусты в то время была освобожденным секретарем комитета комсомола Донецкого госуниверситета. Не то что дочь, даже жена ничего не знала о его прошлом. Но одна «странность» мужа не укрылась от нее: когда по телевизору показывали расстрелы, тот бледнел и уходил из дома. Бледнеть-то бледнел, однако на допросе заявил: «Любой коммунист - мой враг».
     ЗАВЕРШАЕТ дилогию фильм о Романе Шухевиче. Будучи вторым после Степана Бандеры в руководстве ОУН, организации украинских националистов, Шухевич создает УПА, украинскую повстанческую армию, возглавляет ее. За что Ющенко и дал ему «героя». Причастность Шухевича к карательным экспедициям в Белоруссии и, в частности, к хатынской трагедии не подлежит сомнению, ведь эту операцию проводили «его» люди. Да и сам он частенько навещал соседнюю республику, и отнюдь не для оказания гуманитарной помощи ее населению. С марта по ноябрь 1942 года, например, все руководство УПА во главе с Шухевичем находилось под Лепелем Витебской области. Без дела, понятно, не сидели.
     В качестве лакмусовой бумажки для доказательства, что Украина в который уже раз разделилась на два непримиримых лагеря, авторы дилогии используют отношение украинского общества к своей новейшей истории и, в частности, к роли и месту в ней «героя Украины» Романа Шухевича. Одни называют его фашистом и палачом, другие - гуманистом, защитником идей украинской свободы: как-никак за плечами консерватория, политехнический институт.
     Демонстрации, шествия противоборствующих сторон перемежаются на экране с кадрами кинохроники и документами. В 1930-е годы при активном участии начинающего украинского националиста, уроженца Львова Романа Шухевича на землях Западной Украины, находившихся под властью Польши, устраивается настоящий террор против поляков. Не меньшую ненависть бандеровцы испытывали и к «москалям».
     Перед Второй мировой войной Шухевич проходит обучение в нацистской школе в Вильгельмсдорфе, а потом на курсах в Военной академии в Мюнхене. С началом оккупации (в родной Львов Шухевич вступает обер-лейтенантом в составе гитлеровского диверсионного подразделения «Нахтигаль» - «Соловей») он поступает на службу в абвер. Дослужился там до гауптмана, был награжден двумя железными крестами, медалью.
     В общем, рейху «невольный пособник и вынужденный союзник» - так пытаются сегодня обелить Шухевича нынешние украинские националисты - служил верой и правдой, проводя в жизнь идеи, провозглашенные в принятом в 1941 году акте о государственной независимости Украины: «Восстановленная украинская держава будет тесно сотрудничать с национал-социалистской великой Германией, которая под руководством Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире и помогает украинскому народу освободиться от московской оккупации». Идеи эти воплощались путем массовых убийств поляков, евреев, русских и даже украинцев, если последние не разделяли взглядов апологетов «нового порядка». Организовывал, контролировал эту резню не кто иной, как Роман Иосифович Шухевич.
     А ТЕПЕРЬ о «тайне Хатыни». Многие десятилетия вся ответственность за хатынскую трагедию лежала на фашистских карателях. Слов нет, гитлеровцы отнюдь не ангелы. Но почему столько времени все молчали об участии в карательной операции украинских националистов? Фильм отвечает на этот вопрос.
     Да, служившие у немцев украинские националисты - предатели, отщепенцы, палачи. Но они - украинцы, и публичное осуждение их палаческих услуг врагу вольно или невольно бросает тень на весь украинский народ, мужественно сражавшийся с гитлеровскими оккупантами и внесший неоценимый вклад в разгром фашизма. Эта мысль, видимо, не давала покоя первому секретарю компартии Украины Владимиру Щербицкому. И он обратился в Политбюро с предложением «в интересах укрепления дружбы народов» засекретить все материалы, связанные с участием оуновцев в карательных акциях в Белоруссии, а самих преступников судить только на закрытых процессах. Доводы Владимира Васильевича сочли убедительными.
     Сегодня же белорусские власти в интересах восстановления исторической справедливости сделали некогда засекреченные материалы общедоступными.