Так в интервью Интерфаксу он прокомментировал мнения некоторых экспертов о том, что Россия и США могли бы значительно сократить свой ядерный потенциал - до 1.000 и даже нескольких сотен единиц. «Строго говоря, обсуждать можно гипотетически любые цифровые параметры, но надо иметь в виду: чем ниже мы спускаемся по количеству боезарядов и носителей, тем более серьезно встают вопросы, связанные и с противоракетной обороной, и с потенциалом других ядерных держав в сфере СНВ», - подчеркнул он. По словам замминистра, сама логика стратегической стабильности затрудняет каждый дальнейший ход в направлении снижения потенциалов. Поэтому нужно быть реалистами и не ставить заведомо невыполнимые задачи.
     Сергей Рябков напомнил, что в соответствии с договоренностью Москвы и Вашингтона «потолки» на носители и боезаряды должны быть ниже тех уровней, которые предусмотрены московским договором о стратегических наступательных потенциалах. В этом договоре предусмотрено сокращение боезарядов до 1.700 - 2.200 единиц. «Мы пока еще на самой ранней стадии дискуссии, а «потолки» вооружений - это один из ключевых результатов всего переговорного процесса», - подчеркнул замглавы МИД РФ.
     Стороны, по его словам, еще не вышли на траекторию полноформатных переговоров, когда диалог наберет темп, интенсивность, когда заработают экспертные группы. Однако уже сам их старт, в общем, обнадеживает. Есть немало признаков, позволяющих с достаточной уверенностью полагать, что позиция нынешней администрации будет в большей степени учитывать наши приоритеты и предпочтения по сравнению с администрацией Джорджа Буша. Первый ознакомительный контакт по вопросу стратегических наступательных вооружений пройдет 24 апреля в Риме. Россию будет представлять директор департамента МИД России по вопросам безопасности и разоружения Анатолий Антонов, США - заместитель госсекретаря Роуз Гетемюллер. После встречи в Риме обсуждение этой темы будет продолжено в ходе визита министра Сергея Лаврова в Вашингтон в мае.
     Говоря об определенных проблемах контроля над стратегическими вооружениями, замглавы МИД РФ отметил, что Россия по-прежнему не готова согласиться с идеей установления ограничений только на оперативно развернутые боезаряды. Для нас небезразлично, что происходит с теми боезарядами, которые не установлены на носителях, а находятся на складах. С прежней американской администрацией не получалось никакого разговора на эту тему. Однако есть надежда, что новая администрация найдет возможность взглянуть конструктивно на этот вопрос. Российская сторона будет поднимать его и дальше.
     В США, сказал далее Сергей Рябков, есть программа, которая предусматривает переоборудование подводного флота под крылатые ракеты в обычном, неядерном оснащении. Это серьезный вопрос, и для России важно в процессе переговоров с американской стороной разобраться, насколько новая администрация готова в принципе заниматься самой проблемой стратегических средств в неядерном оснащении как предмета будущего договора. Наша страна выступает за то, чтобы найти формы ограничения развития этих средств, поскольку они носят дестабилизирующий характер, и это многократно повторялось на различных уровнях. Этот вопрос не забыт, и Россия намерена заниматься им очень серьезно, потому что не должно быть лазеек в сфере СНВ, которые выводили бы за рамки сокращений и ограничений серьезный сегмент военного потенциала.
     Нельзя пренебрегать ситуацией, когда такое оснащение будет понижать порог применения носителей, воспринимаемых другой стороной как стратегические во время какого-либо кризиса. Здесь нет права на ошибку. Нет возможности потом что-то передумать или решить по-другому. Поэтому лучше с самого начала иметь договор, предусматривающий определенный контроль за происходящим в этой сфере, чтобы, насколько это возможно, располагать достаточно четкой картиной потенциалов и опираться на соответствующие ограничения, охватывающие развитие таких систем.
     Касаясь планов размещения элементов американской ПРО в Восточной Европе, Сергей Рябков сказал, что пока США их не пересмотрели. Наоборот, происходит интенсификация работы в сфере ПРО, в том числе в натовском формате. Решения недавнего саммита НАТО толковать иначе нельзя. В Москве давно с интересом следили за тем, как развивается дискуссия в НАТО в отношении так называемой активной зональной системы ПРО театра военных действий. Теперь же соответствующий параграф коммюнике последнего саммита НАТО однозначно говорит о том, чтобы посмотреть на эту систему в связи с американской ПРО как на один из элементов прикрытия всей территории европейских союзников. Участники саммита НАТО договорились выработать уже до следующего саммита НАТО в Португалии конкретные предложения по архитектуре в сфере ПРО, куда будут, скорее всего, заложены и американские планы в данной области. «То есть процесс продолжается, и мы не можем говорить о том, что наша аргументация воспринимается нашими партнерами каким-то иным, существенно лучшим образом», - подчеркнул Сергей Рябков.
     Он также напомнил о российских предложениях по использованию РЛС в Габале и Армавире. Они по-прежнему на столе переговоров и, как считают в Москве, заслуживают серьезного анализа со стороны новой администрации США. Проблема только в том, что во многих дискуссиях по этому вопросу за кадром остается тот факт, что российское предложение по использованию этих компонентов построено на прохождении целого ряда этапов до непосредственного использования наших радиолокационных и иных ресурсов.
     Эти этапы предполагают - при условии отказа от планов создания третьего позиционного района ПРО в Восточной Европе - совместную оценку угроз, разработку системы контрмер на ту или иную ракетную угрозу, прежде всего в политической, экономической и других областях. И только при констатации невозможности нейтрализовать эту гипотетическую ракетную угрозу политическими или экономическими методами наши предложения включают совместную разработку архитектуры ПРО в военном смысле. Только тогда речь может пойти о сопряжении наших возможностей по использованию РЛС в Габале и Армавире и других возможностей с тем, что осуществляется США или их европейскими союзниками. То есть в данном случае последовательность и этапность имеют большое значение, и этим нельзя пренебрегать.
     «Мы не готовы все наше сотрудничество с США по этому вопросу, образно говоря, свести к подключению нашего штеккера в гнездо американской системы ПРО. Это было бы все равно что впрыгнуть на подножку американского поезда и ехать в неизвестном нам направлении. Это нам не подходит. Сотрудничество должно быть равноправным», - сказал замглавы МИД РФ.
     Что касается существующей идеи подключить другие ядерные государства к договоренностям в сфере сокращения наступательных вооружений, то это, как считает Сергей Рябков, сейчас невозможно. По его словам, Россия ведет переговоры с США о новых рамках наших совместных действий в сфере сокращения наступательных вооружений. Пока договоренность не достигнута и не начала воплощаться в жизнь, ставить вопрос о чем-то ином, в том числе о расширении формата этих переговоров и подключении к ним других ядерных держав, на мой взгляд, было бы контрпродуктивно. Все-таки фактом остается то, что сегодня стратегические наступательные потенциалы США и России значительно превосходят те, которыми располагают другие страны. И пока нет оснований для того, чтобы кто-то иной, помимо России и США, подключался к обсуждению этой тематики, традиционно отрабатывающейся в двустороннем формате.
     Что будет дальше - как раз это и предстоит определить по итогам начинающихся сейчас переговоров и с учетом их опыта. По мнению Рябкова, ожидаются серьезные дискуссии на эту тему, в том числе на предстоящей в будущем году обзорной конференции Договора о нераспространении ядерного оружия. Замглавы МИД РФ привлек также внимание к российскому предложению о придании универсального характера договору о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД). Пока в Москве не слышали внятной реакции и не увидели готовности других стран, у которых есть потенциалы в этой сфере, подключиться к процессу универсализации договора о РСМД. Со временем и эти государства должны будут согласиться серьезно заниматься самоограничениями или договорными ограничениями в сфере стратегических вооружений. На нынешнем отрезке без их участия прогресс возможен. Но в дальнейшем без этого обойтись будет нельзя.
     Отвечая на вопрос агентства относительно доклада Федерации американских ученых о возможности перенацеливания американских ракет не на российские города, а на ключевые экономические объекты, Сергей Рябков высказал мнение, что этот тезис был выхвачен из контекста. Суть доклада не в этом. В нем проведен разбор гипотетических последствий применения ядерного оружия по крупным промышленным объектам, объектам инфраструктуры, а также анализ того, какими могут быть потери в случае применения боезарядов различной мощности. Тем не менее прискорбно и вызывает сожаление, что для такой аналитической и умозрительной работы были избраны реально существующие объекты на российской территории. Рассматривать Россию как объект для потенциального применения ядерного оружия не дело. Это только добавляет аргументов тем, кто привержен мышлению в стиле «холодной войны».
     Кроме того, безусловно, сам факт появления такого доклада, подчеркнул Сергей Рябков, подтверждает российский тезис о том, что мы не можем абстрактно подходить к вопросу об имеющихся потенциалах. Намерения, какими бы позитивными и конструктивными они ни были сегодня, завтра могут измениться. Федерация американских ученых прекрасно это понимает. И сам факт появления этого материала свидетельствует в пользу того, что договариваться нужно по-серьезному, и логику стратегического равновесия и сверхответственного подхода к этой сфере нельзя приносить в жертву любым, самым конструктивным политическим намерениям или общему благоприятному настрою.
     «Ведь намерения и настрой - очень эфемерные величины, а потенциалы и способность нанести удар, как об этом достаточно цинично и холодно пишет ассоциация в своем докладе, перечисляя по экспоненте нарастающие миллионные жертвы, рассуждая о том, сколько еще нужно и каких боезарядов, чтобы осуществить этот нокаут, - это звонок и напоминание нам о том, что мы живем в суровом мире, реалиями которого пренебрегать нельзя», - заявил заместитель министра иностранных дел России.